hungry

— Чанёль, ты с ума сошёл? Чонин смотрит на Чанёля со злобой. Потому что только злоба и лезет. Одна сплошная злоба. Злость. Ярость? Нет. До этого ещё не дошло. Просто для него немного непонятно, почему Пак решил резко увезти Бэкхёна куда-то далеко, ни с кем не советуясь. И нет, Чонин не думает о том, что он никому ничего не должен рассказывать, потому что должен. Это необходимость. Они все в одном котле варятся. Здесь все повязаны. — Знаешь, Чонин, если бы я не знал о том, что у тебя к Бэкхёну что-то есть, я бы подумал, что ты волнуешься обо мне, но это же не так, верно? Чёрт. — Я говорил тебе уже. И повторюсь ещё раз. Я не встану между вами. Никогда. Потому что он выберет тебя. И у меня всё нормально в личном плане. Об этом ты тоже в курсе. Чанёль усмехается, но будто не злится. Но от этого ещё хуже. Холодок по коже. — Лучшая партия для тебя — это человек Чондэ? Не мне судить, я знаю. Просто по-другому с нами не бывает, верно? Ким согласен. У Чондэ конфликт с Чанёлем. Но Кенсу не имеет к этому отношения. Просто так совпало. И это совершенно ничего не значит. Чонину Кенсу необходим. — Чанёль, почему ты такой спокойный? Ты пьёшь препараты? — Нет. Просто у меня есть для тебя кое-что интереснее, чем моя злость. Чонин предполагал, что что-то не так. Вот теперь стало страшно, потому что взгляд Чанёля в упор — это то, чего он не страшится, но… это тревожно. Внутри сжимается комок, немного похожий на страх. — Чанёль. — М? Я же знаю, как удержать тебя на месте, чтобы ты не рванул за Бэкхёном. Но это даже к лучшему. У тебя будет чем заняться, пока нас не будет. Переключишь своё внимание. Отвлечёшься. Тебе станет полегче, хотя… я не уверен в этом до конца. — Твою мать, Чанёль, скажи уже. Я ненавижу твои речи. — Страшно? Чанёль улыбается, но это не улыбка. Это оскал. Сехун заходит в помещение неожиданно. Приехал? Чонин здоровается кивком головы. Сехун кивает в ответ, но вздыхает с отчаянием. И Чонин понимает, что Сехун не один. Явно не один. И он здесь не просто так. — Что происходит? — Ты же не думал, что скроешь от меня своего брата по линии отца? Чонину кажется, что ватные ноги — это ещё не конец. Это только первый тревожный показатель. — Нет. Чанёль, ты серьёзно? Ты не можешь так поступать со мной. Сехун сглатывает, стоя рядом. Потому что когда-то его брат исчез после столкновения с Чанёлем. Да, там другая ситуация. Совершенно другая. Исин был подонком. Он был ужасным человеком. И сейчас он отвечает за всё, что сделал. Но для Сехуна он был братом. И для Сехуна Бэкхён никогда не был ближе брата. А для Чонина Бэкхён — всё. Чонин шумно выдыхает, когда заканчивает мысль. Но тут же гонит. Гонит от себя всё. Потому что Бэкхён для него — не всё. Всё для него — Кенсу на данном этапе жизни. С братом они никогда не были близки, но были похожи. Внешне. И они не общались толком. Эта страница его жизни всегда была скрыта. И он так долго оберегал эту тайну, что даже не думал о том, что кто-то может прознать. — Зачем ты это делаешь? Чанёль поджимает губы. — Считай, что я до сих пор на тебя очень зол. И это лишь малая часть того, что я мог сделать. Но я сдержался. Потому что ты — мой лучший друг. И мой человек. — Это не облегчает. И не оправдывает тебя. — А тебя что-то оправдывает? Чонин начинает закипать. — Я был с ним рядом, когда тебя не было. Я просто не мог иначе, Чанёль. Я не буду рассказывать о том, какое у меня сердце. И как устроены человеческие чувства. Мы уже говорили с тобой об этом. И ты знаешь, что я всегда буду оберегать Бэкхёна. Даже если ты будешь… — Даже если я привёз твоего брата повидаться с тобой? — Подонок. — Я знаю, Чонин. И ты можешь на меня злиться. И обзываться. Ладно уж. — Чанёль. Чонин не успевает сказать. Потому что Сехун исчезает, но возвращается уже не один. Когда Чонин видит высокого парня, который слишком похож на него, понимает. Осознаёт. Что его брат изменился. В последний раз он видел его ещё совсем мальчишкой. Чонин абсолютно не знает, что чувствовать. — Чонин? Парень удивлённо смотрит на Кима. А потом вдруг улыбается и слишком быстро сжимает его в объятиях. — Сан, подожди. Стой. — Чонин вырывает из объятий. И смотрит на брата растерянно. — Ты в порядке? Сан продолжает улыбаться. Это слишком странно. Взгляд на Чанёля, но тот сидит с задумчивым лицом. — Да. Я целый. И живой. Нужно было сказать наоборот. Но так тоже сойдёт. Сехун рядом качает головой. — Ты знаешь, где находишься? — Да. Когда хён сказал о том, что меня ждёт сюрприз, я даже не мог предполагать, что такой. Я так долго тебя не видел. Чонин сжимает челюсти, поворачиваясь к Паку. — Какого чёрта? Ты вообще говорил ему, что происходит? И почему он здесь? Чанёль хмыкает. — Твой брат много чего знает. Ты спроси его самого. — Я вообще-то здесь. — Чонин кидает взгляд на Сана. — Если что. Это так. К слову. И я прекрасно знаю, почему я здесь. Чонин снова поворачивается к Чанёлю. — Хён? Он так тебя называет? — Да. Ты против? — Что здесь, чёрт возьми, происходит? Сан поджимает губы, пытаясь положить руку на плечо Кима, но тот лишь раздражённо стряхивает её, давая понять, что не готов сейчас радоваться встрече с братом. Условия не те. Вообще не те. Сехун открывает рот впервые за всё время. — Чонин, успокойся. Сан тебе сам всё расскажет. Чонин лишь сильнее злится. И хватая брата за руку — тянет его к выходу. Их никто не останавливает. Почти грубо Сан оказывается в гостиной на диване. Он смотрит на Чонина странно. Пока сам Чонин трёт лицо, пытаясь прийти в себя от поворота судьбы. — Чонин, я в порядке. И я знаю, что я здесь делаю. — Расскажи тогда. Потому что я ничего не понимаю. А я ненавижу ничего не понимать. Чанёль тебя выкрал? Он сделал тебе больно? — Нет, Чонин, нет. Он меня… — Ким застывает на месте. — …спас. Чего? Чонин сглатывает, осекая себя. И садится рядом на диван. Сан почему-то улыбается. Будто это радостное событие. Что его спас Пак Чанёль. Это вообще не радостно. Это ужасно. — От кого? От чего? — Я… я плохо себя вёл. И нажил себе врагов. И меня хотели убить. А ещё я продавал наркотики. И принимал их сам. Но ничего страшного. Хён меня вовремя спас. Точнее — я увидел его позже. Сначала меня нашёл Сехун. А вот теперь Чонин лупит по плечу. И не стесняется. Брат же. — Ты сбрендил? Какие наркотики? Когда я видел тебя в последний раз, ты учился на отлично и занимался танцами! Какого чёрта произошло? Сан даже притормаживает. Сначала. А потом всё-таки приходит в себя. — Я просто потерялся. Я не знаю. — Парень выдыхает куда-то в ладони. — Я просто… потерялся. Чонин почему-то начинает снижать свою злость на всех уровнях. Потому что к такой жизни приходишь не от хорошего пути. Обычно. Но он никогда не думал, что когда-то маленький мальчишка, которого все обожали в школе, который был успешен в танцах и даже выступал на сцене… придёт к этому. И окажется там, где он сейчас. И он хотел сказать что-то, но отвлекли шаги по лестнице. Сонный Бэкхён спускался вниз. Наверное, попить воды. Обычно, после сна — он всегда хотел пить. Чонин поднимается с места и улыбается, когда Бэкхён замечает его. Улыбка в ответ. А потом взгляд непонимания, когда Сан встаёт тоже. И становится рядом. — Чонин? Это кто? Бэкхён подходит ближе. Взгляд Сана почему-то какой-то… — Эй, перестань так на него смотреть. Чонин просто не удерживается. — Он такой мелкий. И красивый. — Ты это Чанёлю только не говори. Бэкхён вдруг смеётся. — Согласен. А так — спасибо за комплимент. Бэкхён идёт на кухню и возвращается уже с бокалом сока. Чонин успевает только кинуть на Сана возмущённый взгляд. — И кто ты такой? — О, твой мужчина спас меня от плохих людей. Теперь я с вами. В безопасности. Чонин ругается про себя. А потом и не про себя. — В безопасности? Бэкхён хмыкает. — Да, здесь я с Чонином согласен. Здесь даже я не в безопасности. Как тебя зовут? — Сан. Чхве Сан. — Да, Сан. Здесь никто не в безопасности. Но я рад, что Чанёль тебя спас. — Бэкхён, он мой брат. Бён удивлённо смотрит на Чонина, а затем анализирует, поджимая губы. — Значит, он присматривает за всеми родственниками? — Похоже на то. Чонин садится рядом с Бэкхёном, почти что кладя голову на его плечо. Но никто не возражает. Бэкхён сейчас — спокойствие. От внимания Сана это не уходит. — Вы близки? Чонин открывает рот, но ответить не успевает. — Да. Мы близки. Но не подумай лишнего. Нас слишком многое связывает. Чонин для меня важный человек. — Как и Бэкхён для меня. Сан кивает самому себе, делая вид, что понял. Но это не так уж и важно. — Мне сказали, что я твой второй телохранитель. Я забыл об этом упомянуть раньше, да? Чонин снова возмущается, но Бэкхён лишь смеётся. И это тормозит мир. Потому что его не часто увидишь смеющимся. Чонин бессовестно залипает, понимая, что это важный момент. Но Бэкхёна это не смущает. Совершенно. — Ладно. Рад был познакомиться, второй телохранитель. Мне на тренировку пора. Ещё увидимся, ладно? Сан улыбается, пока Чонин смотрит на уходящего Бэкхёна. А потом переводит взгляд на брата. — Бэкхён пережил многое. Я сейчас услышал его смех, а это происходит не часто. Вызывай у него смех почаще, ладно? Сан теряется, но кивает, мол, да, понял. И Чонин идёт на кухню. Виски. Ему надо. Слишком много для одного дня. Он не был готов. Сан появляется через минуту, смотря на виски в бокале. — А мне можно? — А ты хочешь? — Не против. Я хочу рассказать тебе о том, что произошло. — Сан впервые за всё время пребывания здесь становится серьёзным. И Чонин понимает — дело паршивое. — И без алкоголя явно не обойтись. — Падай. Я слушаю. Сан садится рядом, принимая бокал. И Чонин даже не представляет, что ему предстоит услышать. В дверном проёме появляется Бэкхён, идущий к выходу. Он машет Чонину рукой. Но Сан даже не замечает. Он начинает свой рассказ. И после этого Чонин понимает. Его мир уже не будет прежним. Потому что он только что обрёл брата.