Так спрячь же лицо

      Если бы кто-то сказал Кристине год назад, что она будет гулять по набережной Сены, держа под руку Призрака Оперы, она бы только истерично рассмеялась и поразилась фантазии говорящего. Но, вопреки всему, именно это и происходит наяву. Вот только он уже не совсем Призрак Оперы, а спокойный и ласковый Эрик. Его внутренний демон, наконец, сполна насытился нежностью, получаемой от Кристины, и, довольно урча, спрятался в глубину его души, не намереваясь более рваться на волю. Улыбнувшись своим мыслям, Даае поднимает взгляд на бережно обнимающего её мужчину. — Ты так красив сейчас, — говорит она, оглядывая его с головы до ног.       Для прогулки им был выбран элегантный фрачный костюм в тёмно-синих тонах с белоснежным платком, аккуратно повязанном на шее, и черная, точенная на скулах маска, действительно хорошо подчеркивающая его острые черты лица. Смущенно отведя взгляд, Эрик тихо откликается на её комплимент: — Рад слышать. Это первая моя прогулка за, должно быть, последние лет десять… От прогулок в одиночестве становилось тошно, а компании, сама знаешь, до сегодняшнего дня как-то не находилось. — Значит теперь небольшие вечерние прогулки станут частью нашей новой жизни, — заявляет Кристина, прижимаясь к его плечу. — Хоть я и стесняюсь появляться так на людях…       Призрак хмурится, невольно принимая эти слова на свой счёт, и прочистив горло отвечает, искренне стараясь не выдать своего расстройства: — Это вовсе не обязательно, Кристина. Я не обижусь, если ты предпочтешь одиночество моей компании.       Девушка оскорбленно выдыхает и преграждает ему дальнейший путь, резко встав прямо перед ним и уперев руки в бока. — Эрик Дестлер! — восклицает она, не сдерживая вмиг нахлынувшей на неё злости. — Ты не выносим! Неужели ты и впрямь подумал, что я говорю о тебе? Боже… Я точно так же, как и ты когда-то, страшусь теперь взглядов людей, их осуждения. А с тобой, напротив, я не чувствую себя не такой. С тобой я просто девушка, прогуливающаяся с любимым мужчиной, а не… — она запинается, так и не продолжив, боясь ненароком обидеть своими словами и Эрика, живущего так ни неделю, ни месяц, а всю жизнь.       В его же мыслях крепко заседает фраза о «любимом мужчине». Он понимает, что она говорила о взгляде на них со стороны, но все равно не может сдержать глупой, но очень счастливой улыбки. — Прости меня, — на всякий случай добавляет Кристина, рвано выдохнув. — Я долго еще буду свыкаться с этим и ненароком говорить ерунду. Не слушай даже. Не представляю, каково было тебе проходить через это одному. Если бы не ты, я бы сошла с ума от ненависти к себе, я бы… Может и не смогла бы жить с этим вовсе.       Она опускает погрустневший взгляд вниз, боясь не сдержать слёз. Призрак тут же тянется к ней и заключает в крепкие объятия. Девушка, тихо всхлипнув, опускает голову на его грудь и вслушивается в гулкие удары его сердца — это успокаивает и она, прикрыв глаза, обнимает его так сильно, что Эрику становится тяжело дышать. — Спасибо тебе за всё, — шепчет она, обдавая теплым дыханием его тощую шею. — Это мелочи, — отвечает так же тихо мужчина. — Скоро всё изменится и я смогу дать тебе гораздо больше. — Ты так и не рассказал, — упрекает его Даае, нехотя отстраняясь от его груди, чтобы взглянуть в теплые, янтарные глаза, глядящие на неё с легким прищуром из прорезей маски. — Ты когда-нибудь бывала в Тулузе? Даже если нет, то скоро мы туда отправимся и ты сама всё увидишь. Близ средиземноморского побережья там имеется одно заброшенное здание. И не какое-нибудь, а здание бывшего оперного театра. Довольно давно там произошел пожар и с тех пор он был закрыт. Реконструкцией никто так и не решился заняться. И… Теперь этот театр принадлежит мне. Хочу заняться его восстановлением.       Девушка пораженно глядит на Эрика, пытаясь осознать услышанное. Всё это звучит нереально и удивительно. Свой собственный оперный театр… — Это невероятно! — восклицает Даае, всплеснув руками. — Но как? — не понимает она. — Это же колоссальные деньги, пускай даже здание заброшено и нуждается в реставрации. Как тебе удалось?! — Ты же знаешь, Кристина, мои методы не всегда… Как бы это сказать? Не всегда тактичные. Под небольшим моим давлением бывший владелец согласился продать мне его за весьма символическую сумму. При желании я мог бы заплатить и полную цену, но затем и реконструкция обойдется недешево. Поэтому я решал вопрос весьма радикально. — Пожалуй, о методах уточнять не буду, — не сдерживает усмешки Кристина. — Но откуда даже эта сумма, пускай и небольшая? Чем ты зарабатываешь, Эрик? Я совсем ничего о тебе не знаю… — Ну, — Призрак переводит задумчивый взгляд на Сену, глядя поверх Даае, — в опере Гарнье мне платили довольно большое жалование, может быть ты знаешь. Но и помимо этого я никогда не оставлял своей основной работы — я пишу музыку под псевдонимом и продаю тем, кто в этом заинтересован. За это, конечно, не так много платят, но… Хотя бы так мои труды оказываются услышанными. — Я не устаю удивляться тебе, Эрик, — с улыбкой отвечает девушка. — Ты сказал, что скоро мы отправимся в Тулузу? Ты хочешь отправиться туда со мной, уверен?       Мужчина тяжело вздыхает, с горечью осознавая, что Даае так и продолжают терзать комплексы из-за её новой внешности. Он плавно притягивает её к себе, галантно удерживая за талию, и медленно, но твердо говорит: — Я не просто хочу отправиться туда с тобой, Кристина. Я хочу, чтобы ты стала королевой этого театра. Хочу, чтобы ты рука об руку со мной открыла двери в этот храм музыки для ценителей высокого искусства. Хочу, чтобы ты сияла на его сцене, как никогда прежде и покоряла сердца неравнодушных к ангельскому голосу людей. И уж в этом, поверь, я не потерплю отказа.       Девушка вслушивается в его властный, но в то же время такой мелодичный баритон, и не верит собственным ушам. Она с трудом удерживается, чтобы не прильнуть в ту же секунду к его тонким губам поцелуем, и подрагивающим от наполняющих её эмоций голосом отвечает: — Я не откажу, но… У меня есть условие, — она приподнимается на носочках аккуратных туфель и, приблизившись к его губам, безапелляционно утверждает: — Ты будешь сиять на сцене рука об руку со мной. Отказа я не потерплю.       Призрак заливается бархатистым смехом и бросив короткое «я не откажу», сокращает ничтожные сантиметры между ними, вовлекая Кристину в неторопливый поцелуй. Её исполосованные шрамами руки забираются под ткань его тёмного плаща в попытке сохранить равновесие от дурманящих своей нежностью губ — тонкие пальцы бесконтрольно сминают фрак на его спине. Они оказываются не в силах друг от друга оторваться: словно одержимые они продолжают целоваться, наплевав на всех случайных прохожих с недовольством, а то и с неприязнью глядящих на них, наплевав на вечерний ветер, неприятно царапающий холодом их влажные губы, наплевав на всё, что существует за пределами их маленькой вселенной, создаваемой ими собственноручно с трепетом и благоговейным волнением. — Эрик, — выдыхает Кристина в губы мужчины, когда они прерываются от нехватки воздуха, и поднимает на него свои бледные глаза, — кажется, я в тебя влюбляюсь…