Огонь преследует её. Бежит за ней. Опаляет нежную кожу Кристины. Ей хочется закричать, но дым тут же заполняет её легкие, вынуждая лишь громко откашливаться. Она видит прислугу, каких-то людей, Рауля — они безмолвно глядят на неё с полным безразличием, когда Кристина падает на колени. Почему он не спасёт её? Почему бросает на съедение беспощадного огня? Любит ли он вообще?!
Слёзы заполняют глаза, и она совсем ничего не видит, продолжая бежать прочь, не разбирая пути. Кожа пузырится и лопается от пламени, тянущегося за ней, кровь в венах начинает закипать, а кости буквально трещать от накала. Боль становится нестерпимой — пронзительный крик вырывается из груди Кристины.
На пронзительный крик Кристины Призрак реагирует молниеносно и, ворвавшись в тёмную спальню, падает у кровати девушки на колени. Она изнемогая мечется по намокшей от пота кровати, сминая простыни под собой и содрогаясь от рыданий.
— Кристина! — зовёт взволновано он, схватив крепко её за запястья и прижав к себе, легонько встряхивая.
Её окликают где-то позади, и она оборачивается — сквозь пелену дыма она может разглядеть лишь высокую фигуру, движущуюся к ней сквозь яростно бьющее пламя. Теперь она понимает — это Эрик. Он тут же подхватывает её на руки и уносит прочь от разразившейся катастрофы. Она вся сжимается в его руках, крепко обнимая за шею.
— Проснись же! — восклицает Эрик, и она резко открывает заплаканные глаза.
Порыв толкает её в объятия перепуганного мужчины, и она быстро прижимается к нему, рвано выдыхая. Он замирает, когда её маленькие ручки цепляются за него так сильно, что становится сложно дышать. Неловко обняв её, он проводит пальцами по её спине осторожно, будто бы боясь спугнуть.
— Я здесь, — шепчет Призрак, встревоженно глядя на неё.
— Там был огонь, — всхлипывает Кристина, дрожа в его руках, — он поглощал всё вокруг. Никто не желал помочь мне… А потом там был ты. Ты забрал меня, спас от верной гибели, Эрик…
Призрак тяжело вздыхает, хмурясь. Эти кошмары мучают Кристину уже не первую ночь. Ему бы очень хотелось и впрямь оградить ее от них. И он бы спас её, будь у него такая возможность. Он бы кинулся за ней в воду, в огонь, хоть в едкую кислоту, если бы она только позвала его.
— Если бы я мог, — тихо говорит он и непроизвольно обнимает Кристину сильнее, когда на его шею падают капли её теплых слёз.
— Я заслужила всё это, — твёрдо говорит Даае, не прекращая плакать, — я должна ответить за боль, которую причинила тебе, за свои ошибки.
— Даже не смей так думать, — отвечает ей Эрик, немного отстраняясь, чтобы заглянуть в раскрасневшиеся глаза. — Тебе нужно всё же поспать, ладно?
Девушка быстро мотает головой, прижимаясь к нему снова.
— Не уходи, пожалуйста, только не сегодня, — просит отчаянно Кристина. — Я больше не выдержу этих кошмаров.
— Если ты этого хочешь, я останусь, — шепчет он, проводя пальцами по бугристой коже её шеи.
Сердце мужчины разрывается от жалости к ней, бедной девочке, потерявшей в одночасье всё и всех. Он понимает, как много значила для Кристины её внешность, как паршиво теперь у неё на душе. Ему хочется помочь ей справиться с этим, показать ей, что жизнь не кончается, дать понять, что она по-прежнему может быть любимой и нужной.
— У тебя очень красивые глаза, — разрывает тишину Эрик, и Даае поднимает на него изумлённый взгляд.
— Они выглядят мёртвыми, — печально качает головой Кристина.
— Нет, они словно облака в солнечный день, — кивнул он ей, — или даже, знаешь, когда море бьется о скалы, поднимая белую пену — это тот самый цвет. В твоих глазах заключена невероятная краса, природа не способна дать такое человеку.
— Боже, это невероятно, — не сдерживаясь, Кристина всё же улыбается, оглядывая Эрика в неверии.
В окно спальни начинают пробиваться первые лучи утреннего солнца, и Кристина интуитивно прячется в тень, выскальзывая из таких тёплых объятий.
— Кристина, — вздыхает Эрик, — ну, в чём дело?
— Я бы всё отдала сейчас за твоё подземелье, — с печальной улыбкой говорит она, подтянув колени к груди, — я не хочу, чтобы меня хоть кто-нибудь видел. Я чувствую, что даже ты не можешь смотреть на меня спокойно.
— Лишь потому, что бесконечно жалею о том, что случилось с тобой, — поясняет Эрик.
Она поджимает губы, отводя взгляд. Он подвигается к ней.
— Вспомни, как выгляжу я, — усмехается болезненно Призрак. — Я понимаю тебя.
Она немного хмурится, а затем вдруг поднимает руку и тянется к его маске, одним взглядом спрашивая разрешения. Если бы не желание показать Кристине, что она не одна, он бы не согласился вновь открыться её взору, но теперь он мог лишь кивнуть, позволяя её израненным пальцам снять его единственную защиту.
Девушка помнит лишь то, что он выглядит отвратительно, почти тошнотворно. Теперь же, оказавшись на его месте, она готова пройти через это снова и понять, что именно так пугало её раньше. Откинув маску за свою спину, она поднимает на него глаза.
Никакого ужаса, отголосками доносящегося до неё из прошлого, она не ощущает. Веки Эрика вздрагивают, когда Кристина касается пальцами его тонкой желтоватой кожи: она оказывается очень сухой, но всё же приятной. Отсутствие носа уже не пугает девушку, она помнила об этом, и у неё было достаточно времени, чтобы смириться с этим печальным фактом. Тонкие, бледные полосы вместо губ и вовсе не кажутся чем-то необычным. Пускай, в целом он выглядит словно выходец из легенд, но нет, никакому страху нет больше места.
— Прости, — шепчет Кристина, проводя пальцами по его исполосованной шрамами скуле, — тебе пришлось куда тяжелее.
— Ты имеешь право быть слабой, — чуть улыбается он, глядя на неё своими янтарными, красиво переливающимися в свете солнца глазами.
— А ты имеешь право не прятаться за маской в своём доме, — тихо говорит Кристина, — ты тоже не одинок больше.
Девушка поднимает с одеяла маску и цепляет на себя, тихо усмехаясь.
— Можно и мне такую?
— Если очень хочешь, — улыбается Эрик, снимая её с Кристины, — но я хочу видеть твое настоящее лицо.
Она пододвигается к нему, вновь сокращая расстояние между ними, и серьезно вглядывается в его глаза.
— Сможешь ли ты снова стать моим маэстро, Эрик? — тихо спрашивает девушка.
— Если только ты пожелаешь, — кивает он, — я бы очень хотел этого.
***
Устроившись за благородным белоснежным роялем, Эрик поднимает взгляд на смущённую Кристину. Она стоит чуть в стороне, нервно теребя совсем несоразмерную ей рубашку. За прошедшие несколько дней, он так и не успел выбраться в город, чтобы закупиться необходимыми продуктами и хотя бы парой платьев для Кристины.
— Не переживай так, — кротко улыбается Эрик, в предвкушении глядя на неё.
— Я не знаю, смогу ли теперь петь так же, — шепчет она растеряно.
Мужчина лишь неопределенно качает головой и тут же начинает играть легкую, нежную мелодию, хорошо знакомую Кристине по опере «Ганнибал». Собравшись с мыслями, она сосредотачивается на этой красивой музыке и вступает:
Без меня, без меня, милый,
Думай обо мне
Пообещай, что не забудешь
О моей весне.
Услышав себя, свой отвратительный голос, она желает расплакаться. Она резко отворачивается и отходит к окну, судорожно выдыхая. Её вдруг охватывает страх, что она никогда уже не сможет петь как раньше.
— Дитя моё, — ласково обращается к ней Эрик, неслышно подойдя со спины.
— Боже, мне так жаль, — подавлено бормочет Кристина, — не могу поверить, что я лишилась теперь даже голоса…
— Тише, Кристина, —продолжает успокаивать мужчина, осторожно касаясь её плеч, — кто вернёт тебе голос, если не я?
— Я не чувствую его, Эрик, совсем не чувствую свой единственный инструмент.
— Обещаю, что ты снова сможешь петь, — он разворачивает Кристину лицом к себе, — давай продолжим вместе.
Быстро кивнув, Кристина сделала вдох и продолжила:
Мы не клялись,
Что будем мы с тобой
Навек вдвоем, любовь храня
Но хотя бы, если сможешь,
Вспоминай меня.
Внимательно Эрик наблюдает за тем, как она дышит, с какими эмоциями она ведет эту мелодию. Он понимает, что дело не только в поврежденных токсичным дымом органах, но и в самой Кристине.
— Так-так, — улыбается он ей, когда она заканчивает арию, — давай разбираться. Прежде всего, Кристина, ангел мой, вокруг больше нет огня, лишь мир и покой. Вспомни о том, как я учил тебя дышать, ну же. Попробуй.
Девушка сделала вдох одним носом и вновь пропела первые строки арии.
— Хорошо, уже лучше, — кивает Эрик, — не зажимайся, прошу тебя. Пой так, будто никто не слышит. Маленькая Кристина всегда делала так.
Её губы трогает улыбка. Ей приятны воспоминания о детстве и занятиях с её Ангелом Музыки. Но дети лишены комплексов, в отличии от нынешней изувеченной Кристины. Несмотря на это, она учитывает все свои ошибки, оглашенные Эриком, и, найдя опору своего дыхания, начинает петь в полную силу:
Я пришла сюда,
Вряд ли зная причину тому.
Я уже представляла,
Как наши тела, беззащитные,
Станут едины,
И вот я здесь теперь —
Без задней мысли,
Я решилась,
Решилась…
Он замирает, изумленно глядя на неё, то ли из-за неожиданного выбора песни Кристиной, то ли из-за внезапной мощи, зазвучавшей от неё. Он не может оставаться в стороне:
Нет теперь пути назад,
Закрыты двери —
Последний мост забыт,
Огнем горит,
Мы за чертой пути назад…
В глазах Кристины стоят слёзы, когда они вместе заканчивают петь дуэт, написанный Эриком о них двоих.
— Я помню каждое слово, сказанное тобой тогда, — шепчет она, глядя в сверкающие глаза Призрака.
Он не сдерживает улыбки и начинает тихо напевать
те самые слова:
Ты скажи, что разделишь со мною
Жизнь одну, любовь одну…
Ты веди, спаси меня
От одиночества…
Девушка невольно улыбается, с нежностью глядя на него, когда он обращает к ней своей невероятный голос.
Ты скажи, что хочешь видеть рядом,
Здесь с тобою вместе…
Куда бы не пошла ты, я последую,
Кристина, это всё, о чём прошу…
Здесь и сейчас за ними не наблюдает весь зрительный зал и глубоко влюбленный виконт, а сами они... Они уже совсем не те страстные Дон Жуан и Аминта. Здесь и сейчас они два потерянных одиночества, совершенно оголенных и беззащитных друг перед другом. И никто более не властен над их судьбой.
— О, Эрик, — выдыхает Кристина, притягивая его в объятия, — я хочу…
Она отвечает на давно заданный вопрос лишь сейчас, и это решение кажется ей единственно правильным —
просто остаться с ним.
