Batted a couple

Машина несётся на Маринетт. Крики всё громче и громче. Сигнал… Время замедляется. Кто-то хватает её за руку и меняется с ней местами. Машина пролетает мимо, задевая бедро спасителя, который одной рукой прижимает голову девушки к своей груди, а второй сжимает ее руку. Загорается зелёный цвет. Толпа, некогда кричащая, пытаясь спасти, молча проходит мимо, но кто-то кинул в сторону девушки бранные слова. — Ты как? Тебя не задело? — сказал Адриан и заглянул под капюшон. Маринетт смотрела вниз пустыми от испуга глазами. Парень молча взял её за руку и довёл до другой стороны дороги. А там и ступени в школу. — Ты как? — повторил Адриан свой вопрос. Маринетт, не поднимая глаз, пошла прямо на парня и уперлась лбом в его грудь. И расплакалась. — Всё хорошо, — Адриан похлопал её по плечу. — Ты вся дрожжишь. Замерзла? Он снял с себя шапку, а с девушки капюшон, надев неё шапулю, он накинул обратно капюшон. Сняв с себя куртку, которую заставил надеть Феликс, он накинул её на девушку. — Почему ты так легко одета? По-твоему, сейчас лето или что? Ты же знаешь, что можешь слечь с простудой? — Мгхм. Адриан цокнул. — Пойдём в здание, согреешься. — Мгхм, — опять мыкнула девушка. В классе. Недовыпускники галдели, сидя на партах. Сегодня главная тема для обсуждения — новый учитель. Это Ча Ным, чего уж греха таить. Девчонки в уголке обсуждали внешность учителя. — Мамочки, я даже через рубашку разглядела его мышцы/ Вот это мужчина/ Какую страну он спас в прошлой жизни, что в этой оказался таким красавчиком/ У него есть девушка? Парни сидели в своём кругу и тоже обсуждали учителя. — Потенциальный враг/ Наши самки — наши/ Да он хиляк/ Главное, чтоб домашки было меньше, а то я итак тупой/ В класс зашёл учитель Ли. Все быстро рассредоточились по местам. И улицами невинных школьников ждали его приветствия. — Доброе утро, — живо сказал он. — Доброе утро, учитель Ли, — хором поздаровались ребята. В класс зашли Маринетт и Адриан, все сразу переключились на них. — О, сладкая парочка, — взвизгнула радостно Хлоя, за что получила такой взгляд от Маринетт, что ей стало жутко. — Ты чего на меня так пялишься? — Выбираю место, куда тебя пырнуть в первую очередь, — ответила Дюпен-Чен. — Оставь её, — оттерднул Адриан. Старая, добрая ссора. — Буржуа, может, мне дать вам наказание? — сторого сказал Ча Ным, кинув журнал на стол. — Хотите мыть туалеты? Мужские? Хлоя посмотрела на него недоумевающим взглядом, широко улыбнулась. — Я сказал что-то смешное? Улыбка превратилась в недовольную линию губ. — Вы знаете, кто я? — Да, ты ученица школы Франсуа Дюпона, такая же, как все. Мне глубоко всё равно, кто твоя семья. Я — учитель, и должен ко всем своим ученикам относится одинаково. Если ты хочешь поспорить со мной, то лучше не надо! — почти кричал Ча Ным. Хлоя виновато опустила глаза, а Адриан недоверительно посмотрел на учителя Ли, и провёл Маринетт за её парту, где сидела не знакомая ему девушка. — Ты кто? — спросил Адриан. — Хэй, привет! Меня зовут Алья Сезер! Я приехала сюда из… — Как от тебя много шума, — закатила глаза Маринетт. — Отлично, вы подружитесь, — хитро улыбнулся парень, надавив девушке на плечи и посадив её, а сам ушёл за свою парту. Маринетт повернулась к нему и одними губами сказала: — Зарою, Иуда! Адриан послал ей воздушный поцелуй через две парты и закинул ноги на стол. Звонок. Ча Ным открыл журнал. Посмотрев на Маринетт, которая закрыла руки ушами и искала спасение от Альт под партой. — Алья, не хочешь выйти к доске и почитать всему классу вслух? — Конечно, — весело сказала брюнетка, а Маринетт вылезла из-под парты и села нормально. Учитель Ли сел на место новенькой, которая, по сути, вела за него урок. Агрест напрягся. Ча Ным что-то сказал девушке, от чего та сначала сделала серьёзное лицо, потом посмеялась. Лицо Адриана покраснело не пойми от чего, либо жар, либо ревность, третьего не дано. « — Да что у этих двоих общего? Он педофили? » В столовой. Маринетт пробиралась с подносом через толпу людей, Алья шла за ней и что-то рассказывала. Наконец, терпение лопнуло. — Ты долго будешь ходить за мной, а? — Я просто хочу подружиться, — напыжилась девушка. — Серьёзно? Окей. Сможешь разогнать толпу, чтобы мы прошли, то подружимся, даже номер свой дам. — Правда?! — Да, — на сто процентов уверенная, что она не сможет, сказала Маринетт. Алья покапалась в сумке, хитро улыбнулась, подняла руку вверх и зазвонила в звонок от велосипеда. Ребята, под страхом быть задавленными, рассосались по сторонам. Маринетт ошалела. — Мы подруги? — Алья вытянула кулачок. — Подруги, — усмехнулась Маринетт и стукнула по кулачку. — Маринетт. — Алья. Девушки вместе сели за стол, стоящий у окна и мусорки. Маринетт залпом выпила кружку горячего кофе. Алья с глазами по пять копеек предложила ей свою, убеждая ту, что не пьёт кофе, Маринетт согласилась, только она поднесла кружку к губам, как её у неё забрали. Это был Ча Ным. — Вредно столько пить, — сказал мужчина. — Это же не алкоголь, это кофе, — хотела забрать, но не смогла. — Тем более. Плохо влияет на сердце. Не против, если я сяду с вами? Все места заняты. — Конечно, присаживайтесь, Учитель Ли, — сказала Алья. Ча Ным сел рядом с Маринетт, вообще забыв о личном пространстве. Алья подозрительно посмотрела на этих двоих, а потом намекающе улыбнулась. В этот момент Адриан зашёл в столовку, вернувшись из библиотеки. Найдя глазами свою девушку, которая сидела в компании людей, он крайне удивился и решил тоже к ним присоединиться. Когда он был в паре метрах, то услышал такой диалог: — Мари, а тот блондин, который привел тебя, он твой парень? — спросила Алья. Ча Ным внимательно посмотрел на Маринетт, ожидая ответа. Адриан улыбнулся, хотев уже приземлиться напротив своей любимой, как услышал следующий ответ: — Нет, у меня нет парня, — улыбнулась Маринетт. — Почему? — сразу же спросил Ча Ным. — Не встретила ещё того самого, наверно, — наглая ложь! Адриан просто выпал, так же как и поднос из его рук. Звуки бьющейся посуды привлёк внимание всей столовой. Дюпен-Чен повернулась, и её лицо перекосило от испуга, она подскочила. — Давно ты тут стоишь? — крикнула она. Ответа нет. — Давно ты тут стоишь? — ещё громче. — Достаточно, — холодно сказал Адриан. — Хватит пялиться, — рявкнул парень, все отвернулись. — Я…я…я, — мямлила девушка. — Да я понял всё, — холодно перебил парень. Адриан собрал осколки на поднос и швырнул это всё в мусорку, поспешив покинуть столовку, а потом и школу. Маринетт плюхнулась на стул и закрылась лицом в руки. — Что это было? — спросил Ча Ным. — Да, что? — поддержала Алья. — Сама не знаю… Адриан вышел из школы и спустился со ступенек. *** — Нет, у меня нет парня/не нашла того самого, наверно. *** Парень сел на корточки и обнял колени и заржал, как конь. — Ну я и кретин. Конечно, кто меня вообще может любить, если я такой отброс? Адриан сидел так три минуты, а потом встал и пошёл в сторону своего дома. По дороге он взломал камеру в столовке, увидел, как Маринетт идёт в сторону туалета, и взломал камеру в туалете (там есть кабинки, если что). Ча Ным зашёл за ней. — Чего это Учитель Ли пошёл за ней? [Вот Маринетт стоит около окна и трет переночицу. Вот Ча Ным подходит к ней, что-то говоря. Вот уже он в паре сантиметрах от её лица. Вот и поцелуй]. Дальше Адриан ничего не видит, в глазах помутнело, телефон треснул от того, что его слишком сильно сжали. — Абалдеть, экран треснул, — удивился Адриан. — Ладно, в жопу всё. Дом Агрестов. Младший пришёл со школы, едва успев туда уйти. Из гостиной вышел неглиже Феликс. — Ты чего так рано? Проблемы? — Отец сегодня же устраивает приём в школе моей? — Да, что-то придумал? — улыбнулся Феликс. — По практикуй со мной песню, хочу вспомнить былые времена, — Адриан скинул сапоги и бросил портфель в угол комнаты. — Что за песня? — Помнишь, когда страдал по одной девушке, которая ещё изменила мне с каким-то мажором? — Этот мажор разве не ты был? — Да не, эта, другая. У неё ещё имя, как у тебя… Фелиция или как… Папа ещё сказал, что всё начинается на Фел имеет склонность к проституции? — А, вспомнил. О, до меня только сейчас дошло, что он сказал… Ладно, а чё это ты решил взять эту песню, да и вообще выступать? Ты когда практиковался, репер… — Я же не русский, это моя стихия (не в обиду, кто слушает русский реп). Феликс поржал, а потом они вдвоём поднялись в студию. Всё было накрыто белыми простынями. Адриан и Феликс начали срывать их с инструментов. Гитары, клавишные, укулеле, саксофон и так далее. — У нас, кажется, только органа нет, — сказали они одновременно. — А что у тебя случилось, что ты решил вспомнить время, когда выплескивал гнев в музыке? Стой, ты, часом, не с Маринетт посрался? Ууу, она тебе тоже это…ну это… — Да. Давай настраивай всё… Без вопросов, окей? — Окей! Ребята всё настроили, распелись, немного поменяли текст и вспомнили движения. Дуэт, блэт. У вас, скорее всего, есть то, через что вы можете выразить свои чувства, свои эмоции, в чём вы можете найти успокоение или наоборот то, что может вас завести. У каждого это что-то своё. У меня это танцы, музыка, книги, у вас это, может быть, игра на музыкальных инструментах или упорные тренировки. У Адриана, как и у меня, это танцы и музыка. Какой бы тёмной и с виду чёрствой личностью вы ни были, у вас всегда будет то, что я называю точкой комфорта. Это отличается из зоны комфорта, из неё можно выйти, а вот эта точка — вы сами. От себя никуда не денешься. Так, хватит философии от Русланы, вернёмся к нашим героям. Школа. Маринетт заходит в туалет, Ча Ным за ней. — Ты чего? Маринетт опирается на окно и потирает переносицу. — Может, сейчас не время, но Маринетт, я задолбался ждать ответа на свои чувства. Мужчина стремительно подошёл к ней и поцеловал. На этом моменте Адриан и остановился, но не видел дальше. Маринетт звезданула кулаком в живот Ча Ным-а. — За что? — взывл тот. — Ты поцеловал меня! — А что в этом такого? У тебя нет парня, я тебе нравился, что не так? — Есть у меня парень! — Так какого хрена ты молчала? — Не хотела говорить. Потому что если б ты узнал, кто он, сразу бы втянул его во всё это, а я не хочу. А он бы пошёл за тобой из-за меня! -Я в мелодраме снимаюсь? Могла раньше сказать? Я бы не лез с поцелуями и своими чувствами! Почему ты такая сложная? — Какая есть! Что мне делать теперь? Он слышал, как я сказала, что у меня нет парня. Маринетт прописала двоичку двери кабинки. — Не переживай. Объяснишь ему всё. — Когда? — Хоть сейчас. Позвони. — Думаешь, возьмёт? — Не знаю я. Маринетт достала телефон и набрала номер Адриана. Пошли гудки, но никто не брал трубку. Второй раз. Третий. Телефон отключён. — Выключил… — Маринетт сползла по стене вниз. — Ладно, — Ча Ным сел рядом. — Прости, что полез со своими чувствами… — Не извиняйся… Я сама виновата. Нужно было сразу тебе сказать… На его месте я бы себя убила. — Такого ты точно не заслужила. Я знаю это. Сегодня у нас в школе типа приёма. Агрест устраивает. Думаю, твой парень точно там будет. Если я понял, о ком ты говоришь. — Да, понял. Я не собиралась идти, но теперь придётся идти и надеяться, что он там будет. — Файтинг*! — Файтинг! Вечер. В спортзале проходит торжество. Его немного украсили, чтобы это не было похоже на тусовку бомжей. Поставили стол, на него закуски и соки. Некоторые из ребят пододивали туда спиртное, поэтому отрываются под жопошную музыку на «танцполе», пока директор и Габриель и учителя беседовали за другим столом, обсуждая средства на покупку всем одинаковую форму для школы. Вдруг, музыка резко обрывается. Под баскетбольным кольцом появляется два парня. Клянусь, вы бы не узнали Адриана, как и Маринетт. После его мрачного стиля социопата. На парне были надеты тёмные джинсы с прямоугольными вырезами на коленах, концы которых были небрежно заправленны в полурастегнутые сапоги, чёрная футболка с изображением зомби, евшего сердце, сверху чисто белый бомбер, который сверкал чистотой, с бедра свисала расправленная красно-белая бандана, на глазах были очки, как было видно, что для зрения. А всё из-за телефона! — Всем привет! — начал Феликс, одетый в чёрные свободные штаны, мартинсы, белую футболку порезанную по краям и бомбер, сделанный под армейскую форму, лоб его прикрывала повязка, уходящая глубоко в волосы. — О. Мой. Бог. — сказала вслух Маринетт, когда поняла, что это Агресты. — Сегодня мы, « Агрест’и», исполним для вас песню, написанную для всех кого бросили и кому изменяли. Маэстро, музычку. «Эй, кто сказал, что моя ложка грязна? Хотя нет, всё равно, У меня есть не одна ложка из золота. Твоя ложь словно стейк — Я опять сжую его, глядя на небесную красоту твоих глаз. Стоять в центре — моё кредо, А кандидатов на твое сердце больше, чем в моем теле клеток. Я уже понял, что место продано, Тот, кто на него сел, наслаждается величием. Запах твоей лжи сбивал запах твоих духов. Это против правил. Снова врёшь, снова врёшь, снова врёшь… Микрофон, два певца, Яркий свет, шаг вперёд для меня. Так уверена, что проиграл я тебе в нечестной игре. Ну уж прости, я в порядке. Извини, что пытался в твоём сердце остаться. Прости меня, весь мир, Прости, мама, что твой сын — наивный кретин Я был бы хорошим человеком в другой жизни. А в твое сердце билетов нет. Довольна, что теперь я — безвкусный рататуй, Несварение из-за меня — подавай в суд, Подавай иск. Ты не видела весь мир? Ты не видела весь мир? Скажу одно, он набит такими, как ты! Ну и что думаешь по этому поводу? Какие мыслишки по этому поводу? Твой ухажер уже сбавляет обороты. Моя ложка очищена от земли, она стала золотой. Я свечусь и горю, как факел, но, честно, не от злости. Посмотрите на неё, она бросается Бежать прочь. Да как посмела ты? Да как посмела ты? Да как посмела ты? [Припев] В моей голове столько мыслей. Они очень тяжёлы, постоянно выпадают, Даже рук не хватит, чтоб их удержать при себе. Роняю чувства, мысли. Роняю чувства, мысли. Осторожно, гляди под ноги, не спотыкнись о них. И осторожнее со словами. Милая девушка, я лопнуть могу, одного мне тела будет мало. Роняю чувства, мысли. Роняю чувства, мысли. Осторожно, гляди под ноги, не спотыкнись о них. И осторожнее со словами. Очень точно сказано: „Правда в конце концов побеждает“. Как однажды В басне Эзопа. Посмотри вокруг себя и меня, всё очень плохо, Даже если я умру вот так — буду счастлив. В какую сторону мы сейчас направляемся? Тратя часы в полёте? Да, ты уже на вершине горы, Да, ты уже в бухте залива. А я стою, истощеный враньем твоим, Роняю чувства, мысли. Бам! Ты не видела весь мир? Ты не видела весь мир? Он набит такими, как ты. Ну и что думаешь по этому поводу? Какие мыслишки по этому поводу? Твой ухажер уже сбавляет обороты. Но почему так больно душе? Я свечусь и горю, как факел, но, честно, не от злости. Посмотрите на неё, она бросается Бежать прочь. Да как посмела ты? Да как посмела ты? Да как посмела ты? Злопыхаю, будут ненавидеть, Но я — игрок, поэтому играю дальше. Живи своей жизнью, принцесса. Удачи! Нет нужды говорить снова, что это было прощание. Больше нечего сказать тебе, Может, извинения? Нет! Я буду ждать~» Вся песня сопровождалась танцем, который парни поставили сами. Громкие аплодисменты и визги тронутых до глубины души новых фанатик сорвались с массы школьников. Маринетт задыхалась от стука сердца, которое пыталась усмирить ударами кулака по груди. Слёзы не выступали, губы засохли от жадных глотаний воздуха. Высохла изнутри? Думаю, да, это точно опишет её состояние, её чувство. Адриан и Феликс, довольные выступлением, ибо долго не выступали, исполнили фирменное рукопожатие. Младший увидел, как Маринетт буквально упрощает по спине на улицу, и пошёл за ней.