***
Эвелина приветливо улыбнулась огромному тал-васготу. Рога его просто поражали воображение. Она и обеими ладонями не смогла бы обхватить один в поперечнике. Раньше ей казались довольно массивными и рога сера Каараса… но ей просто было не с чем сравнить. У этого мужчины, как объяснил сер Каарас, не было имени, только прозвище: Железный Бык. Для тал-васготов (так называли тех, кто родился кунари, а потом сбежал из их общества) это не было редкостью – Эвелина с изумлением и ужасом узнала, что у кунари в принципе не бывает имен, так как их поголовно отбирают у матерей во младенчестве и отдают на воспитание специальным нянькам. Более того, кунари разводят себя сами, словно племенной скот, подбирая матерей и отцов так, чтобы они могли зачать дитя с нужными качествами! Без брака, без любви, и, похоже, даже без желания… это было настолько отвратительно, настолько жестоко и безумно, что Эвелина даже не вполне поверила в это. Мало ли страшилок рассказывают про чужеземцев?.. Ее сердце отказывалось принять, что так может жить целая страна. Целая страна сирот… и так из века в век… что за чудовище придумало эти отвратительные, жестокие порядки? Почему народ кунари до сих пор не восстал против них?.. Но она не должна была долго переживать за целый заморский народ (мать Перпетуя периодически напоминала ей, что подобным абстрактным состраданием не стоит злоупотреблять – будет искушение почувствовать себя сделавшей доброе дело, на самом деле не сделав ничего). К тому же этот Железный Бык пришел с каким-то секретным и важным делом, и ее долгом было выслушать его. – Здравствуйте, мессир, – поприветствовала она его. – Я – леди Эвелина Тревельян, и мы с сером Калленом и сером Каарасом входим в совет Инквизиции. Прошу вас, располагайтесь удобнее. – Приветствую, миледи, вы просто прекрасны! Сер, – рокочущим басом отозвался тал-васгот, устраиваясь напротив них. – Ну… так. К делу, – он выдохнул, словно собираясь с духом. – Слово «Бен-Хазрат» вам о чем-нибудь говорит? Эвелине оно не говорило ничего. Серу Каллену, кажется, тоже. – Бен-Хазрат – это организация кунари, занимающаяся воспитанием, духовными вопросами, охраной порядка, политикой, разведкой и контрразведкой, – суховато ответил сер Каарас. Эвелине показалось, что он напрягся. – Всем этим сразу? – удивился сер Каллен. – Странный набор, признаться. Железный Бык крякнул: – Чего-то ты глубоко копнул, Карс. В данном случае суть в том, что это служба разведки. Они следят за тем, что происходит вокруг. Или, вернее сказать, мы следим. Сер Каарас, кажется, едва сдержался, чтобы не вскочить: – Так ты – кунари? – проговорил он хрипло. – Спокойно, спокойно, не дергайся, Карс. Ну кунари. Со всеми может такое случиться, – Железный Бык усмехнулся, поднимая ладони. – Я не собираюсь тебя тащить в Пар Воллен и кормить камеком только потому, что у тебя рога на башке, не бойся. И никого не собираюсь. Мы не настолько ужасны, как об этом рассказывают тал-васготы, честное слово. Собственно, я тут с поручением от моего начальства. Бен-Хазрат очень обеспокоены появлением этой штуки на небе. Когда они узнали, что люди основали специальную организацию, чтобы разобраться с этим, мне было поручено подобраться поближе к вам, вступить в Инквизицию и докладывать им, как вы справляетесь с происходящим. При случае помочь вам, то-се… нам тоже совсем не улыбается быть накрытыми этой зеленой дрянью, как вы понимаете. Так что лучше держать руку на пульсе. – А быть может, стоило прямо предложить помощь, а не шпионить?! – воскликнула Эвелина, не сдержавшись. Она была слишком поражена наглостью подобного заявления. – А я сейчас что делаю? – поднял бровь кунарийский шпион. – Прямо и предлагаю помощь. – Но… – девушка сбилась. – Одну минуту, – поднял руку сер Каллен, – вы сказали, что вас послали шпионить. Зачем же вы в этом сходу признались? – Они там немного оторваны от местных реалий, мое начальство, – кунари покрутил в воздухе могучей рукой. – И не очень понимают, как мыслят андрастиане. А я уже поднатаскался, за пятнадцать лет-то. Короче, с их точки зрения вам не должно быть… обидно, что к вам послали шпиона. Может быть, вы слышали, что шпионить за кунари на нашей территории хоть и сложно, но совершенно не опасно. Поймав шпионов, мы их не вешаем, не пытаем, ничего такого, просто высылаем из страны. Кунари воспринимают шпионаж как проявление здорового и осторожного интереса к миру. И не наказывают за него. А вот вы к шпионажу относитесь совершенно иначе. – Это все крайне странно звучит, – сказал сер Каллен. – Так что вы хотите? Чтобы мы позволили вам шпионить у себя? И вы думаете, мы настолько наивны, что… – Да нет же. Кунари не хотят Инквизиции ничего плохого, напротив, мы хотим помочь вам с этой дырой на небе. Просто наш народ кое в чем, ну, несколько высокомерен, что ли… как-то повелось считать остальных несмышлеными детьми, не способными к разумным действиям. Мое начальство опасалось, что вы не примете прямое предложение помощи по глупости или из страха… из предубеждений всяких. Поэтому послали меня помогать вам тайно. – И что вам помешало так и сделать? – сера Каллена было не сбить с мысли. – То, что на самом деле вы не доверчивые дети. Я наводил справки, ваша глава шпионов не только красавица рыженькая, но и свое дело знает – а я как ни старался не светиться, кое-какие ниточки от меня тянутся. И разоблачив меня как шпиона, вы не только повесили бы лично меня, что, конечно, тоже неприятно, но и уничтожили бы саму возможность сотрудничества с нами – потому что после этого уж точно никогда не поверили бы, что мы хотели только помочь. – Тут какое-то тройное дно, – процедил сер Каарас, неотрывно глядя на сородича тяжелым взглядом. – Ты все-таки не предложил помощь прямо. Почему? – Ох, парень, тебе бы самому в Бен-Хазрат. Объясняю. Потому что мне не разрешили открыто помогать вам. Я сейчас тут рискую головой не только потому, что вы меня можете как шпиона вздернуть, но и потому, что нарушаю прямой приказ, вам открывшись. Если до моего начальства дойдет, что я взял и похерил легенду, которой пятнадцать лет пользовался, они мне по заднице так надают, что год сидеть не смогу. Так что предлагаю такую сделку: вы делаете вид, что не знаете, что я шпион. Я информацию по вашей деятельности отсылаю своим, будто тайком ее нарыл – под вашим контролем, конечно. Взамен я вам подкидываю кое-какую информацию от моих агентов в Ферелдене и Орлее, это будет вам очень нелишне. И, главное, – он выдержал эффектную паузу. – Когда в Бен-Хазрат убедятся, что вы тут не баклуши бьете и не занимаетесь никакими грязными делами, они вам сами открыто предложат союз. И это будет первый раз в истории, когда кунари с андрастианами открыто и официально сотрудничают. Неплохая ведь перспектива, м? Сер Каллен тоже смотрел на кунари сурово: – Если начистоту, у меня не сложилось впечатления, что кунари склонны хоть как-то сотрудничать с андрастианами. В Киркволл, к примеру, ваши солдаты приплыли без приглашения, самовольно заняли целый район на несколько лет, всячески мутили народ, и в итоге устроили бойню на пустом месте. Как я понял, вы напали просто потому, что мы жили не так, как вам нравится. Я сам защищал город от ваших отморозков, так что ситуацию видел изнутри. Железный Бык вздохнул. Иссеченное шрамами лицо потемнело. – Не поспоришь, вышло хреново. В Киркволле мы опозорились по полной. И это, кстати, наша официальная позиция. Мне лично… тоже очень стыдно, что мои сородичи поступили так, если что. И что Аришок отдал преступный приказ, и что солдаты подчинились ему. Убивать мирных жителей отвратительно и против Пути Кун. Если бы я был там, я бы попытался что-то сделать, правда. Но прошлое я изменить не могу. Могу только первым протянуть руку сейчас – давайте попробуем в этот раз решить дело миром. – Кунари никогда не откажутся от мысли всех завоевать, – сер Каарас поднялся. – Что бы ты ни говорил – вы не успокоитесь, пока не обратите всех в Кун, хоть хитростью, хоть силой, хоть как. Люди мало знают о вашей философии, но мне ты голову не заморочишь. Союз между нами невозможен. – Карс, – кажется, Железного Быка это обвинение совершенно не смутило, он не поднялся, даже не вздрогнул, – во-первых, чтобы всех завоевать, надо для начала выжить. Что в свете этой дыры в небе может быть проблематично. А во-вторых… есть философия, а есть реальность. Нету сейчас войны между нами, видишь? Даже эта идиотская выходка предыдущего Аришока не стала ее началом. Потому что у нас тоже в верхушке не дураки сидят и понимают, что цена будет слишком высокой. Для всех. Когда-нибудь, рано или поздно – да, конечно, придется… – он тяжело вздохнул и добавил тихо: – Авось не доживем. Было слишком много информации, и Эвелина растерялась. Но кое-что было очевидным, и она решила озвучить это сама. Девушка тоже поднялась, чтобы ее было хоть как-то заметно: – Это слишком серьезный вопрос, мессир, чтобы решать его неполным составом совета. Прежде чем дать вам ответ, мы должны обсудить ситуацию с нашим тайным канцлером и Искательницей Кассандрой – она председатель совета, и последнее слово за ней. Вам придется подождать. – Не вопрос. А чтобы не ждать впустую – мои ребята могут вам подсобить здесь. Так сказать, продемонстрировать, что мы умеем. Крэм сказал, у вас тут кого-то в плен взяли? «Быки» отлично ведут переговоры насчет пленных. Но ладно, я вижу, вам есть что обсудить… пойду к ребятам пока. Убегать не буду, шпионить тоже. Если все-таки решите меня повесить, то такая просьба будет: позвольте мне сначала ребят отослать с поручением, а то сунутся сдуру защищать меня и сами полягут. А они тут ни при чем. Не дожидаясь ответа, кунари поднялся, кивнул и неторопливо, будто с ленцой вышел из шатра, аккуратно и привычно крутанув головой, чтобы не зацепиться за ткань рогами. – Нам не стоит на это подписываться, – сказал сер Каарас, резко взмахнув рукой. – Не стоит и злить Бен-Хазрат, убивая их шпиона, но и принимать это предложение – глупый риск. У нас и так хватает проблем. Нужно отказать и ему, и, на всякий случай, его группе. Кто знает, сколько там кунари на самом деле. Может, только он – а может, и все. – Я согласен, сер Каарас, но вот сестра Лелиана, мне кажется, с удовольствием рискнет. Играть с огнем в ее духе. А Искательница может прислушаться к ее мнению. – Я… почти ничего не знаю о кунари, поэтому не могу судить, – сказала Эвелина, пытаясь собраться с мыслями. – И все это действительно звучало как-то странно. Но вдруг мы правда упустим возможность союза с ними? Может быть, единственную за всю историю? Пусть даже война с кунари неизбежна, но если мы можем выиграть хотя бы недолгий мир – неужели у нас есть право не попытаться? Сер Каарас покачал головой: – Миледи, союз тут невозможен по определению. Кунари называют чужеземцев «бас» – буквально это означает «нечто», а на самом деле под этим подразумевается что-то вроде «ненужная вещь». Для кунари обещания, данные бас, ничего не стоят. Как от дождя можно уйти под навес, как землю можно вскопать лопатой – так и чужеземцев можно на какое-то время нейтрализовать словами о союзе. Обещания или извинения, любые слова – просто средство, чтобы добиться своей цели. Кунари даже не считают это ложью: вещам не лгут. И с вещами не заключают союзов. Эвелина подавлено замолчала. Неужели это правда? Или это просто вечный цинизм ее Рыцаря? Мать Перпетуя рассказывала, что среди злодеев бывают по-настоящему страшные: они не видят души в других, и творят ужасные вещи, если думают, что останутся безнаказанными. У них нет чести и сострадания, только алчность и страх руководят ими, им ничего не стоит солгать, предать, убить… Они считают окружающих просто предметами, предназначенными для их развлечения – или бесполезными. Ненужными вещами. Но не может же быть, чтобы целая страна состояла из таких выродков?! И разве Железный Бык таков? Сер Каарас ведь сам рассказывал, как тот заботлив к своим подчиненным, как всегда готов защитить их. Более того, Железный Бык просил не причинять его солдатам вред, сдаваясь на милость Инквизиции – это было мужественно и благородно с его стороны. Если бы кунари считал чужеземцев «ненужными вещами», разве он поступал бы так? Ведь нет же! – Все, что вы рассказали нам, сер, должны обязательно услышать Правая и Левая руки, – сер Каллен тоже выглядел слегка потрясенным. – Нужно послать ворона в Убежище и гонца во Внутренние земли. Но это вопрос нескольких дней. Что мы будем делать, пока не придут ответы? Я не уверен, что нам стоит использовать этих «Боевых быков» для поиска наших солдат… вообще что-либо поручать им. Будет потом сложнее отправить их восвояси. Сер Каарас, наконец, снова сел за стол. – Мы можем поручить им тевинтерских наемников, – сказал он, подумав. – Заплатим как за разовый пробный контракт. Если они здесь, чтобы шпионить, просто позволить им тут находиться неразумно: тем легче им будет этим заняться. А дав им задание, мы во всяком случае займем их время. И они будут под нашим присмотром. Эвелина вдруг услышала странный звук – и только через несколько секунд поняла, что это дождевые капли упали на свод шатра совета. Все чаще и чаще – и вот наконец на Штормовой берег хлынул ливень. Если бы она оставалась просто Эвелиной Тревельян, если бы жила сейчас в Оствике в родовом поместье, она выбежала бы под первый ливень в этом году, чтобы промокнуть насквозь, беспечно радуясь окончательному наступлению весны – и чтобы потом прибежать домой, сбросить промокшее платье в заботливые руки горничной, одеться в новое, смеясь… выслушать от кого-нибудь из сестер ласковый упрек, что в ее возрасте уже не пристало носиться по лужам… но она была Вестницей Андрасте и членом совета Инквизиции, она была не дома, и, что самое печальное, она, кажется, лишилась этой беззаботности – и, наверное, уже навсегда.Глава тридцать четвертая
4 августа 2018 г. в 14:40
Рота укрепилась на скалистом возвышении над побережьем, вынужденно разделившись на несколько небольших лагерей – рельеф местности не позволял иного. Разведчики за прошедшие дни успели обнаружить место высадки тевинтерцев – несколько больших шлюпок, вытащенных на берег. Неподалеку от них в пещере с двумя выходами разместились тевинтерские наемники, о которых говорил Павус. Разведчики, понаблюдав за ними, пришли к выводу, что те сидят в глухой обороне, словно на них кто-то уже нападал – и атака была нешуточной.
А вот каких-то следов сектантов разведчикам пока не удалось обнаружить. Зато нашлось множество гномьих статуй. Большинство из них отлично сохранилось.
– Тут вроде был тейг Моррин, – неуверенно сказал Северин, услышав об этом, – тоже заброшенный Камень знает когда… и какой-то порт, вроде бы. Что-то торговое. Не помню.
Сер Каллен приказал разведчикам углубиться на юг, взяв вглубь материка – там холмы были невысокими и лесистыми, тогда как на севере горы (весьма странные, будто бы составленные из каменных столбов, кажущихся рукотворными) становились все круче и бесплоднее, то есть совершенно не подходили для проживания сколь угодно безумных сектантов. Тем временем Инквизиция должна была разобраться с тевинтерцами. Их было около двадцати, все – люди, и не менее десяти из них были магами. Павус сообщил, что стоили эти наемники дорого – а значит, они наверняка умелы и хорошо экипированы. К тому же, Каарас помнил, что говорила Кассандра: один тевинтерский саирабаз стоит двух южных в бою.
Основная проблема была в том, что храмовники не смогли бы подобраться достаточно близко для полноценной нейтрализации магии тевинтерцев – подходы к пещере с обеих сторон были узкими и неудобными. И обрушить пещеру магией тоже не получилось бы – базальт был очень крепок, и за время, которое понадобилось бы на его разрушение, тевинтерцы успели бы трижды контратаковать. В общем, позиция у тех была выгодная, а значит, в открытом бою жертвы среди солдат Инквизиции будут неизбежны. Нужно было придумать какую-то хитрость.
– Как насчет поджечь их шлюпки? – предложил Каарас. – Им придется начать тушить их… для чего они хотя бы выйдут из пещеры.
– Хорошая мысль, сер, – командир Инквизиции уважительно кивнул. – Но с помощью магии они быстро справятся с этой проблемой. Нужно что-то еще. Провиант у них наверняка есть, лишить магов воды в принципе нереально – они способны призывать лед…
– На каком расстоянии храмовники способны подавлять магию?
– Магию крови – на небольшом, шагов всего за три-четыре, причем не так эффективно, как обычную. Надеяться же, что среди тевинтерских наемников нет малефикаров – слишком наивно.
– А если выкурить их из пещеры, забросав бомбами с кислотой?
– Не с кислотой! – вдруг озарило сера Каллена. – С антимагическим составом! Мы подожжем шлюпки горящими стрелами, после чего забросаем бомбами как пещеру, так и выбежавших тушить пожар тевинтерцев – и пока состав действует, у храмовников будет время подобраться к ним вплотную. Я прикажу интенданту послать запрос в Убежище.
– Я даже не знал, что такой состав существует, сер. Он ведь очень полезен. Любой, вооруженный им, мог бы противостоять магам.
– Не слышали про «карманного храмовника»? – чуть смущенно усмехнулся сер Каллен. – А впрочем, в Вольной Марке я сам о нем ни разу не слышал – видимо, это исключительно наш ферелденский рецепт. Признаться, я никогда не думал, что у меня может возникнуть в нем необходимость…
Каарас очень заинтересовался этим снадобьем – пусть он не мог стать храмовником или Искателем, но он мог бы носить с собой пару склянок с антимагическим составом. Впрочем, когда через два дня прибыл гонец с ответом на запрос, выяснилось, что все не так просто. Рецепт «карманного храмовника», или «антимагической гранаты» был настолько сложен, что не каждый алхимик мог его воспроизвести, а в состав среди прочего входило растение под названием ползучая крапива – оно росло исключительно на северо-востоке Ферелдена, в основном на территории эрлинга Амарантайн. Как следствие, готовое снадобье было весьма дорогим, а его немедленное изготовление – невозможным. Впрочем, служба снабжения Инквизиции обещала сделать все, чтобы решить проблему как можно быстрее.
Пока Инквизиция ждала поставки зелья, прибыл маленький отряд «Боевых быков» – на переговоры. Каарас впервые увидел лично их командира. Ниже среднего роста для тал-васгота, но очень широкоплечий, мощный, даже грузный. Одноглазый, с неожиданно худым и острым для такого тела лицом и рогами редкой формы, напоминающими огромную скобу едва ли не в ширину могучих плеч. Полосатые шаровары усугубляли впечатление, что Железный Бык «поперек себя шире», а верх он, как большинство тал-васготов, ранее бывших воинами кунари, не носил, щеголяя безволосой светло-серой грудью. Даже если он не был искусным бойцом, подавляющее большинство противников (Адаар прикинул, что и его в том числе) Железный Бык легко мог задавить массой.
– Это тот самый Карс, шеф, – отрекомендовал его Крэм, крутившийся рядом. – Который теперь Рыцарь Вестницы. Карс, это наш лидер, Железный Бык. Вы споетесь, я считаю.
– Шанедан, Железный Бык, – вежливо поздоровался Каарас.
– Взаимно, – усмехнулся тот, откровенно, но доброжелательно разглядывая Адаара единственным глазом. – Слышал о тебе по большей части хорошее, парень. И от своих, и от Шокракар. «Карс» – это ведь от «Каарас» сокращение? Морское дело знаешь, м?
– Нет. Просто имя. Родители назвали.
– Понятно. Бывает же, васгот – и Рыцарь Вестницы Андрасте, будь я проклят. В Церкви тебя небось обожают.
Адаар пожал плечами.
– Ладно, отойдем в сторонку, расскажешь, что тут у вас как, – тал-васгот увлек Каараса подальше от лишних ушей. – И про Вестницу Андрасте особенно. Она правда закрывает эти разрывы с демонами? И при этом не маг? Ты это сам видел?
Каарас кивнул:
– Видел неоднократно. И да, она не саирабаз.
– И как же она это делает?
– Милостью Создателя. Других версий, если честно, у меня нет, – сказал он. Вроде бы удалось солгать достаточно убедительно.
Тал-васгот присвистнул.
– О как.
Дальше Адаар по просьбе Железного Быка вкратце рассказал о создании, целях и методах Инквизиции. Тот слушал и кивал, рассеянно почесываясь, и, наконец, простодушно спросил:
– И что, у вас все более-менее так и есть? На твой взгляд? Что на упаковке написано, то и в коробке лежит?
– Более-менее, – Каарас сложил на груди руки. Ему вдруг оказалось сложно снова настроиться на эту манеру беседы, при том, что он полжизни варился в среде, где добрая половина народу так разговаривала. Эта фамильярная развязность так легко забылась, стоило ему провести пару месяцев в обществе людей из высшего света… да, был Северин, но Адаар редко говорил с ним о чем-то сверх бытовых поручений. И теперь он чувствовал себя не в своей тарелке, слушая небрежные шутки и ленивый голос Железного Быка.
– Ну и отлично. Тут такое дело, Карс… мне бы пообщаться с кем-то из вашей верхушки, кто у вас там решения принимает. Есть у меня информация… и, я бы даже сказал, предложение… ты можешь устроить такую встречу? Дело того стоит, рог даю.
– И что же это? – вряд ли Железный Бык узнал способ закрыть Брешь или разоблачил преступников, устроивших взрыв на Конклаве.
Тот скривился, будто досадуя:
– Пока что секрет. Мне нужно, короче, чтобы меня выслушал кто-то, кто не боится мыслить шире для пользы дела. У вас есть такие в начальстве?
– Может, и есть. Ты имеешь в виду какую-то авантюру?
– А ты подозрительный малый, Карс. Не авантюра это. Это скорее что-то вроде подарка с сюрпризом. Не знаю, приятный ли это для вас будет сюрприз, но то, что такого никогда еще никому не дарили – факт. Жалко будет, если ваши от него тупо отмахнутся из-за предубеждений и, как бы это сказать… по недомыслию.
– А ты вообще в курсе, что я – один из начальства и есть? – прищурился Каарас, решив немного поднять ставки.
– Что, серьезно?
– Я вхожу в совет Инквизиции.
– Иди ты! С чего бы это?
– Ну, Инквизиция принимает представителей любых рас…
– Н-да? И много в начальстве кроме тебя этих представителей?
Адаар внутренне отругал себя за беспечность. Железный Бык моментально ухватил суть: Каарас действительно единственный не человек в совете, и этому действительно есть веская причина, а вовсе не лозунги о равенстве. Сыграть дурачка, который никогда об этом не задумывался? А поверит ли собеседник? Солгать, что его роль в совете чисто декоративная? Хотя нет, лучше просто придерживаться официальной версии. Вряд ли Железный Бык будет вот так же приставать к леди Тревельян с каверзными вопросами, поэтому можно просто свалить все на волю высших сил.
– Понимаешь, в чем дело. Когда случился взрыв, погибли все, кроме Вестницы и меня. Леди Тревельян спаслась сама и вывела меня из Тени по желанию Андрасте, и впоследствии сделала меня не только своим телохранителем, но и военным советником. Я не знаю, почему Андрасте выбрала меня для этой миссии.
Тал-васгот уставился на него:
– Я немного не понял, ты что, прямо видел эту Андрасте? Вот как меня?
– Да. Своими глазами.
Светящуюся женщину в Тени он действительно видел, и в своей голове мог условно назвать ее «Андрасте» – поэтому лгать в этом ему было легче легкого.
Железный Бык поскреб бритый затылок. Похоже, он не мог определиться, водит ли Каарас его за нос, искренне заблуждается или действительно видел в Тени пророчицу человеческого бога.
– Ну дела-а… ладно, раз это… хм. Значит, из начальства здесь только ты и Вестница, получается?
– Еще сер Каллен, командующий армией. Мы тебя выслушаем, если хочешь.
– А чего, по-твоему, я тут распинаюсь? Хочу. Только это… к моим ребятам это все отношения не имеет. Они не в курсе. Так что наше предложение как наемничьей группы – само по себе, а это вот – само по себе.
– Ладно.
– Ага. Я пока буду с «Быками», зовите, как соберетесь. Кстати, сочувствую насчет твоих солдат. Коста я сам немного знал. Хороший был мужик.
Адаар кивнул. Горечь потери и вина были уже не столь остры, но все еще причиняли боль. Железный Бык с бесцеремонным участием хлопнул его по плечу и отошел, тяжело ступая.
Каарас раньше знал этого тал-васгота только по рассказам его карашоков: могучий боец и понимающий командир, большой любитель выпить и заняться с кем-нибудь сексом (причем вкусы его были крайне широки). Крэм в нем души не чаял, да и большая часть «Быков» тоже. Железный Бык словно был не начальником наемничьего отряда, а заботливым отцом разношерстного семейства. Такой любви и преданности к Шокракар Адаар никогда не испытывал, хотя глубоко уважал ее. И она тоже никогда не опекала никого из Вало-кас сверх обязательств. Каарас, например, не мог представить себе ситуацию, чтобы их командующая закрыла кого-то из своих солдат грудью от верной смерти. «Ниже по званию – больше риска, выше по званию – больше ответственности», – было ее девизом. Шокракар отвечала за всю группу и ради жизни одного карашока не стала бы жертвовать собой и, как следствие, благополучием всей команды. Она посылала в бой без всякой сентиментальности – и, зная цену каждому, на удивление редко теряла солдат. А Железный Бык, если верить тому же Крэму, готов был костьми лечь, чтобы защитить своих карашоков. Он потерял глаз, спасая Крэму жизнь – эту историю юноша был готов рассказывать вечно. Более того, Железный Бык постоянно сражался как стэн небольшого отряда «Быков», деля все походные невзгоды с остальными, тогда как Шокракар выходила в поле только во главе полного состава Вало-кас, то есть в редчайших случаях. В общем, в Вало-кас приходили, чтобы рисковать жизнью ради хороших денег и, в идеале, следовать своему призванию. В «Быки» же, судя по рассказам того же Крэма, приходили ради того, чтобы обрести семью, которой были по каким-то причинам лишены. Завистники называли «Боевых быков» то сбродом, то богадельней. Это было, конечно, несправедливо с их стороны – при всей снисходительности Железный Бык не держал у себя дармоедов и даже середнячков, не зря его команда все же считалась элитной. Но какая-то доля правды в этом была: странных и изломанных жизнью личностей в его группе была добрая половина, а расовый состав поражал пестротой. Железный Бык был крайне терпим к чужим особенностям и причудам, если они были не в ущерб делу.
Это стоило до совета рассказать леди Тревельян и серу Каллену, чтобы они хотя бы в общих чертах знали, с кем имеют дело. Прикинув, где оба могут быть, Каарас отправился на их поиски.