Сехун вышел из комнаты, оставив спящего Чунмёна, который так и не ушёл вчера ночью. Ким клятвенно обещал, что такого больше не повторится и он в эту комнату ни ногой. Ага. Сехун идёт дальше, закатывая глаза от удовольствия.
Чунмён оказался таким понимающим и податливым. Таким, какой подходит Сехуну. Никто ещё не увлекал его так сильно, учитывая, что его пытались оттолкнуть.
Сехун принимает душ и уже через пару минут пьёт кофе на кухне. Чонин спускается с верхнего этажа. Он также принимал душ, судя по мокрой шевелюре, и сейчас собирается выпить кофе перед тем, как поехать по делам. Сегодня он вновь должен выйти на связь с Чанёлем. Если тот, конечно же, захочет говорить. Потому что с каждым разом становилось всё тяжелее и тяжелее.
Он кивает Сехуну, наливает себе кофе и уже хочет сесть, но его внимание привлекает выходящий из комнаты его друга — Чунмён. Взъерошенный Чунмён, который даже не удосужился скрыть засосы на своей шее. Мужчина выглядит сейчас моложе своих лет. Чонин весело усмехается, переводя взгляд на Сехуна, который смотрит на Чунмёна в этот момент, не обращая внимания ни на кого, потому что этот взгляд… Чонину это не нравится. И не потому, что Сехун плохой. А потому, что он ещё хуже, даже если сейчас сам этого не понимает. Чонин слишком любит подмечать мелочи.
Чунмён замечает Кима через пару секунд.
— Я…
Он смотрит на Сехуна, потом на Чонина. И понимает. Он не знает, что сказать. Поэтому Чонин сам решает вынести вердикт.
— Ничего не хочу знать. — Чунмён выдыхает. — Бэкхён тебя хотел видеть. Он ждал вчера. Поэтому обязательно развлеки этого ребёнка. Он стал больше есть и больше болтать. Но загоны остались. Отвлекай его, как можешь.
— Ладно. Хорошо. — Чонин встаёт, моет чашку и идёт к двери обуваться. Чунмён следует за ним. — Ты куда?
— По делам. Будь здесь, ладно? — Кивок. — И сильно в О не влюбляйся.
Чунмён резко поднимает голову. Хмурится.
— Я и не собираюсь.
— Вот и хорошо.
— Почему?
Чунмён неловко трёт шею. Просто любопытно. Они вчера всё решили с Сехуном. Поэтому это просто любопытство.
— Они с Исином похожи больше, чем он думает, Чунмён. За то время, что я общаюсь с Сехуном — я научился это понимать. Вот и ты пойми. И хорошенько подумай.
— О чём ты?
Чунмён всё ещё не понимает. Взгляд растерянный. Или Чонину так просто кажется.
— А ты вспомни, что я говорил.
— Но я… нет, Чонин, я…
— Ничего не хочу знать. Я ушёл.
Чонин не дал оправдать своё поведение и действительно ушёл, хлопнув дверью. А Чунмён вздохнул и встряхнул головой. Глупость какая. Ну расслабились они. Отвлеклись немного. Почему сразу такие выводы? Чунмену оставалось лишь пойти на кухню. Сехун сидел на том же месте. Он спокойно пил свой кофе, поэтому Чунмён прошёл мимо к столешнице и налил себе чашку. Он взял её в руки, развернулся и облокотился поясницей на твёрдую поверхность. Тело болело после вчерашнего расслабления. Чунмён как бы давно не был ни с кем, а Сехун очень… импульсивный, яростный и… страстный. Да. Именно это слово.
— Как спалось?
Странно, что Чунмён вообще не чувствовал никакого смущения. Ничего. Просто переспали. Просто. И всё. Это же хорошо, правда?
— Издеваешься, Сехун?
— Ага.
Сехун встаёт, разворачивается, подходит и встаёт рядом с Чунмёном около раковины для того, чтобы включить воду и ополоснуть свою чашку. Чунмён всё это время не смотрит в его сторону. А вот Сехун поглядывает на него. Выключает воду и резко встаёт напротив, кладя свои пальцы на подбородок, приподнимая его так, чтобы обнажить шею.
Чунмён стоит неподвижно. Совершенно равнодушно.
— Прости за это. Я не специально.
— Ага.
Сехун хмурится, а затем наклоняется ближе.
— Ну если тебе настолько похер, тогда можно клеймить тебя, где угодно?
— А кто сказал, что ты можешь это делать?
Чунмён откидывает его руки и усмехается.
— А ты мне запретишь?
Чунмён хочет уйти, но Сехун не даёт сдвинуться ни на шаг. Поэтому приходится остановиться.
— Сехун, ты для меня маленький мальчишка. Хватит. Переспали один раз. Расслабились? Отлично. На этом всё. Перестань так себя вести.
Сехун даже рассмеялся.
— Не знаю, как ты, а я вот ещё не нарасслаблялся.
— Иди к чёрту.
Сехун усмехается в который раз и наклоняется только ближе, прижимая Чунмёна к столешнице всем телом.
— А ночью был таким податливым. Какая муха тебя уже с утра укусила?
Чунмён съежился от мурашек по коже, что побежали от этого шёпота.
— Сехун, я взрослый мужчина. Перестань так себя вести.
Сехун отодвигается, удивлённо вскидывая брови.
— Так тебя оскорбляет то, что я подавляю твой авторитет? Или твой возраст? Что я веду в постели или что?
— Пошёл к чёрту, я сказал.
Чунмен всё же отталкивает Сехуна, пока тот не может сдержать смеха. Мужчина собирается уйти, но Сехун идёт за ним и перехватывает где-то около лестницы. Он преграждает ему путь и поднимает руки в сдающемся жесте.
— Прости. Я просто не думал, что ты расстроишься из-за этого. Правда. Чунмён. Не обижайся. Ладно? Без обид?
— Я не обижаюсь, Сехун. Я не ребёнок, чтобы обижаться на всякие глупости.
— Как скажете, доктор Ким.
Чунмён закатывает глаза, но уже больше не злится. Сехун трепет его по макушке и отходит. Мужчина уже начинает подниматься наверх, как слышит снизу:
— Не обижайся, но в постели я по-прежнему буду сверху.
— Пошёл к чёрту, я сказал!
Он выдыхает и вдруг всё же вспоминает слова Чонина. Если вцепится — уже не отпустит. И для него теперь главное — не попасться. Но с этим проблем не будет. Чунмён уверен. Поэтому он кивает сам себе и идёт в комнату Бэкхёна.
***
Через два часа Сехун успевает заметить Чунмёна на первом этаже только три раза. Первый — он брал еду. Второй — относил тарелки обратно. И третий — ходил в уборную. И когда машина остановилась около дома — Сехун думал, что приехал Чонин, но уже через пару минут он понял, что это не так.
Исин зашёл в дом, будто к себе в жилище, снял куртку и сел в кресло напротив.
— Мне нужно поговорить с Бэкхёном.
— И тебе привет.
— Ты ясно дал понять, что не пойдёшь ко мне навстречу. Давай сохранять нейтралитет. Я тебя не трогаю и ты меня тоже.
Чунмён спускается вниз и видит Исина. Сначала он смотрит на Сехуна. И лишь по кивку головы О, начинает мыслить трезво, а не опьяняюще панически.
— Привет, Чунмён. Бэкхён наверху?
— Да. Но… что ты ему несёшь?
— А вот это уже — не твоё дело.
Чунмёна буквально оттолкнули с пути и прошли мимо. Он нахмурился и хотел преградить дорогу, но понимал, что ничего сделать не сможет. Особенно, когда за Исином следуют два амбала раза в 3 больше Чунмёна по комплекции. Поэтому он спускается обратно вниз и плюхается рядом с Сехуном.
— Ничего он ему не сделает. Возьми яйца в руки и не переживай. Бэкхён справится.
Чунмён лишь кивает. Может же этот мальчишка давать ему сил. Не нежностью. А грубостью.
Исин поднимается в комнату и открывает дверь. Как только Бэкхён понимает, что это не Чунмён вернулся, тут же встаёт с кровати и садится на подоконник, вжимаясь в него, как будто в нём его спасение. А Исин лишь улыбается и закрывает за собой дверь. Они остаются один на один.
— Бэкхён, ты выглядишь намного лучше. Поправился? Ты молодец.
Бэкхён кривится, слыша эти слова. Противно. Мерзко. Он сглатывает, но молчит.
— Я принёс тебе сладости. И хочу, чтобы ты попробовал.
— Я не буду.
Исин хмурится.
— Почему? Ты не принимаешь мой подарок?
Исин как-то по-ненормальному усмехается и подходит ближе. Бэкхён чуть ли не всхлипывает, понимая, что боится его. Попросту боится.
— Мне нельзя. Мне нельзя сладкое. Пока что.
— Я думал, уже можно.
— Восстановление так быстро не идёт. В моём случае. Я иду на поправку, но медленно.
— Может, если съешь кусочек — пойдёшь на поправку ещё быстрее?
— Нет.
— Но ты поправился уже немного. Я хочу, чтобы ты был такой, как раньше. С сочными бёдрами. Помнишь? Как мы с тобой…
— Замолчи.
Исин подходит ближе.
— Но тебе же нравились мои прикосновения. Почему ты…
— Заткнись!
Бэкхён повышает тон и чувствует, как паника начинает накрывать с головой. И в этот момент дверь открывается. Исин не успевает среагировать. Чонин буквально врывается в помещение и отталкивает его назад.
— Чёрт, Чонин, мне здесь успели по челюсти съездить. Исин, останови своих псов, блять.
Сехун вытирает с губы кровь и щурится. Исин жестом приказывает остановиться.
Чонин в это время подходит к Бэкхёну и смотрит ему в глаза, обхватывая лицо ладонями. Он видит ужас и панику.
Поэтому отпускает его и поворачивается к Исину, не собираясь молчать.
— Не смей его обижать, понял?
— Не забывай, с кем говоришь, Чонин.
— А мне теперь неважно, кто ты, Исин.
— Что?
Сехун подозрительно смотрит на Чонина, но тот молчит. Исин щурится.
— Пошли вниз.
Он даже не смотрит на Бэкхёна. И уходит. Чонин лишь порывисто говорит о том, что всё будет хорошо, укладывает Бэкхёна в кровать, укрывает одеялом, зовёт в комнату Чунмёна и уходит вниз. Исин стоит около двери.
— Это ещё не конец, Чонин. Если ты думаешь, что всё закончилось, ты ошибаешься. Моя месть станет вашим пунктом назначения.
Сехун вздыхает и произносит совершенно спокойно:
— Такая месть — удел слабых, Исин. Тебе ли не знать. Верно?
Исин щурится, стискивает зубы и уходит, хлопая дверью. А Чонин опускается на диван и чувствует, как Сехун садится рядом, кладя руку на его плечо.
— Он действительно вернётся, да?
Чонин молчит.
— Долго ты будешь ещё скрывать от Бэкхёна?
— А что я ему скажу, Сехун? — Чонин поднимает взгляд. — Что Чанёль прошёл через огонь и воду, что его пытали, что он убивал всех направо и налево, что он смертоносная машина? Что он как сорвавшийся с цепи бешеный пёс? Что я должен ему сказать?
— Ты прав. Но он заслуживает знать.
Чонин согласен, но ему трудно. Слишком.
— Я сегодня смог выйти на связь с ним. А я не мог этого сделать уже две недели. Сехун, он…
— Закончил миссию?
Кивок.
— Так он возвращается?
Чонин лишь устало вздыхает и отвечает:
— Уже на пути домой…
