[1]
Захожу в гостиную с полным непониманием: «Что? Где? Сколько время?». Проснулась, а меня встречает ночь: «Не поняла?». Испугавшись за потерянное время, моментально рванула с кровати, позабыв должным образом проснуться. На этот день у меня не было планов, но меня пугала мысль, что остаток дня был потрачен на сон, а теперь ночь — и что, блин, делать? Во всем номере царил полумрак, и только в гостиной, на письменном столике, тускло горела лампа. Мысль о том, что сейчас ночь, меня огорчила. Взгляд переместился на притаившегося у окна черный силуэт. Красный огонек красовался в руке. С открытого окна повеяло ветерком, и свежий запах сигарет быстро донесся до меня — морщусь. Джонни, позабыв о правилах, безнаказанно курил в номере, выдыхая едкий дым в окно. Заприметил меня: последняя быстрая затяжка, и потушил самокрутку об пепельницу. Бархатистый голос разрушил тишину в номере: — Извини, я думал, что успею, — Джонни помахал рукой, выгоняя едкий запах в окно. Не успела даже высказать замечание, как Джонни сразу извинился и попытался скрыть следы своего безобразия. Наверное, только своевременное принятие правильных решений спасло его от выговора. — Не закрывай, ещё запах табака не выветрился, — Джонни стало немного не по себе за свою проделку. — Сколько я спала? — Время близится к двенадцати, — «Ебать!». — Почему ты меня не разбудил? — в полном недоумении. У нас в семье не давали спать после шести вечера, ссылаясь, что голова будет болеть остаток дня; не отрицаю, что это может быть простой уловкой от сонного безделья. — Ты так сладко спала, что я не стал; да и, честно говоря, сам рядышком закимарил, проснулся минут тридцать назад. — И что мы будем делать? — осознание того, что я уже бодрствую, до сих пор мой мозг не посетило, и из-за этого я казалась безразличной к происходящему вокруг. Неожиданно Джонни оказался рядом, его губы стали приближаться к моим. Поцелуй для заглаживания вины. Что может испортить приятный момент? Может — отталкивающий запах сигарет! Вдохнула едкий аромат — шкала терпимости превысила допустимую норму: понимаю, что даже не смогу перетерпеть этот запах в слишком большом количестве. Это уже пытка, а не приятный момент. Только мысли промелькнули, так моё тело уже пошло на попятную, я стала тихонько отклонять голову назад. Джонни, казалось, выглядел озадаченным, он явно не понимал, что происходит. Сморщившись, говорю ему: — Ну-у, Джонни! Ты же знаешь, что меня лучше не целовать после того, как ты покурил. Этот запах… — смотрю на Джонни, как резко он потерял порыв, и глаза уже не горят тем огнем желания. Я почувствовала себя тварью [даже так могу сказать]. Испортила такой момент, хотя могла перетерпеть, но почему-то не сдержалась и высказала ему всё. Чувство вины одолевало меня. — Извини, — наши губы всё ещё были рядом, я поддалась вперёд, но только я вдыхала этот запах, меня начинало воротить, и рефлекторно отстранилась от него. Поэтому, когда я решила загладить свою вину поцелуем, то место плавного наклона к его губам, получилось рывками, выдавая своё нежелание. И это не было сладким поцелуем. Я будто ничего не ощутила кроме горечи и сожаления. Но и поцелуем сложно было назвать, быстро чмокнула его в губы и отстранилась, повторно извиняясь. — Извини, — постыдила себя за отвратительное поведение. Джонни не сразу, но ответил в мягкой форме. — Ничего… Я сам забыл — сильно уж хотел поцеловать тебя, — Джонни будто провинившийся мальчишка опустил голову и нервно крутил в руках зажигалку. Повисла тишина. От тишины мне становилось неловко, в такой момент горечь поступка ощущалось сильней, — «идиотка». Но и прервать тишину — я не знала, как. Сейчас ничего полезного не лезло в мою голову. «И сколько мы так стоим?» — в полумраке. Каждая секунда ощущалась, как вечность. Часов рядом не было, и я стала мерить время прохладой. Молчим, а уже ощущалась прохлада в гостиной. Ещё немного и мне становится неуютно в тоненькой футболочке. — Я… Сейчас приду, ты никуда не уходи, — Джонни поспешил удалиться. Уход Джонни не разжёг моё любопытство — возможно, всё из-за моего сонного состояния. Я только была рада, что это молчание прекратилось. Решила закрыть окно, подойдя к нему, я вновь ощутила едкий запах сигарет — «вряд ли это от окна». От неприятного запаха вновь проснулось отвращение. Стала принюхиваться, ища источник запаха и след привел к занавескам. Поднеся к носу ткань, вдыхаю и тяжелый запах сигар, как пробка застряла — и вдох сделать не могу, закашляла. Отхожу подальше, пытаюсь нормализовать дыхание. Источник был найден: шторы впитали запах. «Эх, Джонни!» — сердито пронеслась мысль, будто за свои шторы обидно: запах долго будет изводиться. Но я же раньше спокойно относилась к запаху сигарет — «что же изменилось?». Подхожу к занавеске, и повторно вдыхаю этот аромат — «вдыхай-вдыхай! Привыкай к этому запаху, ведь Джонни заядлый курильщик!». Отвращение, но пытаюсь перебороть себя. Головная боль — перетерпеть. Чувство тошноты — «ну, нет, держись!»: сдаюсь. Подхожу к открытому окну — свежий воздух! Жадно вдыхаю его. Чувство сожаления — «я не смогла перебороть свою неприязнь». С каждым вдохом симптомы стали проходить: тошнота, головная боль. Гостиная охладилась; закрыла окно и присела на диван, ожидая сюрприз от любимого. «Что же он там придумал? Будь здесь, дождись — окей». Прохладный воздух взбодрил меня, ощутила прилив сил, остатки сна куда-то улетучились. Заработал мозг и с ним чувства обострились. Чувство сожаления и вины ощущала. В мыслях упрекала себя: «всего лишь промолчать! А Джонни теперь обижен». «Маленькая глупая девочка». Либо Джонни прекрасно прячет свои эмоции, либо правда он не воспринимает все мои глупые и бессмысленные срывы в серьёз. Боюсь, что Джонни втихаря обижается, но переступает через себя, оправдывая моё ужасное поведение юным возрастом. Очень жалею, что иногда могу сболтнуть, не подумав, поставив себя выше, не думая о том, что почувствует Джонни, а потом сожалею. Джонни вернулся ко мне и сразу же приземлился рядышком на диван. Он улыбался — меня это успокаивало. Оглядев его, я не особо поняла, в чем заключался его уход. Но запах чистоты и свежести ощущался. Оказалось, что Джонни переоделся в чистую футболку без запаха сигарет. Также он помыл руки, попытался частично смыть едкий запах табака, от которого мне так воротило. Почистил зубы, и теперь от него пахло свежестью и лесными травами. Я не могла не восхищаться своим мужчиной. Он даже из-за такой безвыходной ситуации попытался найти решение. Мне грело душу — «он сделал это для меня». Положила свою голову на его руку, которая лежала на спинке дивана. Смотрю на него влюблёнными глазами: Джонни замечательный, самый-самый лучший мужчина. — Я тебя люблю. Джонни в ответ прильнул к моим губам — сладкий поцелуй. В этом поцелуе я испытала наслаждение; я уже боялась, что не смогу вновь испытать поцелуй с Джонни без того гадкого чувства. Прильнула к его груди, Джонни меня приобнял, легонько поглаживает. Чувствовались далекие отголоски сигарет, но меня это ни капельки не смущало. Как приятно находиться в объятьях любимого, проводить время вместе. Впереди нас ждала целая ночь. — Что будем делать? — поинтересовалась у любимого. — Есть у меня одно предложение, — таинственно взглянул на меня, а в глазах вновь бушевал огонек озорства. — Тебе понравится.[2]
— То есть вы собрались без меня? — Старлинг растерянно повторил, в ответ получил кивок от нас; короткая пауза и нервно продолжил. — Нет, так не пойдёт. Давайте, я где-нибудь позади похожу, пока вы развлекаетесь. Вы меня даже не заметите. Проходя мимо Джонни, похлопала по плечу: — Джонни, а я тебе говорила. Я пойду переоденусь, а с ним ты сам разбирайся. Взяла чёрную толстовку с капюшоном, которую принёс телохранитель. — Т/И, что с тобой? — Старлинг обратился ко мне, цепляясь за последнюю возможность отговорить Джонни. — Ты же всегда была за безопасность. Какая прогулка?! — Так хочет Джонни, а я не могу его насильно удерживать в номере, — озвучила окончательное решение. Я не могла вновь противиться желаниям своего мужчины. И так предоставляю ему много хлопот своей неуверенностью и вечной паранойей с безопасностью. Джонни не удержать в золотой клетке. Я видела и чувствовала, как длительное пребывание в номере угнетало его. Необходим свежий воздух для моей пташки. — Да и не удерживайте, просто возьмите меня с собой, — в голосе слышалось отчаянье: Старлинг понимал, что его шансы малы. — Мальчики, только меня не втягивайте. Всё будет так, как вы решите, — взяла отвод: здесь должны принять решение именно они, без моего участия. Мы с Джонни переглянулись, он одарил меня смущенной улыбкой — «Да, Джонни! Ты проказник». Джонни быстро потупил взгляд вниз, стал перебирать купленные виниловые пластинки. Его поведение говорило, что он не желает разговаривать со Старлингом о нашей прогулке.****
Мы авантюристы, кто же ещё решится на ночную прогулку в самом густонаселённом городе России без охраны — «Джерри бы нас убил; за вторую попытку точно расстрелял бы на месте, хех». «Хм, интересно: если всех фанатов Джонни заселить в один город, то будет сопоставимо с населением Москвы?» — так, не туда мысли ушли. «А если прогуляться в таком фанатском городке: то нас бы узнали и осталось бы хоть что-нибудь или Джонни всего разобрали на сувениры?» — вот от таких мыслей стало немного не по себе: представила такую прогулку. Телохранителя бессовестно разбудили, прося об одолжении в виде двух темных толстовок с капюшоном. Никто из нас не собирался выходить в мир без попытки скрыть себя. Измученный Старлинг прибежал в номер для выяснений обстоятельств, но при этом принес две толстовки. Разумно было взять его для подстраховки, но сегодня главный Джонни. Я решила, что положусь на решение своего мужчины, мне не хотелось своими сомнениями и параноидными мыслями об опасности ограничивать Джонни в своих желаниях. Надев толстовку, я сразу в ней утонула. Кручусь у зеркала, разглядывая себя: «Старлинг довольно крупный мужчина, а так бы не сказала. Интересно, как на Джонни будет смотреться». Настроение было на высоте. Захотелось покривляться у зеркала в таком наряде: сначала запустила волну от одной руки к другой, затем накинула на себя капюшон и представила себя рэпером: качая туловищем и рукой — я стала раскачивать воображаемый зал слушателей в зеркале. Увлеклась. — Замечательно! Испуг. Затем быстро повернулась к Джонни, не скрывая своего смущения — «Такой позор!». Джонни улыбался, глядя на меня. Он уже был в толстовке, она была свободна, но не сильно велика. Тихонько говорю: — Мог бы и постучаться. — Зачем? Чтобы пропустить такой спектакль? — «Вот, сучок! Улыбается еще». — Ой, да брось! Прекрати смущаться. От его слов мне стало ещё сильнее неловко. Мысли одолели меня: «со стороны это, поди, ужасно выглядело». Джонни подошёл ко мне, не скрывая довольной улыбки. Его руки проскользили по толстовке, находя мою талию в этом балахоне. Подымаю свой взгляд, и сразу же последовал поцелуй: недолгий, быстро заканчивающий, но затем следует ещё один и еще. Три недолгих, но сладких поцелуев. — Была б моя воля, век бы целовал тебя и не выпускал из своих объятий, — отвел взгляд и смущение отразилось на его лице — улыбаюсь ему в ответ. Но затем качает — знак отрицания; мне это не понравилось, заставило насторожиться. — Я говорю, как подросток, который впервые познал любовь. Без лишних слов прильнула к нему. Мне понравились его слова. Джонни не мог поверить, что вновь полюбит так, как в первый раз. — Пора одеваться, — проговорил Джонни. Разрываю объятья. — А что там со Старлингом? — вопросительно смотрю на него: было интересно послушать их решение. — Ничего, он ушел, оставив решение за нами, — «всё понятно, всё понятно». — Это должок от Старлинга: если мы пойдем, то он перестанет считать себя должником, — Джонни кивнул — «неужели, он…». — Ты знал! Ты специально решил устроить прогулку без телохранителя, чтобы дать ему рассчитаться с нами. Джонни отвел глаза — угу, я его разоблачила. Джонни решил таким поступком убить двух зайцев — неплохо. — Почему ты ещё не одета? — быстренько перевел тему. — Где там твоя, то есть моя куртка? Ты в ней хотела прогуляться. — В шкафу. Не получится её надеть; её уже в интернете спалили, как подарок модельера для тебя — эксклюзив, — с большим сожалением проговорила. Да, мне очень хотелось в ней выйти на улицу, но сегодня о ней новость разлетелась. Как печально. Кожаная куртка правда охрененная. Джонни уверенно подошёл к шкафу и стал быстренько двигать по одному плечику с одеждой. Найдя нужную кожанку, он неряшливо снял, что плечико упало, а Джонни даже не обратил внимание. Серьёзный до глубины души, даже могу сказать, что немного сердит. Встряхнул куртку и развернул её для того, чтобы он помог надеть на меня её — сердитый джентльмен. — Ну, давай-давай, — «ишь, подгоняет меня ещё». — Джонни, я.… — колеблюсь. — Кто в твоей «деревне» в час ночи запомнит какую-то куртку? — саркастично буркнул. — Это не деревня, — жалобно проговорила — «всё понятно, кому-то надоела моя мнительность». — Я не хочу, чтобы ты себе хоть в чем-то отказывала, особенно в таком пустяке. Его слова меня задели, моментально это отразилось на моем лице. Нет, в этом нет ничего оскорбительного, но почему-то мне не понравилось: «не хочу, чтобы ты себе хоть в чем-то отказывала». Джонни, когда же ты поймешь, что мне много и не нужно, главное, чтобы ты был рядом. О себе хоть позаботься, ты хочешь осчастливить другого, но про себя родимого забываешь. — Джонни… Мне не нравится, что ты говоришь. Почему ты забываешь о себе? Джонни подошёл сам — его намерения были понятны: либо ты сама, либо я. Решила не противиться и надеть куртку: просунула одну руку, затем вторую, и Джонни помог надеть. Его руки легли на мои плечи, быстро развернул меня лицом к себе. Послышался звук застегивающейся молнии. — У меня есть всё, ни в чем я не нуждаюсь. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но я тебя не покупаю. Нет у меня таких мыслей даже; если ты захочешь, то можешь спокойно уйти; я так же не обременяю тебя нести груз наших отношений до самого конца. Мы не в средневековье: тебе не нужно ждать моей кончины для того чтобы быть свободной, — молчание. — Я люблю тебя. Если захочу, то и золотом тебя осыплю, и твои возражения меня не остановят. Не знаю, как описать, то что я чувствовала в эту минуту. Было и сожаление за начатый разговор, и чувство грусти на его словах о своей кончине; я ведь автоматически всё представляю, каждое слово — это ужасно. Также было приятно и благородно видеть рвение любимого осчастливить меня, и при этом нет намерений покупать мои чувства, и просить затем расчёт после расставания — тоже нет. Но всё равно грустно. Мне хочется, но я не могу дать взамен Джонни тоже самое. Мне хочется, чтобы в отношениях был баланс: получил/отдал. Скоро у него день рождения, а я не могу подобрать достойный подарок для него, так как сильно ограничена в деньгах. Он мне явно подарит что-нибудь дорогое, а я какую-нибудь хуёвинку, но с глубоким смыслом, чтобы хоть как-то компенсировать её стоимость. — Я не могу дать всё то, что ты мне даёшь! На его лице возникло непонимание. — Я не понял, что ты не можешь дать? Любовь? Паника: «ой-ой! Нет! Не туда тебя понесло!». — Нет, конечно нет! Я только и могу дать тебе свою любовь, искренние чувства, но… Перебил меня: — Но мне это и нужно! Ты со своей любовью и делаешь меня счастливым, особенным. А фальши и лжи мне хватает в своих кругах. Интриги и расследования предостаточно в моей работе. — Я ещё не устроилась; я не могу полностью зарабатывать, — поднес свой указательный палец к моим губам. — Да понимаю я это, понимаю. Надеюсь тебя не обидят такие слова: ты еще мала, у тебя ещё всё впереди. А в нашей семье в материальном плане ответственность лежит на мне. Свою в дальнейшем зарплату можешь тратить на всё, что угодно, но желательно на себя, на своё развлечение. А я дам тебе стабильность, уверенность в завтрашнем дне. «Стабильность!» — вот оно! Услышав эти слова, я возгордилась своим мужчиной. Вот, что мне нужно было! Мне хотелось услышать и почувствовать от своего партнера стабильность, а не пустые обещания. Честно, в отношениях я ощущала свою защищенность, ощущала уверенность в Джонни, что он меня не бросит, но иногда это куда-то пропадает, и я начинаю бояться всего. Но сейчас моя душа трепетала в блаженстве. Мне ничего не оставалось, только как привстать на носочки и чмокнуть Джонни в щёчку. Своей речью он заставил меня сдаться, уйдя в безмолвие. — Хватит тратиться на болтовню, пойдем прогуляемся, — Джонни достал из шкафа первую попавшуюся свою кожаную куртку, и мы поспешили к выходу. ___________ Проверено Бетой — Вероника Лабберт, ms. Zest