Глава 14. Геенна
9 мая 2021 г. в 15:24
Я услышал шорох. Те самые шорохи, когда понимаешь, что жертва здесь. Эти чувства: бесконечный страх с желанием выбраться отсюда и бесконечная пустота, съедающая тебя целиком, пока ты жив. Всегда именно эти эмоции меня привлекали больше всего. Именно этим я и питался, находясь и охотясь здесь, в своём лесу, куда люди приходили ко мне, будто глупые создания, на съедение ужасному монстру. Меня всегда удивляло это в людях. Наивная глупость и неумение выбираться из безвыходной ситуации, точнее неспособность находить правильные решения. Только единицы выбирались, но… ненадолго. Всех их все равно ждала только одна дорога — смерть. Есть люди, которые все отдадут за жизнь, пытаясь всеми силами доказать, что они не заслуживают такой участи и идут дальше, а есть те, которым плевать на все, лишь бы их глупую и никчемную жизнь забрали. Второй вариант невероятно меня раздражал, но от них исходил такой безумный и завораживающий страх, который нужен был мне больше всего.
Я спрятался за дерево, аккуратно выглядывая и смотря на свою будущую жертву. Это была девушка на вид двадцати пяти-шести лет с высоким ростом и длинной шеей, как у жирафа. Она медленно бродила по поляне, пытаясь найти четвёртую записку. Наивная. Думает, что если соберёт все, то непременно спасёт себя и свою жизнь. Нет, такому не бывать. Она ничем не отличалась от прошлых жертв. Все думали, что если соберут все, то точно выберутся отсюда. Но никто и никогда отсюда не уходил. Зайдя за поворот лабиринта, девушка облегченно выдохнула, но особо не расслабилась. Она взяла четвёртую записку в руки и прочитала вслух, что там написано.
— Нет, нет, нет… — глаза расширились, а дышать стало ещё сложней. Устремившись вмиг в сторону, где стоял грузовик, на глазах у девушки начали наворачиваться слёзы. Она не испытывает того страха, который мне так нужен. Она испытывает отчаяние и уже знает, что ждёт её в конце. Я не раз являлся у неё перед взором, пытаясь напугать и получить то, что мне нужно. Но сколько раз я это делал, у меня не получалось заполучить желаемое, и это сильно бесило, словно я нахожусь сейчас дома и слушаю невнятное бормотание своего брата, который пытался мне что-то объяснить, хотя сам я думал вовсе о другом. О ней. Не знаю, правильно ли, что я сюда притащил её, но выбора у меня не было. Я таскаюсь с ней, будто с ребёнком, хотя мне плевать на её жалкую и никчемную жизнь. Или не плевать… Проклятье, я запутал самого себя. То обещание стоит мне собственной жизни. Её отец был действительно умён и слишком эгоистичен, поэтому заключил сделку с помощью этой же чертовой книги. Конечно глупо было связывать её жизнь с моей, но это все равно его не остановило. Хрен знает, откуда он все это узнал и откуда умеет всем этим пользоваться, но именно из-за этого она сейчас находится в моем доме. Если она умрет, умру и я, а я не очень хочу связывать свою судьбу с этой букашкой. Ничего больше не остаётся, чем держать её взаперти, хотя она уже догадывается о чем-то. Черт. Лишь бы эти гаденыши не растрепали ей обо всем. Как только это отродье узнало об этом, я не знаю и не хочу думать. Все, что сделано, то сделано.
Девушка натыкается на пятую записку, где кривым почерком написано «No eyes». Мне надоело за ней наблюдать. Слишком скучная. Выйдя из темноты и медленно пробираясь к ней, чёрными векторами я схватил её жалкое тельце и разорвал пополам. Нечеловеческий рёв разнесся по всему лесу, одаривая меня возбужденным удовольствием. Ну хоть что-то от тебя можно получить. Медленно отрывая конечности и наслаждаясь каждым хрустом ее костей, я слушал эту прекрасную мелодию страшных и завораживающих звуков. Но, к сожалению, надолго её не хватило. Смерть от болевого шока. Действительно слишком скучная, как и её жизнь. Выкинув останки в сторону, где их тут же моментально телепортировало в другое измерение, я облизнул кисть руки и поправил галстук. За спиной раздался хлопот в ладоши. Развернувшись, я увидел самого младшего брата.
— Мне всегда нравится за тобой наблюдать, — хихикнул он, останавливаясь.
— И как часто ты это делаешь? — всегда я относился к нему с презрением. Его хобби уродовать детей и изощренно убивать их меня смущало. Я не относился к этому негативно, но я никогда не думал, что самый младший брат будет заниматься именно этим. Кто-то из нас убивает, кто-то насилует, кто-то уродует, а кто-то сидит и мастерит часами напролёт. Желтый дом просто.
— Когда есть свободное время, а оно всегда бывает, и если в мое поле зрение не попадает несчастная и маленькая душа. Что с тобой? Ты слишком напряжен, — болтать тоже его хобби, а ещё приставать и доставать когда не надо.
— Что ты здесь делаешь? Ты же явно пришёл не болтать со мной.
— Ну почему ты так думаешь, мой любимый братец? Ты что, действительно думаешь, что я не смогу просто так поговорить с тобой? — захохотал клоун, поправляя здоровенную шляпу в крапинку.
— Ближе к делу. — откинув все его изысканные и показушные манеры в сторону, я подобрался к главному. Не хочу задерживаться надолго, особенно с ним.
— Зачем она тебе? — в принципе я так и знал, что разговор будет о ней. О ком же ещё, когда после стольких лет появился кто-то пятый, кроме отца естественно. Он не любил с нами оставаться надолго, поэтому либо выдумывал свои дела, либо просто уходил, ничего не сказав на прощанье. Мне нет дела до его личной жизни, так как давно к этому привык, но другие братья все равно иногда обсуждали это.
— Я так захотел.
— Нет-нет-нет, — прыгнув на ветку, словно шимпанзе, шут сел, переложив ногу на ногу, — Ты бы просто так никого не затащил домой. Эта особа чем-то тебя зацепила, либо… — Хмыкнул громко клоун, — Кто-то вам помог.
Я в курсе, что он уже знает, но сам лично никогда не спрашивал у меня такую информацию.
— И что ты хочешь услышать от меня? Ты же всё знаешь.
— Может быть я смогу вам помочь?
— Ты не сможешь. Эти узы и её долбаное заклятие прочно связаны книгой, которой, как видишь, у меня нет.
— Да, ты прав, — сделав грустную рожицу, он вытер ненастоящие слёзы, — Получается, что ты теперь навечно связан с этой глупой безделушкой. Как жаль, — И вмиг заулыбавшись, он спрыгнул с ветки, — Но ты даже не спросил, как именно я могу вам помочь.
Я задумался.
— И как же? — перекрестив руки на груди, я недовольно отвернулся от веселой рожи, которая изредка меня бесила.
— Насколько ты знаешь, у меня есть некоторые птички, которые очень быстро доносят мне информацию. И они сказали, что эта книга находится сейчас к Геенне.
Геенне?! Какого дьявола она вообще там забыла? Разве она не должна быть в Вальхалле? Проклятье, даже не знаю верить ему или нет.
— Как она туда попала?
— Рать эйнхериев оступилась и впервые послушалась своего настоящего царя.
Ну да, действительно, кто бы мог ещё подумать.
— Что ты предлагаешь мне сделать? Пойти туда с ней?
— А как тебе ещё заполучить её? Если ты придёшь один, то у царя будут сомнения по поводу тебя, а если ты придёшь со смертной, то возможно шансы будут. У него появятся очень много вопро-о-осов, — пропел Сплендер мне на «ухо».
— Ты совсем свихнулся? Как, по-твоему, я должен попасть туда с ней? Тебе напомнить, что если она умрёт, то и я тоже?
— Это всего лишь маленькие недочёты. Посуди сам, выбора у тебя нет.
— Есть. Я могу запереть её дома, а сам отправиться в Геенну.
— Нет, мой дорогой брат, так просто невозможно. Чтобы разделить узы нужны оба создания. — шут сел на опушке и начал рвать маленькие цветочки.
— Дьявол, — ругнулся я, сдергивая запачканный галстук и кидая его в сторону. Я не хочу таскаться с ней. Она будет только мешать и тянуть время.
— Нет, если ты хочешь быть рядом до скончания её дней, то пожалуйста. Твой выбор. Ты мо…
— Я согласен отправиться в Геенну, но какая тебе выгода? Зачем ты все это рассказал мне? — морда брата широко улыбнулась, показывая многочисленные острые клыки.
— Да, возможно ты прав, — он встал, подходя ко мне ближе, — После вашей экспедиции дай мне убить её, — Сплендер воткнул один цветочек в мой билетный карман.
— И все?
— Да.
— Тебе для счастья так мало нужно? — усмехнулся я, убирая из кармана цветок.
— Каждому своё. — последние слова и младший брат исчезает из моего поля зрения. Я согласен на твою сделку. Мне ничего не стоит дать эту дрянь тебе в жертву, но не смей говорить ей об этом, по крайней мере сейчас. Я сам все сделаю.
Я помню все.
Помню, когда её родители впервые въехали в дом. Помню, когда она пошла в первый класс. Помню, когда впервые принесла домой неудовлетворительную оценку. Помню её первую любовь, за которую она готова была отдать жизнь, что меня раздражало. Помню её выпускной и слова её подруг о том, что они никогда не расстанутся и никогда не забудут друг друга. Солгали. Помню, когда она уехала в Москву, на свою же первую работу. Помню, когда плакала её мать, оставаясь вместе с младшим сыном. Помню, когда её убили…
Я все помню и прокручиваю эти моменты каждый раз, когда вижу её и все никак не могу забыть эти глупые воспоминания. Вся моя голова была забита только ей, будто я был помешен на ней. Хотя… почему был? Разве я не продолжаю бегать за ней, спасать и отчитываться перед братьями? Разве я не боюсь умереть из-за неё? Конечно, она мне ещё нужна. Я нуждаюсь в ней, как и она во мне. И всё что, я творю, всё, что я делаю рядом с ней — глупые поступки мальчишки. У меня никогда не было такой ноши, я не знаю, что с ней делать, поэтому и совершаю такие ошибки. Лишь бы они не продолжались…