***
Кенсу смотрит на Чонина долго. Когда До приехал — дома был только Чунмён, который остервенело натирал столешницу. Кенсу понимал, что что-то случилось, поэтому поинтересовался. — Что-то произошло? Чунмён вздрагивает, только сейчас замечая чужое присутствие. Он вздыхает, откладывает тряпку и берёт со стола сыр с колбасой, чтобы поставить контейнеры в холодильник. — Хотел перекусить? — Не я. Чунмён смотрит на Кенсу и тот понимает по взгляду, кто виновник торжества. — Что он успел съесть? Ким сглатывает и хмурится, вспоминая. — Понадкусывал колбасы, сыра, запихнул в себя половину сковородки мяса с овощами и несколько кусков хлеба. Впихнул в себя литр-полтора воды, а потом скорее всего всё спустил в унитаз. Когда я пришёл — он спал. Без сил. Кенсу вздыхает и стискивает зубы, оценивая эту ситуацию, как пиздец. Ну потому что по другому не назовёшь. Он встаёт со стула. — Я с ним обязательно поговорю. — Сейчас он спит, поэтому давай позже? Или вообще не сегодня. Уже вечер и я не уверен, что он вообще сегодня сможет что-либо говорить в таком состоянии. Кенсу задумывается на пару секунд и кивает. Всё равно дел на сегодня не было, а свободного времени у него до утра. — Останься пока здесь. Я тебе приготовлю чего-нибудь. Ладно? — Не откажусь. Кенсу улыбается и поворачивает голову в сторону входной двери. Чонин заходит в дом, прихрамывая, но даже не смотрит на Кенсу. Он сразу подходит к Чунмёну и легонько приобнимает за плечи. Кенсу в очередной раз кажется, что они какая-то немного странная семья. За то время, что он находится здесь, у него сложилось своё впечатление о каждом. Чунмёна все любят. Потому что он готовит, приглядывает за всеми и всегда готов помочь, латая раны. Особенно его любит Сехун. Сехун, который относится к Чанёлю, как к Богу. И он ещё не понял почему. И с чем это вообще связано. Он всегда спрашивает его мнение, советуется и слушает каждое слово. А вот Чонин сейчас просто есть. С Бэкхёном у них отношения странные. Он видел тогда, как они обнимались. И было дураку понятно, что Бэкхён скучал, но его отношение к Киму до сих пор остаётся загадкой, а вот Чанёль с Кимом вообще практически не контактирует. И тут не совсем понятно. Есть у них проблемы. Вырисовывается любовный треугольник под названием Чанёль-Бэкхён-Чонин. Треугольник, который Кенсу хочет разбить. Раз и навсегда. Про отношения Чанёля и Бэкхёна можно сказать только, что они больные. Эти отношения. Кенсу всё ещё разбирается. — Чонин, тебе же сказали лежать. Чунмён возмущается. — Всё в порядке. Я просто ездил за документами снова. Не переживай. Мужчина проходит мимо Кенсу, но потом возвращается на пару шагов назад и заглядывает в его глаза. Чунмён замечает, но делает вид, что увлечён нарезкой курицы. Кенсу смотрит в ответ, щурясь. — Мне нужна твоя помощь. Пошли. Кенсу изгибает бровь, и Чонин закатывает глаза, хватая его за руку. В комнату они идут молча. Ким заглядывает в комнату к Бэкхёну, убеждаясь в том, что он на месте и всё в порядке. А затем заходит к себе в спальню, отпускает Кенсу и закрывает дверь, начиная на ходу снимать с себя пиджак. Он поворачивается к Кенсу и начинает снимать с себя рубашку, осторожно расстёгивая пуговицы. Подходит ближе. И Кенсу хмыкает. Что-то здесь не так. — Что ты затеял? Чонин опускает руки и смотрит сверху вниз, подходя практически вплотную. — Расстегни. Кенсу смотрит секунд пять и поднимает руки для того, чтобы начать расстегивать пуговки. Чонин смотрит очень пристально. Не отводя взгляда ни на секунду. А у Кенсу внутренности скручивает. Но он стойко выдерживает этот взгляд, расстёгивая до конца. Чонин благодарит и отходит назад, бросая рубашку на стул. Кенсу рассматривает его повязки и замечает, что одна из них окровавлена. Поэтому тут же хмурится и лёгкое возбуждение отходит на второй план. — Помоги перевязать. Мне неудобно. Кенсу выдыхает и подходит ближе, тут же садять за спиной Чонина. Ким отдал ему аптечку, которую достал перед тем, как сесть на кровать, и Кенсу принялся рыться в ней, доставая всё необходимое по указаниям Чонина, который подсказал, что и как. Кенсу осторожно снял бинт и понял, что рана кровоточит достаточно сильно. Это не очень хорошо. — Чонин, будет неприятно. — Со мной точно будет приятно. Кенсу усмехается. — Не сомневаюсь, но я не об этом. — Я знаю. До закатывает глаза и легонько толкает в плечо, делая больно. Но Чонин стойко терпит. — Обрабатывай быстрее, потому что я хочу отдохнуть. Эти раны забирают мои силы. Кенсу молча соглашается и делает всё быстро, изредка слыша шипение. А затем убирает всё в аптечку. Пока Чонин не успел встать — кладет руки на плечи, прикасаясь губами к правому. Чонин сидит на месте, не двигаясь. Ждёт? Кенсу принимает это за молчаливое согласие и начинает покрывать поцелуями смуглую кожу до шеи. А затем ведёт рукой до подбородка и поворачивает лицо Чонина к себе. Скулу обжигают чужие губы. Чонин сглатывает. Кенсу снова утягивает в поцелуй, будто лишая права выбирать, но Ким останавливает сам. — Что ты творишь? До улыбается. Но руку не убирает. — Хочешь сказать, что ты не сохнешь по мне? На этот вопрос Чонина Кенсу усмехается. — Я же сказал, что мне не нужна твоя любовь, Чонин. Мне просто нужен ты. Хмыкание Чонина уже начинало бесить. Он наклонился ближе, убирая руку Кенсу со своего лица, чтобы спросить: — Ты вправляешь мозги своим пациентам, а себе не получается? — Грубо. — Зато честно. Кенсу стискивает зубы. А Чонин отодвигается и откидывается на подушки, закрывая глаза. До остаётся сидеть на краю кровати, а затем встаёт, кладёт аптечку на стол и снова обращает внимание на Чонина, который молча наблюдает за его передвижениями, открыв глаза. — Хочешь остаться? Кенсу не удивлён вопросу. Он только что понял, что Чонин считает его безумцем, сталкером и влюблённым психопатом. Он даже смотрит на него взглядом, будто говоря об этом вслух. Играет на нервах. Чонин играет на нервах. А Кенсу вздыхает, горько усмехается и выходит из комнаты, понимая, что находиться в одном помещении с Чонином стало вдруг невыносимо. Когда он снова оказывается на кухне, Чунмён уже весь в готовке. Он садится на стул и просто смотрит в одну точку, потому что стало вдруг как-то не по себе. Грудь сдавило фантомной болью. Кенсу даже кажется, что он знает это чувство. А он ведь на самом деле знает.***
Чанёль заходит в дом вместе с Сехуном ближе к ночи. Чунмён уехал с Кенсу, потому что тот попросил подбросить его до работы. Чонин в своей комнате. А Бэкхён… — Разговор будет не из лёгких. Чанёль кивает на утверждение Сехуна, потому что сегодня они вызвали гнев Нафани и теперь неизвестно, как пройдёт их встреча. Но сейчас Пака не это волнует. Он направляется в душ, переодевается и заходит в комнату к Бэкхёну, даже не стучась. Сегодня Чунмён был каким-то странным, разговаривая с ним по телефону. Потому что Чанёль звонил минимум два раза, чтобы узнать, как Бэкхён. Это начало входить в привычку. Чунмён просил не давить. Чанёль будет. Бэкхён лежит в кровати, одеяло валяется на полу. В комнате душно. Поэтому Чанёль открывает окно и вдруг морщится. От знакомого до боли запаха. Он идёт в ванную комнату и сглатывает, отчетливо понимая, что пахнет средством для мытья унитазов. Блять. Сквозь зубы. Флэшбэком отбрасывает назад. Чанёль стискивает зубы и поворачивается к Бэкхёну. А затем просто подходит к кровати и забирается на неё, нависая над Бэкхёном, который уже начал просыпаться. Он сначала даже не понял, что произошло, а потом понял. По взгляду становится ясно, что он испугался. Чанёль смотрит так сосредоточенно. Так остро. И жестко. Так, что скручивает всё внутри. Бэкхён не любит этот взгляд. — Что я должен сейчас сделать, Бэкхён? Бэкхён съеживается, и сон пропадает. Ломота в теле до сих пор, а его прижатые руки к кровати ладонями Пака нещадно болят. Он пытается двинуться, но не выходит. Чанёль только сильнее начинает злиться. — Я не собираюсь терпеть твоего такого отношения, Бэкхён. Поэтому задаю вопрос, на который ты, блять, должен ответить. Бэкхён сглатывает. — Что я должен сейчас сделать с тобой, Бэкхён? Но Бён молчит. Потому что голос пропадает будто. Он боится сказать не так. Он боится разозлить ещё сильнее. Но Чанёль рычит. И он выдаёт быстрое: — Наказать. Чанёль усмехается. Он усмехается и вдруг смеётся. А Бэкхён понимает, что дал неправильный ответ? — Как же мне тебя наказать по-твоему? Бэкхён сглатывает ещё раз и вздрагивает, когда Чанёль опускается ниже и шепчет прямо в губы. — Мне тебя отлупить? Или что? Что мне сделать, чтобы ты перестал творить херню, а? Бён всхлипывает как ребёнок и быстро чмокает в губы, пока Пак нависает слишком близко. Но Чанёль отстраняется, удерживая Бэкхёна на месте. — Ты решил придумать способ, как меня заткнуть? Не выйдет, Бэк. — Парень не знает, куда деть взгляд. — Пока никого не было, что ты делал, Бэкхен? Ответишь, и я тебя поцелую, согласен? Бэкхён смотрит удивлённо, не понимая, что происходит прямо сейчас. И почему Чанёль не применяет силу. Почему он сидит и усмехается? — Ну? Бэкхён вздыхает и говорит, как может: — Я встал и мне на ум пришла мысль о том, что я… — Бэкхён не знал, продолжать ли, но Пак склонился над ним снова. Так близко, что губы почти соприкасались. Дрожь прошлась по телу. — Что я могу поесть и поправиться. Но когда я начал есть — не сдержался. И съел очень много, а потом просто… — Ты хотел поправиться, но смыл всё в унитаз. — Это сильнее меня, Чанёль. Чанёль стискивает руки Бэкхёна сильнее, и парень чётко ощущает перемену настроения. Тихое, сквозь зубы: — Я сейчас в такой ярости, Бэкхён. Бэкхён закрывает глаза, но не чувствует ни руки на шее, ни каких-то других манипуляций, потому что всё внимание переключается на губы Чанёля, которые опускаются на его скулу. Чанёль прикусывает зубами. А затем накрывает искусанные губы Бёна своими. Бён вздрагивает всем телом, когда Чанёль прижимается ближе. Руками не двинуть, поэтому Бэкхёну остаётся только лишь вот так лежать и пытаться отвечать с полной отдачей. Но становится немного страшно, когда Чанёль начинает терять контроль. Бэкхён понял это, как только его зубы оказались стиснуты на чувствительной коже шеи. Парень простонал от боли, и Чанёль только тогда остановился, приближаясь губами к уху: — Это будет больно, Бэкхён. Я сейчас не могу держать себя в узде, а ты меня провоцируешь, блять. Боли хочешь? Так иди и полосни лезвием, как ты любишь. Только тогда будет ещё хуже. — Злой и холодный тон невероятно сильно прошибал Бэкхёна, который вообще не понимал, что несёт Чанёль. — Я тебя не понимаю, Бэкхён. Чего ты от меня хочешь, а? Чанёль отстраняется, отпускает руки и освобождает тело Бэкхена от себя, садясь на краю кровати. Бэкхён тяжело дышит, переваривая то, что сказал Чанёль. И он, если честно, сейчас вообще не знает, что ответить. Поэтому осторожно находит силы встать и притянуть колени к себе, оставаясь позади Чанёля. — Я просто хочу, чтобы всё было, как раньше. Выходит тихо. И неуверенно. Чанёль снова усмехается. — А что раньше? Бэкхён сглатывает, чувствуя подступающий к горлу ком. — Ты меня любил. Чанёль резко встаёт и поворачивается к парню. — Так иди к Чонину. Он тебя приласкает, я уверен. Бэкхён хмурится. Хочется банально завыть от боли, потому что Чанёль даже не отрицает того, что не любит его. Он даже не возразил. Но единственное, что Бён мог, это задать вопрос: — Что ты несёшь? Чанёль снова усмехается. — Что стало с нами, а? — Бэкхён молчит. И становится страшно от того, что Чанёль сейчас… такой чужой. — Ты не слушаешь. Творишь херню. Выглядишь просто ужасно, а я должен смотреть на то, как ты увядаешь? Сколько раз я пытался поднять тебя? Сколько раз из дерьма вытаскивал? И сколько раз ты снова утопаешь во всём этом?! Чанёль повысил тон, потому что тормоза уже срывало. — Я хотел, чтобы всё было хорошо. Но ты просто похерил всё, что можно было. Я испытывал к тебе любовь. До всего этого. До всего, что случилось в последние месяцы. И сейчас я пытаюсь. А ты берёшь и вместо того, чтобы делать шаги вперед, отбрасываешь себя назад. И меня тоже, Бэкхён. Бэкхён молчит, понимая, что всё. Он чувствует, что теряет что-то важное. Он снова это чувствует. — Я поклялся себе, что не буду делать тебе больно. — Бён сглатывает. — Но иногда в моей голове проносится мысль о том, что это может быть единственным способом для того, чтобы вправить тебе мозги. Бэкхён рвано выдыхает. И отвечает: — Единственный способ — это прежний Чанёль. — Слёзы застилают глаза. — Мой Чанёль. Ты так этого и не понял. Чанёль стискивает зубы. И Бэкхён улавливает ярость во взгляде. — Я больше не притронусь к тебе. Можешь идти к Чонину. Я ничего делать не стану. Если тебе так будет проще. — Что ты несёшь, Чанёль? Бэкхен начал повышать тон. Он встал с места и начал подходить ближе, толкая Чанёля назад. Но руки снова перехватили. — Ты так и не понял, чего я от тебя хочу, Бэкхён? Бэкхён отрицательно помотал головой. И Чанёль резко отпустил его, легонько отталкивая назад. Заплаканное лицо, дрожащие руки и совершенно потерянный взгляд. Разве такого Бэкхёна он хотел видеть? Но Бэкхён вдруг сглатывает и выдаёт: — Тогда уходи, Чанёль. Раз я тебе не нужен больше. — Голос хрипит. — Раз ты думаешь, что я способен любить кого-то, кроме тебя. Я делал всё это ради тебя. Всегда только ради тебя. И для чего тогда всё это было? Для чего ты меня спасаешь? Для чего тогда я здесь?! Парень замолкает, потому что видит пристальный взгляд Чанёля на себе. Прожигающий. Полный ярости. И сердце Бэкхёна разбивается с хлопком двери. А в голове до самого утра будет крутиться:«не знаю»