Глухая Методика Надежды

      Ветер, кажется, уже как-то затирал об этом. Что первый удар — это в драке чуть ли не самое важное. Так вот, этот конкретный первый удар был, как ни крути, хорош. Правда, бил на сей раз не он — это ему по роже съездили, да так, что он даже закрыться не успел. Самое обидное, что не очень-то ясно, с чего вдруг, — на сей раз он даже никого не трогал, а, проводив драгоценнейшую любовь всей жизни в поездочку, спокойно шлепал по своим делам. Оценку причин и следствий, увы, пришлось отложить до лучших времён.       Он тут же понял, что челюсти пизда, — боль была дезориентирующая, перед глазами все побелело, и он чуть не потерял равновесие. Благо, ценный навык устоять на ногах в любом состоянии, он усвоил давно. В драке падать точно нельзя, прям вот вообще: упадёшь — запинают.       Пока взгляд не прояснился хотя бы немного, он, едва сообразив, откуда прилетело, буквально повис на том, кто бил, — это сковывало движения, мешая ударить снова. Правда его, грязно ругаясь, почти тут же схватили, постаравшись отодрать.       «Блять, да их двое!..» — досадливо понял Ветер.       И тут его ещё и потянул за волосы с другой стороны.       «…трое, — поправился он. — Славно-то как!».       И как только подошли так быстро и так незаметно?.. Его восприятие отличалось даже от магического зрения. Ветер седьмым чувством ощущал, когда приближалась какая-то магическая хренотень, даже если эта хренотень цепляла на себя прекрасную маскировку.       Он стиснул внезапного противника изо всех сил, руками и ногами, — тот, на ком он повис, тоже благоразумно устоял и у него почему-то не треснули рёбра (что весьма досадненько). Ветер, не дожидаясь, пока он попытается освободить для удара руки и выпустит когти, если они у него вдруг имеются, сжал зубы на чужой шее. Такой хренью, как «драться честно», он уж точно не мучился. Пострадавшая челюсть от такого обращения, правда, изрядно подохренела, аж слёзы из глаз хлынули, чисто инстинктивно. Тем не менее, усилия вознаградились — в рот хлынула холодная кровь.       «Вампирья», — тут же понял Ветер.       Выдрав порядочный кусок мяса из чужой шеи, он наконец более-менее соориентировался в пространстве. В крови, даже в вампирьей, все равно была энергия, и она-то и помогла прийти в себя.       Можно было отпрыгнуть назад, чтобы перевести дыхание и освободить руки для ответного удара. Но со звенящей башкой — не лучший вариант. Их все-таки трое. Можно и пропустить, как от кого-то снова сильно прилетит. — Руки держите!.. — заорали над ухом.       «Да хрена бы с два», — взбесился Ветер. Его слегка встревожило, как бы ему не оторвали голову. На вскидку, силы, чтобы провернуть подобное, у странной вампирьей компашки вполне могло и хватить. Экспириенс это был бы крайне неприятный, хотя, к сожалению, и не смертельный.       Он, слегка оклемавшись, снова налег всей силой, уже целенаправлено постаравшись повалить нападающих. Перед глазами мелькали всполохи, красные и чёрные. Они благополучно грохнулись — по крайней мере двое или трое из четырёх, хрен там пойми. Быстро возникла грязная кровавая свалка, раздалось почти звериное низкое шипение, замелькали выпущенные клыки и когти. Молотили они друг друга со всей самоотдачей.       Ветер ухватил чью-то голову и со всей силы впечатал лицом в асфальт — так, что на асфальте осталась трещина. Потом повторил ещё пару раз, чисто для профилактики. После такого обычно было уже довольно сложно подняться. Во всяком случае он почувствовал, как череп под руками хрустнул.       Громовой голос пронёсся по пространству вместе с волной магической энергии: «Достаточно».       Ветер и относительно целая вампирья парочка дружно замерли. Сила была такая, что она буквально к земле примораживала, не давая пошевелиться.       Во внезапно повисшей глухой тишине раздались тяжёлые шаги. На и без того тёмной улочке будто бы стало ещё сумрачнее, а весь человеческий мир превратился в далекие, плохо сделанные декорации, не имеющие к иным никакого отношения. Впереди показался огромный — раза в два выше человека — монструозный силуэт с двумя волокущимися позади крыльями.       Вампиры отцепились от Ветра и поспешно свалились в положение поклона. Аманодзяку тоже не двигался, потому что он хорошо узнал возвышающуюся во мраке жуткую фигуру. Блять, да он честно предпочитал бы знать менее хорошо — намного менее хорошо! — Владислав, — пробормотал он себе под нос (из-за бед с челюстью получилось невнятно).       Что ж, теперь понятно, как эта горе-троица скрыла себя даже от него. И даже почему дрались они так хорошо.       Обычные вампиры — это действительно шушара, их редко когда воспринимали всерьёз. Высшие вампиры — дело другое. Их всего в мире то ли пятеро, то ли шестеро. Их звали вампирьими князьями, и по силе они были не меньше, чем иные первого-второго уровня. Если эти трое угостились кровью высшего вампира, то на какое-то время они и впрямь могли быть проблемой.       Гигантская летучая мышь встряхнулась, легко и быстро возвращаясь в человеческий облик, — в человеческом виде он был не намного меньше. Он все ещё выглядел, как тот, кому не составит труда согнуть металлический прут, например.       Ветер поморщился. Ему захотелось отступить подальше в тень, хотя это было бесполезно, ведь в темноте все собравшиеся, очевидно, отлично видели. Вместо этого он одним коротким движением наконец вернул челюсть в нормальное положение и оскалился. — Слушай, лапочка, это было как-то нехорошо, — заметил он, осуждающе цокнув языком и покачав головой. Во рту все ещё было солено от крови. Только недавно, блин, зубы отрасли.       Владислав бросил взгляд на замерших вампиров, не успевших полноценно вернуться в человеческим облик. Ветер тоже впервые нормально на них посмотрел, но в полузверином обличии с вытянутыми страшными мордами и с серой кожей они друг от друга мало отличались. Разве что у одного были зачетные кроссовки, а ещё один, в толстовке с логотипом какой-то рок-группы, валялся с разбитой башкой.       «Ну на сей раз вы первые полезли», — мысленно пожал плечами Ветер. — Немного перегнули палку, ребята, — согласился вампирий князь. — Но и ты ее перегибаешь, верно? У нас не было никаких конфликтов с «кругом», а тут вдруг оторванные руки…       Серьезно, что ли?.. Та небольшая драка, саязанная с проблемами малышки Крайвер? Дело реально в этом?..       Хоть убейте, Ветер не готов был поверить, что кто-то, вроде Владислава, мог вмешаться только из-за парочки пострадавших (даже не убитых!) мелких сошек. — Оу, прости, — он наконец поднялся и сложил руки с самым непринужденным видом. — Не мог знать, что ты так трепетно относишься к целостности подчинённых. Смею предположить, что бедняжки быстро поправятся.       Владислав даже усмехнулся. Комментировать никак не стал, но все и так было максимально понятно, — глубочайше похрен ему было на чьи-то оторванные лапы. — Не стоит удивляться, что кто-то захочет проделать с тобой тоже самое, — легкомысленно ответил он, очевидно, имея в виду двух своих подчинённых. Как видно, нападение и попытки членовредительства с их стороны было некоторой самодеятельностью. Посильная мстя и все в таком духе. — Но меня волнуют другие дела. Что насчёт человека?       Ветер изобразил идиота и деликатно пропустил прохожего, спешившего по своим делам в наушниках и с двумя сумками продуктов. Ясен хрен, над иными сейчас висел отвод глаз, поэтому люди ничего не видели и спокойно шли мимо. — Какого ещё человека? — небрежно уточнил аманодзяку. — Я ведь много с кем дружу, — он ухитрился сказать «дружу» самым гадким и самым блядским тоном.       Здесь Владислав чуть-чуть поморщился. Его гладко выбритая бледная рожа была вся холёная и аристократически надменная, так что и короткое движение густых бровей вышло внушительным. — Не трать мое время. Ты прекрасно понимаешь, о ком я. Эрик Динкл, Элтон Макговерн, Ричард Керри… Та ещё головная боль. Недавно он снова засветился здесь, а ты постоянно вертишься рядом с ним. Полагаю, что защита над ним — твоя? — Оу, я так польщен!.. — Ветер даже схватился за сердце, состроив удивленные глазки. Половину имён Джима он, признаться, впервые слышал. — Сам великий Владислав полагает, что в моих силах сообразить для человека защиту, которая доставляет проблемки, — нет, без шуток, очень лестно.       Вампирий князь остался невозмутимым в ответ на очередную демонстративно наглую колкость. Как и древний оборотень Виалка, то есть, как и многие старики, он питал очевидную слабость к «дорого-богато», поэтому выглядел в смешно и странно в своём понтовом кожаном плаще. Особенно рядом с подчинёнными в убогих джинсах. — Этот человек стащил кое-что чужое, — напомнил Владислав.       Ага.       Две деревянные маски. Значит, вот с чего вся буча. — Да-да, что-то знаю об этом, — Ветер небрежно махнул рукой. — Тот торгаш сам нарвался. Вел себя как сукин ублюдок. Обнесли и по делом ему. Меня это не волнует.       Ощутимо потянуло угрозой. Вампирья магия пахла тленом и землей.       Ветер, которому стало не страшно, а весело задумался, как же человечек Джим ухитрился стать «той ещё головной болью» для всяких криминальных структур, в том числе и магических. Они двое очень мало говорили о прошлом Джима, и Ветер в этом в общем-то много не копался. В отличие от некоторых, у него не было склонности к сталкерству. — Вещица, которую стащил этот человек, не принадлежала торговцу, — чуть более прохладно сказал Владислав. От него все ещё веяло гудящей потусторонней силой. — Торговец был посредником. Ты знаешь, кому они на самом деле предназначались? — пока вполне вежливо закончил вампир.       Ну, очевидно, тому, кто ныне явился высказывать претензии. Два и два тут складывается. — Догадываюсь. Теперь все его «вещички» мои, как и этот человек. Какие-то проблемки? — вальяжно уточнил Ветер. Эта наигранная вальяжность бесила неимоверно, и на чужом месте он бы точно съездил себе по роже ещё раз. Он действительно частенько нарывался максимально мерзким и отталкивающим поведением. Зачем-то.       Вампирьи глаза — в человеческом виде непроглядно чёрные — коротко полыхнули. — Ты слишком наглеешь, — мрачно заметил он.       Ветер хрипло заржал и сделал шаг вперёд — настолько близко, что это и впрямь был откровеннейший наглеж. — Ну накажи меня, папочка, — кокетливо и мерзко предложил он, облизнув окровавленные разбитые губы.       Примерно на этом месте он, видимо, окончательно выбесил вампирьего князя. Он был из тех самых поразительных мужиков, кто ухитрялся презирать пидоров и одновременно изредка потрахивать шваль обоих полов. — Сними защиту, Винс, — уже совершено открыто потребовали у него, не желая дальше разводить цирк. — Тебе очень повезло, что мы говорим сейчас. Дело дойдёт до Нильса, и ты пожалеешь. — Да хрена бы с два, — напугали. Нильс уже видел Джима и в курсе если не всего, то большей части истории уж точно. — Отъебитесь от Ричарда Керри, пока сами целы.       Сделалось совсем уж темно — силуэты близлежащих домов утонули. Воздух зазвенел, наполняясь холодом, и более слабые вампиры, тяжело дышащие рядом, стали ещё меньше походить на людей. Это сопровождалось характерным треском деформирующихся костей и натянувшейся одежды, готовой порваться. Они ждали одной только команды.       Владислав чуть поднял руку — пока человеческую.       Ветер насмешливо вздернул брови.       Джим тут недавно распинался, какой он невероятно сильный и особенный. И тут, конечно, черт знает. В сущности-то Ветер мало что умел. Он даже плохо представлял, как применить систему рангов к его необычной магии. Он привык «на вскидку» считать, что раз он среди швали, то где-то рядом с ними и стоит. Одним словом, он вовсе не считал себя тем, кто может без особенной опаски сшибаться лбами с высшим вампиром. Не говоря уже о том, что они банальным образом занимали разное положение в иерархии: лакей не разбивает нос графу, совсем не потому что у него в руках не хватает силы как следует замахнуться.       Если по-хорошему, сейчас надо было бы идти на попятную, сердечно извиняться, отдавая земные поклоны, и надеяться хотя бы на компромисс.       Но он вместо этого продолжал стоять — настолько близко, что нос забивал запах дорогущего терпкого парфюма — и дальше скалиться самым мерзким образом.       Ветер попросту очень злился. Его бесило, что к Джиму кто-то лезет. Его бесило, что Джиму надо будет что-то кому-то возвращать. Пошли бы они!.. Нечего ему досаждать, нечего даже думать опять к нему лезть!.. Не меньше бесило, что он — аманодзяку, блять, гребаная краснокнижная фауна! — всю свою жизнь не может ни хрена сделать. Его бесило, что им командуют, его вечно одёргивают, как плешивую шавку на поводке. Его бесило, что он когда-то выучился ползать на коленях и у него никогда не выходило встать в полный рост.       Пошли нахрен. Нет, серьезно, пошли бы они все нахрен!       По крайней мере, он имеет полное право защищать Джима всеми силами. Кто ещё будет его защищать?.. Джим ведь продолжал сражаться за него. Почему бы ему не делать то же самое? — Какая-то обнаглевшая блядь будет скалиться на высшего вампира? — не выдержал наконец один из той троицы, которая напала на него изначально (до этого он был занят помощью пострадавшему товарищу, у которого раскололась черепушка). — Я же тебя убью, — с улыбкой предупредил Ветер. — И ты очень ошибаешься, полагая, что Нильс меня удержит. Я вас четверых убью, если вампирий князь не поймёт, что ему не стоит лезть к моему человеку.       Одно ему было известно наверняка. Не из какого-то конкретного источника, не из чьих-то слов, а, как выразилась чувиха с йо-йо, будто бы «с самого начала»: когда аманодзяку начинает танец, он может не только поделиться жизнью с умирающим, как он сделал на кладбище в Праге, и не только призвать мёртвых из Страны Теней, что в общем было его основной работой. Аманодзяку может выпить всю жизнь до капли.       Выпить всю жизнь до капли. — Да ты не шутишь, — присвистнул Владислав. По нему никак нельзя было сказать, что он удивлён. — Полагаешь, что у тебя есть какие-то основания для громких заявлений?       И впрямь. — Рискнёшь убедиться, что их нет? — вкрадчиво поинтересовался Ветер. Помимо того, что он злился, ему все ещё было весело какой-то тёмной, жадной, надрывной злостью. Ему безудержно хотелось ржать. — Твои вампирчики не передавали тебе часом, что я «бешеная, блять, сука», берегов не вижу и не боюсь ничего?..       И почему он только с самого начала даже не попытался колдовать?.. Как и всякая умная мысль, эта конкретная пришла к нему в голову тогда, когда было поздно и табло ему уже разбили. А ведь когда он по-дружески болтал в Петербурге с ребятами, собиравшимися принести жертву, он попробовал помимо битья морд воспользоваться, в кои-то веки, и магией тоже. Надо сказать, это было эффективно.       Наверное, он просто не успел подумать. Вполне классическая история, короче, — сначала защищайся и бей, а думать уже как-нибудь потом.       Или он просто привык постоянно помнить, что за магию ему потом прилетит.       Идите нахрен, в самом-то деле!..       Ветер слегка топнул ногой, и очень ясно почувствовал толщу земли под асфальтом. А в земле — бесчисленные кости. Кости источали энергию смерти, и этой энергии было чудовищно много, и она была совершенно свободная, — просто бери и пользуйся. Гонцы смерти и неудач, они — аманодзяку.

      Быстрее, быстрее, еще быстрее… Луна вертится над головой, и действительность смазывается. Прошлое и будущее свиваются в петлю.

Как долго тёмный дух будет на цепи?..