***
Маги в сопровождении храмовников уехали в свою недельную и одновременно трехчасовую экспедицию так рано утром, что Эвелина еще спала. А вот их возвращение она уже застала. Было странно видеть, что за прошедшее время лорд Павус совершенно оправился от «столкновения маны». Да, для него прошла целая неделя, но все же столь разительный контраст был удивителен. Лихо спрыгнув с вороного, своим кудрям под стать, коня, тевинтерец галантно помог своей орлесианской коллеге спешиться. Старому магу помог сойти с лошади сер Райлен. Лорд Павус и мессир Солас, заметив Эвелину, направились к ней. Она, замерев на месте, улыбалась обоим магам и чувствовала себя гадкой обманщицей, почти предательницей – у обоих этой ночью тайком взяли кровь, сделали филактерии, чтобы следить за ними, и она согласилась на это, а теперь смотрит им в глаза, делая вид, что ни в чем перед ними не виновата. – Леди Тревельян! – улыбнулся ей северянин. – Очень рад вас видеть. У нас весьма недурные новости. Ну, кроме той, что вино кончилось уже на третий день. Зато пейзажи там изумительны! Такие занятные магические аномалии... глыбы синего льда посреди летнего леса. Мы даже не стали латать там Завесу – жаль было портить это чудо природы. – Добрый день. Дело не в пейзажах, конечно, – негромко сказал мессир Солас, опуская веки. – Завеса там перфорирована, но стабильна – это благоприятные условия для магии. Мы и впрямь достигли определенных успехов в изучении артефакта. Сгорая от стыда, девушка выдавила ответное привествие и поспешила откланяться под предлогом подготовки торжественного обеда. Приехавшая почти одновременно с путешественниками в прошлое Жозефина в очередной раз поразила ее своим умением организовывать все на свете. Все то, что сама Эвелина сделать так и не смогла, например, не смогла найти приличный ковер (какие еще ковры в военном лагере, как справедливо возразил ей интендант), Жозефина почти волшебным образом организовала. Вместо ковра леди посол приказала расстелить в шатре для званого обеда расчесанные бараньи шкуры – и вышло очень неплохо, руно у местных баранов было длинным и густым, красивой расцветки. Доведя все до ума, Жозефина напоследок великодушно похвалила букеты, которыми Эвелина украсила стол, и отправилась помогать Кассандре с бумагами. Только тогда Эвелина сообразила, что, захваченная вихрем ее энергии, она забыла спросить леди посла, как проходят переговоры с магами. Впрочем, это станет известно если не на обеде с королевой, то на вечернем совете. Несса, одевая ее в торжественный наряд Вестницы, охала и ахала, восхищаясь предстоящим визитом правительницы Ферелдена: – Говорят, у нее серебряные глаза и золотые волосы, миледи! Наша королева самая лучшая, самая красивая и добрая. А кто ругается, что крестьянская дочь – дураки дурацкие. Это пусть орлейцы носом крутят, зазнайки несчастные, для них кто не благородный в сотне поколений – тот все равно что пустое место. А мы – ферелденцы! У нас свобода в крови. У нас все, считай, благородные! Просто одни побольше, а другие – поменьше. Слухи ходят, королева Анора даже подумывала разрешить эльфам нашенских эльфинажей своих баннов выбирать – во как. Это вам не Орлей! Правда, не вышло чего-то, но, может, еще выйдет. Ведь долийцам после Мора кусок леса за помощь Серым Стражам ее величество подарила – ихняя Хранительница, считайте, уже банна и есть. Этот, как его… прен-цент-дент! – гордо выговорила горничная. – Прецедент, – машинально поправила эльфийку Эвелина, задумавшись над ее словами. До этой минуты отсутствие у эльфов возможности получить дворянство она, как ни неловко это признавать, принимала как должное. Впрочем, сейчас, поразмыслив немного, Эвелина сразу поняла причину положения вещей. Если бы у эльфов была своя страна, как у гномов – у них были бы и правители, и аристократия, и вообще, с ними бы больше считались. Но последнее эльфийское государство, Долы, пало много веков назад и с тех пор было частью Орлея. Современные городские эльфы, очевидно, уже и не считали себя отдельным народом, причисляя себя к ферелденцам, орлесианцам, оствикчанам, и были в большинстве своем андрастианами, но это будто бы все равно ничего не значило – нигде на Тедасе эльфы не были ровней людям. Это было, конечно, ужасно несправедливо. В древние времена благая Андрасте спасла эльфов из тевинтерского рабства, подарив их многострадальному народу свободу. Эвелина решила, что ей как Вестнице Андрасте тоже следует сделать для них что-то хорошее. Но что именно? Когда у нее появится время, нужно будет порасспрашивать эльфов Инквизиции, узнать, в чем их народу может понадобиться помощь… а потом попытаться убедить совет, что ее нужно оказать им. Эвелина, погрузившись в эти размышления, пропустила мимо ушей дальнейшую болтовню Нессы. Впрочем, это опять касалось чьей-то личной жизни, так что вряд ли она многое потеряла. Проверив макияж и прическу, девушка направилась отдать последние указания поварам и тем слугам, которых она назначила официантами на этот день – самых расторопных и внимательных. Эвелина волновалась, но не очень сильно – дружественный визит королевы Ферелдена по сравнению с путешествием в умирающий мир будущего не казался опасным. Когда краткий звук рожка издалека возвестил, что кортеж королевы показался на дороге, все уже было готово. Кассандра была в парадных доспехах и зеленом плаще с вышитым золотом символом Инквизиции, Жозефина – в уже знакомом бело-зеленом платье и плаще с серебряной вышивкой, Эвелина – в новом, с иголочки, наряде Вестницы. Королева Анора ехала не в карете, а верхом на изящной лошади игреневой масти. Ее дорожный костюм был усилен легкими доспешными элементами – нагрудник и наручи отсвечивали красной медью. Шлема не было, и выбившиеся из сложной прически золотистые пряди трепетали под ветром. На вид королеве было лет тридцать пять, и да, она была красива, но суховата и строга. Ее сопровождало десять солдат, считая знаменосца и командующего. Кассандра вытянулась, отдавая честь символическим ударом кулака в грудь, Жозефина и Эвелина присели в реверансе. Королева кивнула, милостиво улыбнувшись, и спешилась, кинув поводья одному из телохранителей. – Я – Эвелина, леди Тревельян из Оствикских Тревельянов. Это – Искательница Кассандра, леди Пентагаст Неваррская, и Жозефина, леди Монтилье из Антиванских Монтилье. Вы оказали нам большую честь, ваше величество. – Я рада приветствовать в Ферелдене Вестницу Андрасте, – голос у королевы был не менее пронзительным, чем у самой Эвелины, но скорее резким, чем звонким, – и других предводителей Инквизиции. Жозефина, изящно перехватив инициативу, пригласила королеву к столу в самых изысканных выражениях. Один из официантов откинул украшенный витыми шнурами полог, и женщины вчетвером зашли в шатер. На вышитой скатерти уже ждали закуски: сыры, зелень, хлебцы, соленья и копченья. Белое вино стояло в графинах, заранее перелитое из бутылей – чтобы «дышало». Королева с достоинством села на предназначенное ей кресло, жестом показала, чтобы садились остальные. – Не будем ходить вокруг да около, – суховато произнесла она, не взглянув ни на закуски, ни на вино, – Ферелден высоко ценит помощь Инквизиции. И, конечно же, мы заинтересованы в закрытии Бреши. Я могу что-то сделать для вас? Жозефина тут же ответила: – Ваше величество, мы пытаемся привлечь к помощи в нашей миссии магов, которым вы позволили поселиться в Редклифе. Некоторые согласились с радостью, но остальные тянут время... их предводительница, бывшая Великая Чародейка Фиона, с сотней последователей уплыла в Тевинтер, и они лишились лидера и единства. Многие предубеждены против Инквизиции, считая нас правопреемниками ордена храмовников... – Нет ничего проще, я отзову свое разрешение на поселение для этой группы магов на всей территории Ферелдена, – прервала ее королева, – пособничество тевинтерским захватчикам – достаточное основание и для больших санкций. Инквизиция сразу же обратится ко мне с ходатайством о помиловании для присоединившихся к ней, я подпишу его. А самым назойливым из ваших недоброжелателей можно будет предъявить обвинение в соучастии в массовом убийстве усмиренных. Раз уж мы не имеем возможности осудить непосредственных виновников. Уверена, это решит вашу проблему. Эвелину проинструктировали не вмешиваться в диалог, пока королева не обратится к ней напрямую. И она сдержала порыв возразить против последнего предложения королевы Аноры. Ведь в убийстве несчастных усмиренных участвовали только тевинтерцы... и королева так спокойно предлагает обвинить в этом невинных? – Спасибо, ваше величество; полагаю, да, это поможет, – леди посол и глазом не моргнула. – Еще насчет Убежища, если бы вы были столь любезны уладить вопросы с собственностью на землю, о которых я вам писала... – Хорошо, Ферелден возьмет на себя тяжбу с этим маркизом дю Рейоном и возможные издержки, – чуть поморщилась королева. – Это все? – На данный момент – да, ваше величество. – Тогда, – королева обратила взор на Эвелину, – я хотела бы услышать от самой Вестницы Андрасте, как скоро мы можем ожидать исправления этой ситуации с Брешью и как именно это произойдет. У королевы Ферелдена и впрямь были красивые серые глаза, большие и глубокие, но Эвелине стоило определенных усилий не поежиться под их взглядом. Ей опять придется лгать... – Ваше величество, я не знаю, как это происходит... в прошлый раз Брешь прекратила рост после моей молитвы, но не закрылась. Возможно, я должна совершить что-то еще, чтобы Создатель вновь преклонил свой слух к моей просьбе о милости. – При этом проблем с закрытием разрывов у вас не возникает, насколько мне сообщали. К столь сравнительно маловажным и при этом постоянно повторяющимся просьбам Создатель преклоняет слух охотнее? Пути Его, конечно, неисповедимы, и все же это выглядит... странно. Королева Анора действительно умна и проницательна. Она с лету определила слабое место их богохульной легенды... Девушка покосилась на Кассандру – та сжимала челюсти до желваков, но молчала. Жозефина попросила и ее не вступать в диалог самовольно. – Я понимаю, – Эвелина надеялась только, что белила на ее щеках скроют краску стыда и страха разоблачения, – и все же это так. У меня нет ни гарантий, ни тайного знания... лишь надежда и вера. – Пусть так, – очевидно, королева ни на гран не поверила ее словам. – Выражусь яснее: то, что благословение Андрасте выглядит как некая способность к взаимодействию с дырами в Тень, меня вполне устраивает – в конце концов, Невеста Создателя могла вручить вам некий артефакт, закрывающий разрывы. Но Брешь закрыть вы им все-таки не смогли. Вы знаете, как это сделать, просто нужны какие-то сложновыполнимые условия, или вы не знаете этого? – Как я уже сказала... я не знаю. Я лишь уповаю на Создателя, – тихо ответила Эвелина, опуская взгляд. – Ваше величество, – пришла ей на помощь Жозефина, – никаким подобным артефактом мы, к сожалению, не располагаем... но, возможно, совместная молитва с Вестницей Андрасте – искренний порыв многих душ – и есть то, что способно закрыть Брешь окончательно. И для этого Инквизиции необходимы сторонники, больше сторонников, чем у нас есть сейчас... в том числе поэтому мы пытаемся заручиться помощью местных магов. Как только мы достигнем этой цели, мы отправимся в Убежище и предпримем еще одну попытку закрыть Брешь. Королева, тонко улыбнувшись, кивнула, жестом подозвала официанта, и тот налил вина сначала ей, потом членам совета Инквизиции. – Тогда выпьем за успех этого, – произнесла Анора Ферелденская, поднимая свой бокал. Эвелина, поддержав тост, незаметно выдохнула – кажется, обошлось. Пусть королева и раскусила их ложь, она не попыталась изобличить Вестницу Андрасте как мошенницу и еретичку и не отказала Инквизиции в помощи. Могло быть хуже.Глава сорок седьмая
10 августа 2019 г. в 17:21
На следующий день саирабазы попросили дать им добро на прыжок в прошлое – во-первых, чтобы опробовать амулет, а во-вторых, чтобы у них появилось время на его изучение. Они собирались отправиться с недельным запасом продовольствия и лириума в какое-нибудь уединенное и защищенное место, переместиться там в прошлое, прожить минувшую неделю еще раз и вернуться в лагерь сегодня же. После коротких раздумий Искательница предложила им Ведьмин лес – до прихода Инквизиции там был лагерь разбойных магов, поэтому теперь там пустовала относительно благоустроенная пещера. Слава у этого места всегда была дурная, так что жители эрлинга туда и раньше не совались, а сейчас и подавно, смысла патрулировать чащобу никакого не было, поэтому и солдаты Инквизиции туда не заходили, в общем, там магам никто не помешал бы.
У леди Тревельян возник вопрос, что будет, если вернувшиеся в прошлое маги все же предупредят Инквизицию о ловушке магистра, и Солас объяснил, что тогда, вполне вероятно, они проживут неделю не до этого сегодня, а до какого-нибудь другого – а из этой реальности исчезнут вместе с амулетом времени. Готов ли совет Инквизиции в надежде на лучшее будущее параллельной реальности отказаться от возможности иметь в распоряжении этот артефакт здесь и сейчас? Совет Инквизиции к этому готов, конечно, не был.
– Мы считаем, что необходимо максимально сохранять известную нам самим линию времени, чтобы вернуться туда же, – объяснил Павус. – Нас ведь никто не предупреждал о ловушке в прошлом – значит, оставляем как есть.
– Это не строгое ограничение, – вставил Солас, – теоретически мы можем менять известные нам события в прошлом, не меняя настоящее.
– Если настоящее не изменится, тогда какой смысл менять прошлое? – спросил Каарас.
– Можно изменять прошлое, не меняя настоящее, но меняя будущее, сер, – не без самодовольства улыбнулся эльф. – Полагаю, в итоге мы этим и займемся. Но пока мы недостаточно знаем механику этой магии и можем совершить ошибку. Поэтому начнем с самого простого – выиграем себе лишнюю неделю времени.
Храмовники не были в восторге от перспективы прыгать во времени вместе с саирабазами, но принимали свой долг. Сер Райлен, когда маги и Дарроу удалились собирать вещи в недельный поход, задержался в шатре совета.
– Если откровенно, мы с Белиндой весьма условно контролируем отступника с тевинтерцем, когда они возятся с этой штукой, – сказал рыцарь-капитан, недовольно потирая шею, – захотят без разрешения скакнуть во времени – мы вообще ничего сделать не успеем. Одна надежда на наших магов, что они схватят за руку этих двоих, начни они над артефактом колдовать не по протоколу. Но опять же… у меня чувство, что в этой временной магии наши, мягко говоря, плавают. Они хорохорятся, но по глазам вижу – компетенции не хватает. У меня в этом огромный опыт – я на куче экзаменов продежурил у нас в Старкхэвене, мог пари заключать, кто из школяров не выучил ничего и надеется «на шару проскочить», как они выражаются. Оно же «выехать на общей эрудиции».
– Это лучшее, что у нас есть, кроме Вивьен, а она занята подготовкой к закрытию Бреши, – вздохнула Искательница. – Или у вас есть идеи, сер?
– Ну… да. Давайте этим двоим филактерии сделаем. Хоть какой-то шанс будет их поймать, если сбегут. Заготовки для них я достал.
– Что такое филактерия? – спросил Адаар.
– Филактерия – это амулет с небольшим количеством крови мага. У всех магов Круга раньше такие были, их делали в день поступления. Храмовников учат по этому амулету определять, где сейчас маг. Чувствуется, жив ли он, а так же направление и расстояние до цели, сначала очень приблизительно, а чем ближе – тем точнее. Обмануть это даже магией крови нельзя, ну, то есть, можно ненадолго, но никто же не сможет круглые сутки без перерыва колдовать маскировку, даже если умеет это делать.
Адаар внутренне одобрил такую практику. Человеческая Церковь все же предпринимала определенные усилия для контроля своих саирабазов. Жаль, что их оказалось недостаточно.
– Так что маги поумнее, сбегая из Круга, стремятся… стремились первым делом уничтожить свою филактерию, – продолжал храмовник. – А особенно ушлые пытались подкупить, кого надо, и подменить свой амулет на чужой.
– Подменить? – наивно изумилась коварству саирабазов леди Тревельян.
– Угу. Было у нас один раз, я только-только обучение прошел. Еще до Мора. Отправился один чародей в экспедицию, все чин по чину, вроде как надежный маг, его отпускали не раз без сопровождения. И не вернулся в срок. Думали, случилось что, отрядили его спасать троих, меня в том числе, запросили филактерию из центрального хранилища. Она пришла, смотрим – жив, где-то на юге. Поехали на юг, до побережья добрались – за морем. Странно, экспедиция не предполагала выезда за пределы Вольной Марки, но делать нечего, поехали в ближайший порт, сели на корабль. Приплыли в Джайнен, здесь, в Ферелдене – указывает на местный Круг. Думаем, вот жук, решил на казенные деньги съездить к любовнице, что ли? Пришли к их Первому Чародею, тот говорит: нет, никаких марчан не приезжало, но ищите, раз филактерия показывает. Нашли, кого показывает. Старушка-эльфийка, в маразме уже. Мы ей: кто-то у тебя кровь брал, бабуль? А она ж уже через пять минут забывает, что было. Сиделок тряхнули – ничего не видели, не знают. Потом еще трое у нас сбежало, а в филактериях – опять той бабки кровь. Такой скандал был… двух в итоге поймали, а двое так и пропали.
Каарас счел историю поучительной.
– А не проще ли было для поддельной филактерии взять кровь у обычного разумного или даже у животного? – спросил он.
– Э, нет, такая защита от дурака там предусмотрена. Филактерия с кровью не-мага или любой другой жидкостью сразу лопается. Это, кстати, еще затем сделано, чтобы в Круги не пытались обычных детей пропихнуть. Желающих-то хватает – в Круге кормят, одевают, учат грамоте и счету бесплатно... пойди плохо. И беднота подучает детишек врать, что случайно огонь вызвали или там демоны начали сниться, а пока выяснится, что колдовать дитятко не может не потому, что приболело или по маме скучает, а в принципе… считай, на всем готовым пожило. Поэтому сразу филактерию делают, чтобы таких отсеивать.
– И часто такое пытаются провернуть? – полюбопытствовала Кассандра.
– На моей памяти каждый год по паре раз точно. Голь на выдумки хитра. Часто еще и нас потом мамаши обвиняют, что не закрыли глаза – мы, мол, сволочи, Создателя не боимся, голодной смерти невинному ребенку желаем.
– А может быть, им правда нечем кормить детей, – тихо сказала леди Тревельян.
Сер Райлен вздохнул:
– И такие бывают, да. Помню, одна молодка приходила – и впрямь в чем душа, что у нее, что у дочки – зеленые от голода обе, ребра наперечет… но чистенькие такие, хоть и ветхое все. Я сразу понял, что врет бедняга про магию у девочки, так и вышло. Ну мы с ребятами скинулись ей по пол-серебряка, а что еще мы могли сделать? Приняли бы девчонку без филактерии – нас самих выгнали бы без лириумной пенсии. Так-то да, всякое бывает. Но обычно, миледи, это просто ушлые базарные бабы, которые хотят для своей «кровиночки» урвать теплое местечко забесплатно. Те, у кого дети и вправду голодают, в церковные приюты их отводят, а не в Круги. Там, конечно, условия далеко не такие шикарные…
– Ладно, Андрасте им судья, – прервала его Кассандра, – что до филактерий для Соласа и Павуса… идея недурна, но возмутятся оба, особенно тевинтерец. А возмутившись, начнут наших магов подзуживать: мол, притеснение, беззаконие… и будут даже правы, в уставе четко прописано, что Инквизиция принимает всех на равных основаниях. Мы не Круг, чтобы в принципе иметь право кому-то филактерии делать. Учитывая, что в Инквизиции в основном либертарианцы служат, тут такое начнется… хорошо, если наши головы не полетят. И магов Фионы мы точно лишимся, если они прознают про «поводки» – а кто нам Брешь тогда закрывать будет? Плохо выйдет.
– Их можно сделать втайне, – предложил Каарас.
– Как ты себе представляешь взятие крови втайне? – спросила Искательница.
– Подмешать сонное зелье в ужин, взять кровь, пока они спят, – пожал плечами васгот.
– Хм. А это вариант. Дежурные, позовите сюда аптекаря! Срочно!
– Ну зачем так! Они ведь на нашей стороне, – с упреком воскликнула юная Тревельян. – Лорд Павус вытащил нас из того кошмарного будущего, а мессир Солас придумал, как закрыть Брешь! Разве это ничего не стоит?
Каарас давно подметил, что многие люди склонны предполагать тесную связь между благодарностью и доверием. При том, что было довольно очевидно, что ничего, совершенное магами ранее, не может помешать им сбежать с амулетом времени сейчас.
– Это стоит многого, – серьезно ответила Кассандра. – Но мы не имеем права рисковать амулетом времени. Без него мы не успеем остановить армию демонов и проиграем войну с этим Старшим, кем бы он ни был. Так что это не тот случай, чтобы козырять благородством, Эвелина.
А вот Искательница это понимала.
Девушка покраснела, смешавшись.
– Я опять веду себя как святоша, да? Но мне правда совсем не нравится этот обман… – она нервно скомкала подол платья. – И подмешивать кому-то в еду сонное зелье опасно. Вдруг они отравятся?
– У тебя есть варианты лучше?
Леди Тревельян тяжело вздохнула:
– Нет. Извини. Если ты уверена, что это действительно нужно сделать… хорошо. Только когда все закончится… когда мы закроем Брешь… мы должны будем уничтожить эти филактерии. Обещай, Кассандра. Обещай, что мы не будем следить за лордом Павусом и мессиром Соласом дольше необходимого, – она требовательно посмотрела в лицо Искательнице. – И ни за кем другим из магов.
– Ну хорошо, – кажется, Кассандре уже просто хотелось закончить этот спор. – Обещаю. У нас завтра еще встреча с королевой Анорой, так что, Эвелина, сходи к поварам и интенданту, на тебе организация парадного обеда к часу пополудни. Будем я, ты, Жозефина, королева и, возможно, кто-то с ней, вряд ли больше двоих.
– А сер Каарас? – спросила юная Тревельян.
Кассандра обернулась к нему:
– Если она сама о тебе спросит, мы тебя пригласим. А так – кто ее знает, как она относится к вашим. Лучше, чтобы ты ей в глаза особенно не лез. Согласен?
Адаар кивнул. Это было разумно. Леди Тревельян только снова покачала головой – ей, похоже, казалось, что его обижает подобное отношение. Искательница же продолжила:
– Сейчас придет аптекарь – он на тебе, Каарас. Подберете с ним нужное зелье, только деталей ему не сообщай. Без вкуса и безопасное. Нам нужно, чтобы они крепко проспали ночь, не проснувшись от укола – и, проснувшись, не поняли, что их опоили. Привлеки Северина, чтобы он этим двоим зелье в еду подлил незаметно и проследил, чтобы съели. Если же такого зелья у аптекаря нет... тогда придется поручить кому-то из магов навести на них сонные чары. Придумаешь правдоподобный предлог для этого, Каарас, хорошо? Чтобы исполнитель точно не догадался, зачем это делает. Сер Райлен, на вас филактерии. Соседа Соласа по палатке я сейчас ушлю со срочным поручением, а Павус спит рядом с вами, тут проблем не будет. А я займусь документами на преступников. Давно пора их всех сбагрить официальным властям. И позовите мне Вейла – надо будет аккуратно решить вопрос с нашими сектантами, чтобы не взбунтовались, когда мы передадим Ферелдену их главарей. Все как тогда решили: самых фанатичных тоже сдадим под суд, а вступившим в Инквизицию постараемся выбить у эрла помилование. Напомните мне кто-нибудь завтра попросить Жозефину написать ему насчет этого. Вопросов нет?
Вопросов не было.