hungry

Когда Бэкхён просыпается — Чанёля рядом нет. Простыни смятые, подушка уже холодная, как понимает парень, когда проводит по ней рукой. Значит Чанёль проснулся давно. Бэкхён поднимается, замечая, что в нём есть силы. И вспоминает о том, что Чанёль ведь заставляет его есть. В зеркало Бэкхён пока смотреть не готов. Потому что ему кажется, что просто даже от запаха еды он поправляется на тысячу килограмм. Бэкхён бредёт в ванную и быстро принимает душ, чтобы затем напялить свитер, джинсы и тапочки. Он спускается вниз и видит Чонина. Тот сидит и непроницаемым взглядом смотрит в телевизор. Только когда Бэкхён присаживается рядом, Чонин даже вздрагивает, замечая его, а затем легонько улыбается, придвигаясь ближе. — Ты давно проснулся? — Недавно. Уже душ принял. — Есть будешь? Бэкхён пожимает плечами. — Чанёль заставит. Чонин, слыша имя Чанёля, который ушёл куда-то утром, даже не сказав ничего, вдруг становится серьёзным. Бэкхён хмурится, но решается спросить. — Вы с Чанёлем поссорились? Ким снова улыбается, будто пытаясь что-то замять и скрыть, и отвечает: — Всё в порядке. Не бери в голову. — Это из-за меня? Чонин смотрит в глаза и сжимает прохладную ладонь Бэкхёна. — Нет. Не из-за тебя. — Чонин, я знаю, что из-за меня. Я не дурак. Я… Чонин доверяется порыву и из уст вылетают фразы, которые ни к чему хорошему могут не привести: — Бэкхён, он ревнует. Но это ревность — не любовь. Он хочет сделать тебя своим. Это подчинение его воле неправильно. Ты понимаешь? Это не любовь. Это болезнь. Всё, что он делает — ничем хорошим не закончится. Чанёль просто сходит с ума. И пытается присвоить тебя себе, как вещь. Бэкхён сглатывает. В его голове хаотично вертятся разные мысли. Чонин так много сказал, но голова Бэкхёна будто гонит всё это. Чанёль не может так поступать. Бэкхён — не вещь для него. И Бён это знает. Он уверен, что всё совсем не так, поэтому уверенно отвечает: — Я уже его, Чонин. — Но я не хочу, чтобы ты принадлежал ему. Бэкхён хмурится. — Почему? — Потому что я хочу тебя защитить и я… Бэкхён, я… Чонин чувствует себя так уязвлёно перед Бэкхёном сейчас и ему так хочется выразить всё, что он так сильно от себя гонит, что порыв оказывается слишком сильным. Слишком необъятным. И Чонин поддается. — Ты заставил моё сердце биться заново. Для тебя. Чонин прикладывает ладонь Бэкхёна к месту, где бьётся сердце. И практически шепчет отчаянное: — Оно бьётся для тебя. Но момент единения и откровенности заканчивается, потому что дверь открывается и в помещение заходит Чанёль, который тут же обращает своё внимание на них. Его взгляд опускается на руку Чонина, а затем на его глаза. Чонин поджимает губы, но руку убирать не желает. И он разочарованно вздыхает, когда Бэкхён сам разрывает контакт, поднимаясь с места. Чанёль всё ещё смотрит Чонину в глаза, пока Бэкхён подходит ближе. — Чанёль… Пак слышит тихий голос и всё же смотрит на Бэкхёна, поднимая руку и цепляясь за подбородок пальцами. Бэкхён улыбается, понимая, что его спину прожигают взглядом. В этот момент он кое-что понимает. И это что-то захлёстывает так сильно, что улыбка пропадает мгновенно.

«ты заставил моё сердце биться заново. для тебя. оно бьётся для тебя.»

У Бэкхёна обрывается что-то внутри, когда он действительно начинает осознавать и понимать слова Чонина. Он начал понимать смысл. И все его догадки вмиг стали не догадками. А самой настоящей правдой, которая, как оказалось, ударила больнее, чем представлял Бэкхён. Когда это оставалось догадками — было легче воспринимать. Когда всё стало правдой — стало невообразимо тяжело на душе. Чанёль замечает перемену и искоса смотрит на Чонина для того, чтобы усмехнуться. Он берёт Бёна за руку и ведёт за собой на второй этаж. Бэкхён даже не оборачивается и уже не видит потухший взгляд Чонина, который потихоньку теряет веру в себя и в лучшее. Он молча смотрит вслед, даже не зная, что ему теперь делать. Он открылся ему. Он открылся себе самому. И ему стало на мгновенье страшно, что Чанёль причинит боль Бэкхёну. Что он будет причинять боль ему, а не Чонину. И хотелось пойти следом, чтобы заорать прямо в лицо и попросить забрать всю боль Бэкхёна себе. Лишь он был в безопасности. Чонину больше ничего не нужно. Абсолютно. Он настолько сильно погряз в своих чувствах, позволив себе упасть в эту бездонную яму, что обратно уже не вернуться. Он добровольно сдался Бэкхёну. Он добровольно подписал себе смертный приговор. Потому что Чанёль будет когтями царапать его душу, разрывая её в конечном итоге на куски, пока не уничтожит полностью. И Чонин сгинет. Оставляя Бэкхёна с человеком, который забыл, что такое чувства в чистом их проявлении. Который забыл, что такое любовь. Который знает теперь только гнев, ярость и злость. Никогда Чонину ещё не было так страшно. Но в эту самую минуту он понял, что даже если ему грозит расправа — он будет бороться до конца. Не из принципа. А ради Бэкхёна. Только ради него. А тем временем Бэкхёна заводят в комнату и сажают на кровать. Чанёль опускается на корточки и смотрит прямо в глаза. Бэкхён начинает задыхаться от паники. Становится трудно дышать и он поднимает свой взгляд на Чанёля. Тот склоняет голову набок. — Ты же понимаешь, что я не отпущу. Я не отдам тебя ему. Не отдам, Бэкхён. Бэкхён кивает. А внутри разрастается пустота. Потому что ему кажется, что он теряет что-то настолько важное, что… Ему кажется, что он умирает. Разрушается изнутри. Будто что-то вырвали жизненно важное из груди и растоптали. Слёз нет. Только пустота. Чанёль хмурится. Он начинает злиться. Потому что Бэкхён думает сейчас… О Чонине? Он думает о нём? Чанёль сжимает кулаки и шея напрягается. — Ты расстроился из-за Чонина? Ты расстроился, что не можешь любить его? Бэкхен растерянно открывает рот, пытаясь что-то сказать. Его грубо хватают за подбородок, причиняя боль. — Между вами что-то есть? Ты что-то к нему чувствуешь?! С увеличением громкости голоса Чанёля, увеличивается и сила хватки на подбородке Бэкхёна, который хватает мужчину за руку, пытаясь убрать её. Его ощутимо начало трясти, потому что страх одолевает с каждой секундой только больше. Ему действительно страшно. Потому что всё, что говорит Чанёль — полный абсурд. Почему он вообще так думает? Почему так реагирует? Разве Бэкхён давал повод так думать? Что он сделал не так? — Чанёль, отпусти. Отпусти… Чанёль лишь молча наблюдает за попытками Бэкхёна хоть что-то сделать, а затем резко отпускает его подбородок и поднимается, смотря на парня сверху вниз. — Ты меня расстроил. — Чанёль, — Паника. — Я люблю тебя. Бэкхён сжимается, когда Чанёль опрокидывает на кровать и нависает сверху без предупреждения. Бэкхён отчаянно хочет всё исправить, даже если не понимает, что сделал не так. Лишь бы Чанёль не злился на него. Лишь бы он не злился. — Почему я должен тебе поверить сейчас? Глаза всегда говорят всю правду, Бэкхён. Не смей мне лгать. Бэкхён всхлипывает, пытаясь унять дрожь в теле. Он всё ещё не научился не бояться Чанёля. После его возвращения он постоянно чувствует тревогу. Ему всегда кажется, что Чанёль его обидит. А Чонин… спасёт. На ум приходит именно Чонин. И Бэкхён чувствует себя виноватым за то, что думает именно об этом. Он чувствует вину перед Чанёлем. Он не должен думать о Чонине. Он должен быть здесь и сейчас. С Чанёлем. Он должен всё исправить. — Чанёль, я люблю тебя. Чонин очень мне помогал. Ничего нет. Пожалуйста, поверь мне. — Чанёль приближается к лицу, и Бэкхён вздрагивает, когда губы касаются шеи. — Чанёль, я ничего к нему не испытываю. Ты же знаешь, что я твой. Пожалуйста, Чанёль, я… — Заткнись. — Бэкхён замолкает, и Чанёль отрывается от шеи, смотря прямо в глаза. — Я же сказал, что если ты будешь расстраивать меня и злить, я буду наказывать. Помнишь? Бэкхён зажмурился и кивнул. Теперь влага начала скапливаться в уголках глаз и это заметил Чанёль, только сильнее начиная злиться. — Я же сказал, что не хочу причинять тебе боль, Бэкхён. Почему же ты не слушаешь меня, а? — Чанёль снова хватает за подбородок. Бэкхён скулит. — Открой глаза и посмотри на меня, если не хочешь сделать хуже. — Бэкхён находит в себе силы открыть глаза. — Это последний твой проступок. Ещё раз ты меня разозлишь, и терпения не останется. Я держусь из последних сил, чтобы не пойти прямо сейчас вниз и не свернуть ему шею. Я держусь из последних сил. Слышишь? Я не хочу причинять тебе боль. Бэкхён сглатывает, не в силах пошевелиться, и выдыхает, когда рука убирается с подбородка. Бён тут же дотрагивается до тех мест, где больно и немного щурится, смотря на мужчину. А Чанёль смотрит в глаза Бэкхёна пристально. Затем поднимается и поднимает его за руку следом за собой. Он ведет его в ванную, умывает, а затем выводит из комнаты и они вместе спускаются вниз. Чонин молча наблюдает, но в сердце что-то колет, когда он видит в каком состоянии находится Бэкхён. Совершенно напуганный и… было видно, как его трясёт даже издалека. Чонину хотелось подойти, отцепить руку Чанёля, взять самому и увести подальше. Лишь бы Бэкхён был в порядке. Чонин ловит себя на мысли о том, что это вполне реально, вот только… Чанёль достал из холодильника детское пюре и сел на стул, подзывая Бэкхёна к себе. Он обнял его за талию и усадил к себе на колени. Бэкхён на автомате выполнял его беззвучные приказы, потому что не хотелось даже банально двигаться или сопротивляться. Его сейчас выпотрошили и бросили на берег как рыбу, что нуждается в кислороде. Где его кислород? — Ешь, Бэкхён. Бэкхён ест. Послушно съедает всю баночку. Хорошо, что Чунмён купил не самые большие. Потому что он вряд ли бы осилил. Чанёль встаёт, выкидывает баночку и подходит к Бэкхёну, приобнимая за талию. Парень вздрагивает от резкой перемены и поднимает голову. Он смотрит в глаза Паку. А Чанёль улыбается так… как Чанёль улыбался до всего этого. До того, как пропал. И Бэкхён хочет прикоснуться к этой улыбке, поднимая руку, но Пак наклоняется и целует в лоб, задерживаясь на несколько секунд, шепча: — Ты поедешь со мной сегодня, Бэкхён. Исин тебя не тронет. Я хочу вырвать ему руки. Вырвать его похотливые глаза. Вырвать его грязный язык. Клянусь, он больше к тебе не притронется. Никогда. Не бойся. Бэкхён застывает на месте. Он не может понять. Быстрая перемена в настроении пугает. И эта нежность… этот поцелуй в лоб кажется, что… Бэкхён даже не знает, что чувствовать. Слова про Исина его даже напугали, но в глубине души — он бы хотел, чтобы мужчина не появлялся в его жизни больше. Он его напугал в прошлый раз. Сейчас «не бойся», сказанное Чанёлем вскользь — подействовало успокаивающе. Бэкхён немного расслабляется, понимая, что тряска проходит. И даже поездка в логово Исина его теперь не пугает, потому что Чанёль с ним. И он задаёт вопрос самому себе — почему же сейчас он чувствует себя в безопасности рядом с человеком, которого так сильно боялся до истерики пару минут назад? Чанёль берёт за руку и тащит за собой. Бэкхён обувается на автомате, пока Чонин молча встаёт и подходит ближе. Чанёль тут же встаёт перед ним. — Куда ты его везёшь? — Тебя это не касается. — Ты подвергаешь его опасности, Чанёль. Так нельзя. Он должен оставаться здесь. — Не тебе решать, что он должен делать. Он едет со мной. И точка. — Ты его заставляешь, Чанёль. Это то, что я вижу. — А ты выставляешь свои чувства напоказ. И это то, что вижу я. Чанёль шипит это прямо в лицо Киму, который молча стискивает зубы, понимая, что Бэкхён сидит обутый и смотрит на них. Его сердце обливается кровью и он отступает, позволяя Чанёлю вывести Бэкхена на улицу и посадить в машину.

***

Чонин курит. Много курит. Они уехали час назад. Душа была не на месте. Чонин не мог найти спокойствия в этих стенах, находясь постоянно на веранде, потому что кислорода вообще не хватало. Голова кругом. Его окутывала в некоторые моменты паника, когда он начал представлять — чем может обернуться эта поездка, но сигареты глушили немного. Ещё через час Чонин уже опустошал второй бокал виски, потому что было совсем невыносимо. А потом приехал Сехун с Чунмёном. Ким зашёл внутрь дома сразу, а Сехун остался с Чонином, присаживаясь на стул рядом. — Что случилось? — Чанёль взял Бэкхёна с собой куда-то. И я подозреваю, что там присутствует Исин. — Чёрт. Чанель с катушек слетел? — Он меня ненавидит. — За что? Чонин смотрит на Сехуна отчаянно и тот вздыхает, понимая. Парень закуривает сигарету и поднимает голову к небу. — Не буду давить на голову, но я знал, что всё так обернётся. Но понимал, что не смогу ничего изменить и в итоге выйдет так, как всё выходит сейчас. Чонин вздыхает, произнося: — Я боюсь за него. — Оно и видно. Сехун берёт бутылку и делает глоток. Чонин молча дымит дальше. — Я сегодня узнал, что Чанёль собирается убить моего брата. — Откуда? Чонин хмурится, смотря на О. — У Чанёля уже есть свои люди. И одна крыса проболталась. Под дулом пистолета конечно, но всё же. Я не думал, что Чанёль будет набирать себе таких трусов. Чонин ухмыляется. — Или он хочет, чтобы мы знали. Сехун пожимает плечами и стряхивает пепел на землю. Ким смотрит куда-то в пустоту и вдруг произносит совершенно серьёзно: — Чанёль должен исчезнуть из жизни Бэкхёна.