«Страх перед неизвестным совсем не то, что страх перед чем-то знакомым». © Эрих Мария Ремарк из произведения «Ночь в Лиссабоне».
Пыль медленно ложилась на старые и перечитанные несколько раз книги, «украшая» их грязной серостью. От пыли они становились еще старее и мудрее. Мама думала, что если читать эти книги детям перед сном, то они будут крепче спать и не так бояться монстров под кроватью. Лера представляла, как храбро сражается с чудовищами и побеждает их. Это помогало не засыпать какое-то время. Ключевое слово «какое-то». Рано или поздно царство морфея постепенно заглатывало юное создание в свои объятия, чего девочка очень-очень сильно боялась. Такой день наступил вновь. Темные сгущающиеся тучи готовились к ливню. За окном уже во всю сверкало, и гремел гром. Укутавшись поглубже в одеяло, Лерочка знала, что и в этот раз она долго не будет спать, поэтому ждала. Неизвестного. Время шло. Дождь становился сильнее, и только внутри что-то не давало покоя — паника. Послышался скрип со стороны двери. За одним еще один. Мама идет вниз, уложив младшего брата спать. Дима также плохо засыпал, пока мама не споет ему детскую песенку. Для него это было неким успокоением. Только у Леры такого не было. Каждая ночь для мамы была катастрофой — уложить маленьких детей, из которых одна не может заснуть до глубокой ночи — это что-то нереальное. Но через какое-то время она смирилась, ничего не делая с этим. Надеялась, что девочка из этого вырастит. Лера зевнула, поправив на себе одеяло, и вдруг услышала шорох со стороны окна. Медленно встав на локти, девочка решила сесть, пристально смотря на развивающиеся полотна штор. Аккуратно подойдя, Лера раздвинула занавески, пропуская лунный свет в комнату. Даже сильный дождь не преграда луне. Девочка посмотрела вперед. Темнота и ничего больше. В последний раз оперевшись на подоконник, Лера развернулась и вздохнула. Перед ней стояло то самое «нечто», как-то не по-человечески облокотившись на стену. Оно тихо стояло, шатаясь из стороны в сторону, и пристально смотрело на девочку, чувствуя весь ее страх целиком. «Нечто» было черным, казалось, даже чернее, чем сама тьма, и только ярко-красные глаза светились в темноте, пугая девочку еще сильнее. — Кто ты? — тихо спросила Лерочка, сдирая свою кожу от волнения. «Нечто» не ответило. Оно по-прежнему продолжало стоять и наблюдать. — Я расскажу маме о тебе. Всепоглощающие молчание и ничего большего. Девочка на мгновенье задумалась, что ей все это кажется, но услышала, как существо издало рык. — Это ты меня пугаешь по ночам? — спросила она. Снова молчание и шорохи в глубине комнаты. Девочка сделала шаг вперед, существо тоже. Лера не ожидала этого и сделала еще один — в сторону двери. «Нечто» повторило за ней. Остановившись на секунду, девочка поняла тактику монстра, поэтому мигом рванула к выходу. Она знала, что он бежит за ней. Она чувствовала это кончиками волос. Единственное спасение находилось сейчас внизу, на кухне. Пролетев лестничный пролет, девочка зацепилась краем футболки за ручку двери. Сильно дернув, она порвала одежду, продолжая также нестись по коридорам. И как только она добежала до кухонного косяка, она остановилась. Шаги за её спиной прекратились. Темнота ушла вглубь, возвращая кухонные лампочки обратно. За столом сидела мама с существом. Даже под яркими огнями сложно было не разглядеть его. — Мама, — позвала она, показывая маленьким пальчиком назад, за спину. — там монстр. — Опять твои выдумки? — вздохнула женщина, потирая лоб. Только сейчас Лера увидела слезы на красных щеках матери. — Как ты надоела мне. — Мама, это правда, — девочка видела, как «нечто» спокойно сидит прямо перед лицом мамы и издает шепот, будто специально наговаривал ужасные мысли. — Это все твои глупые фантазии, понимаешь? Никаких монстров нет. Их не существует. — Мама… — женщина встала во весь рост, существо за ней. — Ты такая же больная на всю голову, как и твой папаша! — начала кричать она, — Ты видишь каких-то монстров, разговариваешь с ними. Ты больная, сумасшедшая тварь, — женщина крепко схватила за волосы Леру и начала мотать ее из стороны в сторону. — Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Лучше бы ты умерла. Девочка начала плакать, ощущая сильную боль. Но женщина не останавливалась, она продолжала вырывать волосы из ее головы и повторять: — Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Все это время, пока Лера чувствовала невыносимую боль, существо смеялось. Ему как будто нравилось за этим наблюдать, видеть, как другие получают боль. Но девочка не понимала этого. Она не понимала, почему мама ее бьет, почему кричит и издевается над ней. Видимо в ней было что-то не так. Значит, она заслужила ощущать эту боль. Лера, в причину своего возраста, даже не могла ответить. Точнее, не хотела. Она боялась, что после того, как она ударит маму — единственного родного человека, то она уйдёт, как папа. Возможно, она не понимала, за что ее так бьют, но она точно знала, что это все пройдёт. Мама не всегда бывает такой. Она добрая, хорошая, но обратная ее сторона, то чудище, не дающие ей спать, вылезает каждую ночь, чтобы напугать до кончиков пальцев.***
Резко проснувшись от кошмара, Двачевская почувствовала боль во всем теле, включая голову. Память не хочет возвращаться обратно. Она совсем не помнит, что вчера было. — Проснулась уже? — над головой появилась лысая голова. Девушка завыла. — Ты… — проскулила она. — Снова я. Никуда так и не ушёл, — Безликий смотрел на неё сверху вниз. Его взгляд упирался ей прямо в подбородок. — Тебе снились кошмары. — Откуда ты…? — Я почувствовал это. И видел красный цвет. — Что ты имеешь в виду? — девушка аккуратно встала, невольно потягиваясь всем телом вверх. Лера надеялась, что эту ночь она забудет. — Я ассоциирую чувства с разными цветами. Твоя боль похожа на красный цвет. Что тебе снилось? Девушка потерла лоб от пота и села обратно, чтобы укутаться в одеяло. На улице стоял утренний мороз, поэтому вставать с кровати не хотелось от слова «совсем». — Неважно, — отмахнулась она, отворачивая голову в сторону. Разговаривать с Безликим на такие темы, особенно, с утра было сложно. И какая ему разница? — Может, тебе станет легче, если ты расскажешь? — предложил он. — Ты резко в психолога превратился? Знаешь ли, у тебя плохо получается. Просто сделай вид, что тебе все равно, от этого действительно станет легче, — девушку напрягало чрезмерное внимание со стороны Слендера, вопросы о ее самочувствии и ненужные советы. Лера всё-таки старалась не переступать через невидимую границу, разделяющую их с самого начала знакомства. Но у Безликого на свой счёт был другой план. Лера четко видела, как каждый из них иногда мог сделать лишний шаг вперёд. Ненужный правда, но на душе становилось приятнее, чем обычно. И в этот момент девушка чувствовала, как заново дышит полной грудью, обволакивая невидимыми руками тёплый огонь. Этот огонь она однажды потеряла, когда не стало папы. Поэтому боится потерять вновь. — Ты когда-нибудь отсюда уходишь? — спросила недовольно девушка. — Иногда, ночью. А что?— Безликий медленно развернулся. Лере надоело видеть одно и то же «лицо», тот же самый костюм, который никогда не меняется. Он был с ней вечность! Конечно, она будет испытывать такие чувства. — Ничего, — огрызнулась она. — Я не вижу в твоих поступках капли здравого и разумного смысла. Все твои действия спонтанны, как и ты сама. Я не понимал тебя с самого первого дня нашего знакомства. Все люди закладывают какое-то значение в решение, а ты нет, — Лера наблюдала, как Слендер разглагольствовал и видимо явно был озадачен её поведением. — Ну что ж, зови меня тогда «Мисс Спонтанность», если тебе так угодно. — Хамка.***
Тяжёлый вечер расползался по темной комнате маленького уютного домика. Красные пальцы заката медленно уносили с собой настроение и капли чувств, которые он мог найти на своём пути. В глубине пространства сидел юноша, озадаченно наблюдая, как солнце медленно уходит в свои покои. Оно придёт. Конечно придёт. Оно всегда приходит. Но не сейчас. Сейчас наступает время страхов и нескончаемых надежд. Быстро чиркая перед носом зажигалкой, Дмитрий закурил. Ядовитый дым яростно улизнул в лёгкие, отчего незамедлительно хотелось кашлять. Но он сидел. Продолжал сидеть. Если бы он мог что-то сделать, если бы хотел что-либо предпринять, он бы это сделал? У него есть на это силы? Столько пустых слов, разбросанных на ветер о том, что он всё сможет, что у него нет страхов и никаких сожалений. Но где это всё? Где то, что он пытался построить и соединить вместе со своим сердцем? Пустота. Этого нет. Юноша поднял голову вверх, чувствуя, как потолок начинает сдавливать его голову. Ощущения, будто находишься в коробке, настолько твоё воображение тебя не любит. И все эти ощущения держала лишь маленькая сигарета в руках надежды. Он пытался выжить в этом жестоком мире, как и его сестра, но у него не было достаточно знаний. Опять-таки пытался. Дмитрий думал, как они отличаются с ней. Инь и Ян, по-другому не скажешь. Абсолютная чистота и бескорыстный грех. Ведь, самые большие глупости мы совершаем из самых благородных побуждений, так ведь? Встав с дивана, ногой он случайно задел лежавшие на полу шприцы и ампулы. К счастью, сестра не видела всего этого и не знала о его глупых пристрастиях к наркотикам. Надо было как-то отвлечься от серьезных проблем и препятствий. Он и отвлёкся. Это вышло даже случайно, попробовав одну дозу на какой-то душной вечеринке у друга. Так и пошло, набираясь огромным комом. Из них двоих единственный, кто держал здравый рассудок — была она. Как он считал. Юноша думал, что страх перед страхом рождает новую истинную свободу - свободу над собой. Ведь когда мы принимаем свои страхи, то не боимся показаться слабыми. Зайдя на кухню, свободной рукой парень открыл холодильник в надежде найти там хоть немного еды, но вспомнил, что в последний раз ходил в магазин ещё две недели назад. Да и денег толком не было. Работу он бросил, подрабатывал у друзей, но всё равно быстро тратил на наркотики. Отвернувшись от неприятной картины, юноша резко почувствовал, как в глазах потемнело, тело перестало слушаться, и он мигом упал на колени перед столом. Голова безумно гудела, вырисовывая непонятные разноцветные узоры. Было ощущение, что она скоро лопнет. — Жалкое отвратительное существо, — прогудел бас со стороны. — Кто ты такой? — не видя ничего, лишь сплошную темноту, парень водил глазами, надеясь, что это всё пройдёт. — Мое имя тебе не важно, — щелчок пальцами и все лампочки в доме мигом разлетелись в разные стороны. Дмитрий опустил руку, чтобы взять хоть что-то, чем можно было обороняться, но неожиданно в его руку вонзился осколок. Юноша закричал, — Закрой рот, уродливая тварь! — и сильно толкнул того ногой. Тело улетело на несколько метров в сторону, и Дмитрий ударился головой об шкаф. — Ты тот урод, которому я не отдал деньги за дозу? — быстро заговорил парень, пытаясь встать. — Да, ты угадал. И я пришёл к тебе с просьбой. — Ударил меня, ослепил и просишь о помощи? Пошёл ты нахрен! — крикнул в пустоту Дима и ударился снова об шкаф, но ещё сильней, крепкая рука держала его буквально за лицо. — Ещё одно слово и я расчленю тебя на маленькие кусочки. Давай проверим это? — длинная рука потянулась к руке парня, аккуратно взялась за маленький мизинец и резко оторвала его. Юноша забился в конвульсиях, яростно крича в лицо существа. Он ненавидит его! Он ненавидит за то, что он пришёл к нему в такой час, в такой миг и безумно издевается над ним! — Я всё верну т-тебе, п-прекрати! — закричал снова юноша, заикаясь и беспомощно глотая слюну. — Нет, мне не нужны твои деньги. Выполни мою просьбу. — Х-хорошо. — Спрячь эту вещь так, чтобы даже я не нашёл её. Ты меня понял? — Д-да, — тихо сказал Дмитрий, чувствуя, как на пол разливается всё больше и больше крови. — Умница. Я ещё приду к тебе. Существо ушло восвояси, темнота за ним. Чёрная оболочка, обволакивающая глазное яблоко исчезла, вернув четкость зрения. Дмитрий тихо заплакал, прижав к грязной футболке руку без одного пальца. Просидев так минут пять, юноша взглянул на стол, попутно вытирая слёзы. Всё, что угодно он мог ожидать, но точно не книгу с замочком посередине. Аккуратно встав и подойдя немного ближе, юноша ещё раз взглянул на книгу, пытаясь рассмотреть каждую деталь. Книгу он не видел, да и откуда, он никогда не любил читать. Мгновенно оторвав часть футболки и перевязав вокруг руки, парень нашёл лопату, стоящую в каком-то сарае, взял аккуратно книгу и пошёл в лес, искать место, куда бы мог закопать то, за что мог умереть.***
— Да катись к чертям собачьим, Безликий монстр. Гори в аду! — яростно шипела Лера, вытирая голову полотенцем. Капли воды быстро скатывались вниз, невольно щекоча бархатную кожу. Девушка мигом их вытерла, чтобы ещё больше не создавать ощущения неприятности. Убрав полотенце в сторону и распустив волосы, Двачевская посмотрела на себя в зеркало. Какое же пугало! Темные синяки под глазами, ярко-выраженные скулы из-за отсутствия нормальной пищи, нездоровая худоба и губы — сухие. Организму явно не хватала перезарядка чего-то нормального, но, к сожалению, об этом хотелось думать в последнюю очередь. Слендер прямо сказал, что либо сегодня вечером, либо завтра они точно отправятся в эту геенну вершить незаконченные дела. А что будет после Лера не хотела думать. За всё это время девушка чувствовала себя совершенно по-другому, точнее по-разному. В каких-то моментах её окрыляло чувства правосудия и отмщения за то, что произошло много лет назад, а в других чувство ангедонии и бесполезного самобичевания. Это постепенно разрушало здравый рассудок и приводило к помутнению разума, но она держалась. Как же по-иному? Жить, чтобы выжить — главный девиз. Надев на себя домашнюю одежду, девушка вышла из ванны, выключив свет. Иногда складывается ощущение, что ты живешь днём сурка: открываешь глаза с мыслями, что не хочешь больше просыпаться в этот мир, кормишь себя, чтобы твой организм не сдох раньше времени, одеваешь, «украшаешь» и улыбаешься, хотя так не хочется. Это убивало. Конечно, как же нет. Даже задумываешься, а когда ты был счастлив? Вот действительно по-настоящему? В далёком детстве, где ты видел реальные лица родителей? Нет. Ты никогда не был счастлив. И не будешь, пока сам не захочешь этого. Девушка решила напоследок выпить горячий чай, потому что вряд ли потом найдётся такая возможность. Поставив кружку на стол, девушка достала новую пачку сигарет и зажгла конфорку. В нужный момент одна сигарета — лучше, чем все идеалы. Двачевская даже думала, что одна пачка может рассказать за тебя всю твою биографию. В этом было что-то своё особенное. Завораживающее. Вздохнув терпкий дым, Лера закрыла глаза.***
Открыв их снова, Двачевская недоверчиво посмотрела на Безликого, который стоял немного поодаль и что-то ждал. Терпеливо ждал. — И сколько мы будем так стоять? — вспыхнула она, растирая руки от холода. — На улице дубак, а я даже перчатки не взяла. — Твои проблемы, — спокойно ответил Слендер и даже не повернулся к ней. — Ну конечно, что тебе, то ядерная зима нипочём, то глобальное потепление. — Именно, — Лера вздохнула. — Тебе не стоило так тепло наряжаться. Мы же всё-таки идём в ад. — Спасибо, что сейчас сказал об этом. — фыркнула она. — Чего мы ждём? — Точнее «кого». Двачевская хотела задать следущий вопрос, но вдруг увидела вдалеке силуэт. К ним приближался Трендер. — Привет-привет, — весело поздоровался он и подошёл чуть ближе. — Принёс? — А как же, — со спины Трендер аккуратно вытащил кинжал в чёрном кожаном чехле. Взгляд Леры предельно рассматривал каждый сантиметр вещи, отчего хотелось открыть рот в изумлении. — Откуда он? — спросила она. — Это отца. Свихнувшись окончательно, он не знал, что с ним делать, поэтому оставил у нас. Но он не такой уж и простой, как покажется на первый взгляд, — модник покачал головой. Слендер взял кинжал, вытащил его из чехла и начал медленно прорисовывать символы в воздухе, будто художник пытается найти своё вдохновение. На минуту все звуки в лесу умолкли: пение птиц, стрекочущий кузнечик, вой ветра, и всё, что находилось вокруг была тишина. Резко красный свет ослепил девушку. Она сделала шаг назад, но неожиданно её схватили за ворот куртки и унесли вперёд, в глубину адского пламени.