Так спрячь же лицо

      Они так и стоят, не способные разорвать объятия. Для каждого оно по-своему важно. Для Кристины потому, как он тот единственный, кто готов ее понять и принять, а для Эрика потому, что он всё ещё надеется в глубине души на её любовь. Бережно проведя ладонью по голове безволосой Кристины, он шепчет: — Я думаю, они всё же отрастут. — Правда? — с надеждой спрашивает Даае, заглядывая в его глаза. — Да. Уже чувствуются коротенькие волоски, — отвечает тихо Эрик, склоняя голову набок и глядя с упоением на её счастливую улыбку.       Они находятся слишком близко друг к другу, и в мыслях Кристины вдруг всплывают воспоминания об их первом поцелуе — спасительном для Рауля и Надира, бесконечно желанном для Эрика и невероятно тяжелом для Кристины. Она подавила в себе всё, чтобы пойти на это тогда. Чего же это стоит сейчас? Ведь счастье Эрика теперь для неё действительно много значит. — У тебя очень красивая улыбка, — неожиданно говорит Призрак, и она сама вдруг понимает, что теперь ей приятно вспоминать ту ночь в подземельях. — Эрик, — выдыхает Кристина, невольно улыбаясь ещё шире. — Такая нежная, — добавляет он, внимательно глядя на нее. — Ты льстишь, — тихо смеется она и бессознательно прижимается к его груди.       Он качает головой, всё так же неторопливо поглаживая её по голове. Она глядит на него снизу вверх, чувствуя себя совсем маленькой с ним рядом, а оттого очень защищённой. Именно в этом чувстве она нуждалась больше всего — Эрик способен дать ей и это.       Она приподнимается на носочках к нему и, прикрыв глаза, касается губами сухой щеки. По её телу разливается приятное тепло и она смущенно улыбается. Эрик пораженно выдыхает, сталкиваясь с ней взглядом. — Спасибо за всё, что ты делаешь для меня, — скромно говорит девушка, не отводя своего радостного взгляда. — Поверь, ты даёшь мне гораздо больше, — отвечает он, и Кристина не сразу понимает.       Она не видит, как вспыхивает в глазах Эрика искреннее счастье, не замечает, как быстро вдруг начинает биться сердце в его костлявой груди, не слышит, как сбивается его обычно ровное дыхание. Всего один мимолётный поцелуй значит для него слишком много.       Он вдруг отстраняется от Кристины и отходит к окну, нервно теребя рубашку и растеряно глядя по сторонам. — Что-то не так? — пугается Даае и торопливо подходит к нему со спины. — Прости, просто я… — Эрик замолкает, не договорив и замерев в напряжении. — Что? — не понимает Кристина. — Я так сильно хочу тебя поцеловать, — шепотом заканчивает он, тяжело выдыхая.       Ожидавшая чего угодно, но только не этого Кристина расплывается в теплой улыбке. Ей казалось, что он скажет сейчас о том, что ему противны, неприятны ее прикосновения, а уж тем более поцелуи, о том, что слова сказанные им ранее в том самом дуэте лишь приятное воспоминание, а теперь они не значат ничего. Но он в очередной раз удивил Даае своей неувядаемой любовью. Она кладет руку на его худое плечо и разворачивает к себе. — Если ты и правда хочешь, поцелуй, — тихо говорит она, выжидающе глядя, словно загипнотизированная, в его мерцающие глаза.       Он растеряно моргает, с трудом улавливая смысл её слов. Но за тем решительно приближается к ней, к её приоткрытым губам. Его поцелуй до безумия нежный, легкий, словно касание бабочки, нерасторопный — у Кристины кружится голова. Она обвивает шею Эрика руками и углубляет поцелуй. Губы его тёплые, податливые. Машинально она сравнивает его с Раулем — поцелуи де Шаньи всегда были грубыми, он пытался показать свою власть над ней. Призрак же напротив выражает всю ту нескончаемую преданность, что имеет к ней.       Когда воздух кончается, Кристина сама тянется за новым поцелуем. Она хватается пальцами за его сюртук, резко притягивая к себе, желая почувствовать больше. Он бережно обхватывает ладонями её исполосованное лицо, когда их губы вновь соединяются. По её щекам скатываются слёзы: она не сразу осознаёт, что плачет от счастья. Никогда еще она не чувствовала себя такой нужной, такой значимой. И теперь её мучает непреодолимое желание ответить Эрику тем же.       Совсем немного отстранившись друг от друга, они сталкиваются взглядами: белёсый лёд и тлеющий огонь. Бешеный контраст двух миров, слившихся воедино. Следуя неизвестному порыву, она вновь приподнимается и оставляет на губах Эрика легкий поцелуй. Такой невзрачный легкий, но действительно много значащий для неё самой. Раскрасневшаяся девушка прикусывает губу, всё еще ощущая сладкий вкус их поцелуя, и отводит глаза в смущении от потемневших от желания глаз Эрика.       С губ сбито дышащего Призрака едва не слетают три заветных слова, которые он так часто повторял Кристине в прошлом, но он заставляет себя замолчать. Замолчать и не порываться более произнести их до тех пор, пока Кристина не будет готова их вновь услышать. Вместо этого он выпускает ее из своих рук и как можно более буднично говорит: — Мне, пожалуй, нужно сходить до магазина. Ты не скучай, найди что-нибудь почитать. Здесь много книг осталось от мадам Жири. — Да, не переживай за меня, — отвечает тихо Кристина, вдруг смутившись собственного порыва.       Он мягко приобнимает её напоследок и поспешно ретируется, оставляя Кристину наедине с её мыслями и чувствами, готовыми поглотить её всю целиком до остатка.

***

      Без Эрика пусто. Одиноко. Грустно. Она откровенно скучает по нему и её не может это не удивлять — даже самые долгие экспедиции Рауля не вынуждали её так тосковать. Каждая же отлучка Призрака, пускай даже самая короткая, навевает на неё меланхолию.       Она так и не притрагивается к книгам, её мысли слишком рассеяны для чтения. Скитаясь по дому, она то и дело подходит к зеркалу, стоящему в небольшой гардеробной. Теперь ей кажется, что её спасают не только глаза, но и улыбка, остающаяся по-прежнему очень светлой.       Она не понимает Эрика. Не понимает, как может он с такой нежностью смотреть на неё, с такой любовью целовать, с таким трепетом обнимать. Она так некрасива, так уродлива теперь, что даже для него, как ей кажется, она не достаточно привлекательна.       Её негативные мысли прерывает щелчок открывающегося замка. Она подскакивает со своей кровати и тотчас бежит к прихожей, где её уже ждет Эрик с множеством пакетов в руках. Никак не ожидавший столь резких объятий Кристины мужчина чуть пошатывается, когда она повисает на его шее. — Я соскучилась, — честно говорит она, заглядывая в прорези маски Эрика. — И я тоже, очень, — мягко отвечает он, едва уловимо целуя её в щеку. — Зато я принёс тебе много вкусного, смотри.       Он приоткрывает один из бумажных пакетов, забитый доверху разной едой, а Кристина в тот же миг ловким движением снимает с него маску. — Зачем? — растерянно спрашивает он, замерев на входе в кухню. — Мне неуютно из-за неё, — напоминает Кристина, и Эрик смиренно кивает.       Призрак неторопливо выкладывает на стол купленные им фрукты, овощи, ягоды и сладости. Девушка тут же тянется к красочной упаковке шоколадки — Призрак не сдерживает добродушного смеха. — Должно быть я ела сладкое последний раз в театре втихаря от мадам Жири, — говорит Кристина, откусив кусочек шоколада, — а потом все следила за фигурой и совсем не позволяла себе. — Говори, если захочешь что-то ещё, — откликается мужчина, облокотившись спиной о тумбу. — Я достану всё, что ты пожелаешь. — Мне этого более, чем достаточно, — расплывается в счастливой улыбке Даае, сточив большую часть плитки. — Боже, ты вся перепачкалась, — тихо усмехнувшись, Эрик подходит к девушке и протягивает руку к ее лицу, чтобы с трепетом стереть растаявший в уголке губ шоколад.       Благодарно улыбнувшись, она проскальзывает под его бок, обнимая крепко поперек поджарого торса. Он одаряет её ласковым взглядом. — Я сама с трудом верю в это, — признается Кристина, — но мне сейчас так хорошо. Я бы даже сказала, что счастлива. — Для меня нет ничего важнее, — Эрик мягко касается пальцами шрама, расположившегося на бледной щёчке девушки. Она невольно подается навстречу его прикосновению, прижимаясь к узкой ладони.       Девушка отчаянно нуждается в его сильной любви, мимолётных касаниях, добрых словах, а он дает это и не требует совсем ничего взамен. Желание сделать Эрику приятно идет от сердца: она легким касанием губ целует его ладонь, затем запястье. Дыхание мужчины, резко участившееся, теперь не ускользает от её внимания. — Я так нуждаюсь в твоих поцелуях, — растеряно говорит Кристина, заглянув в его глаза, — я не знаю, что мной движет.       Ему достаточно этого, чтобы быстро приблизиться к её губам и накрыть их сладким поцелуем, медленным и глубоким. Они непроизвольно переплетают пальцы рук, прижимаясь всё сильнее друг к другу, будто бы в последний раз. Она внимает чувствам, диктуемым ей сердцем, быстро колотящимся в груди. — Мой Ангел, — выдыхает Эрик, отрываясь от влажных губ и рассеяно на неё глядя.       Она знает, что он видит в её глазах всё. Ему не нужны слова, чтобы понять — Кристина принадлежит ему: зависит от его крепких объятий, блистающих глаз, горячих губ. Он не позволяет ей упустить это осознание и покрывает россыпью легких поцелуев её обожженное, но оттого не менее прекрасное, лицо. — Мне жаль, что я не сохранила для тебя даже красоты, — печально шепчет девушка, — ты заслужил всего самого прекрасного, что есть в этом мире. — Кристина, в тебе заключено всё, чего я желал. Нет места никаким сожалениям, слышишь?       Она рассеяно пожимает плечами и тут же оказывается в сильных руках Эрика, осторожно скользящих по её спине. — Не смей сомневаться в моей любви к тебе, — серьёзно говорит Эрик, наплевав на свое желание подождать со столь громкими заявлениями. — Я никогда бы не стала, — откликается она, ничуть не смутившись его слов.       Он бережно подхватывает её на свои руки и направляется к своей спальне, вдруг подумав о том, что кровать в гостевой комнате не достаточно комфортна для изувеченного тела Кристины. — Вот, дитя моё, — тихо оповещает её Эрик, опуская на мягкую кровать, — здесь тебе будет гораздо лучше. В гостевой комнате лучше остаться мне. — Может останешься здесь? Нам обоим хватит места, — смущенно говорит девушка, облокотившись на подушки. — Я боюсь… Боюсь, что те кошмары вновь будут мучить меня.       Он заторможено кивает головой и устраивается с ней рядом. Девушка тут же жмется к нему всем телом. Он мягко целует её в висок, и Кристина прикрывает глаза. Она тихо, размеренно дышит, лёжа на его груди. Ему не хочется покидать её сегодня — он позволяет себе слабость и остается с ней этой ночью.