До самой жизни

Your address hangs on my wall. And I've got nothing else to remember you by. And I've been waiting for days on end For you to call. And I never got to say goodbye to you my friend. Robert Skoro - Fall In Line

- Кажется, здесь направо. - Ты уверен? Твое последнее "кажется" было двадцать минут назад, и мы все еще не приехали. - Во-первых, я был здесь в последний раз шесть лет назад. Во-вторых, пешком и только на первом уровне. В-третьих, когда нам объясняли дорогу, ты тоже слушала. И в-четвертых, уважай отца. Юнджи расползается по переднему сидению, скрестив ноги по-турецки, и поворачивается с ехидной ухмылочкой, которая генетически передалась ей в точности как у ее ближайшего родственника. - Не вынуждай меня шутить про возраст, пап. Юнги фыркает и все-таки поворачивает направо. Навигатор он так себе и не купил. И буквально через пару минут они все-таки выезжают на площадку, про которую им рассказала тетушка в гостинице. Они останавливают машину и практически одновременно выскакивают из салона, подбегая к краю обрыва. Эта площадка больше остальных была направлена к морю, и в отличие от той, на которой был Юнги шесть лет назад, города здесь совсем не было видно. Лишь небольшой клочок каменистой земли, возвышающиеся холмы и бескрайнее синее полотно июньского Пусанского моря. - Я пойду принесу пока, - роняет Юнджи тихонько, не желая прерывать молчаливый диалог отца, который задумчиво уставился вдаль, словно забыв о ее присутствии. Она и так знает, с кем этот диалог может быть. Юнги просыпается, когда все три огромных черных мешка оказываются рядом с ним. Юнджи улыбается ему, пытаясь заправить за ухо короткие волосы, которые то и дело подхватывает ветром. - Ладно, пора, - говорит он с ответной улыбкой, и они с дочерью хватаются за мешки с той же синхронностью. Беспокойство бегло цепляет мыслью, что для Юнджи будет тяжело его поднять, но он знает, что его дочь сильная девочка. - Только осторожно, не упади, ладно? - Не упаду. - Господи, - нервно отзывается Юнги, осматриваясь, - тут же ветра почти нет, вдруг не получится? Юнджи смеется над волнением отца и, даже не задумываясь, вытряхивает мешок с обрыва. Юнги, подхватив ее слепую уверенность, почти тут же делает то же самое и следом, не глядя, опустошает третий. Неизвестно откуда взявшийся порыв ветра подхватывает тысячи, сотни тысяч звездочек и уносит к морю. Они летят над синевой словно огромное разноцветное облако, плывут по воздуху, мерцая на солнце, медленно, неторопливо - так же незаметно тонкое чувство тоски, хранимое Юнги в течение шести лет, прощается с ним тоже. Он прижимает дочку к себе за плечо и провожает любовь Чимина ко всему миру с улыбкой на лице. - Моя учительница по экологии сейчас бы словила инфаркт, - саркастично тянет девочка. Юнги, едва не сгибаясь от смеха, треплет по волосам еще одну большую любовь Чимина, и фыркает: - Чимин бы нам тоже по шее дал, наверное. - Но это нужно было сделать, - Юнджи пожимает плечами, и Юнги кивает. Они смотрят на море молча, так долго, что цветастое облако блекнет вдали, едва виднеясь точками. - Помнишь день, когда мы с ним уезжали в Пусан? - Юнджи кивает. - Что он тебе сказал тогда, ты помнишь? Девочка поднимает голову и, щурясь от солнца, хитро улыбается. - Он попросил меня выполнить одно его желание. - Скажешь, какое? - осторожно спрашивает он. Юнджи насмешливо ухмыляется - вот же чертенок. - А ты очень хочешь знать, да? - Если не помнишь, так и скажи, - подначивает Юнги, - нечего мне тут ерничать... Он ворчит и ворчит, и с каждой секундой ее улыбка становится все шире, пока она вдруг не обрывает его тихим: - Он попросил меня следить, чтобы ты всегда улыбался. Юнги до боли прикусывает губы. Сколько бы ни прошло времени, мысль о нем каждый раз так сильно, трепетно сжимает сердце, словно любовь к нему не угасает, а лишь становится с каждым днем сильнее. - Пап! - Боже, Чимин проснулся, - вздыхает Юнджи и ловит в руки бегущего к ним из машины мальчика, чтобы он ненароком не свалился на радостях. Мальчишка хватается за штанину Юнги, поднимает свои огромные, темные глаза и, полный любопытства, спрашивает: - А чего вы тут делаете? Юнги треплет мальчишку по черной, взъерошенной копне, прижимает его и Юнджи поближе. Затем достает из кармана потрепанный кошелек, выуживает золотистую звездочку из кармашка и, сделав глубокий вдох, сдувает ее с ладони. Глядя вдаль на мягкую бескрайнюю линию горизонта, Юнги в искреннем счастье приподнимает уголки губ. Видишь, я улыбаюсь, Чимин?