hungry

Чонину пришлось давать Бэкхёну снотворное. Потому что он закатил истерику, когда ему предложили съездить в больницу и обследоваться. Ким всё же прислушался к словам Чунмёна о том, что здоровье Бэкхёна — сейчас превыше всего, поэтому решил ехать быстро. Бэкхён лежал на кушетке, пока Чунмён брал кровь на анализ. А потом его отвезли на УЗИ. Бэкхён уже начал просыпаться, но Чонин очень надеялся, что в больнице истерик не будет. Он сидел рядом, пока Чунмён проделывал все манипуляции, а Сехун охранял снаружи. Чонин видел, как Ким хмурится, как поджимает губы и ему начинала надоедать эта тишина. До скрипа зубов. Поэтому он не сдержался, когда Чунмён вздохнул тяжелее обычного. — Ты скажешь хоть слово? Я тоже должен знать, что с ним. А ты молчишь и я ни черта не понимаю. Так что — будь добр, пожалуйста, скажи, как поживают его органы? Чонин пристально посмотрел на доктора и тот отложил аппарат в сторону. — Я как раз закончил. Подожди секунду. Чунмён вытер салфетками плоский живот Бэкхёна и опустил его футболку. Тот начал ворочаться и перевернулся на бок, продолжая спать. Чонин встал и терпеливо подождал, пока Чунмён приведёт всё в порядок, выключит аппарат и ослабит галстук. Чунмён лишь закрывает ширму, чтобы Бэкхён спокойно смог доспать, ведь уже совсем скоро по подсчётам Чонина он должен окончательно проснуться, и направляется к Киму, чтобы отвести его немного в сторону и начать разговор: — Рецидива нет. Чонин кивает. — Но как и подобает людям с расстройствами пищевого поведения — сейчас уже у него пошла та стадия, когда уменьшаются органы, когда всё начинает близиться к точке невозврата. Если ничего не предпринимать, будут пагубные последствия для здоровья, такие как: повреждение мозга, полиорганная недостаточность, потеря костной массы, бесплодие и проблемы с сердцем. У этого расстройства пищевого поведения самая высокая вероятность смертельного исхода. И если раньше я даже не думал о таком исходе для Бэкхёна, то сейчас… — Чунмён облизнул пересохшие губы и вздохнул. — Сейчас вероятность возросла. И это меня пугает. Чонин сглотнул. — Ставь ему капельницы. — Ты же знаешь, что только это не поможет. Это лишь часть того, что хоть немного улучшит состояние. — Делай всё, что хочешь, но он должен поправиться. — Я знаю. Чунмён посмотрел на обеспокоенного Чонина, который смотрел на ширму, за которой спал Бэкхён. — Но у тебя лучше получается. Мне так кажется. Чонин поворачивается к Чунмёну и вопросительно изгибает бровь. — У меня? — А ты сам не видишь? Сколько бы я не пытался — меня он не слушает, хотя мы знакомы с ним уже давно. И что я вижу сейчас? — Чунмён смотрит на ширму. — Я не могу с ним справиться. Он меня абсолютно не слушает. А ты приходишь, появляешься в его жизни, как когда-то появился Чанёль… и… — Чунмён снова смотрит на озадаченного Чонина. — Ты не такой, как Чанёль. Но у тебя тоже получается. Чонин промолчал. Ничего не сказал. А потом послышался голос из-за ширмы. И они оба кинулись туда, отодвигая её. Бэкхён сидел на кушетке и сонно потирал глаза. Чунмён тут же напрягся, потому что вполне ожидал истерики, но Бэкхён просто осмотрелся и прикрыл глаза на секунду. А затем как-то устало посмотрел на Чонина, спросив: — Снотворное? — У меня не было выбора. Ты бы по-другому не поехал. Бэкхён поджал губы и опустил голову, пытаясь окончательно проснуться. Чунмён стоял всё это время и молчал. — И как? Я в порядке? Бэкхён поднимает голову и смотрит уже на Чунмёна. — Тебе надо встать на весы, а потом поговорим. Бэкхён хмурится и смотрит на Чонина, будто ища в нём что-то. Взгляд Бэкхёна мечется из стороны в сторону через пару секунд и он отрицательно мотает головой, отказываясь. Банальная паника. Господи боже. — Бэкхён, встань на весы. Пожалуйста. Бэкхён снова переводит взгляд на Чонина и снова мотает головой. — Почему? — Не хочу. Я… не хочу. — Ты боишься? Чонин осторожно присаживается рядом и смотрит Бэкхёну в глаза. Чунмён тихо оставляет их одних. Бэкхён смотрит в глаза Чонина в ответ и прикусывает губу. Он сглатывает и опускает взгляд, давай понять, что ответ на этот вопрос будет положительным. Чонин глубоко вздыхает и находит холодную бледную ладонь Бэкхёна, сжимая её. Бён тут же снова поднимает свой взгляд на него и хмурится. — Ты можешь снять хоть всю одежду, чтобы она не прибавляла вес, если хочешь. Я отвернусь, выйду из кабинета, но пожалуйста, встань на весы. Перешагни через себя, потому что с тобой не порядок. — Что со мной не так, Чонин? Бэкхён еле еле сжимает горячую и грубую ладонь в ответ. — Док сказал, что органы уменьшились. И это может значить только одно. Что твой вес совершенно точно не поднялся. Бэкхён вдруг убрал свою руку, встал и вышел из-за ширмы, направляясь к Чунмёну. Тот посмотрел на Кима, который просто кивнул. Бэкхён снял толстовку, но джинсы оставил. Он резко встал на весы и закрыл глаза. Чонин старался не смотреть на его болезненную худобу, но взгляд то и дело блуждал по исхудавшему телу. Чунмён посмотрел на результат и выругался. Чонин понял, что дело плохо. А Бэкхён напялил толстовку обратно и посмотрел на Чунмёна. — Ну что? Я похудел? Чонин заметил этот странный блеск в глазах Бэкхёна. И понимал, что с ним происходит что-то плохое. Действительно ужасное. — При прошлом взвешивании у тебя был недостаток массы тела. Сейчас этот показатель уменьшился ещё на 9 кг. Бэкхён выдохнул и прикрыл глаза, снова садясь на койку. — Ты в порядке? Чонин осторожно решил спросить. Но реакция Бэкхёна повергла его в шок. В ужас. Он улыбнулся и кивнул. — Я в порядке. И хочу сходить куда-нибудь. Это возможно? Чонин не знал, что сказать. Он такое видит в первый раз. Он встречается с таким ужасом в первый раз. И он не знает, как реагировать на подобное. Кажется, именно сейчас он действительно понял, что творится с Бэкхёном. Побочный эффект от исчезновения Чанёля. Бэкхён ведь правда думает, что всё держит под контролем. Но это не так. Никакого контроля там нет. И не было. Он слишком сильно заигрался. Чонин кивнул, решив, что сейчас это единственный способ немного уйти от этого всего. — Нам нельзя светиться где-то особо, но я думаю, что Исин и так уже знает, где мы находимся. — Чонин, ты можешь сделать так, чтобы он ко мне не приходил? — К сожалению, не могу. Бэкхён поджал губы. — Тогда пошли на крышу. Хоть здесь я смогу вдохнуть полной грудью. Тот дом меня душит. Бэкхён пошёл к выходу. А Чунмён вздохнул и вытащил из ящика в столе ключ, передавая его Чонину, который взял его и вопросительно посмотрел на Кима. — Ключ от крыши. Только осторожно, ладно? Бэкхён часто любил там находиться раньше. Чонин лишь кивнул и пошёл вслед за Бэкхёном. Тот вёл его какими-то непонятными путями, как-то слишком бодро шагая вперёд. Чонин был удивлён, потому что в этом человеке было так мало килограмм и он еле мог двигаться нормально и вообще… энергии не было от слова «совсем», но новость о том, что его вес упал, а не прибавился — придала столько сил. Чонин был удивлён. Удивлён до ужаса. Но он шагал следом за Бэкхёном, который привёл его к двери на самом последнем этаже. Это было высокое здание и на последний этаж они поднялись на грузовом лифте тайком. А затем нужно было подняться ещё на один этаж. И вот она — эта дверь, которую Чонин сейчас открывает ключом. Замок расстегивается, и Бэкхен первый выходит на улицу. Ветер обдувает его лицо. Он жмурится и даже обнимает себя руками, но идёт вперёд. Чонин выходит следом и вздыхает. Красиво. Небо затянуто тучами, срывается какая-то морось, но всё это красиво. Бэкхён стоит почти у края, поэтому Чонин подходит ближе и останавливается рядом. — Замёрз? Бэкхён поворачивается к Чонину. — Немного. — Да не обманывай меня. Ты весь трясёшься. Бэкхён хмыкает, а в это время Чонин уже снимает своё пальто. — Возьми. — Ты же замёрзнешь. — Бэкхён, просто напяль это чёртово пальто и всё. Иначе мы пойдем обратно. Бэкхён поджимает губы и принимает пальто, тут же утопая в нём. У Чонина широкие плечи. У Бэкхёна меньше. Да и вообще — Бэкхён немного ниже и если вспомнить, сколько он весит… Бэкхён вздыхает и смотрит куда-то вдаль. Чонин, оставшись в одной рубашке, понимает, что действительно прохладно, но для него лишь до лёгких мурашек. — Что со мной не так? Чонин поворачивается к Бэкхёну, который задаёт этот вопрос в пустоту. К Бэкхёну, лицо которого стало хмурым, а глаза совершенно пустыми. — Ради чего я всё это делаю? — Бэкхён… — Я ведь начал это всё когда-то, потому что хотел похудеть, но сейчас всё не так. Сейчас нет модельного бизнеса, сейчас нет этого всего. — Что ты имеешь ввиду? Бэкхён поворачивается к Чонину и смотрит ему в глаза. — Я понял, что худею не ради того, чтобы быть худым. А потому что… почему же? Чонин на секунду растерялся, но тут же положил свои руки на плечи Бэкхёна и развернул его к себе. — Ты потерял контроль над ситуацией, Бэкхён. И не говори, что это не так. Ты просто уверяешь себя в том, что всё под контролем, но это не так, понимаешь? — Я… — Нет, Бэкхён. Этого контроля нет. Ты просто перестал противиться. Ты позволил всем этим мыслям заполнить твой мозг и контролировать тебя. Ты пустился по течению, но это течение тебя не приведёт ни к чему хорошему. Понимаешь? Бэкхён нахмурился. — Чанёль вернётся, ясно? Бэкхён тут же вцепился в плечи Чонина своими ледяными пальцами. — Вернётся? — Да. Он вернётся. Я уверен в этом. И то, как ты себя ведёшь — не повлияет на то, когда он вернётся. Понимаешь? Он не хотел, чтобы ты так себя вёл. — Чонин знает, что поступает жестоко, говоря всё это, но другого выбора он не видит сейчас. Он будет дёргать за нужные рычаги, чтобы привести состояние Бэкхёна в нужное русло. Чтобы привести его мысли в порядок. Хотя бы немного. — Он хотел, чтобы ты был в безопасности, хорошо относился к себе и дальше шёл на поправку, дожидаясь его. Он хотел вернуться к тому Бэкхёну, а не к Бэкхёну, который стоит передо мной сейчас. Не к такому Бэкхёну. Бэкхён кивает и судорожно хватает ртом воздух. Ком в горле. Паника подступает, заполняя все лёгкие, и слёзы начинают душить. — Я ведь не хотел так… я не знал, что… я думал… — Бэкхён, тихо. Успокойся. Бэкхён… Бэкхён? Чонин пытался заглянуть парню в глаза, но тот не переставал смотреть в одну точку и говорить какие-то неразборчивые слова. Тогда Чонин просто крепко его обнял и позволил Бэкхёну почувствовать себя в безопасности. — Тише. Успокойся. Чанёль вернётся. Я обещаю. — Но как мне всё исправить? — Позволь мне тебе помочь? Чонин немного отодвинулся и заглянул Бэкхёну в глаза. В его сердце что-то в этот момент так ощутимо ёкнуло, что захотелось спрыгнуть с крыши. Стало невыносимо дышать. Чонин не мог говорить несколько секунд, пока смотрел в отчаянные глаза Бэкхёна. — Позволь мне тебе помочь. И всё будет в порядке. Бэкхён лишь кивнул и снова прижался к груди Чонина, где так быстро билось огромное, жестокое, но доброе сердце. Ким вздохнул и прикрыл глаза, замечая, как силы всё же покидают Бёна. Он подхватил его на руки и направился к выходу с крыши. К тому моменту, как они приехали домой — Бэкхен уже спал. Возле дома стояла знакомая машина. Сехун открыл дверь, пропустил Чонина с Бэкхёном на руках вперёд и посмотрел Исину, который сидел на диване в гостиной, прямо в глаза. Чонин нахмурился, кивнул мужчине и понёс Бэкхёна наверх. Сехун подошёл и сел рядом. Исин повернулся и посмотрел на него, внезапно улыбнувшись. Хотя эта улыбка была похоже на оскал. — Встал на сторону врага? Сехун усмехнулся. — Нет. Я встал на свою сторону. — И долго ты будешь думать, что можешь игнорировать меня и то, что я твой брат? — Исин, ты же знаешь, что пока я жив — жив ты. Так что не нарывайся, будь добр. — А ты стал жёстче. Сехун знал, что люди его отца (преданные только ему) всё ещё где-то есть и по его приказу, который он отдал когда-то перед самой смертью, запечатав его своей кровью — если один брат убьет другого — должны умереть оба. Их отец хотел, чтобы они всегда были вместе. И Сехун знает, что брат его не тронет, потому что не хочет оказаться с пробитой башкой где-то на помойке. Он не хочет потерять всё то, что сейчас у него есть. Чонин спускается со второго этажа и направляется к гостю. Он садится напротив и кладёт ногу на ногу. — Цель визита? — Результаты обследования. Я хочу знать их. И поговорить с Бэкхёном. — Его здоровье в ужасном состоянии. Но я решу эту проблему. И поговорить ты с ним не сможешь. Потому что он уснул и не проснется до завтра. — Ты решишь? — Да. Я. Потому что Чанёль доверил его мне, а не кому-либо другому. Ответственность на мне. — Ты кажется забыл, кто я. — А ты кажется забыл про вашу сделку с Чанёлем. Человек слова. Помнишь? — Клянусь, когда мне сообщат о том, что Чанель мёртв — ты подохнешь первым. Я удавлю тебя собственными руками. Исин улыбнулся и встал с места, направляясь к выходу. Он ушёл, громко хлопнув дверью. А Чонин устало вздохнул и потёр пальцами виски. — Мой брат такой ублюдок. — Согласен. Даже спорить не буду. — Выпьём? Сехун вопросительно посмотрел на Чонина. А мужчина лишь устало вздохнул и кивнул. Хотелось забыться. Хотя бы на мгновенье.