hungry

Бэкхён позволил Чанёлю донести себя до квартиры. И как только его уронили на мягкую поверхность, сознание решило покинуть тело. Он даже не успел осмотреться. Очнулся Бэк уже глубокой ночью. Было темно и лишь свет от работающего телевизора проникал в комнату. Бён встал, почувствовав как дико кружится голова, схватился за изголовье кровати и зажмурился. Сейчас пройдёт. Нужно подождать. Когда он мог более менее нормально видеть, то заметил, что находится в уютной небольшой комнате: кровать, тумбочка, шкаф и огромное окно на всю стену, которое было закрыто сейчас тёмными шторами. На часах 2 часа ночи. А в зале (как предположил парень) работает телевизор. Значит, Пак не спит. Бэкхён потёр сонные глаза, встряхнул головой и медленно вышел из комнаты. Это действительно оказался зал. Просторное помещение с огромным диваном, плазмой, по которой сейчас транслировался бокс, всякая прочая мелкая мебель и декорации. Бён огляделся и заметил Пака, который сидел на мягкой поверхности, пялясь в экран. Один шаг. Второй. И он почему-то останавливается, вспоминая, что было до того, как он отрубился. Он хотел сбежать — это он помнит. Вот только — какого чёрта? Почему Пак его просто не отпустил? Он тоже хорош — по морозу (в одной пижаме) хотел далеко убежать. Ага. Бэкхён хочет развернуться и уйти, но в помещении раздаётся хриплый голос, который не сравнить ни с чем. — Уже проснулся? Бэкхён угукает. — Иди сюда. Поговорить надо. Бэкхён только сейчас замечает, что в другой одежде. Он с ужасом вспоминает все свои увечья и на автомате садится на диван. Пак выключает телевизор, откладывает пульт и впивается в Бэкхёна взглядом. — Я тебя переодел. Извини, если… — Всё увидел? Кивок. Бэкхён вздыхает и опускает голову вниз, закрывая лицо руками. Ему совсем не нужно, чтобы вообще кто-то знал о том, что в его жизни происходит. Особенно Пак. Он вообще никогда не должен был увидеть, что он скрывает под слоем тоналки на своём теле. Бэкхён вздрагивает, когда рука Пака ложится на его хрупкую спину. — Я знаю, что не должен был, но твоя одежда была больничной и холодной, а ты замёрз и я… — Я всё понял, не утруждай себя. — Бэк. — Что? Бэкхён посмотрел в глаза Чанёля. Но мужчина так и не озвучил то, что хотел сказать. И так уже слишком сильно влез в чужую жизнь. Мудак. А вот Бэкхён решил, что слишком мало знает. — Во что ты вляпался? Чанёль резко выдохнул и замер, удивленно смотря на паренька, который так сильно поджимал сейчас губы, что хотелось засмеяться, но разговор серьёзный. И это не очень уместно. — С чего ты взял, что я во что-то вляпался? — Квартира. — Чанёль молча смотрит. — Откуда? Ты ведь перекантовывался в машине, насколько я знаю. Чанёль думал сейчас о том, как ответить, но мысли как будто нарочно все из головы вылетели. Да что за наказание такое? Пак выдыхает и улыбается. Внезапно. Так, что Бэкхён резко теряется и прочищает горло, когда он так делает. Не надо так улыбаться, Пак. Не стоит. Это слишком. — Я ни во что не вляпался. Я просто заработал достаточно денег для того, что снимать квартиру. — Я тебе не верю. — Пак молчит. Снова. — Но я не буду узнавать правду, потому что мне плевать. — Парень встаёт под пристальным взглядом и уже хочет зайти в комнату, но резко оборачивается. — И да, я скоро уйду, не волнуйся. Пак не успевает среагировать. Но он встаёт и направляется в комнату Бэкхёна, когда тот уже скорее всего лёг в кровать. Может... даже уснул. И да, он называет эту комнату комнатой Бэкхёна, потому что это теперь его комната. И он здесь будет жить. Почему он ещё этого не понял? — Бэк? Пак открывает дверь, заглядывает внутрь и видит паренька, который свернулся калачиком и сопит. Уснул. Чанёль тихонько проходит и кровать прогибается под его весом. Он оглядывает мальчишку и замечает, что его футболка для маленького и худенького Бэкхёна слишком велика. Поэтому она сползла и открыла вид на хрупкое, даже можно сказать острое, плечо. Чанёль хотел поправить и уже протянул руку, но вдруг остановился. Он просто укрыл Бёна одеялом. А затем вышел из комнаты, закрыв дверь на ключ с обратной стороны.