Цивилизованные люди

— Там невозможно заблудиться. Scheisse… Нет, само собой, если тебе вдруг взбредёт в голову завязать глаза и блуждать кругами, тогда всё может быть. Но du wirst nicht so pervers werden, верно? Эту тираду герр Бекер выдал накануне, вместо напутствия ведьме насчёт её марш-броска к точке рандеву. Мысленный голос Сэма звучал в эфире этаким живчиком, в котором Мэл, впрочем, без труда распознала напускную браваду. Под тонким слоем последней шпиона раздирал скепсис. После всех споров и аргументов Сэм всё ещё оценивал вероятность того, что Мэл выберется из крепости самостоятельно, примерно на троечку по пятибалльной шкале. О да, он и шкалу себе вообразил. Мэл его не винила, и даже подвела под агентское неверие что-то вроде оправдания: Сэм чересчур хорошо знал, с кем ведьме придётся иметь дело. Зато до сих пор плоховато представлял, чего ждать от Мэл. Впрочем, она и сама за последнее время совершила о себе так много открытий, что они не умещались в сознании. Она выбралась, выбралась! Без помощников, отвлекающих манёвров, налётов на периметр, идущих на таран факелов на колёсах, грохота взрывов. Как говорится, без шума и пыли. Ну почти, если не считать пальбы караульного по лающим и грызущимся глюкам. Уф. Мэл фыркнула и остановилась, ухватившись, будто за поручень, за попавшийся под руку мангровый корень. Беззвучно повторила последнюю фразу, отдавая себе отчёт в том, что таким манером переключает внимание с отупения, которое прибоем накатывало на мозг и затапливало всё тело от макушки до пяток. Мышцы реагировали на заминку заунывным нытьём, в макушке царапались коготки. Видимые сквозь заросли пятнышки огней на миг размазались причудливыми каракулями. Мэл с усилием выдворила из сознания дикий в своём безумии соблазн забраться в средоточие корней, свернуться там, будто в шалашике, в позу зародыша и покемарить часок-другой. Кажется, кое-кто всё-таки перенапрягся. Не считая того, что не ко времени словил эйфорию по поводу собственного всесилия, фыркнула Мэл. Впрочем, второе лечилось быстро — стоило всего-то оглянуться по сторонам и припомнить, что ведьминская тушка до сих пор ни разу не оказывалась с островом наедине, без прикрытия и защиты целого отряда мужчин. А вот это уже, чёрт его дери, совсем лишнее! Давай, прочищай умишко, — зашипела на себя Мэл. Дыши, сука, дыши, как тебя учили, пока огни-каракули не встанут на место, а слезливые порывы не пропадут из глаз вместе с лицами аризонцев. Вот так, вдох-выдох, ровнее, ровнее! — Посмотрите на неё. Стоило оставить одну… — Эфир разразился ворчанием, в котором досада смешивалась с нежностью. Чудно́е сочетание вместе с любимым голосом цепляло, казалось, самые нервы так сильно и глубоко, что ведьмино сердце сжималось и щемило. — Отставить самобичевание. Мы на подходе, будем совсем скоро. Слышишь? — Слышу… — Губы Мэл помимо воли сложились в улыбку. Что-то внутри подпрыгнуло в радостном кульбите, недавняя эйфория кольнула слабым о себе напоминанием, но не вернулась. Мэл восславила за это — нет, не Бога или Небо, а единственно Алвина — и плевать на возможное кощунство, потому что ей и вправду вдруг полегчало. — Слушаюсь, герр командир. — Уже лучше. — До Мэл долетело одобрение, разбавленное ласковой иронией. К лицу прилила кровь — ну чисто как у курсантки-первогодки от первой серьёзной похвалы. Впрочем, жар отхлынул сразу, оставив чувство удивительного отрезвления. Даже предутренняя духота вроде как посвежела, а влажная дымка, что до этого момента не слишком приятно приставала к коже, будто живая, отползла на почтительное расстояние. — Да, определённо. Лучше, — с ноткой очаровательного самодовольства подытожил результат своих стараний Алвин. Мэл рассмеялась — беззвучно, прямо в эфир — потом шепнула: — Спасибо. — Герр шпион напоминает: заблудиться невозможно. — Алвин настолько явно продолжал накручивать бодрость, что Мэл буркнула: — Хватит. Я в норме. Он не удовлетворился, но примолк, оставаясь внимательным наблюдателем. С его стороны контакта Мэл пару мгновений ловила чуть тяжёлое дыхание, а ещё плеск воды, — без малого гипнотические звуки. Потом встряхнулась и, сосредоточившись, прислушалась к себе. С первых метров пути по берегу стало ясно, что режим полного погружения здесь не годится — пока темновато, чтобы гулять почти вслепую без риска переломать ноги. Пришлось на ходу вынырнуть из телепатического транса с его серым туманом и горяче-красными сгустками — метками организмов более-менее заметных габаритов. Теперь Мэл только слышала — и не то чтобы ушами, а как-то иначе. Биение сердец, маленьких, побольше и совсем крохотных, всполохи биоэлектричества в полушаге или в отдалении сотен метров, — всё впитывалось целиком ведьминым телом, пока сознание без перерыва обрабатывало информацию. Сколько же вокруг было жизни. Укрытая от «обычного» людского зрения, она ухала, повизгивала, раскатисто каркала, вопила, без перерыва щёлкала и стрекотала громко и чётко, как никогда раньше. Мэл даже заподозрила, что отыскала у себя в настройках некий сверхслух. Ненароком вспомнила старые сюжеты о вампирах, где нежить во время охоты чуяла, как в жилах у добычи бурлит кровь, и собственный недавно открывшийся «вампиризм». Ну что ж, упыриха так упыриха, вам же хуже, — Мэл хищно ухмыльнулась. Первым делом пометила на «карте» нового режима людей. Благо распознавать человеческое сознание было просто по оформленным в слова мыслям, а если объект думал откровенно по-скотски — это скорее всего был вояка из армии его долбаного величества. Вспомнив Хойта, Мэл против воли поёжилась и подавила желание сломя голову броситься вперёд. Хороша она будет, начни на всю округу трещать чёртовыми кустами, точно перепуганная буйволица. Нет уж, ведьма, держи себя под контролем. Давай без панических порывов, просто шевели задницей. Топать ведь всего ничего, а заблудиться физически невозможно. Scheisse… Верно? Да раз плюнуть, того и делов, что двигаться промеж двух ориентиров. По левую сторону, переливаясь лениво в свете клонящейся к закату луны, ворочалась зеленоватая муть реки. Справа тянулась дорога. Мэл ещё раньше подметила, что на южном острове почва гораздо темнее, наверное, вулканический песок по какой-то причине водился в большем изобилии, чем за проливом, но всё же потерять грунтовку из виду в полнолуние и вправду надо было сильно постараться. Мэл преодолела очередную неразбериху из корневых систем деревьев-соседей и поблагодарила луну за то, что видит хотя бы стволы, кроны и ветки. С хитросплетениями «ходуль» и «щупалец» ладить было сложнее. Они, казалось, в реальном времени высовывались под ногами, разрастались в длину и толщину, и даже натуральным образом шевелились, тыкаясь под руку. Змеи в древесном хаосе тоже водились, наверное, охотились на спящих пичуг и примолкших к близкому утру лягушек. Парочка гадов как назло притаились там, где поросль не слишком сильно топорщилась в стороны и оставляла подобие удобного прохода. Не то чтобы Мэл относилась к ползучим предвзято, скорее, в ответ на угрозу чутьё клацнуло каким-то переключателем. Эфир прокололо неслышным разрядом, наверное, сильным, потому что, синхронно дёрнувшись, рептилии больше не шевелились. По нервам неприятно царапнул отголосок смятения — островную живность, даже ядовитую, оказалось жальче, чем Хойтову солдатню, вот же зараза. Другое дело, что обороняться всё равно придётся и от тех, и от других, вздохнула Мэл. Но, может быть, лесных тварей, тем более мелких, ведьма со временем научится только оглушать. В общем, то ли ещё будет. А между тем экономить силы, а не сдуру жарить змеям потроха не в меру мощными импульсами — тоже полезный навык, хмыкнула Мэл. Подавила приступ усталой дрожи, вытерла о штаны вспотевшие ладони и двинулась дальше, полуощупью лавируя между островками зарослей и до боли в глазах и шее таращась вперёд. Уши, казалось, растянулись до размеров приличных локаторов. Восприятие расползалось размякшим желе от стараний не прозевать ничего, способного обернуться опасностью. Лунный полумрак забавлялся созданием чудовищ — чёрных сгустков, которые порой копошились так натурально, что вынуждали раз за разом распылять чутьё. Вдобавок грунтовка — вот уж неожиданность — вильнув очередной загогулиной, прилепилась почти вплотную к руслу. Чтобы не маячить у дороги, Мэл спустилась к самой кромке воды. Здесь было топко, особо липкая от ила грязь нехотя расставалась с добычей — подошвами ботинок. Чвак-чвак, чвак-чвак — звук до чёртиков раздражал, а от того, что последний отрезок пути вдруг сделался слишком открытым, по спине забегали мурашки. Расслабься, шикнула на себя Мэл, ты почти пришла. И мосты здешние видишь далеко не впервые. Два целые и вполне действующие, хоть и потрёпанные годами и отсутствием толкового ухода, — их ты давно пробежала. Следующий тот, что тебе нужен. Раздолбанный когда-то давно явно по умыслу, проваленное полотно, разбитые опоры, сквозь всё это вдоль и поперёк проросла вездесущая «зелёнка». Помнишь, проезжали мимо, и не однажды? С Алвином и… парнями. В самый первый выезд с водительского сидения кто-то солнечно улыбался и протягивал ведьме жутко залапанные солнечные очки. Некто плечистый и рыжий не вынимал пальцев из бороды и ворчал, ворчал, будто помесь медведя и овчарки. Позади гоготали аризонцы. Впрочем, эти всегда гоготали. Так, ведьма, не годится. Отставить эмоции. Просто знакомые места. Просто совсем недалеко. А потому возьми себя в руки и, что бы ни случилось, преодолей последние пару сотен метров. И плевать, что где-то неподалёку вскинулась и завопила какая-то тварь. На редкость противный звук подхватило и разнесло речное эхо, — тоже плевать, тут постоянно кто-то на кого-то охотился. Кто-то хватал и жрал, кого-то заставали врасплох, и как тут было не завопить в зубах, когтях, клюве — чем там располагал очередной хищник. Отголоски пометались над рекой ещё немного и угомонились, битым стеклом рассыпавшись по склонам ближних холмов. Мэл до предела, хотя казалось, дальше уже некуда, напрягла органы чувств. Все сразу — телесные, телепатические. Сквозь тонущие в иле подошвы в стопы впиталась вибрация, скользнула по голеням, ударила под колени. Зашевелились, просыпаясь, нервы, по цепочке погнали в мозг сигналы. Через мгновение-другое анализ выдал результаты. Нет, это никакие не глюки — самый натуральный рёв мотора. Лодка шла на малых оборотах, отчего бурление за кормой отличалось размеренным и особенно чётким тактом. Отличная слышимость, между прочим. Притом в ауре удивительной теплоты и нежности на эмоциональном фоне. Вряд ли такое производят лягушки и рыбы. Мэл сообразила, что неосознанно — напрямую — подключилась к слуховым нервам герра командира. Не осталась незамеченной, конечно, — Алвин давно научился улавливать ведьмино касание, а может, умел это с самого начала. Они огладили друг друга длящейся ровно мгновение лаской, и так же, не сговариваясь, напряглись. Мэл чуяла, как озираются в лодке двое мужчин, а женская сущность, сжавшись под бортом в комочек и без преувеличений ощетинившись ментальными иголками, цеплялась за рукоятку и цевье глядящего в небо дробовика. — Держи. Это для успокоения, без надобности не шуми, — чуть раньше напутствовал подопечную герр Бекер, протягивая ей оружие. Уточнять, чьи именно нервы требовали успокоения, вспышка-воспоминание не требовала. Сэм жевал губу и до боли во лбу хмурил кустистые брови, вглядываясь в берега, где, кажется, уже мельтешели, приближаясь, полосы света. Нет, это больше не эхо и не двоящийся гудёж в голове — мотор лодки не единственный тревожил рёвом сонную речную долину. — Кого-то… несёт… — пробормотал Алвин зачем-то вслух, цедя слова сквозь сцепленные зубы. — Слышу… — отозвалась Мэл. Ей снова до чёртиков захотелось найти себе вместо поручня корень, ствол или прочную ветку, будто микротоки от химических реакций внутри живого растения тоже способны были напитать ведьмин организм силой. Но в шаге, как назло, колыхалась только водяная трава. Податливая, мягкая, быстро умирающая вне родной среды. Серьёзно? Ты только что сбежала из-под надзора двух с половиной десятков вооружённых до зубов головорезов и теперь сравниваешь себя с… травкой? — удивительно вовремя Мэл разозлилась. Взбесить самоё себя — отличный рецепт, чтобы встряхнуться. Можно бы профилактики ради отвесить себе оплеуху, но это потерпит. Чувствуя, как ровнёхонько под центром грудины разгорается жар, Мэл вычислила направление и выбросила в пространство пучок невидимых глазу, но очень длинных нитей. Их заострённые коготками-иголками кончики сами отыскали каждый свою цель, мигом пробурившись внутрь черепных коробок. — Эй, чего там? — Да чёрт его знает, вроде лодка! — Да ладно… Смелые объявились? Или… — Угу, бля, бессмертные… Думаешь, наши? — Без разницы, ща разберёмся. Даже с «наших» можно кое-что поиметь, если их без разре… «…без разрешения занесло под бок к параноящему в последнее время боссу», — скривившись, продолжила Мэл долетевший урывками диалог, и тут же приглушила звуковой канал. Для местных жителей территория около крепости была под запретом приказом самого Хойта. Запрет доносили наёмники — отнюдь не словами, свидетельством чему были сломанные кости, простреленные головы и вздувающиеся на обочинах трупы. «Мирняк», само собой, давно приспособился выстраивать маршруты так, чтобы с меньшей вероятностью пополнять число мертвецов, — с учётом того грустного факта, что поводы придраться вооружённые господа придумывали сами. В общем, ничего не менялось. Анализ молнией пронёсся у Мэл в мозгу, пока проводки контакта упрочнялись, наливаясь силой. Черепных коробок насчиталось четыре. Они подпрыгивали на шеях-амортизаторах, пока внедорожник переваливался на ухабах, и разом покачнулись в мгновение остановки. Судя по всему — резковатой, кто-то из кузова обвинил водителя в попытке растрясти всем мозги. Водила огрызнулся, но Мэл больше не вникала в слова. Хватило того, что по ведьминой милости тип не сразу отнял от рулевого колеса будто прилипшие ладони и тут же приложил их к лицу. До боли прижал веки, пытаясь прогнать заступившие обзор чёрные тени. Остальные испытали примерно то же — давящее распирание в глазницах, после которого зрение помутилось. Впрочем, картинка почти сразу пришла в норму. Со звуками вышло даже забавнее: все четверо синхронно смолчали о том, что, оказывается, иногда слышат что-то вроде скрежета ножа по стеклу и жутко от этого страдают. Мгновения полной глухоты ни один не заметил. Мэл кое-что подкрутила — и звуковой фон вернулся. Почти прежний: и ворчание под капотом внедорожника, и гомон джунглей, бог весть что ещё, кроме шума проходящей лодки. Только то тут, то там плескались рыбы, разгоняя кругами рябь, да дышала сама река, чуть заметно напирая на берег и сжимаясь обратно. Без видимого движения над водой висел пар. Луна придавала ему металлический оттенок, и тем самым, казалось, делала мутный глянец поверхности совершенно непроницаемым. Наёмники синхронно застыли и, приоткрыв рты, озирались, будто видели всё это впервые. Чуяли: что-то не так, но в топком, как ил, ошеломлении не могли сообразить, что именно. Скосив глаза, Мэл рассмотрела, как лодка вписалась в узковатую рамку развалин. Мельком, дорисованные воображением, различались и пассажиры — долговязый силуэт с винтовкой, будто приросшей к спине, и крупноголовая, невысокая, без грамма лишнего фигура с неизменным АК наизготовку. Мэл закинула своим спасателям новую вводную и, проигнорировав ответное изумление и даже протест, отключилась, чтобы не распылять силы. — Ну. И где это поганое корыто?! — повысив голос, ядовито осведомился один из четвёрки. Остальные переглянулись, затем снова уставились на реку, похожую на пролитый и успевший застыть мятный ликёр. — Будь я проклят… — начал ещё кто-то и замолк, с треском подобрав челюсть. Долина отозвалась новым птичьим воплем и трескотнёй ночных насекомых. «Мятный ликёр» временами ребрился, будто о непрозрачную плёнку поверхности изнутри тёрлись спинами сокрытые от глаз чудища. Рябь играла гребнями-бликами и впадинами-тенями, но ничуть не походила на поднятую лодкой волну. Тем более на волну, поднятую плавсредством с мотором. — Я точно их видел. Может, заныкались?.. — справившись с оторопью, выразил общую мысль новый голос. Мэл почувствовала, как его хозяин ткнул пальцем ровнёхонько в проём, ощетинившийся треснувшими балками, но вполне годный как для мелкого судоходства, так и временного укрытия. Кто-то звонким шлепком прихлопнул у себя на шее приставучую букашку-кровососа и выругался грязнее некуда. Сэм заглушил движок, и лодка, направленная вёслами, без лишнего звука миновала мост. Значит, герр Бекер скорректировал план с учётом вклинившейся в него помехи и решил не лишать себя пространства для манёвра. Невидимость, как и игры в прятки под деревянными мостами, вместе и по отдельности штуки весьма зыбкие. Если противник вздумает открыть огонь наугад, пусть лучше палит в пустоту по разрушенным опорам. Эту мысль подтверждали щелчки предохранителями и не менее узнаваемые звуки досылания патрона в патронник. Мягкий берег, который периодически наверняка затапливало пришедшими с моря приливами, скрадывал шаги, но Мэл знала, что наёмники расширяющейся цепью спускаются к реке. Нет-нет, перестрелка — это лишнее. Стараясь не психовать, Мэл приготовилась в случае чего отрубить сразу четверых, и плевать, что никогда не делала этого раньше. Сегодняшнее утро вообще особенное в том смысле, что многое происходит впервые. Энергия для удара накапливалась в штатном — да, чёрт возьми, так это и называлось! — режиме. Ведьма обязана прикрыть остальных. Ниточки контроля натянулись, их кончики светились похожими на прицельные метками. Один, два, три. Четвёртая на миг потерялась — и вдруг нашлась в нескольких шагах. Вояка не особо крался и думал единственно о том, что остальные справятся и без него, пока он разберётся с зовом природы. Уважительная причина. В предвкушении лёгкости наёмник зажал локтем штурмовую винтовку, на ходу дёргая замок ширинки. Вряд ли он рассмотрел что-то конкретное — скорее чёрное привидение на зыбком фоне воды. Наверное, морок дал трещину из-за поглотившего ведьму желания понадёжнее спрятать герра командира и его спутников. Эта мысль едва промелькнула у Мэл в голове, подстегнув похожий на оплеуху выброс адреналина. Наёмник оставил в покое штаны и схватился за оружие, безошибочно нащупав спусковой крючок. Мэл толкнула в сторону цели что-то вроде сгустка невидимой плазмы. В мозгу номера четыре распустился невыносимо ледяной цветок, за долю мгновения продырявил все до единого сосуды. Помешать громкому всплеску, с которым мёртвое тело ничком рухнуло в воду, Мэл не пыталась, да и не смогла бы. С усилием отлепила подошвы от жадно чавкнувшего ила и, пригнувшись, отпрыгнула прочь с линии возможного огня. Ей нужно было время — собрать силы для повторного удара. Совсем чуть-чуть, но всё же. Судя по всему, насчёт «отрубить всех сразу» ведьма погорячилась. Ближний — чёрт с ним, с номером — наёмник и вправду рассчитывал всего-то ограбить заблудившихся местных, а воевать хотел в последнюю очередь, поэтому сунул палец внутрь спусковой скобы как-то нехотя. Впрочем, вряд ли тип придавал значение секундной заминке при том, что в метнувшемся в сторону сгустке мрака угадывались очертания женской фигуры. Местные бабы, тем более рабыни, на острове босса оружия не носили. Бабы легко сдавались в плен, а дальше, в зависимости от возраста и привлекательности, возможны были варианты. В конце концов, с простреленной ногой тоже можно жить и выполнять кое-какие обязанности. — Стой… — он почти произнёс это, негромко, так как не видел необходимости орать. Он даже сопроводил бы приказ смешком, но издёвку вместе с гортанью рассекла вдруг невозможная боль, и осколки звуков превратились в лопающиеся пузыри. Может быть, сквозь темнеющую пелену он даже заметил покрытое татуировками предплечье. Затем убийца дёрнул нож в бок и на себя, ещё больше расширяя широким лезвием страшную рану. Лицо Сэма Мэл едва рассмотрела — оно нарисовалось в полумраке ещё одним лунным овалом и исчезло. Шпион в подмоге не нуждался, к тому же Мэл в этом смысле в первую очередь неизбежно беспокоил другой объект. Алвин нашёлся быстро. Он настиг свою первую жертву, высунувшись из-под нависшего над берегом пригорка. Сдёрнул за ногу, отбил выставленный «ствол» с такой силой, что наёмник весь целиком как-то задрался вверх, открывая беззащитную шею. Алвин от души полоснул по ней лезвием, которое накануне старательно отточил. Его глазами на бегу Мэл рассмотрела похожий на жуткую ухмылку, расширяющийся надрез точно под кадыком. Почувствовала, как тёплая кровь плеснулась Алвину на пальцы. Он отстранился было, но тут же поддел падающее тело и нырнул под него, пользуясь нависающей тенью. И как раз вовремя, — пригорок огибал оставшийся враг. — Чё здесь… — он осёкся, углядев лодку, что возникла из ниоткуда, словно соткалась из пара или выплыла из другого измерения. Корабль-призрак в миниатюре заставил вояку отвесить челюсть. Впрочем, тип её тут же подобрал и покосился на прикрытую бронеплитой спину. — Ты это видел? Эй, ты чё там надыбал? Алвин толкнул свой щит из мяса и костей противнику навстречу и, продолжая бросок, метнулся следом. Жертва вцепилась в собрата и на миг испугалась невозможно удлинившейся плотной тени, которая к тому же сверкала маньячным взглядом и метила острым жалом в незакрытое бронёй горло. Впрочем, наёмник почти сразу сообразил, что держит мертвеца и, будто приняв эстафету в жуткой игре, под прикрытием тела выпростал автомат. Не целясь, Мэл разрядила в чересчур прыткого типа, кажется, всю накопленную силу — и ещё чуть, судя по тому, как померкло всё вокруг. Вместо выстрелить наёмник плюхнулся в илистую мель и затих. Алвин по инерции сделал ещё шаг, когда скользкий берег ушёл из-под правой ноги. Герр командир упал на локоть, выронил нож и тут же зашарил в поисках, погружая пальцы в мягкую, невыносимо зыбкую взвесь. Мэл наконец оказалась там, где надо, и бросилась к любимому, подставляя плечо вместо опоры и отстранённо слушая собственные панические всхлипы. Алвин признал её сразу, толком не рассмотрев, — одним на двоих инстинктом. Без слов сцапал за запястье и умудрился сделать вид, что она и впрямь помогла ему принять сидячее положение. Луна сюда едва добиралась, но Мэл видела теплеющий взгляд. Задыхаясь, плотнее вжалась в командирскую подмышку, упёрлась ногами и толкнула вверх долговязую фигуру, чтобы любимая задница наконец прекратила мокнуть в реке. У них почти получилось, когда сигнал ведьминской тревоги заставил Мэл зашипеть. Видимо, последнюю цель торопливый импульс всего-то оглушил, и теперь перемазанный тиной вояка с воем навалился на Алвина справа. Автомата Мэл не заметила, зато, прежде чем её задвинули за спину, рассмотрела тускло блеснувший клинок. Очевидно, живучий решил сыграть с герром командиром в его же игру, только на своих правилах. Алвин невозможным усилием встал на одно колено. Ил с чавканьем выпустил его правую руку вместе с зажатым в ней оружием. Удар пришёлся в глазницу. Там что-то лопнуло под страшным давлением и тут же противно хрустнуло, когда остриё под рычание убийцы вошло глубже, доставая мозг. Живучий крякнул и обмяк, будто зомби, поднятый было чьей-то злой волей и затем возвращённый в состояние естественного покоя. Одна только не знающая спокойствия Мэл, цепляясь за Алвина, всё щупала и щупала чутьём испустившие дух тела, осторожно расширяя концентрические круги внимания. На ментальном радаре возник знакомый разум — и тут же рядом появился герр Бекер. Он тронул ботинком ближний труп и присвистнул, заметив у того в глазу что-то вроде здоровенного гвоздя. Наверное, это костыль из сломанного моста, рассеянно констатировала Мэл. Алвин пожал плечами, мол, какая разница, и, пошарив в воде, выудил на сей раз нож. — Вас, ребята, отрывать друг от друга вредно для всеобщего здоровья, — разведя руками, подытожил Сэм. На плече у него покачивались на ремнях два лишних «ствола». Мэл покосилась на них, в нервном отупении ловя вялую, но скользкую как угорь мысль. В конце концов решила, что проблема потерпит ещё немного и, встряхнувшись, одарила шпиона приветственной улыбкой: — Доброе утро, герр Бекер. Тот ответил угрюмым ворчанием под нос, а может, у Мэл отказал слух после того, как Алвин сгрёб её в охапку. Он весь дрожал, лихорадочно шарил ладонями, тыкался носом в макушку и временами стискивал Мэл до хруста костей, явно пытаясь удостовериться, что она не развеется как дым. Не сразу, но герр командир вполне удовлетворился плотностью объекта и, чуть ослабив тиски, выдохнул Мэл в волосы за ухом: — Ты. Настоящая. Она то ли всхлипнула, то ли хохотнула, а может, смех безнадёжно смешался с беззвучными рыданиями. Слёзы размазывались о форменную рубаху, незнакомую, кажется, зелёную, только-только начавшую впитывать любимый запах. Руки тянулись вверх и натыкались на плохо выбритый подбородок, гладили такие же колючие щёки и скулы. Это тоже было как-то двойственно — то ли больно, то ли щекотно. В ответ Алвин целовал ей пальцы — плевать, что не слишком чистые, и неважно, что сухими, царапучими губами. Всё длилось едва ли несколько секунд. За которые, тем не менее, Мэл успела решить, что в сердце у неё пробурили тоннель без конца и без края, и сквозь него в невероятных размеров чёрную дыру сама Вселенная вытягивает нежность. Перед глазами в бешеной перемотке прыгали кошмары разлуки. Ранение, бегство сквозь джунгли. Дикари с РПГ, раскат грома, огонь. Потеря аризонцев. Акулы. Пунктиры пулемётных очередей на волнах долбаного пролива. Очнулись они разом, будто от на редкость противного сигнала будильника. Пора двигать. Делать ноги, усаживать задницы в лодку, — и в темпе уносить это добро как можно дальше. Но сначала кое-какие дохлые конечности и седалища следовало припрятать так, чтобы получить хоть какую-то фору. Мэл призадумалась было, хватит ли веса брони, чтобы хоть на какое-то время задержать мертвецов на дне. Герр Бекер предложил присоединить амуницию к трофеям, но Алвин только мрачновато хмыкнул: — От пулемётов с вертушек эти штуки не спасут. К тому же мне нужен особый размер, а вот дамам… Если б мог, он бы с макушки до пяток обложил своё сокровище пластинами и кевларом, но Мэл мотнула головой: — На троих жилеты. Весят до чёрта, подгонять долго. У одного вроде был плитник… — она красноречиво перевела взгляд на вторую «даму» в команде. Эбби поджала губы и отвернулась. То ли норов, то ли неплохая память. Кроме сплетен, слушать в условной или не очень клетке особо нечего. Наёмники от скуки трепались о «ведьме босса», вдоль и поперёк обсасывали даже внешность, не говоря о способностях «блондинистой стервы», с помощью которых та по приказу Хойта «выворачивала души» из пленных. Эбби в свою очередь на внимательность не жаловалась, складывать два и два тем более умела. Чем, похоже, не на шутку гордилась, не забывая коситься на новую знакомую, мягко говоря, с неприязнью, — поморщилась Мэл, включаясь в работу. С уборкой, от которой в другой ситуации веяло бы жутью, управились быстро. Мутная зелень сомкнулась над телами, и назад они вроде не собирались, по крайней мере, пока трупные газы не заспорят с тяжестью бронеплит. Оставалось ещё течение, в середине реки довольно сильное; рано или поздно от места стычки оно принесло бы любые секреты прямо к воротам Хойта, но беглецы молчаливо надеялись, что к тому времени водные трупоеды досыта поживятся привалившим угощением. Владелец плитника, к слову, тот самый вояка, что так неудачно сходил по нужде, всё же оказался ограблен больше остальных. Броню отдали Эбби; рыжая вредина насупилась было, но тут же с видом «что я, по-вашему, жмуриков не обирала?» выпятила подбородок и приняла подношение. Сам «жмурик» остался в зарослях водной травы, наскоро притопленный блоком из основания моста. Внедорожник чуть поодаль тоже отправили в реку. Видавший виды, но явно ещё надёжный «скавэнджер» выпустил целую дорожку пузырей, булькнул и заглох, будто обиделся на подобное обращение, да так и остался торчать из воды облезлым каркасом кабины. Найдут, — сжав зубы, мысленно предсказала Мэл, — скоро, вот прямо наступающим днём и найдут, впрочем, пусть отправляются к чёрту. Лодку развернули и вновь прошли ощетинившийся обломками проём. Мэл старалась не оглядываться, вместо этого без перерыва щупала местность телепатически, — кажется, этим с настоящей минуты придётся заниматься даже во сне. Дико хотелось вцепиться в Алвинову руку и ни на миг не отпускать, но держаться приходилось за протянутый по борту леер. А ещё локтем прижимать к себе массивный ПП, чтоб не колотился больно о выпирающую тазовую кость, когда лодка принималась рыскать на встречной зыби. Любопытнейшее дело: даже ведьме с её «штучками» тяжесть оружия в руках помогала не ощущать себя голой. Или не голой — скорее без кожи, мясом наружу, будто стейк с кровью с приколотым приглашением «кушать подано, долбаный остров, давай, сожри меня без остатка». Мэл качнула головой, вспомнив одного типа, который раздулся бы от самодовольства, подслушай он сейчас ведьмины мысли. На миг даже увидела перед собой грубую физиономию со шрамом, изуродовавшим левую бровь и добрую половину лба. Для полноты ощущений память разразилась знакомым хохотом-лаем, хриплым и невесёлым. Ну тебя, — фыркнула Мэл видению, впрочем, без капли злости, больше с тягучей тоской, от которой среди духоты пробирал озноб. За спиной Алвин сквозь трясучку лодочного хода уловил ведьмину дрожь. Скользнул ладонью под грудью, теснее некуда обхватил поперёк, придвинулся вплотную. Приложился к затылку колючей щекой. И никаких тебе «всё в порядке» вопросом или утверждением, прочих утешалок, банальных и обычно не дающих никакого эффекта. Вместо этого что-то во сто крат более надёжное — и одновременно само нуждающееся в защите. Мэл шевельнулась и, с величайшей осторожностью — при том, что твёрдый настил лодки здорово брыкался — высвободила из объятий локоть. Взялась за ПП, отсоединила трубку шнекового магазина, повертела в руке — кажется, полон. Плюс внушительный запас, включая одолженное у мертвецов. Герр Бекер с Алвином обо всём позаботились. Другой вопрос, достаточно ли этого. Сколько продлится похожая на бесконечную и с виду неразрывную мононить тишина, пока не лопнет от приложенной с враждебной стороны силы, активировав спусковой механизм погони. — Думаю, в случае нехватки ресурсов… — в невесёлые размышления вклинился Алвинов мыслеголос, — у нас будет возможность их пополнить. Что ж, резонно, впрочем, как обычно. В исполнении герра командира даже нарочитая сухость тона придавала уверенности, а по затылку теплом разливался отпечаток поцелуя. Мэл задрожала, на сей раз от наплыва мурашек. Потом опустила взгляд на то, что всё ещё сжимала в руках. На металле верхнего патрона розовыми бликами играло солнце. Мэл чертыхнулась: она, конечно, слышала, в тропиках, мол, светает стремительно, но будь она проклята, если хотя бы раз за месяцы на чёртовом архипелаге это замечала. Уж точно не так, чтобы чувствовать себя вдруг прозревшей — и заново ослепнуть от невозможного блеска росы, которую щедро рассыпало по зелени это ненатурально безмятежное утро. — Ты права: слишком тихо… — зарывшись носом в волосы Мэл, Алвин поверх её макушки не забывал настороженно зыркать по сторонам. Приложив чуть больше резкости, чем нужно, Мэл прищёлкнула магазин на место. — Хойта в крепости нет до сих пор. Лунатики из гарнизона начинают просыпаться. Те, кто уже очухался, сменили подгузники и единогласно решили сообщить о ЧП, только когда «папочка» соизволит почтить их своим присутствием. Она произнесла это вслух, негромко, вынудив спутников навострить уши, — и тут же продублировала сообщение телепатически. Вздрогнула Эбби, блеснула расширившимися глазами — и вся подобралась, выставив всё те же колючки. Сэм за штурвальной колонкой остался расслабленным, само собой, только с виду. Алвин нахмурился, — чутьё уловило сокращение мышц и то, как над переносицей углубилась морщинка. — Сейчас у его… долбаного величества встреча на аэродроме. — У самой Мэл дико, на грани боли под костью зачесался лоб. — Если честно, мне всё труднее щупать эти гадючники. — Ich meine, нам нужно укромное место. Кое-что обсудить, — произнёс герр Бекер таким тоном, будто под «кое-чем» подразумевалась прекрасная погода. — Einen Moment, крокодильская вы семейка. Последним выпадом суровый шпион скорее выдал собственное смятение, чем смутил кого-то другого. Мэл прикусила колкость на кончике языка: какой внутренней борьбы стоил этому отчаянно играющему плохиша человеку его нынешний выбор, известно одному небу. А ещё ведьме. Эту реку герр Бекер и впрямь знал не хуже собственных татуированных рук. Перемежаясь с плоскими открытыми участками берега, мангры местами сплетались в непролазные с виду клубки. Мэл могла поклясться, что не рассмотрела бы в ни в одном из них ничего подходящего, даже если бы на поиски ушла целая жизнь, но уже через условный Einen Moment лодка очутилась в густой древесной тени с редкими проколами солнечных лучей. Макушка здесь то и дело задевала то ли воздушные корни, то ли лианы. Их сплошь покрывала влага, переливы которой создавали иллюзию движения и наводили на мысли о гадах, падающих вдруг прямо за пазуху. О, Мэл снова их чуяла — змей, отдыхающих после ночной охоты. Кто-то, кажется, Алвин, невообразимо давно рассказывал, что яд мангровой бойги не слишком опасен и на пару-тройку дней оборачивается всего-то болячкой вроде гриппа, но проверять это знание на себе совершенно не хотелось. Само укрытие походило на карман в лохмотьях какого-нибудь берегового тролля. При условии, что одёжка мифического громилы сплетена из ниток толщиной с человеческую руку. Мэл фыркнула: в голову лезла забавная чушь, впрочем, кажется, она помогала не повредиться умом. Сэм завёл лодку в недра «кармана» и заглушил мотор. Мэл тем временем сосредоточенно рыскала в эфире на предмет живых существ, не приглашённых в тесный круг заговорщиков. Искала добычу покрупнее, но раз за разом натыкалась на дремлющих бойг и всякую-разную мелочь. — Ты сейчас нас прикрываешь, ja? — нарушил молчание герр Бекер. Вопрос чувствовался как риторический; Мэл встретила взгляд из-под нарочито насупленных бровей и пожала плечами. Сэм скорчил особенно кислую мину и ткнул в ведьму согнутым будто для выстрела пальцем: — Ты… диковинная зверушка. Настолько, что босс рассвирепеет, когда не найдёт тебя там, где оставил… Мэл наградила шпиона понимающе-одобрительной ухмылкой. Возникла пауза, такая глубокая, что на миг стало слышно, как течение трётся о резиновое дно лодки. — Хотел бы я видеть в этот момент его физиономию… — Сэм разрушил этот миг с удивительно мечтательным выражением. Которое, впрочем, тут же прогнал. — Я знаю, что он не должен тобой владеть. Scheisse, давайте опустим тот момент, что рабство давно отменили и владеть im Prinzip никто никем не имеет права, ja? Он покосился на Эбби, а сам теперь походил на разрисованный граффити камень, из-под которого потоком прорывались бессильная злость и стыд. Злость на собственное руководство, за то, что бросили и забыли, всё равно что заживо закопали в выгребной яме. Пока остальные из группы догнивали в джунглях, он копошился, выбирался из ямы, выстраивая к мистеру Хойту шаткий мост взамен того, что рухнул. Тем временем кое-кто из Конторы совсем близко, за проливом, прослышал о выжившем агенте, но так и не протянул руку, продолжая делать вид, что того не существует. Иногда Сэм и правда так думал. Барахтался, как мог, зарабатывал репутацию, умасливал босса. Все же понимают, что для последнего требовалось не только почёсывать предпочтения чёртова нациста немецкими словечками, но и решать кое-какие проблемы, верно? Притом решать методами, которые точно придутся боссу по его душонке психопата. И тут же sich winden wie ein Aal, чтобы пленники из клеток не потерялись без возврата, целиком или по запчастям в загребущих руках рабовладельцев. Если помочь не получалось, Сэма пожирали стыд и бессильная тоска. Таяла всякая вера. Хотелось встать за пулемёт, покрошить слоняющееся вокруг двуногое зверьё в кровавый салат, а потом заявиться за пролив к протирающему штаны куратору и полюбопытствовать: ну, как поживаешь, Arschloch? — Контора… тоже не имеет на тебя прав… — прокашлявшись, брошенный агент озвучил вызревший в хаосе вывод. — Ни малейших. И не важно, в каком качестве они бы тебя захотели — боевой единицей или подопытной крысой. Scheisse, ты ещё даже не родилась! Он скривился, будто от зубной боли, обдавая эфир усталостью, сквозящей, будто кровь из раны. Мэл прикусила изнутри губу. Повинуясь порыву, затаила дыхание и протянула к герру шпиону проводок энергетической подпитки. Чёрт знает, то ли выдала себя чем-то, то ли сработала агентская интуиция, но Сэм рубанул по воздуху ладонью, словно отсекая от себя невидимую помощь. С такой силой, что лодка чуть покачнулась. — Hör auf! Как-нибудь справлюсь без этих… штучек. Всегда справлялся. — Что-то похожее когда-то говорил Ваас — и ощущался при этом настолько же разбитым изнутри. Мэл поёжилась и хотела было ослушаться, но Сэм предупреждающе цокнул языком: — Думаешь, такая вся загадочная, и я ничего о тебе не знаю, ja? В пару слов герр Бекер разложил по полочкам всё, что считал важным среди ведьминых мытарств на архипелаге. Вспомнил раненого в бедро «мальчишку»-пирата и то якобы чудо, благодаря которому «парень» не присоединился к тем, чью кровь остров выпил без остатка. — А потом был ваш водила… чех… Марек. — Сэм сделал предупреждающий жест. — Выведывать и выспрашивать я умею, не сомневайся, ja. А свидетелей на то, как ты тащила с того света долбаный уже труп, нашлось предостаточно. Это кто ж такой болтун, аризонцы или рыжий? — Мэл могла бы спросить вслух или порыться в шпионской памяти, но знать в общем-то не хотела. Выбила зубами дробь от навалившейся вдруг сырости и состроила улыбку: — Бить ниже пояса вы тоже умеете. — А то как же, — герр Бекер осклабился самодовольно. И фальшиво — на уровне тщательно скрытых от всех, кроме ведьмы, эмоций. — Zweifeln Sie nicht daran. А тебе бы научиться понимать, что всем помочь невозможно, м? Это и ко мне относится, и к остальным, кому ты всё пытаешься послужить батарейкой… Под боком вскинулся, но тут же сник Алвин — само собой, сочинил очередную виноватую чушь в духе «это я тяну из неё все силы». Мэл ощупью нашла его запястье, стиснула поверх отвердевшего краешка перчатки. Ладонь в такой же перчатке накрыла ведьмины пальцы. — Отличная речь. Только к чему ты клонишь, герр немецкий словарь? — осведомился Алвин вслух до жути скрипучим от стараний разрядить обстановку тоном. Кажется, пора говорить начистоту. — «Герр немецкий словарь» сейчас работает адвокатом. Пытается убедить… девочку, что оставляет её в компании сущего ангела, а не злыдни из комиксов о супергероях. Заодно и себя… пытается убедить в том же… — Мэл усмехнулась, вопреки желанию, наверное, довольно кисло. На расстоянии полушага тем временем будто чайник вскипал. Источником жара была Эбби, впрочем, она пока только стреляла глазами, вгоняя ногти в кожу внутри сжатых кулачков. Сэм разложил откидной стульчик у штурвальной колонки и сел — ни дать ни взять памятник воплощённой задолбанности. — Надо же, ты меня раскусила… — памятник умел до чёртиков саркастично ворчать, а ещё тыкать в собеседников пальцами. — Хотя, видно, даже у таких как ты случаются промахи. Для протокола: нет, ангелом тебя не считаю. Scheisse, да у тебя на лбу написано: знатно накосячила в прошлом, чувствуешь вину, пытаешься искупить. Ja. Знакомо. Эбби то ли всхлипнула, то ли длинно, прерывисто вздохнула. Сэм перевёл указующий палец на Алвина: — У тебя на лбу надпись ровно такая же. Думаю даже, это как-то связано с тем, что вы, ребятки, втрескались друг в друга. Но главное — по этой причине я уверен в вашем чувстве ответственности, ja. Вы не бросите Эбби, пока она не окажется в безопасности… — Мы уходим из этого времени, герр Бекер, — безжалостно перебила Мэл. — Появился способ… средство, и я в лепёшку расшибусь, чтобы в отведённый срок оказаться в нужном месте. Вы не против нас отпустить — это мы уже выяснили. Осталось… Мэл в упор посмотрела на шпионскую подопечную. Эбби, пунцовая настолько, что даже веснушки растаяли без следа, замерла под солнечным лучом-проколом и, похоже, искала потерянный дар речи. Герра Бекера, наоборот, будто накрывала грозовая туча, норовя заполнить собой всё пространство укрытия. Всех не вытащить — кто и кому мгновения назад внушал это как истину? Или обо «всех» уже нет речи, спасти бы то, к чему прикипело сердце, не так ли? — Я ожидал чего-то подобного… — не обращаясь ни к кому и ко всем сразу, проговорил Сэм. В нём толком не двигался ни один мускул, кроме лицевых, зато мысли напоминали рой космических камней, сбитых с траектории силами гравитационных возмущений. Иногда «астероиды» сталкивались, вопреки законам пространства рождая чудовищное эхо. На редкость гадкий мыслеобраз — отвращение к каждому слетающему с губ звуку. — Скоро с меня спросят, на каком основании я присвоил перспективный… товар. Потребуют вернуть, ja. Или выкупить, типа на выбор, ja, das ist das Spiel. Поскольку я под подозрением, сделают всё, чтобы покупку я не потянул. Тебя вернут в клетку. А в назидание остальным… Клокочущие звуки в шпионском горле сливались с трением о резиновый борт какой-то коряги. Эбби, похоже, пустила слезу, — Мэл чувствовала, как чужую кожу щекочет сползающая капля. — Мы это обсуждали, — справившись с затором в потоке слов, герр Бекер уставился на подопечную. — Scheisse, это будет натуральное растерзание, как бы там Хойт не распинался о «нежности». Потому я и хотел, чтобы в ближайшие… дни ты оказалась отсюда как можно дальше. Не настолько, конечно, ja… Он замолк, и, скалясь, будто от мигрени, сквозь зубы тянул в себя воздух. Под лобной костью у Алвина тоже пульсировало — ещё не боль, но её росток, проклюнувшийся на субстрате из вечного самоедства. Мэл чертыхнулась про себя — и поспешила перетянуть внимание: — Уговор в силе. Я беру Эбби с собой. Приложу всё старание для её защиты. Нужно только её согласие — кажется, семьи у неё не осталось, а здесь держит только герр Бекер. Которого поджимают обстоятельства. Либо нас прямо сейчас высаживают на берег, мы ищем другую лодку и вдвоём своим ходом добираемся до места. Какое до ужаса странное чувство. Сколько Мэл себя помнила — всегда любила разбирать всякое дело по косточкам, а косточки с жёсткой скрупулёзностью раскладывать по чётко отведённым полочкам. Сейчас полочки ускользали из-под рук, будто ячейки живущего своей жизнью гиперкуба, а косточки весили столько, что при падении грозили продырявить лодочный настил вместе с резиновым днищем. А вместо реки под ногами — провал с протяжённостью и глубиной Млечного Пути. Честное слово, выбраться из крепости было куда проще. У Мэл зачесались глаза — вот же гадство! — а голос напоминал треск сучьев в костре, но сохранить в нём иллюзию безжалостности всё же получилось: — Мы можем без конца пререкаться. Можем верить на слово всяким болтливым типам. А можем принять тот факт, что из чудовища вроде меня всё-таки вполне получится неплохой защитник. Алвин шевельнулся, и, нависнув над Мэл, демонстративно поцеловал в макушку. Мэл знала, что смотрит герр командир тоже на Эбби — конечно, в фирменном маньячном стиле. Человека непривычного ненормально блестящий взгляд не на шутку пугал или смущал. С этой стряслось второе, но девица с норовом марку держала. — Чего уставились?! Я, по-вашему, совсем дура, слушать этих, этих… Они… «Верить на-а-а слово», — передразнила она и наконец совсем смешалась. Затрясся упрямо выпяченный подбородок, потревоженные слёзы поползли в ямочку между ключицами, открытую воротом чересчур свободной пятнистой рубахи. Сколько месяцев назад на этой же белой шее под лапищей какого-то громилы проступали синяки? Наверное, в его понимании так и выглядела завещанная боссом «нежность», но хорошенькая рыжая куколка слишком яростно трепыхалась. Раззадорила, чтоб её. Громила позвал на помощь пару приятелей — избавить куколку от облепивших её одёжек, а заодно поучить, как надо ублажать утомлённых нелёгкой службой вояк. Сэм чуть не проломил ублюдку затылок. Следом от души отделал остальных — кулаки потом знатно саднило, но результат того стоил. В любом случае, просто смотреть на потные сопящие туши, навалившиеся на эту малявку, сил никаких не было. Мэл прогнала чужое воспоминание. Скользнула взглядом по «малявке» — тут герр Бекер прав, вон и форму по ней подогнать не удалось, пигалица как есть, что не мешало шпионскому нутру так и истекать теплотой. А слёзы когда-нибудь просохнут, не зря рыжая гордячка уже сейчас в ответ на ведьмину шпильку о «разведённой сырости» ощетинилась кошкой. — Не шипи. Лучше хорошенько подумай над моим предложением, — Мэл старательно напустила на себя миролюбивый вид. Потом на волне прорезавшегося — ну надо же! — таланта к дипломатии «не расслышала» шепоток «стерва». Тем более, что куда сильнее интересовалась настроениями герра Бекера. Тот стряхнул с себя оторопь и теперь разрывался от вопросов, которые размножались в голове молниеносным делением. Спустя мгновения процесс разрешился рождением главного, исполинского вопроса. — Скажи мне одну вещь… — Сэм никогда раньше не приближался настолько, чтобы едва не соприкасаться нос к носу. Он слишком явно подавил желание обхватить Мэл то ли за плечи, то ли и вовсе зафиксировать ладонями ведьмину голову и тем самым не позволить отвести взгляд. Он опустил руки, сжал вытянутые пальцы в кулаки. Мэл жестом удержала Алвина от вмешательства и даже не подумала подавлять тяжкий вздох. — Окей, скажу. Она не сможет вернуться, когда захочет, если уйдёт с нами. Перемещение — не поездка на уик-энд и не аттракцион. Скорее побочный эффект другой операции. Иногда параметры выходит зафиксировать. Тогда случайность, вероятно, удастся повторить… именно так, собственно, на остров вернулся Ваас с довеском в виде… вашей покорной слуги. Провал под лодкой зашевелился и приоткрыл свой ненасытный зев. — Поэтому, если мы совершим переход вполне благополучно, следующее контролируемое открытие портала зашвырнёт «туриста» из будущего сюда же. Курорт не очень, не так ли? Хотя, кому я это рассказываю… Лицо напротив скукожилось, как если бы на зуб его хозяину попалась какая-то гадость. Паук-татуировка воткнулся лапкой в нижнее веко и смялся, потерялся в морщинах. Их хотелось разгладить. Просто потому, что боль у стойкого духом человека всегда ощущалась острее, а Сэма будто в живот ударили, хоть герр шпион не показывал вида, если не считать дурацких гримас. Впрочем, Мэл тоже сдержалась. Сэм шумно выдохнул воздух, которого глотнул в самом начале ведьминой речи, и отстранился. Лодка накренилась. Мэл ощутила вежливое давление у себя на локте — это герр шпион мимоходом помог сохранить равновесие. Они наконец разминулись, Сэм занял место у консоли. — Может быть, лет через… — Мэл с раздражением услышала собственный осипший голос, — десять. Наши высоколобые что-нибудь сделают с этим нестабильным дерьмом. А я всего-навсего списанный артиллерист… Дурацкие оправдания закончились. Осталось мерзкое бессильное чувство, из тех, что случаются, когда любой из возможных вариантов выбора оборачивается одинаковой дрянью. Герр Бекер врубил зажигание. За кормой образовался бурлящий хвост; Мэл напряглась больше обычного, проверяя, нет ли поблизости посторонних глаз и ушей, способных засечь странную активность посреди веток и корней. — У нас на пути прибрежный пост. Vielleicht, госпожа «всего-навсего» артиллерист снова сделает нас невидимками, ja. Но на всякий случай готовимся к чему угодно, включая блудные патрули. Лодка на реверсе попятилась из укрытия. На Мэл валом хлынули солнечные блики, а попытка от них прикрыться вынудила осознать, насколько туго ноющее тело слушается хозяйку. Леер резал пальцы. От рывков, с которыми посудина возвращалась на прежний курс, чуть заметно, но раздражающе кружилась голова. Мэл тихонько зашипела: эфир становился туговат на ощупь, к тому же явной нехваткой калорий напоминал о себе голод. Наконец в мягкую работу мотора на малом ходу вклинилось чересчур мощное урчание ведьминого желудка. — Там, в рундуке, — герр Бекер мотнул головой. — Ты на нём сидишь. Термос и галеты. Печенье со вкусом картона энтузиазма по привычке не вызывало, но Мэл сейчас, кажется, готова была набить брюхо самой настоящей бумагой. Впрочем, давиться пресными крошками не пришлось — Алвин предупредительно открутил с термоса стаканоподобную крышку и плеснул в неё густого варева дегтярного цвета. — Это кофе… — улыбнулся, поведя носом. — Судя по всему, настоящий, и сварен недавно. На водных ухабах жидкость из стакана грозила выплеснуться на пальцы. Мэл чертыхнулась и поспешила отпить добрую половину. Вкус едва уловила — что ж, он в любом случае имел мало общего с синтетической эрзац-жижей из машины в столовке патрульного эсминца. Вспомнила, как пару раз сам Алвин прямо в комнатке на мини-горелке варганил неплохой-таки кофе. Солдатня в казарме в такие моменты шла на запах и липла к дверям снаружи, будто зомби в поисках живых тёплых мозгов. А потом горелку вместе с остальными принадлежностями забрали со всеми командирскими вещами. Мэл осушила стакан, думая о том, что некоторые вещи иногда оказываются более чем кстати. Шариком скатившись по пищеводу, первый же горько-сладкий горячий глоток вытеснил из ведьминой головы тяжесть и противный гудёж. Само собой, временный эффект, но измотанные нервы его оценили. К мышцам возвращалась способность слушаться хозяйку. Рука сама собой потянулась за добавкой. — Нравится? — герр командир скроил загадочную физиономию. Он излучал смесь самодовольства — в кои-то веки устроил своей телепатке сюрприз — и лёгкой досады. — Термос из багажа тех типов на джипе, между прочим. — Как заново родилась. Спасибо. — Мэл поймала любимую ладонь и прижалась губами к тыльной стороне, не обращая внимания на царапучую перчатку. — Хоть какая-то от польза от этих отморозков, fan… — Алвин мягко высвободился и погладил Мэл по щеке. Пальцы его были немногим мягче загрубевшего перчаточного края, и прохладнее разве что в сравнении с кофе из термоса. Мэл чертыхнулась: наверное, с вечно повышенной температурой тела больной в конце концов свыкался, чего, впрочем, сама она делать не собиралась. Алвин должен пройти сквозь портал. Должен — и всё тут. Гуща со дна стакана отправилась за борт. Просьба прибавить ходу так и просилась наружу, но мрачный взгляд Сэма намертво приклеил её к языку. Герр Бекер почти смирился. Мэл чуяла, как у него внутри, будто колючие льдинки, плавились остатки бунта, не способные больше препятствовать твёрдо принятому решению. Агент взял халтурку в стороне от шпионских забот и надумал подбросить пассажиров до точки переправы. Первым помощником в этом деле негласно назначалась Мэл, о чём, кажется, догадывалась даже Эбби. — Т-с-с! — Мэл приложила палец к губам и неожиданно для себя подмигнула. — Что, или кто бы ни показался на берегу, что бы они ни делали или говорили, — не вздумай даже пикнуть! Лады? Рыжая вспыхнула — ну чисто огонёк над зажигалкой, — но кивнула. Мэл опустила веки. Запущенные в чужие черепушки проводки-стрекала требовали надзора. Вот и он береговой пост, дистанция — пара десятков плюс-минус несколько метров, или почти шестьдесят шесть футов. Больше никаких зарослей. Прилепленные к уступу дощатые мостки, вышка под крышей, лестница из гремящего железа. То ли сарай, то ли бытовка, пирамида из бочек. В общем, ничего нового. Приевшиеся кадры, которые Мэл наскоро просмотрела, под щелчки телепатического тумблера переключая каналы-сознания. Теперь ей нравилось ощущать себя устройством. Радаром, сонаром, «миноискателем», медицинским датчиком, живым излучателем — чем угодно, сравнение больше не оскорбляло. Наоборот, придавало холодной, расчётливой силы и отключало лишние эмоции. Плюс бодрило — не хуже дозы кофеина. А вот постовым бодрости явно недоставало. Ребяток оказалось аж восемь, половину должны были сменить на рассвете, но вовсю сияющее солнце ползло всё выше, а никто так и не объявился. Бедолаги, которых на самом деле было ни капли не жаль, слонялись туда-сюда, позёвывая и слезящимися глазами поглядывая на дорогу: не едет ли загулявшая смена? Мелькнувшую вскользь то ли догадку, то ли подозрение о том, кто и где загулял, Мэл отодвинула в сторонку. Деловым — как самой казалось- тоном попросила герра Бекера выдерживать скорость на минимуме. Сама же без угрызений совести занималась недавно открытым вампиризмом — и плела липкую сеть галлюцинаций. Время будто растянулось. Лодку скорее влекло течением, чем толкало вперёд при помощи винта. Неспешность действовала на нервы, — Мэл не сразу поняла, что чувствует настроение остальных, а не психует сама. О, она — образец концентрации и отказа от суеты — потягивала чужую энергию, будто коктейль через трубочку. Дождалась, пока последний из незадачливых вахтенных вслед за остальными отыщет сидячее местечко, и, едва устроившись, примется клевать носом, и взялась за новый этап операции. Вторую, куда более свежую половину восьмёрки ждало не то чтобы зрелище — скорее что-то вроде непрошенной медитации. Где ещё предаваться созерцанию, если не около умытой солнцем реки с её гипнотическими отблесками, ровно посередине которых поток тащил к устью здоровенную корягу, опутанную водорослями и лианами. Одну из «лиан» Мэл «украсила», скопировав виденную по дороге гроздь цветов. Вышло натурально и даже красиво, но не слишком кричаще — к чему разрушать умиротворение, навеять которое стоило труда. Впрочем, плавучая глюко-инсталляция приелась зрителям ровно с того мгновения, когда её как следует рассмотрели. Взгляды размывались. Блеск водных чешуек выдавливал слёзы. Дымка ещё цеплялась за прибрежные камни и траву. Пышная зелень отступила от реки и пеной лежала на склонах холмов и гор. Пёстрые силуэты птиц расплывались шустрыми цветными пятнами. Да, экзотика ребяток давно утомила. Мэл понимающе кивала, выжимая до предела чужую скуку, но себе расслабляться не позволяла, даже когда пост скрылся из виду. Только на миг приподняла веки — скорее для того, чтобы дать себе время перевести дух, чем и впрямь оглядеться, но вдруг тихонько ругнулась. — Твою ж… — тут же нервно хихикнула. Берега потеряли даже подобие пологости и теперь обрывались вниз, будто изрезанные ножом, а кое-где нависали над каменистым желобом русла приличной высоты скалами. Сама река избавилась от болотной зелени и переливалась оттенками бирюзы. Впереди с обрыва на обрыв над потоком перекинулся мост. Мэл не чуяла зрителей, которые могли бы случиться на нём или рядом в ближайшие минуты, но щупала и щупала пространство, будто радар в активном режиме. Напротив, таращась на ведьму во все глаза, застыла сбитая с толку Эбби. Она всё прокручивала в голове вид наёмников, никак не отреагировавших на явно подозрительную лодку. Скорее запоздало паниковала, чем удивлялась, явно нуждалась в ответах, но помалкивала, упрямо поджимая губы. Мэл скроила ободряющую улыбку и толкнула в сторону неожиданной волевой девицы капельку уверенности. Собственная спина отозвалась холодком, ныли плечи, на что-то прозрачно намекая. Да и чёрт бы с ними — всё внимание занимала вьющаяся по верхам обрывов, кое-где мельтешащая отбойниками дорога. Любой случайный наблюдатель должен был видеть корягу. Чёртову корягу в цветочках, плывущую в море, с любого возможного расстояния и ракурса. Распустив невидимые щупальца контроля, Мэл продуцировала в эфире отпечатки собственной реальности. Кажется, при этом ведьма повторила тот рекорд сосредоточенности, который случился в крепости, а возможно, добилась большего. Время вторило ведьме в производстве искажений. Ослепительное утро укрылось за дымчатой завесой. Мимо скользили тени обрывов и скал, силуэты невесть как уцепившихся за камень пальм. Наконец над макушкой проплыл призрак моста; откуда-то извне явилась мысль, что этот был последний перед самым устьем. Нос лодки будто задрался кверху и принялся чуть рыскать под упругим встречным потоком. Впрочем, глаз Мэл по-прежнему не открывала и могла полагаться только на самые что ни на есть обычные телесные ощущения, которым нелегко было тягаться с машиной ведьминого чутья. — …встанешь за штурвал, ja… — Усилившийся ветерок унёс куда-то назад реплику Сэма. Герр Бекер обращался к Алвину, тот весь подобрался перед явно ответственным шагом. Я что-то опять пропустила, смекнула Мэл, ну да спутники простят ведьму с её нырянием в телепатическую мглу и путаницей алых проводков. Море давало о себе знать запахами соли и йода с отчётливым сероводородным флёром гниющих водорослей. Вокруг, как подсказывало пространственное чувство, стало просторнее, будто скалы и обрывы наконец расступились. — Держись… — Алвин, впрочем, тут же вернул тесноту, обхватив Мэл за плечи. Удивительно своевременно: она-то держалась, но леер совсем отдавил пальцы. Под ударами прибоя, приходившимися теперь в левый борт, Сэм твёрдой рукой вписывал судёнышко в поворот. Скорее всего, они только что вышли в пролив и теперь следовали вдоль северо-восточного побережья проклятого Хойтова острова, сделала вывод Мэл. Красные индикаторы возможных целей для телепатической обработки походили теперь то ли на укрытые мутью атмосферы тусклые искорки звёзд, то ли на крошечных до последней грани видимости светляков. Далеко — Мэл с трудом дотягивалась. И никакого настойчивого внимания к какой-то там лодке. Наверное, можно было свернуть поиск и дать отдых гудящей голове, но на беду ниточки-стрекала не желали оставлять светляков в покое. С лихорадочной дрожью тыкались и тыкались в пространство, не выпуская ведьму из сосредоточенности. Боевой режим грозил обернуться обмороком. Что совсем никуда не годилось, — Мэл проговорила эту мысль рассудительно, с расстановкой, надеясь таким манером успокоиться, но чёрта с два. Сама не поняла, когда запаниковала. Очнулась, когда после трескучих помех над ухом будто включился динамик, говорящий голосом Алвина: — Мэл… Мэл… Эй, ты чего? Хватит уже. Давай, открывай глаза. — Это был не приказ, но Мэл подчинилась — и заставила слушаться собственные веки. Навела резкость, уставилась в перекошенное страхом командирское лицо. — Я в норме. — Угу, конечно. — Испуг сменился скептической гримасой. Объятия сделались плотнее, спокойнее, хотя Мэл смутно припоминала: только что её судорожно, без малого в нервной лихорадке гладили по чём попало и даже трясли за плечи. Впрочем, сейчас лодка и её пассажиры вздрагивали в унисон, словно отплясывая на гребнях прибоя пиратский танец. Внутри лижущих чёрный песок волн туда-сюда мотались водоросли. Наверное, в них мог запутаться винт, подумала Мэл. Но мотор заглушили по другой причине. — Будем прощаться, ja, — герр Бекер не спрашивал, а утверждал. Морщился: он охотно подхватил бы рюкзак и автомат, спрыгнул на малом ходу и потопал пешком в свою шпионскую конуру в Терстоне, до которого рукой подать. Но упёртый швед, пока его дама сердца то ли колдовала, то ли отрубилась, настоял на короткой остановке. Кто ещё тут упёртый, а? — возмутилась Мэл про себя. Набрала побольше воздуху: — «Дама» поддерживает, Сэм. — Хвала Богам, интонация не походила на жалкое сипение. — Здесь пусто. Можем проститься, как подобает. Она физически ощутила, как последние возражения повисли и растаяли в воздухе. Как маленькая шпионская протеже глотала остатки слёз, отворачивая от спутников уже просохшее, но предательски красное личико. Шелест прибоя поглощал шлепки подошвами по мелководью. Лодку до половины вытащили на сушу. Эбби выбираться отказалась, застыла, нахохлившись на рундуке. Впрочем, никто не и разбредался, держась у округлого резинового носа на влажной черноте под ногами. Дальше полосы прибоя песок был скорее тёмно-графитовым и чем-то походил на дымный порох. Пляж, засыпанный порохом, как раз в духе Рук-Айленда, скривилась Мэл. Скользнула взглядом по валунам, торчащим из наносов явно оружейным ящикам, следам от колёс. Что ж, наёмники или кто ещё здесь определённо бывали, но чутьё пока помалкивало. К тому же Алвин был настороже, озирая обстановку поверх автоматного ствола. — Идём с нами. — Мэл уставилась на Сэма в упор. Шпион вздрогнул, на мгновение внутренне потянувшись навстречу соблазнительной идее убраться из опостылевшего фальшивого рая, но тут же качнул головой, спрятав паука-татуировку в глубине морщинки под глазом. — Чувствуешь себя виноватой, ja? Брось, я уже всё сказал. Тебе здесь не место. А у меня к Хойту счёт длиной в пару километров. Слов для ответа не нашлось. Мэл потупилась. Покачнулась от лёгонького хлопка по плечу, убралась в сторонку, уступая эстафету Алвину. Обругав ослабевшие ноги, пристроилась полусидя к резиновому валику борта. Обозлилась, выпустила ниточки активного чутья. — Зря ты отказался, — донеслось сквозь писк в ушах. — Но долг есть долг. И у каждого свой путь. — Почему… — с нотками тихой истерики начала вдруг Эбби. Мгновение назад инстинкт подтолкнул Мэл сделать контакт с Сэмом закрытым. — Почему… — голос шпионской протеже окреп. — Почему вам непременно надо в это ваше будущее? Вопрос не прозвучал до конца, а Мэл уже умоляла. Без звука умоляла герра Бекера — нет, не молчать, — ни в коем случае не ссылаться на Алвина. Не упоминать болезнь. Потому что иначе Алвин решит, что ломает очередную судьбу. Не пойдёт в портал и без шансов исцелиться скоро умрёт, а ведьма отправится следом. — Пожалуйста, Сэм. Кроме тебя, Эбби здесь никто не держит. Её сестра погибла, никого не осталось, жильё отобрали за долги… Сэм, она рассказывала, правда? — Потому что людям надо домой, — громко, даже хлёстко, будто отвесил пощёчину, ответил на вопрос Сэм. Эбби отшатнулась. Он болезненно скривился и понизил тон. — Тебе тоже нельзя оставаться. Понимаешь, ja? Ты ведь умная девочка. «Умная девочка» спрятала лицо в ладонях и затряслась как-то вся целиком. Сэм отвернулся и повторил прощальный хлопок на плече «упёртого шведа». — Ja. У каждого свой путь. Scheisse, да убирайтесь уже! Никто не оглядывался, даже Эбби, которая выбралась-таки из лодки и стояла по щиколотку в воде, неподвижная, будто статуя-достопримечательность из какого-нибудь порта. Напрягая силы, Мэл помогла герру командиру вернуть судёнышко в набегающие волны. Дождалась, пока на борт поднимется теперь уже их с Алвином подопечная, и только после этого схватилась за протянутую новым рулевым руку.