***
Они все же несколько припозднились. Когда их группа добралась до назначенного места встречи, там их уже ждала леди Пентагаст со своим небольшим отрядом из двух человек и трех эльфов. Остальных солдат по плану оставили охранять периметр, чтобы они не увидели ничего лишнего (о чем им, конечно, не сообщили). Брешь была уже прямо над головами – и все периодически с опаской посматривали на нее. Эвелина тоже – просто не могла удержаться, все казалось, что оттуда на нее что-то свалится… или, наоборот, ее туда затянет. Отряды Правой и Левой рук воссоединились. Двое воинов-людей, которых привела леди Пентагаст, отсалютовали серу Каллену – и тот поприветствовал их в ответ. Один из них тоже был в доспехах храмовника, второй – в обычных. Эвелина тоже поздоровалась бы с ними, но тут ее внимание привлек пожилой эльф-долиец – темнокожий, седовласый, с такими же белыми узорами на лице и до странности светлыми глазами. Очень импозантный. Он опирался на волшебный посох, но был облачен в причудливые доспехи, а не в мантию, и на поясе у него висел меч. Заметив взгляд девушки, эльф по-доброму улыбнулся и учтиво кивнул. Эвелина улыбнулась в ответ, возвращая приветствие. – А где же Костолом? – спросила сестра Лелиана. – Он ранен, – отозвалась леди Пентагаст, – я отправила его обратно в лагерь. Тут девушка вспомнила о своем желании поздороваться и с сородичами, повернулась к воинам, и обнаружила, что те смотрят на нее так, словно не знают, воспарит она сейчас в небеса, озаренная сиянием, или превратится в чудовище и бросится на них. Она попыталась улыбнуться и им, но это не помогло. Мужчины отрывисто кивнули ей, но смотрели все так же настороженно. Эвелина опустила взгляд. Ей было неуютно от такого отношения. Меньше всего внимания на Эвелину обратила долийка, но зато ее сильно заинтересовала рука мессира Адаара. Эльфийка просто кружила вокруг кунари, пытаясь получше рассмотреть его левую кисть. Тот почему-то делал вид, что не замечает ее стремления, а она – из робости или гордости – не пыталась обратиться к нему напрямую. Другая эльфийка, городская, бросила на Эвелину лишь один внимательный взгляд, таким же наградила кунари, а потом подошла к сестре Лелиане и стала о чем-то с ней шептаться. – Все готовы? Пойдемте, – Искательница первая двинулась вперед. Остальные потянулись за ней. И вскоре глазам отряда открылись руины, оставшиеся после взрыва. Эвелина едва не разрыдалась, снова увидев, во что превратилась одна из величайших святынь андрастианского мира. Когда ее арестовали, она была слишком измучена, чтобы смотреть по сторонам. А сейчас – не могла не видеть... Сами камни, казалось, выгорели насквозь. До сих пор от растрескавшейся земли тянуло жаром – хотя сколько дней прошло, пять?.. Осколки скал потрескивали, подернутые трещинами, в которых тлели странные зеленые угли… – Что это?.. – спросила Эвелина в пространство, опасливо протягивая руку к одной из таких скал. Ощутила странный ритм колебаний воздуха, почти мелодичный… – Выжженный лириум? – дрогнувшим голосом предположил сер Каллен, идущий с ней рядом. Самое пугающее – почему-то сохранились некоторые тела, вернее, уже просто статуи из угля, замершие навеки в позах, олицетворяющих страх и отчаяние. Эвелина с ужасом подумала, что одна из них может быть Джоанной… или Акселем… или Рикардом. Эти несчастные не умерли спокойно, в незнании – они понимали, что им грозит ужасная гибель. Они боялись, они ждали этого огня. Но ничего не смогли ему противопоставить. Эвелина хотела было произнести молитву, но что-то словно запечатало ее губы, стиснуло гортань. Видя этот ужас воочию, она не могла обратиться к Создателю и даже к Андрасте с той же искренностью и доверием, что обычно. Да, конечно, Создатель оставил вторых детей Своих, но все же преподобные матери говорили, что Андрасте неустанно обращается к Его милосердию, желая добра живущим – и иногда Он не может отказать блаженной Невесте Своей, являя чудо для тех, кто искренне верил и был праведен. Почему же в этот раз Андрасте просила недостаточно горячо? Почему же в этот раз Создатель не внял ее мольбе? Почему? Она шла, уже глядя только под ноги и тщетно пытаясь избавиться от так и вертящегося в голове вопроса, пока все не остановились. Эвелина подняла голову. Они стояли на террасе над оплавленной котловиной, до дна которой было примерно этажа два. Все смотрели вперед, на крупный и яркий, раза в три больше и ярче того, что мессир Адаар закрыл на горной тропе, разрыв в Завесе, расположенный в некотором отдалении от террасы. Зеленое сложное нечто было словно завязано узлом… и шевелилось. От разрыва вверх тянулся зеленоватый туманный тяж – к Бреши. Мессир Солас, привлекая внимание, указал на разрыв посохом, словно учитель – указкой. – Этот разрыв – не просто один из многих, – заговорил он внятным и поставленным голосом. И вдруг напомнил Эвелине ее учителя астрономии, тот был такой же лысый, безбородый и хрупкий, только человек, – он – фактически часть Бреши… а если рассматривать временной аспект, то это Брешь – его часть. Полагаю, присутствующие маги могут хотя бы отчасти почувствовать основные линии магии в нем и выше… и соответствие его гармоник метке на руке Адаара, – он указал свободной рукой на кунари. Все послушно повернулись и посмотрели на мессира Адаара, будто действительно были на уроке. Кунари стоически выдержал это внимание, но не сделал и движения, чтобы показать свою ладонь собравшимся. – Как вы видите, разрыв находится в пограничном состоянии. А это значит, он крайне нестабилен и одновременно совершенно неуправляем. Если представить мир и Тень как два массива жидкости, то этот разрыв – тонкая пленка между ними, остающаяся целой только благодаря равному давлению с обеих сторон. Любое минимальное действие прорвет ее, открыв разрыв… но это, соответственно, переведет его в состояние, свойственное большинству разрывов – определенному. Что позволит им манипулировать с помощью гармоничной ему магии… – Нельзя ли ближе к делу? – не выдержала лекции леди Пентагаст. – Чтобы добиться успеха, мы все должны понимать, что делаем, Искательница Кассандра, – возразил ей маг. – Адаар, вы меня слушаете? – Да, – сказал кунари без всякого выражения. – Понимаете что-нибудь? – Этот разрыв сейчас можно только открыть. А открыв, его уже можно будет закрыть, – тем же тоном сообщил мессир Адаар. На лице его не было и тени усмешки, но Эвелине показалось, что она услышала иронию в его низком голосе. Столь простое и ясное переложение речи мессира Соласа в двух словах произвело впечатление на собравшихся. И Правая, и Левая рука Верховной жрицы обернулись к кунари. Городская эльфийка явственно усмехнулась, хмыкнул и сер Каллен. Даже сам мессир Солас на какое-то время будто потерял дар речи. А потом широко и искренне улыбнулся – и вдруг не очень привлекательное, обычно унылое лицо его показалось Эвелине по-настоящему красивым. Эльф будто даже помолодел. – Верно! – воскликнул он. – Совершенно верно. А закрыв его, мы пресечем и магические потоки, питающие Брешь… и она, есть неплохие шансы, закроется тоже. Во всяком случае, перестанет расти. – Так просто? – спросила Искательница Кассандра. – На том уровне, на котором… мы можем взаимодействовать с этим – да, – ответил ей мессир Солас. – Единственное что, за этим разрывом, похоже, находится демон – из самых опасных, полагаю, разумный и сильный. Именно он держит разрыв в пограничном состоянии, иначе он открылся бы, как и прочие. По какой причине демон это делает, я не знаю. – Подстерегает нас? – предположил сер Каллен, пожав плечами. – Возможно, – сказал мессир Солас с явным сомнением. Эвелину передернуло. Это они с мессиром Адааром отсюда выбрались? И там – демон? – Хорошо, – сказала леди Пентагаст. – Тогда мы делаем так. Здесь и там занимают позиции Нерия и ты, Лелиана. Вы, леди Тревельян, остаетесь с Лелианой, и если ситуация станет критической, вы обе отступаете к нашим силам за подкреплением. Остальные – идем сейчас в обход и спускаемся вниз. Там Адаар открывает разрыв, Солас страхует его. Мы все убиваем демона, и Адаар закрывает разрыв. Есть возражения? – Может быть, открыть разрыв отсюда? – предложил сер Каллен, – и демону еще придется к нам как-то подняться, тогда как мы будем в выгодной позиции. – Слишком далеко, – вздохнул мессир Солас, – на таком расстоянии метка не… Погодите-ка… – он нахмурился, наклонил голову, словно прислушиваясь к какому-то тихому звуку. Тут же дернулась долийка, вскинула посох, словно готовясь отразить атаку. – Завеса дрожит! – воскликнула она. – Сейчас что-то… И тут словно ниоткуда раздался громкий голос: – Удерживайте жертву. Голос был мужской, глубокий и богатый обертонами. Звучал он спокойно и властно, чуть двоясь эхом. Эвелину его звучание пробрало до самых костей, она будто слышала его раньше… Все, кроме магов, заозирались. Воины схватились за рукояти мечей. – Это из Тени! – громко сказал мессир Солас. – Завеса слишком тонка. Успокойтесь, это лишь отголоски того, что было. Слушайте, это может быть важно. Долийцы закивали, подтверждая его слова. Все притихли, прислушиваясь. Эвелина даже дыхание задержала. – Кто-нибудь, помогите! – так же искаженный женский голос. – Ее святейшество! Джустиния! – почти одновременно ахнули Правая и Левая рука покойной Верховной жрицы. Сестра Лелиана зажала себе рот ладонью. Искательница схватилась за меч, вся напряглась, словно могла броситься на помощь туда, в прошлое, преодолев время одним желанием защитить, спасти, исправить свершившееся. – Отпустите ее! Вы что! – звонкий, даже пронзительный девичий голос, и только увидев, как к ней поворачиваются другие, Эвелина поняла, что это был ее собственный голос, донесшийся из прошлого. – Что тут происходит?! – а вот голос мессира Адаара она узнала сразу, несмотря на эхо. Теперь все обернулись уже к кунари, и тот нахмурился – видимо, тоже не узнал свой голос со стороны. Потом на какие-то мгновения воцарилась тишина. А потом мессир Адаар вдруг хрипло вскрикнул, рука его просто вспыхнула колдовским огнем, его будто на веревке дернуло вперед, к разрыву – не упади он на колени, возможно, рухнул бы головой вниз с террасы. Весь мир вспыхнул столь ярко-зеленым, что от белого почти не отличишь, светом… И тут Эвелина увидела. И судя по возгласам ужаса, отвращения и гнева, все остальные увидели тоже.Глава шестая
28 августа 2017 г. в 11:47
Каарас быстро оценил обстановку – и она ему не понравилась. Он был почти уверен, что человеческая женщина запретила ему взять оружие просто в горячке спора с сородичем, а вовсе не потому, что на самом деле боялась, что Адаар применит его против нее или их группы. Даже если бы он замышлял перебить их всех (в возможности чего васгот сильно сомневался, так как он был еще слаб, а в группе был маг) – что дальше? У начала горной тропы караулит целый отряд солдат, впереди нет ничего, кроме этой жуткой Бреши…
Лелиана крикнула остальным, что стреляет по левому флангу, и вскинула лук.
– Адаар, леди Тревельян, держитесь рядом. Следите за тылом, – бросила она, уже выпустив несколько стрел. Стреляла она хорошо, быстро и метко, но лук и вправду был не лучшим оружием против демонов. И хотя стрелы, что она использовала, явно были обработаны чем-то, позволяющим им хоть как-то ранить тварей, но результативность была все же смехотворной. Будь на месте демонов смертные, тут уже лежала бы груда тел, но демоны лишь замедлили натиск, дезориентированные.
Храмовник был в этом бою куда уместнее. Каарас с одобрением и белой завистью смотрел, как человек, сосредоточившись, делает отмашку рукой с мечом – и тварей из Тени буквально придавливает к земле, а самых слабых, зеленовато-прозрачных, разрывает на лоскутки. Жаль, что секрет умений храмовников строго хранит Церковь – Адаар сам бы не отказался от таких способностей. Демоны и маги как противники были для него опаснее всего, и получить такую впечатляющую возможность противостоять им он хотел с самого начала своей карьеры наемника. Но, очевидно, даже самые терпимые к другим расам церковники ни за что не позволили бы васготу вступить в орден храмовников, даже если бы он принял андрастианство (чего Каарас делать бы не стал) и показал бы непревзойденные воинские таланты (каких у него не было – он был хорошим бойцом, но не более того).
Нельзя было не признать, что и маг не плошал: широкий размах посохом вызывал ниоткуда ледяные стены, в которые оказывались вморожены самые незадачливые демоны, а остальные натыкались на лед и не могли пройти дальше. Единицы успевали прорваться – но ложились под мечом храмовника или прицельными импульсами магии. А вот с левым флангом было куда хуже. Героиня Пятого Мора, впрочем, имела в запасе пару трюков – скоро в сторону демонов полетела бутыль с чем-то сияющим. Разбившись перед группкой тварей, она тоже заморозила их – снадобье в ней оказалось теми же чарами холода, только запасенными впрок для не владеющих магией. Полезно, и все же опасно… Каарас, например, не стал бы носить с собой такие склянки: разобьется в бою ненароком – сам себя приморозишь или подожжешь.
– Адаар! – выкрикнул маг, и васгот обернулся. Эльф указывал в сторону зеленого свечения, откуда понемногу лезли новые твари. – К разрыву – и закройте его, как я учил! На той стороне их все больше!
Каарас быстро оценил свой возможный путь. Небезопасен. Насколько все стало бы проще, будь у него меч – хотя бы тот, из подземелья, а лучше – его меч, сбалансированный, острый, идеально подобранный…
– Дайте хоть нож! – рявкнул он, оборачиваясь к Лелиане. Та, к ее чести, не стала тратить время на препирательства и быстро протянула ему узкий кинжал, вытащив его из ножен в сапоге. В его руке этот дамский стилет выглядел вообще смехотворно, но все же это было оружие, острая сталь.
– О Андрасте, защити нас! – выдохнула юная Тревельян, жавшаяся рядом.
– Быстрее! – крикнул Солас, и Каарас, стиснув зубы, побежал. – Сер Каллен, прикройте его!
Треть пути была свободна, но за ледяными стенами демонов оставалось еще порядком, да и лезли они как раз из проклятого разрыва. Положим, набрав скорость, васгот мог просто смести тех тварей, что имели подобие плоти, своей массой… но потом-то ему придется остановиться у разрыва! Со стилетом и без доспехов против демонов – не лучший расклад. Каарас, к тому же, не был уверен, что у него получится повторить тот же фокус, что он проделал ночью под руководством этого нахального мага. Эльф определенно преувеличил, упомянув, что учил его закрывать разрывы… показал один раз, вот как это называется!
Адаар услышал, что человек бежит за ним, это успокаивало. А вот то, что вокруг него появилось какое-то странное магическое сияние – наоборот. Маг, конечно, пытался этим тоже защитить его, но ощущать так близко к себе, прямо у кожи, чужеродную силу, с которой васгот при всем желании не смог бы ничего сделать, выбивало из колеи. Было в этом что-то нездоровое. В свой отряд Каарас принципиально не брал саирабазов, хотя в Вало-кас была парочка. Но свой отряд он потерял, и он теперь не стэн, а в лучшем случае карашок. А стэн… Каарас едва не остановился, осознав, кто сейчас командует. Даже не люди-церковники. Маг.
Дожил. Каарас Адаар в отряде со стэном-саирабазом. Вот посмеялась бы Мераад.
Но тут он добежал до демонов, и все посторонние мысли улетучились. Ему действительно удалось сшибить нескольких тварей своим телом – ощущение было, будто он во сне, они не были по-настоящему реальны, и чувствовать их несуществующий вес, несуществующую плотность было мерзко… но все же враги были и достаточно материальны, чтобы хоть как-то подчиняться силам мира. Еще одного Адаар попытался вспороть стилетом, как ножом (так пошла рука, да и привычен он был к другому оружию, и инстинкты сработали невпопад). Но хотя стилет был предназначен колоть, а не резать, возможно, над ним тоже потрудились формари или гномы – подобие плоти он вспорол отлично, и с отвратительным визгом демон опал, как проколотый бычий пузырь. Каарас резко выдохнул – запах от демонов был неприятным. Они пахли, как… смесь пыли и сахара…
Рыцарь-командор, пока Адаар остановился разобраться с демоном, догнал его, обогнал, и твари впереди вновь полегли под ментальным ударом храмовника. Даже магическая защита вокруг Каараса ослабла – и он услышал от оставшегося позади эльфа досадливый возглас. Сбив самую стойкую тварь щитом, сер Каллен стал рубить мечом – раз, второй, третий – и каждый удар отправлял по демону в небытие.
Вот и разрыв. Собрав всю свою решимость (он боялся касаться Тени, к своему стыду, но был в силах хотя бы не показывать этого), Каарас направил ладонь с магической меткой на «дверь» в мир демонов. Снова ощутил суть разрыва… снова боль в ладони утихла… Сжав пальцы, васгот повернул руку… и вдруг почувствовал сопротивление. Словно ключ заел в замке, но вот только ключом была какая-то часть его самого – и это сопротивление отдалось головокружением. Все тело окатило призрачной волной дрожи… Адаар зарычал, стискивая пальцы до боли, словно чисто физическое усилие тут могло помочь.
– Не так! – донесся до него крик Соласа. – Сопротивляется – поддайся, и потом открывай наоборот!
Как ни удивительно, Адаар понял, что эльф хотел сказать ему этой странной фразой. Он закрыл глаза, расслабляя пальцы, а потом, снова сжав их, крутанул кистью в другую сторону, представляя, что не закрывает, а распахивает дверь сильнее, но настолько сильно, что створки, крутанувшись вокруг косяков, захлопываются с противоположной стороны. И это сработало! Каарас опустил руку, встряхнув ею, и открыл глаза. Разрыва больше не было.
Рядом выравнивал дыхание рыцарь-командор. К ним двоим спешили все остальные. Солас направлялся с храмовнику, похоже, чтобы адресовать ему претензию насчет вмешательства в его магию – на лице эльфа явственно читалось раздражение. Адаар давно не видел таких наглых магов… и таких наглых эльфов, если на то пошло. Юная Тревельян спешила убедиться, что с ними все в порядке. А вот Лелиана шла, сверля взглядом спину мага. Судя по всему, у нее возникли вопросы уже к нему.
– Надеюсь, сер Каллен, если нам придется еще сражаться вместе, вы впредь не будете подавлять и мою магию, – крайне корректно произнес эльф, подойдя.
– Если бы вы обучались в Круге, Солас, вы бы знали, как сражаться вместе с храмовниками так, чтобы никто никому не мешал, – без смущения парировал человек, вытирая меч от ошметков светящейся субстанции. – Барьеры нужно выставлять после подавления магии, а не до.
– О, прошу прощения, – склонил голову Солас, приняв упрек. – Я действительно не привык биться плечом к плечу с храмовником. Видимо, мне придется потренироваться.
– Все в порядке? Вы оба целы? Ох… сер Каллен, вы просто настоящий герой! И вы, мессир Адаар! Мессир Солас! Создатель, как я перепугалась! Их было так много…
– Миледи, ну что вы. Это было вполне… приемлемое количество демонов для храмовника и мага в связке, – но было видно, что рыцарю-командору приятно восхищение девушки.
– А мне вот интересно, где вы, Солас, научились командовать боевым отрядом, – произнесла подошедшая Лелиана. – Вы не упоминали, что у вас было военное прошлое и опыт полевого командира. Откуда эти тактические навыки?
Ее вопрос звучал, как самый невинный, но взгляд, который она вперила в лицо эльфа, был острее ее стилета.
– Быть может, у меня врожденный талант полководца, как у Логэйна Мак-Тира? – вопросом на вопрос ответил маг, подняв брови. – Он тоже был крестьянином.
– Неужели? – спросила Лелиана без всякого выражения, не отводя немигающего взгляда от лица Соласа.
– Ох, ладно, – маг сдался. – Как я уже говорил вам, большую часть своей жизни я провел, странствуя по Тени. Я наблюдал множество образов давно отгремевших сражений, что вечно разыгрывают там духи, и учился. Духи доблести периодически объясняли мне то, что я не понимал сам. Иногда они даже тренировали меня. И если можно, не надо сейчас называть это «якшался с демонами» или в этом роде…
Солас, похоже, говорил правду. Во всяком случае, на взгляд Адаара. Но в этом васгот куда больше полагался на Лелиану – если слухи верны и она действительно была когда-то бардом, то значит, видеть чужую ложь должна была уметь отлично. Васгот взглянул на нее – и да, Левая рука, похоже, удовлетворилась объяснением мага, кивнув и отступив.
– Ваш кинжал, – Каарас протянул оружие ей рукоятью вперед, и женщина приняла его и спрятала, никак не прокомментировав демонстрацию доброй воли.
Адаару пришло в голову, что будь на ее месте Искательница, она бы позволила ему оставить кинжал себе… а скорее всего, даже позволила бы взять тот старый меч. Но он давно приучил себя не зацикливаться на том, что могло бы быть. Нужно всегда исходить из того, что есть.
Отдыхать времени уже не было, и они двинулись дальше.