[1]
Вернулись домой, когда уже солнце садилось за горизонт и стали загораться фонари. Поездка в больницу была самой мучительной, но там нас обслуживали по высшему разряду! Дали самого лучшего доктора, внешне похожего на доктора Хауса. Он часто шутил и рассказывал смешные истории, всячески пытался поднять мне настроение. Доктор был удивлен моим состоянием, ведь, по его словам, после такого падения у меня должно быть тяжёлое сотрясение, неделю точно не должна была вставать с кровати. Он назначил анализы, чтобы убедиться, что моей жизни ничего не угрожает, а после процедур поставил капельницу. В больнице мы с Джонни весело проводили время. Я всё ещё была замкнутой и неуверенной рядом с ним. Мне уже самой не нравилось своё поведение. Ответы на его вопросы были сухими и короткими, рубившими на корню диалог, но Джонни не сдавался, всячески пытаясь пробить стену между нами. Стену, которую построило моё воображение. Мы с ним катались на инвалидных колясках наперегонки. Хорошо, что на нашем этаже было мало людей, только медсёстры ворчали и возмущались. Мне даже удалось пару раз одержать лидерство в гонке, но по общему результату победа была за Джонни. На радостях он даже станцевал смешной танец победителя, был весел и задорен, всячески кривлялся и вёл себя совсем как ребёнок. Джонни улыбался, и я улыбалась в ответ, он смеялся, и я смеялась вместе с ним. Помаленьку, по кирпичикам, Джонни стал уничтожать эту воображаемую стену. После сдачи анализов мы сидели в столовой. Я пыталась привести Джонни в чувство: он вошёл в палату раньше времени и увидел, сколько крови у меня взяли. Побледнел, закатил глаза в предобморочном состоянии, но удержался. Он молчал и не двигался, а на его лице читался страх. Мне это не нравилось. Нужно было его срочно выводить из этого состояния! — Ну вот, они сломали Джонни, — помахала рукой возле его лица — ноль внимания. — Нет, я в норме, — заморгал. Зашевелился. Заработал, — они из тебя столько крови выкачали?! — с удивлением произнес он. Я кивнула. Его глаза расширились сильнее. Мда, я тут кричала, что боюсь больниц, а он сам боится не меньше меня. — Мой Бог, куда я тебя привёл? — воскликнул Джонни, хватаясь за голову. Я улыбнулась, он тоже в ответ расплылся в улыбке. Да, может, у нас не получались длинные беседы, но зато мы могли общаться с помощью улыбок. Взгляд Джонни опустился на стол, где стоял поднос с едой: каша и чай, опять из раздела «правильное питание». Посмотрев, как я с неохотой ковырялась ложкой в каше, Джонни ушёл, но вернулся уже с другим подносом. На его тарелке лежало картофельное пюре и кусок жареного мяса. Голод проявил себя: у меня потекли слюнки. Не знаю, откуда он достал вредную пищу, которой мне очень хотелось. Я заметила, что он взял две вилки и нож. Взяв лишнюю вилку, он подвинул поднос ближе ко мне. Порезав кусок мяса, он отложил приборы и расплылся в улыбке. В голове сразу проскочили мысли — «Боженьки! Я тебя обожаю!». Взяла вилку в руку и стала жадно смотреть в тарелку, выбирая, с чего же начать трапезу. — Так-так. Откуда у нас вредная пища? — остановился возле нашего столика доктор «Хаус». В ответ тишина. Я поругалась про себя: он появился в самый неподходящий момент. — Это моя еда, мне же можно, я здоров! — Джонни взял вилку и съел кусочек мяса. Доктор посмотрел на меня — я зачерпнула ложкой кашу и с улыбкой проглотила её. Доктор перевел взгляд на Джонни, и я сразу же сморщилась. Эта каша была отвратительна: без соли и сахара, сваренная на воде, и похоже, её передержали. — Джонни, никогда не мог понять, откуда ты в нашей больнице доставал вредную пищу? — Джонни переводил взгляд то на меня, то на доктора. Видя, как я скривила лицо, он пытался сдержать улыбку. Ему было сложно сделать это, ведь моё лицо в тот момент отражало весь тлен бытия и всё после одной ложки каши. Я быстро проглотила её, но отвратительное послевкусие осталось. Ужасная каша! Я стала запивать её чаем, чтобы хоть как-то избавиться от вкуса. Уголки губ дрожали, Джонни пытался сдержать уже не улыбку, а смех. Доктор перевёл взгляд на меня, я сразу же сделала довольное лицо. — Талант! — коротко ответил Джонни, расплываясь в улыбке. Доктор вернулся к своим делам, сделал пару шагов и, развернувшись, добавил: — Мисс Т/И, смотрите! Я за вами наблюдаю. Доктор скрылся из поля зрения, и мы засмеялись на всю столовую. Я успела утащить пару кусочков мяса. Оно было приготовлено великолепно, по крайней мере, намного лучше, чем эта каша. Долго радоваться не пришлось: доктор «Хаус» пришёл поесть. Он сел за столик с другими работниками больницы, откуда прекрасно был виден наш стол. Каждый раз он поглядывал на нас. Я сидела спиной к врачу, а Джонни наблюдал за ним. К доктору подсел его друг, теперь «Хаус» не так сильно контролировал нас. Когда он отводил взгляд от нашего столика, Джонни кивал, давая команду, что можно хватать кусок мяса, а когда доктор смотрел на нас, то я делала вид, что кушаю кашу. Хорошо сработали, подозрения были, но доказательств нет. Как только мне поставили капельницу и выделили палату, мне стало скучно: доктор «Хаус» больше не заходил, и Джонни куда-то пропал. Я знала, куда он делся — подслушала разговор медсестер, которые ставили мне капельницу. Они хотели где-нибудь поймать Джонни и сфоткаться с ним, взять автограф. Я предположила, что вся больница была с такими мыслями. Наверняка, его поймали в каком-нибудь коридоре и не отпускают. Я тут скучала![2]
По возвращению домой, сил хватило только на путь до кровати. Тут же я уснула. Проснувшись, я чувствовала себя гораздо лучше, может, капельница подействовала? Я могла ходить по дому без опасений, что где-нибудь свалюсь. Искала Джонни, но его нигде не было. Мне захотелось поблагодарить его за всё, да и настало время поговорить с ним без всякого накручивания. Спустившись на первый этаж, я наткнулась на незнакомого мужчину в черном костюме. Он быстро вскочил с дивана и выключил телевизор. Я замерла. Не того мужчину я хотела увидеть. В голове стали появляться предположения, кем он может быть. Незнакомец был высокого роста и крепкого телосложения, тёмные волосы, обычная мужская стрижка. Я догадалась, что он телохранитель, когда тот только встал в типичную позу, как бы прикрывая руками что-то ниже пупка и выше колен. — Здра-а-сте. Вы кто? — с удивлением рассматриваю мужчину. — Дэвид, я ваш телохранитель. Джонни Депп уехал по делам, а меня оставил охранять вас и следить за вашим самочувствием, — словно робот проговорил. — Понятно. Вы кота не видели? Да, вы садитесь, включайте ваш футбол, — я пошла на кухню, телохранитель смотрел на меня. — Нет, я не могу. Мне не позволено заниматься посторонними делами, только следить и охранять вас. Кот был где-то здесь, если вы про рыжего и пушистого, — я подумала, что надо бы покормить кота, может на запах еды он появится, — Джонни Депп покормил его перед уходом, — он читает мои мысли? Я оставила затею покормить кота. — Да ты что, это хорошо, — Дэвид наблюдал за мной, я шла прямо к нему. Я была задумчивой, и Дэвид не понимал, что я собираюсь делать. Я подошла, включила телевизор. Он скривил брови. — Если вам нельзя, значит, я посмотрю футбол. Присаживайтесь на диван, неудобно как-то. Дэвид поправил костюм и присел на диван. Я к футболу отношусь нейтрально — не понимаю, зачем такого интересного мужчину держать в жестких рамках. Хотя этот мужчина зарабатывает раз в пять больше меня. Может мне тоже пойти в телохранители? Дэвид начал осваиваться и выходить из своих рамок, мы с ним разговаривали на разные темы, узнала сколько он работает и как давно работает на Джонни. С ним я могла спокойно разговаривать, а с Джонни, как дура себя веду. С Дэвидом, наверное, никто не разговаривает, ведь это не входит в его работу. Я же начала разговор с ним, и в мужчине проснулась болтливость, беседа пошла веселей. — Серьёзно?! Ты упала с дерева на участок Джонни Деппа? — Дэвид засмеялся. — Я не знала, чей это участок! — Тебе повезло, мы тут часто гоняем подростков. Все пытаются пробраться в дом, как-нибудь напакостить и взять сувенир на память. Часто звёзды страдают от таких хулиганов, которые хотят только притронуться к жилищу, в котором живет его кумир. — Повезло?! У меня сотрясение! Повезло?! — возмутилась я. Мы посмеялись. Наконец-то в этом доме появился человек, с которым можно спокойно общаться. Дэвид задумался. — Тебе реально повезло, упала бы на любой другой участок, и послали бы тебя. Понимаешь, Джонни, он добрый, реально добрый. Я работал на многих знаменитостей, но раскрывать их имена не буду, мало кто из них сохраняет человеческое обличие. Я их понять тоже могу, каждый раз кто-то снимает, автографы просит, хотят дома у себя уединиться, но и там находятся фанатики, которые лезут к ним. Звезды обычно злобно относятся к тем, кто пробирается в их жилище, даже если случайно. Дэвид говорил о Джонни только хорошее. Раньше, до этого злополучного дня, я листала новости в группах о Джонни. Да, был такой грешок. Многие, кто его видел, отзывались о нём исключительно положительно. За эти пару дней и я убедилась в этом. — Я уже поняла, что Джонни хороший. Носился за мной, следил, будто боялся оставить одну. Мог просто сплавить меня в больницу, и дело с концом. — Он такой, — улыбнулся Дэвид, — на этот участок уже раз пятый молодежь пробирается, мы ловим. В нашем договоре написано, что мы их должны сдавать в полицию, но Джонни всегда говорит: они же дети, и отпускает, — Дэвид запнулся. Подумал, что сболтнул лишнее и добавил: — Не бойся, до дома не доходили. — Зачем мне бояться? — не поняла я, на что Дэвид намекает. — Ну-у. Не знаю. От безумных фанаток можно всего ожидать. Ты — молодая симпатичная девушка, находишься дома у их любимого кумира, что они могу подумать? Самое страшное, что они могут сделать? — Сфотографировать и продать фотки в журнал, — высказала первую попавшую версию. — Это самое страшное. Потом фиг отмоешься. От этих журналистов, особенно из жёлтой прессы, сложно скрыться, и они такие дотошные, что хочется взять и треснуть, а нельзя, закон не позволяет. Они этим и пользуются. Часто провоцируют охрану… Меня бортанули, нахамил мне, толкаться стал, я вспылил и кулаком съездил по физиономии, сколько скандала-то было, я же легонько, там даже крови не было. Запятнали моё имя, кто теперь возьмет меня на службу? Никто. Знаменитостям не нужен такой пиар, что их телохранитель дерётся с репортерами. Я уже думал накрылась моя профессия, но тут Джонни взял меня к себе. Я ему очень благодарен. Дэвид отвлёкся на свой телефон, опять на лице недовольство. За весь разговор уже двадцатый раз отвлекается на телефон. — Что случилось? — мне стало интересно, может что-то случилось, и я ему смогу помочь. Хотя кто я, и чем могу быть полезна? — Да, сегодня с девушкой планировали провести романтический ужин, она отпросилась с работы, но тут меня вызвали. Злится. Уже двадцатая гневная смс-ка. — Иди, — Дэвид поднял взгляд. Удивлен. — В смысле? — он сделал паузу, оценивая, послышалось ему или нет, — Я не могу. У меня работа, я не могу оставлять тебя одну, — какой дотошный мужик! Я его отпускаю, а он упрямится. — Дэвид, я здорова. Меня в больнице накачали каким-то препаратами. Да и Джонни тебе велел выполнять каждое моё поручение, не так ли? — Да. Нет, я не могу, — я поняла, что он упертый, очень ответственен в своей работе, но что тут со мной могло произойти? Я даже представить не могла. Мне хотелось помочь ему и его девушке, я придумала под каким предлогом отпустить его. — Хочу каких-нибудь фруктов. Съездишь за ними? — Съезжу, — Дэвид вскочил на ноги, направился к выходу. — Можешь не торопиться. Где-нибудь задержаться, — проговорила, я ему вслед. Дэвид остановился, его осенило, что не в фруктах дело. Я смотрю на него, думаю, опять будет хвататься за работу, или всё-таки девушка ему дороже? — Спасибо, — проговорил Дэвид. Мне стало приятно, я улыбнулась. — Но только не забудь фрукты, если Джонни придет раньше тебя, то так и скажу ему, что тебя за фруктами отправила, — Дэвид вернулся, написал телефон на салфетке. — Спасибо. Я побежал, только если что-то произойдет, то звони мне сразу![3]
Я осталась одна. Сама своими усилиями распустила всех мужчин. По телевизору смотреть нечего: каналов было много, но толку никакого. Пошёл третий круг, и я выключила телевизор. Мне стало интересно, где прячется этот рыжий засранец? Я его спасла, отшибла себе мозги, а это чудовище даже не извинился. Отрезав кусок колбасы, я пошла искать котика. Дом был большим. Заходя в комнату, я включала свет, звала котика, осматривалась, выключала свет и шла дальше. Тут я вспомнила слова Дэвида. Вдруг кто-то может забраться в дом и спрятаться в какой-нибудь темной комнате, или вдруг ПРИЗРАКИ? Фантазия — это моя подружка, всегда и всё делает во имя добра. И сейчас эта сволочь стала вспоминать все фильмы ужасов. С каждой новой открытой дверью мне становилось всё страшнее. Я стала прислушиваться к каждому звуку и шороху. Пару раз испугалась своего отражения в большом зеркале. Я там чуть не наложила! На первом этаже котика не было, поднявшись на второй этаж, я поняла, что съела колбасу. От страха появился жар, и я не заметила, как это сделала. Больше спускаться на первый этаж не хотелось. Было страшно. Я решила воспользоваться своим проверенным методом: когда тебе страшно — просто ложись спать. Помогает! В комнате было уютно. Мне здесь очень нравилось, приеду домой — так же обставлю свою комнату. Я представила, что совсем скоро я уйду и больше не появлюсь. Мне стало больно. В душе я не хотела уходить. Я исчезну из жизни Джонни, а он из моей. С утра я была бы рада такому случаю, а сейчас мне печально думать об этом. Я не хочу в свою скучную жизнь! Тут интересней! Непонятный шум раздался из ванной комнаты. Я подпрыгнула с кровати. Забилась в угол комнаты. Мне стало страшно! Сердце забилось быстрее! Что-то упало в ванной. Просто так оно упасть не могло! Зачем мой мозг накручивал плохие мысли? Я итак боюсь! Я не хочу, но надо проверить, что за звук в ванной. Я ощущала себя той дурой, которая всегда в фильмах ужасов идёт проверять, а не бежит и спасает свою шкуру! За этот день я себя уже сколько раз дурой назвала. Я точно дура! Я достала телефон, держала палец наготове, если что — звоню Дэвиду. Открыла дверь в ванную. ГОРИТ СВЕТ. Глаза у меня стали большими. Руки задрожали. Это очень плохой знак! Здесь явно кто-то есть. СТРАННО! ОЧЕНЬ СТРАННО! На полу валялись бутылки из-под шампуня. Окно было открыто, ветер развевал шторки. Сквозняк грохотом захлопнул дверь. Я крикнула! Столько вопросов: как упали шампуни? Почему открыто окно? Ванна закрыта шторкой. Это точно не так было! Её закрывали когда кто-то принимал ванну, а так она всегда открыта. БЛЯТЬ, ПОХОДУ, КТО-ТО ПРОБРАЛСЯ В ДОМ!!! ВОЗМОЖНО, СИДИТ В ВАННОЙ И ЖДЁТ, ПОКА Я УСНУ, И УБЬЁТ!!! Мне поплохело от своих мыслей. Я тяжело дышала. Оглядывалась, я не знала, что делать, и в комнате ничего не было для самообороны. Звонить Дэвиду или нет? Может, это я закрыла? Хотя зачем, я не принимала душ, я была в отключке. Звонить? А если там никого нет? Посчитают меня параноиком… Так, надо проверить. Взгляд упал на бутылку шампуня. Взяла ее в руку для самообороны. Круто будет, если отделаю человека бутылкой. Самой стало смешно от своих мыслей. Подошла к ванне. Очень волнуюсь. Ладошки вспотели. Тяжелое дыхание. Если там реально кто-то? Вряд ли, никого там нет! Делаю вдох и открываю на Три. Раз. Два. Три… Открываю занавески и кричу. Там… Там. ОНИ! ________________________________ Проверено Бетой — black riptide. Проверено Бетой — LitaLi.