hungry

— Ты уверен? Сехун смотрел на Чанёля, что сидел в своём кресле. Дверь кабинета была закрыта, Бэкхён спал в своей комнате, а они решали вопросы, которые нужно было начать решать. Немедленно. — Дальше нет смысла стоять на месте. — Голос был строгий. Сехуну хотелось вздрогнуть. — Если я и дальше буду закрывать глаза, это кончится плохо. Ты знаешь ради кого я всё это затеваю. — Я только понять не могу, почему контракт, хоть и разорванный, у него со мной, но охотится он за тобой. — Чанёль вздыхает, и О видит еле заметную ухмылку на его лице. — У меня даже предположений нет. Пак вздыхает. Он зарывается пальцами в свои волосы и зачёсывает их назад, откидываясь на спинку кресла. В груди что-то ноет. Затылок болит. Чанёль встряхивает головой, на мгновенье прикрывая глаза. — Ты в порядке? Пак кивает. — План Нафани прост. Он гоняется за мной, потому что я задел его репутацию. Проделал дыру. Такую, что не заживёт до конца его дней. — Снова вздох. Пульсация в висках. — Он видел меня в состоянии ярости и злости, видел те моменты, когда меня впечатывали мордой в бетон, наблюдал за мной, думая, что я падаль и марионетка. Представь, каково ему стало, когда он увидел меня снова? Сехун сглатывает. — Боюсь представить, что он будет делать дальше. — А он не успеет. — О хмурится. — Он убил руками своих псов уже многих моих людей. И следит за мной. Плюс я не знаю, есть ли связь между ним и Исином. Мне нужно найти его как можно скорее. Я не позволю добраться до Бэкхёна. И до всех, кого мне нужно защитить любой ценой. В голове шум. Чанёль держится за стол пальцами, удерживая себя в состоянии понимания своих же слов. И слов Сехуна. Трудно. Что это за приступ? Таких уже было за последние две недели штук пять. Это выводит из равновесия. Чёрт бы их побрал. — Я могу чем-то помочь? Сехун чётко улавливает, что что-то не так. Пак никогда так себя не вёл. Не прикрывал глаза, будто зубы стискивая по десять раз за пять минут. О чувствовал, что его съедает любопытство, но он не хотел думать о том, что это беспокойство. Они с Паком стали близки. Сехун даже может с натяжкой назвать их отношения дружескими. Он, если честно, чувствует себя обязанным Паку до конца своих дней. Чанёль поднимает голову, шумно выдыхая. — Чунмён живёт у тебя? Сехун осторожно кивает. — Я обезопасил его на все сто процентов. Правда, он злится, что выпускаю не часто, но ты сам понимаешь, в какой мы заварухе. Пак мысленно соглашается, продолжая. — Забери Бэкхёна на то время, пока меня не будет. Это просьба. Ты имеешь право отказаться. Сехун замирает на месте, обдумывая. Если он согласится — ответственность за Бэкхёна ляжет на его плечи. И если что-то случится — огребать будет он. Причём не просто огребать. Зная Чанёля… это будет очень плохо. Но если он откажется, Бэкхён может оказаться в кругу незнакомых людей, где его состояние только лишь ухудшится. А Чунмён знает, как хотя бы немного помочь Бёну. И Сехун в курсе всего. Решение принимается быстро. — Хорошо. — Чанёль кивает. — Чунмён будет рад. — Спасибо. Сехун даже легонько улыбается. Чанёль не часто говорит спасибо. — Джон и Чонин едут со мной. Иногда к вам будет наведываться Кенсу. Сейчас Бэкхёну нужен кто-то, кто сможет его разговорить и растормошить. У Кенсу немного жёсткие методы временами, он и сам жёсткий по натуре. Поэтому будет ещё один человек, который мне должен. И который сможет кое-что для меня сделать. А точнее — для Бэкхёна. — Хорошо. Только скажи — кто. Чтобы я знал, что могу им доверять. Скажу охране, что это свои люди. Чанёль кивает. Он знал, что Сехун не откажет ему в помощи. — Он достаточно молодой специалист, но уже имеет успехи. У него свои методики и он близок к Бэкхёну по возрасту. Смышлёный парень. — Ты не будешь ревновать? — Ты же знаешь, что будет, если я начну ревновать. Сехун вздыхает. Что-то слишком много вздохов. — Чонин по-прежнему живой. — Чонин мне не чужой человек. И он осознал всё. — Короткая пауза. — Даже если спустя время. Сехун кивает. Они обговаривают всё это несколько часов, докапываясь до каждой мелочи. О порывается с Паком, чувствуя себя паршиво из-за того, что конфликт был из-за него (скорее Исина), а огребает Чанёль, но мужчина объясняет, что тогда Бэкхён будет в меньшей безопасности. Договариваются о том, что люди Сехуна присоединятся к Чанёлю, если будет нужно. Когда всё становится чётко и по полочкам, Сехун прощается и уходит. Но успевает заметить, как Пак закрывает глаза, чуть ли не рыча. И почему же О кажется, что… от боли.

***

Бэкхён за прошедшие две недели успел словить несколько истерик, несколько раз ругался с Паком и еще несколько раз был у белого друга. Не сказать, что это было слишком страшно, но и прогресса не было. Изменилось только то, что он не сдавался. Теперь уже. Он слышит шаги за дверью, и через несколько минут к нему заходит Чанёль. Который сразу же подходит ближе и оставляет на его губах лёгкий поцелуй. В последнее время ему будто постоянно нужно чувствовать присутствие мужчины рядом. Бэкхён полюбил эти поцелуи, послушно раскрывая губы каждый раз, когда Пак показывал своё желание стать ближе. Им было хорошо рядом, но одновременно плохо. И это плохо: из-за расстройства, из-за каких-то проблем с Нафаней (о которых Пак никогда не говорил Бэкхёну) и из-за общего напряжения. Все были на взводе. Чанёль отстраняется, но не отходит дальше. Бэкхён как всегда на подоконнике. Пять секунд для того, чтобы обхватить ногами пояс Пака. — Ты часто хмуришься. — Чанёль сглатывает, оставаясь серьёзным. — Я давно хотел спросить… у тебя что-то болит? — Нет, Бэкхён. Я в порядке. Не думай об этом. — Как я могу не думать о том, что тебе может быть больно? — Мне? — Чанёль цокает. — Брось, Бэк, мне никогда не бывает больно. Запомни это. — Даже когда больно мне? — Это другое. Чанёль шумно выдыхает. Он не сможет объяснить Бёну всё, но попытается со временем. Тем не менее — им нужно поговорить о важном. Прямо сейчас Чанёлю так не хотелось видеть грусть в любимых глазах, но сказать он должен. В этот раз он не собирается исчезать спонтанно. — Я должен тебе кое-что сказать. Обещай, что отреагируешь спокойно. Бэкхён хмурится. — Что случилось? — Мне нужно уехать. Быстро, резко и тяжело. Вот, что почувствовал Бэкхён. Он не ожидал. Он вообще не ожидал. Почему? Что произошло? Мысли сразу же забили голову под завязку. Но Бён лишь вздохнул и попытался спросить спокойно. Чанёль попросил реагировать спокойно. Спокойно. Пожалуйста, Бэкхён. Спокойно. Возьми себя в руки. Бэкхён. Пожалуйста. Диалог с самим собой. Попытка уговорить. — Надолго? Чанёль кладёт руку на щёку, поглаживая кожу. — Не знаю. Неделя. Две. Может, три. Пока всё не улажу. — Это опасно? Глаза начали слезиться, вот чёрт. Бэкхён стискивает зубы, пытаясь держать себя в руках настолько, насколько это возможно, потому что он понимает — без Чанёля будет трудно. Всегда так было. Без Чанёля тяжело. Без Чанёля ему не хочется бороться. Пак же видит. Видит, что спокойствие сейчас — лишь иллюзия. — Бэкхён, вся моя жизнь опасна. Но я вернусь. Как всегда. — А что будет со мной? — Ты поедешь к Сехуну и Чунмёну. Бэкхён поджимает губы. Не знает, стоит ли спрашивать, учитывая реакцию Чанёля, которая может последовать. Но спрашивает. — А Чонин? Чанёль смотрит чётко в глаза. Его всё ещё не отпустило всё то, что происходило. Бэкхён знал. И всё равно спросил. Дурак. — Он останется. С тобой будет также Чунмён и иногда Кенсу. И ещё один человек, который сможет тебе помочь. — Помочь? — Да. Бэкхён хмурится ещё сильнее. — Послушай меня, Бэкхён. Этот человек сможет скорректировать кое-что в твоём питании. — Я не нуждаюсь… — Я не спрашиваю, Бэкхён, нуждаешься ты или нет. — Бён замолкает, понимая, что спорить бесполезно. Его спрашивать не будут. — Я хочу, чтобы тебе стало лучше. И всё это я делаю только ради тебя. Пожалуйста, просто прими это. Бэкхён утыкается носом в паковскую шею и прижимается ближе. Злить Чанёля ему не хочется. Совсем. Лучше уж послушаться. Намного лучше, честно говоря. Всё, что касается его расстройства — Пак берёт на себя. В этом Бён просто не может не слушать, хотя иногда… не всегда получается справляться. И он получает по заднице так, что потом сидеть больно. — Кто он? — Его зовут Вон Юкхей. — И почему именно он? Чанёль гладит по голове, чувствуя, как изо всех сил Бэкхён пытается скрыть предательскую дрожь в теле. За это время он пытался научиться выражать то, что хочет. Иногда бывает трудно понять себя, но он точно знает, что по отношению к Бэкхёну всё предельно ясно. Целовать его хочется. И защищать хочется. Что-то внутри просит быть ближе. И Чанёль идёт на поводу, потому что… если он всё это чувствует — значит, так надо. И это правильно. — Однажды я спас его. Он попался на глаза крупному наркоторговцу. У меня были переговоры тогда в соседнем здании. Я совершенно случайно увидел, как его собираются пристрелить. А человеком, который хотел это сделать — был мой враг. Я остановил его, спас паренька, провёл ещё один переговоры и позже узнал, что Юкхей просто оказался свидетелем их разговора со связным про товар. — Бэкхён вздыхает. — Свидетели никому не нужны. Поэтому Юкхея хотели убрать. Но не смогли. Потом я узнал, кто он такой. И только сейчас, спустя время — я вспомнил, что он как раз мне задолжал. И если он сможет тебе помочь — будет очень хорошо. — А кто он? — Молодой специалист по работе с теми людьми, у которых есть проблемы с питанием и восприятием себя. Поверь, я хорошо изучил его личность, поэтому уверен, что он сможет хоть как-то помочь. К тому же — ему всего лишь 25. Вы должны найти общий язык, да и тебе не помешает пообщаться с новыми людьми. Бэкхен отстраняется, думая о том, что Пак просто не мог сказать всего этого. Его подменили что-ли? Молодой, так ещё и будет часто рядом ошиваться, а Чанёль говорит, что так будет лучше? Тот самый Чанёль, который готов был идти по головам, потому что Бэкхен его? Тот самый Чанёль, который готов был рвать и метать, если кто-то хоть раз посмотрит в его сторону? Он так спокойно говорит об этом, что назревает вполне внятный и понятный вопрос, на который Бэкхёну очень хотелось бы получить такой же внятный и понятный ответ. Бэкхён помнит, что было с Исином. Он помнит, что было с Чонином. Он всё прекрасно помнит. Он помнит все слова Чанёля. Абсолютно все его слова. В голове не укладывается. — Почему ты так спокоен? Чанёль дотрагивается губами до виска. — Потому что убедился в том, что ты только мой. Никто не попытается отобрать тебя у меня. Не посмеет. Бэкхён вздрагивает от этого тона, приподнимая голову для того, чтобы встретить губы Чанёля. Банальное забытье. Бёну необходим Пак. Как воздух. А он снова собирается уезжать. Он снова оставляет его одного. Когда парень чувствует слёзы на щеках, снова отстраняется и вжимается в Чанёля всем телом, чтобы тот не видел проявления этих эмоций. — Бэкхён. Было глупо надеется на то, что Пак не заметит. Конечно же. — Почему нас всегда что-то разлучает? Чанёль ничего не отвечает. Просто прижимает ближе, стискивая зубы. Боль снова бьёт по затылку и приходится хорошенько зажмуриться для того, чтобы стало немного легче. Пак дожидается, когда Бён успокоится, прекрасно понимая, почему эти эмоции вообще вылезли наружу. Он прекрасно понимает, что каждый раз, когда он не рядом — с состоянием Бэкхёна происходит пиздец. И это ещё мало сказано. А Бэкхён понимает, что снова может натворить дел. Что снова Чанёль будет злиться. Что он снова потом получит за своё поведение. Бён знает себя, знает, что будет чувствовать, знает, что без проблем не обойдётся. Сехун обезопасит. Чунмён будет пытаться следить за питанием. Их траекторию действий и тактику поведения Бэкхён уже знает, а вот насчёт этого Юкхея… Какой он из себя? Какой у него характер? А может… он вообще такой же, как Кенсу? И что они будут делать с ним? Наручниками к стулу и жёсткие методы воспитания? Нет, Чанёль не позволит. А что тогда? Бён уверен, что снова будет беситься. Это неизбежно. Он знает себя и свою реакцию. Он к Джону то не привык ещё, да они и не видятся толком, потому что Чанёль всегда по делам разъезжает. А тут ещё один новый человек, так ещё и находиться будет на максимально близком допустимом расстоянии. Бэкхён вздыхает. — Когда я поеду к Сехуну и Чунмёну? — Думаю, завтра. — Так скоро? — Так надо, маленький. Чем быстрее я решу проблему, тем быстрее ты окажешься со мной рядом. Бэкхён кивает. — Я делаю всё это ради тебя. Помни об этом. Бёну ничего не остаётся. Ему придётся вновь остаться одному. Ближе Чанёля никого нет. Да, Бён понимает, что есть Чонин, есть Чунмён, есть Сехун, есть Кенсу. Но они все даже вместе взятые не значат для него того, что значит один Чанёль. Бэкхён чётко осознаёт это, понимая всю абсурдность и жёсткость мысли. Они так много для него сделали, а он… а что он? А он болен. Болен человеком. Болен тем, кто стал для него Богом, стал для него кислородом, стал для него палачом, стал спасением. Стал всем. Он просто болен. И он об этом знает.