Глухая Методика Надежды

      Память его все-таки не подвела, и место он нашёл правильно. Выцветшие грязные вывески, полустершиеся граффити, среди которых, само собой разумеется, затесались и руны, — грязь, пыль и растоптанные жизни. Мрачное королевство теней, отброшенных чьим-то богатством.       Он отлично помнил и то, что именно у Курта жутко не любили проституток, особенно мужского пола, но он стал изрядно посильнее со времён, когда крутился поблизости. Едва ли ему действительно что-то грозило.       Он поднялся по скрипучей металлической лестнице, врезающейся в щербатую каменную стену, между делом отметил, как бледно полыхнул магический знак на балке, и нырнул в душную темноту, изрезанную бликами. Люди сюда не могли бы зайти.       Дневным делом, было «немноголюдно», насколько это слово вообще уместно, и очень темно. Какая-то парочка хихикала и обжималась в углу. Динамик выплевывал музыку вперемешку с хрипами и помехами. Скучающий за стойкой высокий вампир с невозможно налаченными волосами бросил на него острый взгляд, блеснувший потусторонней силой. Ветер фыркнул и бесцеремонно свалился прямо напротив него, перекрутившись на высоком стуле. — Мне очень нужна Джесс, — доверительно провозгласил он, чуть наклонившись. Этого типа он не помнил, так что понадеялся, что и его не вспомнят. В конце концов, он сейчас выглядел довольно адекватно. — Мы с ней давно друг друга знаем. — А Джесс здесь нет, — насмешливо последовало в ответ.       Перед ним шлёпнули «Маргариту». На высоком стакане виднелись хорошо заметные не стёртые разводы, но зато месиво было даже со льдом. — За счёт заведения, я надеюсь? — оскалился Ветер. Отпивать не стал. На него обычно никакая дрянь не действовала, в том числе и человеческие наркотики, которыми тут из каждого угла несло, но мало ли чего.       Вампир тоже слегка показал зубы. На самом деле они, нежить, становились довольно уродливые, когда начинали меняться, — у них не только эстетично вытягивались клыки, но и серела кожа, слегка перестраивались лицевые кости, придавая им сходство с животными. Но этот конкретный не собирался полностью преображаться. Просто решил добавить изящной угрозы, так сказать.       Ветер на это едва не заржал. Только ещё всякой дряни он не пугался! — Не впечатляет, — коротко констатировал он. Он перегнулся через стойку, зло схватил его за загрудки и чуть притянул к себе. — Ты меня, сука, не наебешь. Я ведь знаю, что она здесь. Приведи к ней по-хорошему, и я обещаю, что буду паинькой, ничего не вытворю и не подниму шума. Я здесь даже не по работе.       Уголок чужого рта дернулся: с такого расстояния даже с маскировкой можно было уловить запах. Ветер сам не знал, что там сейчас можно почувствовать от него, на себя-то со стороны не посмотришь. Так или иначе, это сработало. На него посмотрели с прищуром, а потом медленно кивнули. — Ладно, — сказал вампир. — Пошли.       Ветер непринуждённо улыбнулся и выпустил его, сделав вид, что отхлебнул из стакана. К счастью, когда его провели в вип-зону, по пути на него никто не накинулся, хотя он чего-то такого ожидал.       И — вот же неожиданность! — Джесс все-таки действительно была здесь. Курила что-то, лениво полуразвалившись на слегка потертом красном диванчике и качая в воздухе разутой ногой. В комнатке-закутке с крашенными красными стенами никого, кроме неё, не было.       Джесс была связана с пражским ковеном Барбары, да и с несколькими другими. Она загоняла колдовские и ведьминские артефакты по вполне подъёмным ценам, да и много чего знала, если правильно спросить. Выглядела она лет на двадцать, была чуть полновата, одета была просто и даже неброско. Колготки у неё были все в затяжках. — Чего тебе надо? — лениво спросила она, приоткрыв один глаз. — Я отдыхаю.       Ветер сел рядом под внимательным взглядом вампира. Он правда собирался попытаться провернуть все без лишних неприятностей, просто чтобы не расстраивать Джима, поэтому всем видом демонстрировал, какая он безобидная дружелюбная паинька. — Несколько месяцев назад тебе принесли защитный артефакт. Женские часы. Вот эти, — он щёлкнул пальцами, вызывая подобие: полупрозрачный образ, который можно было увидеть лишь зрением иного, повис примерно на уровне их глаз. Этому он тоже научился буквально позавчера, по одному из учебников в волшебном интернете. — Таня купила их у тебя. Скажешь, кто принёс?       Она приподнялась, прищурившись. Как ни странно, никакой долгой демагогии не последовало. Ничего в духе обычного: «Да разве сейчас вспомнить?» — и все такое. — Скажу, — ровно ответила она. — Если ты отсюда свалишь. Топор принёс, из ваших, «круговских». Двадцать седьмого ноября в прошлом году. Эти часы и ещё три штучки. Я купила дешево, он не торговался. Откуда он взял — не спрашивала. Таня купила месяц назад. Все? — Эм, нет, — он аж растерялся слегка, хотя и не показал. Не ожидал, что эта часть, про которую он Джиму ничего не объяснил, пройдёт так легко. — Мне ещё надо фальшивку на ауру, чтобы пройти в штаб администрации. — Это несложно, — она докурила и, не открывая глаз, затушила бычок в без того полной пепельнице. — Семь тысяч.       У него, разумеется, столько не было. — Половину? — предложил он. — Ты обалдел, что ли, Винс? — она впервые за время разговора открыла оба глаза. Они были разного цвета: один карий, а второй голубой. — Ладно, четыре. — Шесть пойдёт. Но сейчас гони четыре. — Четыре всего, сейчас две с половиной.       Она вытянула руку — на цепких пальцах красовался чуть облупившийся блестяще-розовый лак. Ветер молча пожал ее — по пространству пробежал слабый откат от совершившейся магической сделки. Руку чуть стрельнуло, и он молча выложил на стол деньги.       Она чуть брезгливо обтерла ладонь об одежду — он максимально красноречиво закатил глаза. — Завтра приходи, — сказала она. — Не сюда. В «Пьяную лань». Часиков в семь.       Это произошло, когда он уже вышел и честно собирался отправиться обратно.       Он ощутил всей кожей силу, разлившуюся в пространстве, — холодную, но звонкую, напоминающую гудящий электрический ток. Все бы ничего, но что-то такое он за всю жизнь встречал только у одного существа. И этим существом был он сам.       Ветер быстро вскинул голову, пытаясь отыскать источник разлитой по пространству магии. Элли недавно все-таки научила его самого смотреть зрением иного, но, видимо, у него была какая-то магическая близорукость: перед ним эти цветные пятна аур едва вспыхивали. Впрочем, источник нашёлся довольно легко — он был чертовски заметным, полыхал, словно огромный бледно-голубой костёр. В пламени возвышался полупрозрачный тёмный силуэт. Чертовски огромный.       Ветер моргнул — и вместо магической реальности ему предстала обычная, человеческая. На крыше, где он мгновение назад видел огромную фигуру, стояла девчонка в неимоверном чёрном наряде, смотрящая на него с лукавым любопытством. Пару мгновений она просто смотрела, потом шутливо махнула рукой и сорвалась с места. С такой скоростью, что ни одному вампиру или оборотню даже не снилась.       Он выругался и устремился за ней. Просто потому что это было впервые, когда он видел существо, чья сила смутно походила на его.       Она мелькала впереди — он прекрасно ощущал эту прорву силы, даже если вдруг терял ее из вида. Он, наверное, никогда не перемещался настолько быстро.       И дальше случилось очень странное. А именно: он понял, что он самым банальным образом… запыхался! Он действительно выбивался из сил — это было максимум, что он мог выжать из своего тела, и этого все равно не хватало! У него никак не выходило ее догнать.       «Что ещё за хрень?» — поразился про себя Ветер. Он не был ни голодным, ни измотанным. В хорошем состоянии он не сталкивался с тем, что его физической силы попросту недостаточно, уже очень давно.       Наконец девчонка, ну, это существо в облике девчонки, остановилась — довольно далеко, на другом конце города, на какой-то из грязных крыш. Он едва затормозил.       Она стояла напротив него, раскачиваясь с пятки на носок: она была босая. Винс незаметно пытался отдышаться. — А ты меньше, чем я думала, — со смешком сказала она. — В смысле? — переспросил он. Это было как-то оскорбительно, особенно если учесть, что она была ниже чуть ли не на голову.       Она засмеялась и ничего не пояснила. — А где твоя маска? — чуть более доброжелательно спросила она. — Какая? — Ветер начинал раздражаться, потому что понимал примерно ни хрена.       Она сложила руки над головой, как будто показывая уши. — Маска мстительного духа, — ответила она. — Лисья. Где она? — Понятия не имею, — мрачно ответил он. — А ты кто? — Аманодзяку, Принцесса Мертвых, — невозмутимо ответила она. И вдруг оказалась рядом, сбоку. Он даже моргнуть не успел. Она наклонилась вперёд и с лёгким любопытством ткнула его пальцем. Чёрный коготок был совсем короткий, но уколол чувствительно: наверное, потому что на него кончике, глухо гудела сильнейшая магия. Впрочем, это было не настолько чувствительно, чтобы треснуть ее по руке. — Совсем крошка! Тебе, наверное, и пары сотен не исполнилось? Зачем же ты сидишь в этом теле? — Да разве ты сама не в человеческом теле сейчас? — недовольно уточнил он. И тем не менее, ему тоже было ужасно интересно. — Послушай, раз ты древняя и могущественная, то, наверное, знаешь. Аманодзяку правда может быть сильнее Направляющего?       Она пожала плечами. — Сердце темного духа сильно отличается от человеческого, — задумчиво сказала она, усаживаясь на парапете. Волосы, собранные в два хвоста, были настолько длинными, что благополучно подмели пол. В руках у неё появилось красное йо-йо, и она его довольно виртуозно подкинула. — Зачем же ты пришла? — чуть осторожнее осведомился Ветер. Очароваться тропом внезапно обретённой семьи он не собирался. — Было любопытно, — ответила она, повернувшись. Чёрные глаза, хотя в них не было ничего примечательного, никак не могли быть человеческими. — Ты же знаешь, близится особая ночь. Лисья Свадьба, — она подмигнула. — И Ночной Парад Сотни Демонов. Тебе тоже пора там явиться, вот и захотела увидеть пораньше.       Так вот, значит, почему он стал сильнее в последнее время! Лисья Свадьба близится.       Слезы, что боги проливают, люди превозносить не спешат, а небеса, носящие облачную корону, лишены головы.        «Лисья Свадьба началась — обменяемся клятвами поскорее и свяжем крепко наши чувства. Эй, марионетка, потанцуй! Сегодня праздник — сегодня ложь и любовь пьют из одной и той же роковой чаши. Смешаем кровь, мрак и яд и повыше поднимем наши бокалы. Хай-хай-хай, асорэ! Не изволите ли вы прямо сейчас украсть мое сердце? Обняться нужно крепче, до хруста костей, нужно стать одним целым, потому что времени мало.

Ведь она идёт, она уже совсем близко».

      Он, поколебавшись, сел рядом с этой аманодзяку. Почему-то он чувствовал себя немного растерянным: было столько вещей, которые казалось важным спросить, но они в итоге вертелись в голове слишком быстро и не давали себя ухватить. Холодный воздух пах мирным безразличием ночного часа, и тишина скрипуче трещала, содрогаясь под болезненными ударами повседневной суеты. — Можешь взять своего человека, — тем временем сказала аманодзяку. — Если захочешь. Но вообще это не очень здорово. Люди для нас не предназначены. Ты знаешь, — продолжила она. — Один иной написал сказку про русалочку. В конце она превратилась в морскую пену. Думаю, это довольно… — она пощелкала пальцами, — исчерпывающе, вот. — Так он, вроде, про свою несчастную любовь писал? — пробормотал Ветер. — Да? — она будто бы чуть удивилась. Длинные ресницы коротко вспорхнули. — Ну да? — недаром это был один из его любимых писателей. — Не суть, — и она снова пожала плечами. В длинных локонах алыми проблесками виднелись красные ленты. — Это довольно обычно: когда отражение, которое мы видим, ничем не напоминает изначальный предмет.       Ветер покосился на неё — без сомнения, эти черты были похожи на то, что он видел, если уж косился в зеркало. Это разве что слепой не заметил.       И сейчас он — в ее образе — видел перед собой то, к чему его всегда тянуло на самом деле. Самый угол, краешек другого, таинственного мира, к которому он с самого начала должен был принадлежать. Холодную ночную тьму, не прекращающийся танец на тонком лезвии, разделяющем жизнь и смерть, величие конца и торжественного возвращения к началу, — незримый, далёкий мир, сокрытый пологом вечности.       Его предназначение не напоминало то, чем он стал, правда? Он должен был неслышно ступать среди призраков, и сиюминутные дела людей не должны были его волновать. Он должен был быть таким же: сильным и свободным. — Мне прежде всего очень нужно решить эту проблему, — тихо сказал он, заставив себя думать о вещах более конкретных. — Да разве это проблема? — легкомысленно отозвалась она. — Для меня сейчас да, — и от этого, увы, никуда не деться.       Она вздохнула и снова подкинула йо-йо. Оно свалилось до самой земли и отскочило от асфальта, описав в воздухе несколько зигзагов, — алая нить легко растянулась до нужной длины. Аманодзяку дернула его обратно и легко поймала раскрытой ладонью, хотя скорость там была такая, что человеку кость пробило бы без всяких сложностей — аж воздух гудел от скорости. — Ты могла бы помочь мне убить одного иного? В обмен на что-нибудь, — поспешно продолжил он. Этот шанс нельзя было опускать. — Мне правда очень… очень это нужно.       Она скрестила ноги и покрутила несчастный йо-йо на пальце. Синевато-сизые губы растянула странная улыбка. — Тебе пора бы просыпаться, — вместо ответа сказала она. — Мы, дети Короля Мертвых, тёмные духи, другие. Мы все знаем. Мы с самого начала все знаем. И ты тоже. Давай, просыпайся и выходи наружу.       И пропала. Реально, просто растворилась в никуда. Даже никакого следа не осталось.