***
Разместив лошадей в одной из городских конюшен, предварительно забронированной для нужд Инквизиции предусмотрительной леди Монтилье (верховыми остались только Эвелина и Кассандра), рота промаршировала через Улицу Ее Размышлений, известную прекрасными скульптурными композициями и неприятным запахом, и оказалась на торговой площади. В целом, Летний рынок не показался Эвелине чем-то потрясающим воображение. В Оствике, конечно, все было поскромнее, не было этого белокаменного многоэтажного великолепия, но все же от столицы Орлея она ожидала, пожалуй, большего. Навстречу им вышел наряд стражи – в цветастой форме и шлемах с масками. Офицер на орлесианском потребовал документы. Искательница показала ему требуемые бумаги, и стражники, откозыряв, отошли. Прохожие заволновались – кто-то опасливо жался к стенам, кто-то, напротив, спешил подойти поближе. Кто-то спешно закрывал окна, кто-то, наоборот, открывал и высовывался в них едва ли не целиком. С верхних балконов тоже свешивались любопытствующие. Девушка почувствовала себя неуютно. Это было совсем не то внимание, к которому она уже худо-бедно привыкла. Это было не внимание паствы, а внимание зрителей. – А кто из них Вестница Андрасте? – долетали до Эвелины обрывки разговоров на орлесианском. – Вы разве не знаете Искательницу Кассандру? Вестница – та, что в маске, на белой лошади. – О Создатель, ведь они еретики. Кто их пустил в столицу? – Среди них эльфы, гномы, даже что-то с рогами! Это немыслимо! Да это просто неприлично! – У них хотя бы хватило воспитания надеть маски. Я, признаться, опасался, что это будет толпа грязных собачников. – А я слышала, Инквизицию основала ее святейшество. Они не еретики. Не понимаю, почему вокруг них столько шума. – Это же леди Пентагаст! Смотрите, сама Героиня Орлея! – Так когда начнутся дебаты? Завтра? Послезавтра? – Вестница одета на удивление недурно для провинциалки. Она ведь марчанка? Но платье ей шили у нас, это несомненно. Да и маска… держу пари, работа мастера Луарье. – Мастера Луарье? Вы шутите, любезный? Это же типичный стиль Кастеллини. – Кто в здравом уме закажет маску у антиванца? Это Луарье. – Это так волнительно! А она будет проповедовать? Я бы хотела послушать. – Если она способна закрыть Брешь, почему до сих пор не закрыла? Впрочем, это все не имеет значения. – Мы с Мишелем приглашены на воскресный раут мадам де Фер, а вы, мой дорогой? – Я не могу пойти без Шарля, а он никак не оправится от инфлюэнцы. – Он настолько собственник? – О! Поверьте, моя леди, это ужасный человек. Дай ему волю, он приковал бы меня к изголовью своей кровати. – Ах, в это нетрудно поверить, мой дорогой. Передавайте ему пожелание скорейшего выздоровления от меня с супругом. Хотя бы ради свободы ваших прекрасных рук от оков. – А Инквизиция поддерживает императрицу или мятежного герцога? – Я слышал, они здесь по личному приглашению императрицы. – Вчерашняя премьера «Вершильского наследника» была ужасна, не правда ли? Атталь – это не Буайе, кто бы что ни говорил. – Театр в наши дни – жалкое кривляние. – Вы уронили платок, леди Колиньи. – Это не мой платок, лорд де Сансак. Возможно, какой-то другой женщины, пролившей из-за бессердечия мужчин слишком много слез. – Что ж, тогда мне придется сберечь его, пока не отыщется владелица. Столь тонкое кружево и такой глубокий аромат. У нее изысканный вкус, без сомнения. Как бы я был счастлив, если бы мог отыскать ее и вернуть пропавшее! – Молитесь, лорд, быть может, Создатель исполнит ваше желание. – А Вестница будет делать визиты? Будет ли уместно прислать ей приглашение?.. У гостиницы вновь прибывших встречали лично мать Жизель и, похоже, леди Монтилье – она была в маске, но в платье куда более насыщенных цветов, чем у большинства орлесианских дам, которых Эвелина видела сегодня. Кассандра спешилась и помогла девушке тоже сойти с коня. Все обменялись приветствиями (вторая дама действительно оказалась леди-послом). Большую часть солдат и обслугу разместили на первых двух этажах гостиницы, на третьем поселились члены совета Инквизиции, храмовники, маги, в том числе мессир Солас, мастер Тетрас, и Северин с Нессой. Одно из помещений было отведено под зал совета. – Леди Тревельян, – энергично подступила к девушке посол Инквизиции, остановив ее на полпути к ее апартаментам. В руках леди Монтилье был планшет с внушительной стопкой исписанных и чистых листов. Маску она сняла, подвесив ее на поясе, и Эвелина поступила так же – все же непривычное ощущение на лице стесняло ее, – для вас и леди Пентагаст уже готовы ванны, после этого у вас маникюрша и парикмахер, потом обед, после него совет. Вечером небольшая прогулка в сквере – возможны неофициальные знакомства, потом ужин. Сегодня, конечно, никаких визитов. Они начнутся завтра. Дебаты, возможно, послезавтра – но это зависит не только от нас. Вас устраивает такое расписание? Эвелина растерялась. – Д-да. Не имею ничего против, леди Монтилье. – Прекрасно. У вас есть какие-то предпочтения насчет обеда и ужина? – Я не очень люблю приготовленные в любом виде овощи. Также я хотела бы попробовать традиционные орлесианские блюда: галантин, эскарго, киш лорен… и, говорят, в Орлее чудесные сыры и вина. – Изумительные, леди Тревельян! Я закажу сырное ассорти. Лично я обожаю сент-агюр. Очень рекомендую. Из вин вы предпочитаете белое, розовое, красное? – Красное. Леди Монтилье черкнула пару строк на верхнем листке. – Если вас что-то не устраивает в ваших апартаментах, обязательно пришлите ко мне свою горничную, и я решу вопрос. Вам понравились маски? – Да, очень красивые. – Если вас не затруднит, напишите, пожалуйста, после ужина благодарственное письмо мастеру Кастеллини. – О, конечно. Кастеллини, вы сказали? С двумя «л»? – Да. Я пришлю вам список имен наших контрагентов, леди Тревельян. Тех, что могут высоко оценить благодарность лично от Вестницы Андрасте, конечно. Но мастеру Кастеллини написать просто необходимо – я едва уговорила выполнить наш заказ вне очереди. Он не отказал мне только потому, что мы земляки. – Я обязательно напишу ему, леди посол. – Вы можете обращаться ко мне просто по имени. Жозефина, – она мягко улыбнулась. – Благодарю, тогда просто Эвелина для вас. – Прекрасно, Эвелина. Вашего парикмахера зовут мастер Сегье, он слывет консерватором и не будет предлагать вам умопомрачительно безумных вариантов, которые сейчас на пике моды. Все эти выбритые виски, гребни и в этом роде. Думаю, для Вестницы Андрасте предпочтительна умеренность. Ваша маникюрша – эльфийка Рина, она, к сожалению, онемела после какой-то болезни, но работает безупречно. – Бедняжка. Она умеет писать? – Нет. Но довольно ясно объясняется жестами. Говорить с ней можете свободно – слух у нее сохранен. – Может быть, ей смогут помочь наши маги? – О, она хорошо зарабатывает – так что, скорее всего, уже обращалась к врачам и магам, но не нашла излечения. Я бы не советовала разговаривать с ней о ее болезни, Эвелина. Боюсь, в каком-то роде эта немота – часть ее популярности. Считается хорошим тоном выказать милосердие к «несчастной, но не сломленной недугом» девушке, поручив уход за своими ногтями именно ей. Именно в таких выражениях мне ее наперебой рекомендовали, во всяком случае. К тому же, немая и неграмотная маникюрша не выдаст никаких секретов клиента, вы же понимаете. – Это несколько… цинично. – Несомненно, – Жозефина чуть печально вздохнула. – Высший свет Орлея – самое циничное общество из мне известных. Но и самое блестящее! – Я никогда раньше не посещала Орлей. – О, а мне иногда кажется, что я провела здесь всю свою жизнь! Я бы с удовольствием побеседовала бы с вами еще, Эвелина, но, боюсь, ни у вас, ни у меня нет лишнего времени. Кстати, не укажете ли мне на горничную леди Пентагаст? Я так и не могу понять, кто из… – М-м… дело в том, что у Кассандры вообще нет горничной, Жозефина. – Но как же… впрочем, неважно, это легко исправить. Нанять горничную в Вал Руайо не проблема. Я займусь этим вопросом, – еще один быстрый росчерк на планшете. – Пока я пришлю Искательнице свою Бениту. Не забыть бы спросить, нужен ли мастеру Тетрасу камердинер… – она перелистнула пару страниц на планшете. – О Андрасте, я поставила встречи с кондитером и сомелье на одно и то же время! Как нехорошо получилось. Мои величайшие извинения, Эвелина, мне пора бежать. Ванные комнаты в «Маске» расположены в подвальном этаже, все детали можно узнать у консьержа. Приятного отдыха. – Спасибо, – едва успела ответить девушка, как Жозефины уже и след простыл. Эвелина была глубоко впечатлена организаторским энтузиазмом леди посла. Она даже не представляла себе, сколько мелочей нужно учесть, чтобы разместить в чужом городе сотню разумных. Заглянув к себе в номер, девушка была приятно удивлена его обстановкой: приличная, даже богатая, но без лишней помпезности. Несса уже разбирала ее багаж. – Тут совершенно шикарно, как во дворце! – простодушно восхищалась эльфийка. – Мне так нравится Орлей, миледи! Живые цветы в вазах! Как пахнут! Даже в моей комнате! А какие картины на стенах! Я никогда не жила в такой роскоши. Спасибо вам, миледи, спасибо, если бы не вы… – Да, это хорошая гостиница, Несса. Собери все, чтобы я могла принять ванну, и пойдем вниз. А вот купальня в «Маске де Лион» действительно была замечательной. Полы и стены были выложены расписной плиткой, сияющей в свете дорогих волшебных ламп, великолепные белоснежные ванны сверкали позолотой кранов и ручек. Там уже ожидала Искательницу респектабельного вида смуглая женщина средних лет, та самая Бенита, которую обещала прислать леди посол. Правда, Кассандра, прибыв последней, тут же отослала антиванку, поручив передать Жозефине, что не нужно беспокоиться о подборе горничных. После чего стала раздеваться сама, небрежно бросая одежду на одну из скамей, а раздевшись, без помощи забралась в свою ванну. – Уф, отлично! – и прямо мокрыми руками стала расплетать косицу, которую обычно заплетала венцом вокруг головы. – И не нужна мне для этого никакая служанка. – А вот я оставила Ханну дома, – пробормотала Эвелина, нежась в теплой ароматизированной воде. – И теперь понимаю, что сам Создатель надоумил меня поступить так! Как хорошо, что она осталась жива. Девушка вздохнула. А вот Джоанна брала с собой свою горничную, как и Рикард – своего лакея (лакей же Акселя проворовался и был рассчитан как раз перед поездкой). Эти несчастные тоже погибли на Конклаве. А Эвелина о них до сегодняшнего дня и не вспомнила даже. Конечно, она почти не знала слуг своих кузенов, фактически, впервые увидела их в пути, да и горе от потери родных поначалу затмило для нее остальное. И все же ей стоило бы помолиться и об их душах. Горничную Джоанны звали Тисса, а вот как звали лакея? Что-то простое… Билл? Боб?.. – Ханна – ваша оствикская горничная, миледи? – даже с какой-то ревностью спросила Несса, откупоривая флакон с душистым новомодным средством для мытья волос. – Да, хотя я подумывала уже отказаться от ее услуг, чтобы научиться обслуживать себя самой. Я же собиралась в послушницы, а им не положено иметь горничных. – Но сейчас-то вы уже не собираетесь? – Конечно, собираюсь! Когда мы закончим все это. При условии, что Церковь примет меня. Ведь нас вполне могут обвинить в ереси и отлучить… Эвелину очень пугал такой исход. Если Инквизицию и ее саму предадут анафеме – это будет ужасно. И еще ужаснее то, что у Церкви действительно есть основания для подобного обвинения. – Но вы же – Вестница Андрасте! Вы не можете быть простой послушницей. Может, вам лучше стать новой Верховной жрицей? Кассандра явственно фыркнула, но промолчала. – Несса, прекрати нести ерунду. Как я могу стать Верховной жрицей, не имея сана, не будучи даже святой сестрой? Так не делается. Эльфийка надулась и какое-то время помогала своей госпоже молча. Но природная болтливость все же взяла верх, и вскоре горничная уже вовсю разливалась о том, кто как на кого посмотрел и какой мужчина в очередной раз показался ей привлекательным. Но, к большому сожалению Эвелины, это не помогло ей отвлечься от серьезных и тревожащих мыслей.Глава двадцать третья
7 декабря 2017 г. в 15:38
Марш до Вал Руайо осложнялся тем, что в Орлее шла, помимо перманентной борьбы с бунтующими саирабазами, еще одна вялотекущая гражданская война. Один из родичей императрицы, великий герцог Гаспар де Шалон, претендовал на ее престол. А Селина Первая, конечно, пыталась оставить трон себе. На данный момент юг империи почти полностью контролировал мятежный герцог. В том числе земли, по которым проходил тракт, соединяющий Ферелден и Орлей. И целая рота конных солдат с небольшим обозом (шестьдесят великолепных скакунов Деннета и сорок куда более скромных лошадок, которыми изначально располагала Инквизиция), конечно, незамеченной не осталась. Большой отряд шевалье преградил миротворцам путь уже через несколько часов после пересечения границы.
Впрочем, солдаты мятежника оказались на удивление любезны. Узнав, что рота принадлежит новому духовному ордену, созданному по приказу покойной Джустинии Пятой, что ведет ее Героиня Орлея, а охраняет она Вестницу Андрасте, шевалье очень вежливо попросили силы Инквизиции задержаться и подождать полковника, так как в полномочия лейтенанта не входило принимать решения необходимого уровня. Во всяком случае, так передала разговор с ними Искательница – сам Каарас не понимал орлесианский. Чей-то оруженосец галопом поскакал за полковником, и еще через пару часов тот прибыл с двумя ординарцами. Это был средних лет человек в богатых латах, весьма ловко и горделиво держащийся в седле. Лицо его полностью закрывала такая же форменная маска с металлическим отливом, как у остальных шевалье, закрепленная прямо на золоченом шлеме с пышным плюмажем.
Разговор с ним вела Искательница и тоже на орлесианском. Полковник явно выразил желание побеседовать лично с Вестницей Андрасте, это было понятно и без перевода. Сейчас Адаар не исполнял обязанности телохранителя Вестницы и вообще должен был держаться максимально скромно, поэтому наблюдал за происходящим издалека. Оказалось, леди Тревельян объясняется на орлесианском весьма недурно, впрочем, вскоре полковник – видимо, из любезности – сам перешел на родной для Вестницы торговый, который, конечно, знал – его традиционно изучало духовенство, дворянство и купечество всех стран южного Тедаса.
– Так вы утверждаете, что способны закрывать разрывы, леди Тревельян?
– Милостью Создателя, – ответила девушка, даже почти не покраснев, лишь чуть опустив глаза.
– Что ж, я думаю, вас не затруднит закрыть сейчас один, причиняющий изрядные неудобства моим людям? В получасе рысью отсюда.
– Совершенно не затруднит, полковник.
Адаар понял, что ему все-таки придется выступить в роли Рыцаря Вестницы. Он тронул Гиганта, выезжая из строя. Лица орлесианцев, скрытые масками, обернулись в его сторону.
Леди Тревельян поспешила представить его:
– Позвольте представить вам сера Каараса Адаара. Волей Создателя он тоже выжил при взрыве. И благословением Владычицы нашей… уверовал и принял рыцарские обеты.
Адаар заметил, как судорожно ее пальцы сжали поводья Каленхада, но в остальном она казалась почти спокойной и ее звонкий голос лишь чуть дрогнул.
– Кунари?! Это шутка? – воскликнул полковник.
– Кто мы такие, чтобы судить о выборе Андрасте, полковник? – риторически вопросила Кассандра. – Сер Каарас – достойный и смелый васгот, прекрасный боец и стратег. Но вы хотели, кажется, чтобы Вестница закрыла разрыв? Так не будем же медлить. Сопроводите нас к нему. А после этого мы продолжим наш путь – Церковь пригласила нас на встречу, и негоже заставлять преподобных матерей ждать.
Кассандра, леди Тревельян и он сам последовали за полковником и его ординарцами. Разрыв действительно располагался некстати – прямо у блокгауза, заняв который, люди герцога легко смогли бы оборонять прилегающую территорию. Демонов уже уничтожили шевалье, поэтому дело было за малым.
Уже привычное представление было разыграно не хуже предыдущих. Полковник был поражен, даже немного пристыжен – хотя судить об этом можно было лишь по тону его голоса. Он отвесил глубокий поклон Вестнице Андрасте и пообещал дать в сопровождение силам Инквизиции троих шевалье с подписанной им подорожной грамотой, чтобы подобных проблем с войсками герцога не повторилось. Выполнив свое обещание, полковник пожелал Вестнице счастливого пути и приказал отряду освободить дорогу.
Грамота потребовалась раза четыре, и по дороге пришлось еще раз закрыть разрыв, пока не начались земли, контролируемые войсками Селины – впрочем, разрешение, подписанное императрицей, у Инквизиции уже давно было, и до столицы рота добралась без приключений. Здесь весна уже вовсю вступила в свои права, ночами уже не было холодно, а днем – тем более.
На последнюю ночевку перед въездом в Вал Руайо остановились в одном из пригородов, разбив лагерь за чертой поселений. Наутро посланные в столицу гонцы вернулись с информацией, что леди Монтилье и мать Жизель все устроили и ждут прибывших в «Маске де Лион». Также они привезли два сундучка. В том, что поменьше, были маски для юной Тревельян и Адаара, а в том, что побольше – маски и полумаски попроще, для всех остальных, выполненные в едином стиле: половина белая, а половина – зеленоватая, в тон форменным плащам. Васгот выбрал из двух своих форменную полумаску, так как белая с серебром, очевидно, была сделана под его облачение Рыцаря, а леди Тревельян, сменив дорожный наряд на платье Вестницы, взяла к нему белую с золотом, закрывающую все лицо, но словно не решалась пока надеть ее. Кассандра осталась с открытым лицом, как и следовало церковнице. Северин надел свою неохотно, заявив, что не видит в маске смысла. Каарас большого смысла в своей маске тоже не видел – она всяко не скрывала его рост, цвет кожи и рога, но не видел причин и отказываться надевать ее. Он еще никогда в жизни не носил масок, и ему было любопытно, каково это. Солас, выступавший в этой поездке в амплуа писаря, от маски отказался, так как она не соответствовала его роли, а Тетрас, усмехаясь, полумаску примерил.
– Ну как, я совсем неузнаваем? – пошутил он, показываясь в ней окружающим.
Кассандра прыснула, не удержавшись:
– Ты похож на опереточного благородного разбойника.
– А тебе как, Ласточка?
Девушка неловко улыбнулась и кивнула, похоже, не сумев сразу придумать не лживый и не обидный ответ.
– Силач?
– Полагаю, смотрится так же уместно, как на мне.
– Не прибедняйся. Ты-то в маске вылитый герой-любовник. Впрочем, неважно, – пробормотал гном. Снимать маску при этом он не стал.
Каарас предполагал, что Тетрас редко делает что-то просто так, ради смеха. Маска не шла ему и, учитывая его эпатажный наряд и необычный арбалет за спиной, никак не скрыла бы его личность от знакомых хотя бы с его словесным портретом. Зачем же Тетрас надел ее, только ли чтобы уважить традиции Орлея? Это было на него непохоже…
В итоге все надели маски, кроме храмовников, которым не полагалось по чину, и обслуживающего персонала – горничной леди Тревельян, обозников, конюхов, поваров и писарей, включая Соласа. Ферелденцы были явно недовольны необходимостью «прогнуться под дурацкие орлейские вытребеньки», но ограничились ворчанием и грубоватыми шутками, орлесианцы, наоборот, воодушевились. Решилась, наконец, и юная Тревельян. Точеный лик, весьма напоминающий иконописные черты Андрасте, вместо ее открытого милого лица очень изменил облик девушки. Рота взволнованно зашепталась, потом послышались выкрики вроде «слава Вестнице», «ура» и «веди нас», кто-то зааплодировал.
Кассандра, выждав, чтобы восторги утихли, объявила последний инструктаж перед въездом в столицу, и солдаты подтянулись.
– Как разместимся, – начала она, – и установим смены, у всех вас обнаружится множество свободного времени. Я далека от мысли, что, запретив вам посещать злачные места любого рода, я предотвращу это. Многие из вас в Вал Руайо первый и, возможно, последний раз, так что соблазн велик. Поэтому скажу иначе: чтобы все было в частном порядке, ясно? Никаких плащей и форменных масок, никакой болтовни насчет того, что вы – из Инквизиции. Мне будет абсолютно плевать на любые оправдания, если кто-то из вас попадется на горячем. Он будет публично и с позором исключен. И чтобы все это не в ущерб службе! На дежурстве должны быть как штык. Опоздал, не успел, с похмелья, вас ограбили в темном переулке, пока вы снимали кошечку с дерева – мне плевать. Все меня поняли?
Солдаты растерянно загудели, переглядываясь.
– Есть какие-то вопросы?
– А не в злачных местах можно рассказывать, что мы из Инквизиции? – подал голос кто-то из людей.
– Если вы сочтете, что это будет к пользе дела – да. Но обдумайте хорошенько, прежде чем трепать языком.
– А нам лучше скрывать, что мы – маги, или, раз мы в Инквизиции, мы уже не отступники? – спросила пожилая эльфийка.
– По ситуации. Но лучше скрывать. А вот храмовникам – наоборот. Мы – такая же часть Церкви, как те, кто пригласил нас сюда, и об этом мы будем говорить громко и неоднократно. И демонстрировать всеми возможными способами.
– У меня в Вал Руайо есть родственники, можно будет повидаться? – кто-то из орлесианцев, судя по акценту.
– В свое свободное время – конечно. Даже нужно. Родственные и дружеские визиты приветствуются. И приглашайте всех добропорядочных граждан, кто доброжелательно к нам настроен, поддержать нас во время дебатов. За это будут поощрения. Особенно если найдете для нас церковников, дворян или торговцев.
– А если кто-то будет хаять при нас Вестницу? По морде можно бить?
– Нет. Никаких публичных драк. И в дискуссии не вступайте. Презрительно игнорируйте. Еще вопросы? Нет? Тогда выступаем!
Рота построилась и двинулась к столице. Каарас пришпорил Гиганта, чтобы догнать Искательницу.
– Кассандра, у меня тоже есть вопрос, – негромко сказал он. – На меня распространяется разрешение в свободное время заняться своими делами?
– В ограниченном объеме, сам понимаешь. Слишком ты заметный.
– Очень жаль.
– А что именно ты хотел сделать?
– У меня давно не было женщины.
Кассандра аж подавилась.
– А ты не мог решить этот вопрос в Убежище? – прошипела она, оглядываясь, не подслушивает ли кто.
– Нет. Там не было васготок.
– О Создатель. А тебе обязательно именно ва… извини. Не мое дело. То есть… гхм, прямо уже совсем край? – совсем тихо, так, что он едва расслышал, спросила она, не поворачивая в его сторону головы.
Каарас слегка пожал плечами.
– Без секса не умирают. Если это сопряжено с риском для нашего дела, я, конечно, обойдусь.
– Я даже не знаю. Ты меня прямо… огорошил. Может, ты не в курсе, но у людей не принято вот так… в лоб об этом говорить.
– В курсе, но мне это кажется довольно глупым. К тому же, я сам не могу определить, насколько подобный поступок может испортить мою репутацию или репутацию Инквизиции – у людей отношение к сексу слишком запутано, и я не знаю всех нюансов. Поэтому я должен был с кем-то посоветоваться, и очевидно, что лучше сразу с тобой.
– Давай так, – чуть помолчав, сказала Кассандра, – сначала устроимся, я прикину и скажу тебе, как лучше сделать.
– Спасибо.
Кассандра покосилась на него. Кажется, она хотела что-то сказать, но сдерживалась. Возможно, ее интересовали подробности отношения васготов к сексу, а может, ей не понравилось то, что он предпочитает женщин лишь своей расы. Или Адаар слишком сильно нарушил человеческие приличия своим вопросом, и Искательница готовила ему отповедь. Каарас не стал пытаться угадать, чтобы не попасть впросак. Так, в молчании, они доехали до ворот Вал Руайо.