Satan Hussein — Nightsky
— Он снова спит в конуре. Чунмён отреагировал в этот раз спокойнее. Наверное, потому что Сехун был рядом. Они лежали сейчас уставшие и утомившиеся после проведённого в одной кровати времени вместе. Их тела были под одеялом, стояла глубокая ночь, а голова Чунмёна покоилась на медленно вздымающейся груди Сехуна, рука которого осторожно перебирала волосы на затылке мужчины. — Я уверен, что его ещё долго оттуда не вытащишь. — Сехун, это вообще правильно, что… Чунмён поднимает голову и заглядывает в глаза Сехуна, внезапно решая спросить. Сехун хмурится. — Что? Что такое? — Мы с тобой спим друг с другом, когда вокруг творится такой дурдом. Сехун легонько улыбается и медленно наклоняется ближе, чмокая обеспокоенного Чунмёна в нос. — А почему мы не можем спать друг с другом? Мы вообще-то люди. Со своими потребностями и желаниями. Ты и так делал и делаешь много для Бэкхёна. Находи время и для себя. — Точнее, для тебя, да? Сехун игриво изгибает бровь, и Чунмён вроде успокаивается. Но стоит вспомнить, что Чанёль чуть ли не сделал с Бэкхёном… приступ некой истерики поднимается внутри. Но рядом Сехун. Он гасит всё это. Просто гасит и всё. Чунмён благодарен. Правда. Очень. Но его добивает мысль о том, что Сехун может исчезнуть в одно мгновение и они больше не увидятся. Раньше он не думал об этом, а сейчас, когда их связь друг с другом стала крепче, что даже в воздухе, кажется, ощущается… Чунмён начал даже пугаться этого высокого чувства привязанности, а, может, даже и любви. В этом он ещё не разобрался. Для него всё это странно. Если подумать… свою жену он любил. Она родила ему детей. И он по-прежнему любит их и старается ездить с подарками или просто, чтобы увидеться, но со временем чувства к жене угасли. Она ушла первой, хотя обстановка уже была накалена на протяжении некоторого времени, но решилась всё-таки на развод она. Она подтолкнула, а Чунмён, понимая, что больше не испытывает ни капли чувств и даже привязанности, что странно, просто согласился. Пошёл на поводу. Сейчас он вспоминает тот момент, когда встретил Бэкхёна. И как этот мальчишка просто заполучил его сердце. Легко и быстро. Привязанность к нему до сих пор на высшем уровне. Но это уже не любовь. Чунмён до сих пор помнит, как говорил ему о том, что его жена беременна и что они теперь не будут вместе. Чунмён вспоминает об этом и кажется, что это был всего лишь сон. Горько осознавать, что к его тридцати годам в жизни произошло столько всего. Плохого. Хорошего. Но больше — опасного. Например, как сейчас. Он лежит в постели с мужчиной, который является кровным братом сумасшедшего безумца, что хочет убить их всех. Разве мог он подумать о таком? — О чём ты думаешь? — О прошлом. — И что в этом прошлом? Чунмён снова поднимает голову и смотрит на Сехуна. — Зачем мне вспоминать о прошлом, если в настоящем у меня есть ты? Чунмён сказал это каким-то порывом, а потом тут же смутился и начал уже было отворачиваться, но Сехун удержал за подбородок пальцами и крепко поцеловал в губы, после обнимая до хруста костей. Чунмён уснул, слыша напоследок в ухо шёпотом сказанное: — Спасибо.***
Satan Hussein — 2 Days After Death
Бэкхён очнулся посреди ночи в объятиях Чонина, но сначала даже не понял, что это именно он. Такой тёплый, дарящий спокойствие. Чонин обнимал Бэкхёна двумя руками, уложив подбородок на макушку, в то время, как сам Бэкхён спал, уткнувшись ему в грудь. Бэкхён даже улыбнулся, рассматривая мужчину в свете луны, а затем попытался выбраться из объятий. Получилось, но не сразу. Чонин почти проснулся, когда Бэкхён смог окончательно вылезти из кровати. Он на трясущихся ногах нашёл свои вещи и попытался тихо одеться. А потом обернулся на спящего Чонина и снова улыбнулся. Этот мужчина столько для него сделал. И делает до сих пор. Он просто рядом. В самые трудные моменты. Бэкхён его невзлюбил сначала, а потом и сам не заметил, как потянулся к нему. Ким Чонин — это человек, который спасает его. А ведь Бэкхён наивно полагал, что когда Чанёль вернётся — то спасёт его. Будет его спасителем. А оказалось, что роли поменялись сами собой. Не спрашивая ни у кого. И теперь Бэкхён был в растерянности. Сейчас он даже не знал, что чувствует к Чанёлю. Да. Он его любит. Всем сердцем. Да. Он его ждал и сейчас безумно счастлив, что Чанёль здесь. Да. Даже несмотря на то, что Чанёль был угрозой для него этой ночью — он продолжает его любить. И это прозвучит, наверное, глупо, но что именно Бэкхён чувствует — он не знает. Чонин — защита. А Чанёль — родной и самый любимый человек на свете. Но в то же время — сейчас рядом находится другой Чанёль. Не его Чанёль. И Бэкхён намерен его вернуть. Вернуть своего Чанёля. Парень медленно идёт к двери и хочет взяться за ручку, чтобы выйти, но его хватают за руку. Бэкхён оборачивается, понимая, что Чонин стоит совсем рядом и держит его за запястье. — Бэкхён… куда ты? Бэкхён сглатывает. — Воды попить. — Не держи меня за дурака. Бэкхён отводит взгляд и кладёт руку на плечо Чонина, которого от этого движения будто парализует. — Пожалуйста, Чонин. — Бэкхён, я тебя не пущу. Я не пущу тебя. — Чонин… На глаза мгновенно наворачиваются слёзы. И Бэкхён в очередной раз ловит приступ ненависти к себе за эти эмоции. За эту слабость. За всё это. Чонин тут же вытирает эти слезы своими пальцами с бледных щёк и осторожно целует в лоб. А потом отстраняется, отходя на шаг назад. Бэкхён вздыхает и смотрит на него, понимая, что сейчас просто оставляет Чонина одного. Поступает эгоистично. Но ему нужно. Ему очень нужно. — Я не хочу тебя отпускать, Бэкхён. Не хочу тебя отпускать к Чанёлю. Но я позволю тебе самому принимать решения. Я не могу тебе запретить. Я не имею права тобой управлять. И сейчас всё зависит только от тебя. — Чонин, я просто хочу вернуть его. И готов всё для этого сделать. — Он чуть ли не сделал с тобой самое ужасное, Бэкхён, а ты добровольно идёшь к нему в руки? — Чонин, я дал согласие. Мужчина прикрыл глаза и судорожно вздохнул. Как реагировать? Как? — Ты сошёл с ума. — Также, как и Чанёль. Мы оба не в себе сейчас. А я хочу вернуть то время, когда всё было в порядке. — Не будет больше в порядке, Бэкхён. — Но мы хотя бы будем вместе. — Бэкхён… Ким смотрел на него пристально. Потому что его сердце разрывалось на части. Хотелось сгрести в охапку и не отпускать больше никогда, хотелось запретить идти, спрятать и не показывать никому. Хотелось забрать себе, но Чонин чувствовал, что это эгоистично. Он не может управлять Бэкхёном. Он не имеет на это никакого права. Именно поэтому просто отступает. От этого не легче. Только хуже. — Прости, Чонин. Но я хочу хотя бы попытаться. Бэкхён тихо обнимает Чонина, а затем быстро выходит из комнаты, спускаясь вниз по лестнице. Он проскальзывает через заднюю дверь. Прямо к месту, где расположена собачья конура. Бэкхён слышал разговоры Чонин и Сехуна. Поэтому знает, где искать Чанёля. Бэкхён еле находит в себе силы передвигаться, но что-то ведь двигает вперёд. Чанёль лежит, свернувшись в калачик. И Бэкхён падает на колени. Он протягивает руку, чтобы прикоснуться к лицу пальцами, но его хватают за эту самую протянутую руку быстрее. Огромная ладонь Чанёля обхватывает запястье и тянет на себя. Чанёль смотрит на него пристально. Сердце заходится в рваном ритме. Бэкхён сглатывает и понимает, что не боится. В данный момент он будто видит в глазах напротив своего Чанёля. Поэтому поднимает вторую руку и кладёт на щёку, понимая, что поступает абсурдно. Чанёль, к удивлению, жмётся к ладони, прикрывая глаза. А затем дотрагивается пальцами до лица Бэкхёна и шепчет: — Я так скучал по тебе, Бэкхён. Я так хотел тебя увидеть. Останься со мной… пожалуйста. Бэкхён не думает. Бэкхён залезает внутрь конуры, сворачиваясь клубочком под боком Чанёля, который тут же обнимает его обеими руками, плотно прижимая спиной к своей груди. И только сейчас приходит понимание того, что вернуть Чанёля можно. Чанёля, который сможет уснуть этой ночью, впервые за долгое время не видя кошмаров во сне. А где-то там Чонин. Абсолютно отчаявшийся. И разбитый. В очередной раз. Собирая своё сердце по кускам.