***
Виктория молча сидела на подоконнике, рассматривая облака, иногда осторожно посматривала в угол. Она боялась нарушить развлечение странного гостя. Гость же этот, развалившись на стуле, читал рецепты доктора Джекилла, при этом, небрежно ковырялся в зубах пальцем. Читая, он громко комментировал и хохотал. И от этого зловещего хохота, Виктория вздрагивала. — Нет, крошка, ты только посмотри, Джекилл прописал этот бред бедной девушке от гриппа. Да эту смесь можно лошадям давать на скотобойне, чтобы без того загнулись. Ну, детка, ты слышишь? — обратился господин к Виктории. Она брезгливо повернулась в его сторону и лишь пожала плечами. — Ну почему ты не говоришь со мной? — Мистер Хайд, я не знаю о чем говорить с Вами. Отпустите Генри из плена. — Нет, ты опять! — крикнул он, ударив кулаком по столу. Виктория вздрогнула и закрыла лицо руками. — Ты не совсем то и обычная девочка, Вики. Я видел, ты уходишь ночью, и приходишь под рассвет. — Вы что следите за мной? — Ну если Джекилл не догадывается до этого, то мне стало интересно. И вот что я тебе скажу, цыпочка… — Мне не интересно Ваше мнение, мистер Хайд. Что Вы можете сказать, кроме осуждений. — Ну, например, что ты такая же убийца как и я. И нам по пути. Да, да. А ты все время строишь из себя благородную леди, хотя леди из тебя, как из меня священник. — Да что Вы себе позволяете?! — крикнула Виктория. — Я всегда позволяю себе говорить прямо, в отличии от труса Джекилла, мысли которого я прекрасно слышу. Он запутался в двух бабах и в своей тщеславности. — Нет, это неправда — ответила Виктория и отвернулась. Но в глубине души все же екнуло, что мистер Хайд прав. — Это правда, детка. Увы и ах, но это правда. Послав Эмму, он потеряет уважение и возможно даже финансирование, несмотря на свое состояние от отца. А послать тебя он не хочет, потому что ты загадочна и интересна, и черт знает, что ты там себе думаешь. Ведь Эмма как открытая книга для него, девочка, которая так и норовит задушить своей любовью. Ни одному мужику это не нужно, Вики. От слепой преданности мы звереем, и нам обязательно хочется проверить, насколько женщина нам преданна своей любовью. — Но я тоже люблю Генри. — Разве ты станешь так жертвовать ради него? Да, ты здесь. Но выбрав он Эмму, ты ведь хлопнешь дверью и больше никогда, скажешь, тебе не писать. Я не прав? — Правы. — Пожалуйста, говори мне ты. А то я не с своей тарелке от твоего выканья. — Хорошо. Раз мы на новом этапе общения, я попрошу еще раз. Отпусти Генри. Хайд странно улыбнулся, хмыкнул и встал. Он медленно подошел к девушке, загадочно осматривая ее, как будто обдумывал коварный план. — Поцелуй меня, и я его отпущу, ненадолго — сказал Хайд и рассмеялся. — А ты не боишься, что Пол все же сообщит в полицию, что иногда в доме Генри появляется странный человек? И ходит здесь как у себя дома. — Тогда Генри придется сдаваться. Или, можно сказать, что я твой любовник. А вот куда ты дела доктора Джекилла, спросят как раз тебя. Здорово, правда? — Очень. — Ну так поцелуй меня — сказал Хайд подойдя к Виктории очень близко. — И, я возможно до конца пойму твою тайну, милая… Виктория злостно посмотрела на него, затем резко провела рукой по его щеке. Хайд громко и возбужденно выдохнув, прижал девушку к себе. — Какая холодная, я думал, пока Эммы нет, ты греешь Генри в спальне, или мой шарм тебя холодит? — Эдвард снова рассмеялся. — Сейчас узнаешь — ответила Виктория и впилась поцелуем в Хайда. Он обнял ее и резко прижал к себе. Водя рукой по ее спине, он чувствовал, как ее ледяная кожа содрогается, и начинает теплеть. Эдварду захотелось большего, завладеть ею. Он закинул ногу Виктории на свое бедро и засунул язык в ее прохладный рот. Страстно проводя языком, он почувствовал острые клыки. Хайд отстранился. — Кровопийца — прошептал он. — А Генри и не знает об этом. — Ты хотел знать, получи — прошипела Виктория. — Я тебя хочу еще больше. — Нет уж, только не ты. — Еще скажи, что ты невинна, детка… — Да, невинна. В моей семье принято беречь себя до вступления в брак. Так что? Я поцеловала тебя, отпусти Генри. — Какой парадокс, невинная кровопийца. Ладно, ладно, увидишь Генри…***
— Эмма, милая. С Генри должно быть все хорошо. Ты же знаешь, как он тебя любит, и ни за что не позволит, чтобы ты заразилась. Это все проклятый грипп — успокаивал беспокойную дочь сэр Керью. — Папа, ты веришь в то, что говоришь? Там что-то не так. Пол никогда его не выдаст. Я боюсь, что Генри влип куда-нибудь со своей идеей об опыте. Вдруг его ищут? Или я не знаю, что делать. — Ваша свадьба уже через шесть недель. — Я надеюсь, он не забыл об этом. — Ну что ты, милая. Хочешь я сам съезжу к нему? Я возьму с собой мистера Аттерсона. Кто-кто, а Джонн должен знать, что там. — Да, папочка, пожалуйста.***
Через два часа, мистер Аттерсон и сэр Керью стояли на пороге дома Джекилла. — Господа, я прошу прощения, но сэр Генри запретил кого-то пускать. Я сам отношу ему еду до двери, он очень боится заразить проклятым гриппом — извинялся Пол. — Нет, Пол, все же пустите нас. Хотя бы меня — настаивал Керью. — Но я… — Сэр… Джентльмены посмотрели на лестницу. Это был Генри. Лохматый, безумно худой и болезненный, он осторожно спускался в домашнем халате. — Генри — прошептал Керью. — Да, сэр. Простите, что так. Но я думаю лучше Вам не входить ко мне. — Генри, тебе надо в больницу! — Нет, нет, я долечусь. — Генри, послушай. Эмма переживает. Она твоя невеста, и ее не пускают к тебе на порог. Ты можешь хоть что-то объяснить ей? Я надеюсь, ты помнишь о свадьбе. — Да, конечно, сэр. Но я думаю, стоит ее отложить. — Что? — Боюсь, моя болезнь затягивается. Пожалуйста, скажите Эмме, как только я поправлюсь, я приеду к ней. — Генри, ты в своем уме? — начал Аттерсон.- Тебе надо в больницу! — Нет, все хорошо. Я пойду прилягу. Простите. Генри поднялся в комнату, Виктория стояла скрестив руки на груди. — Надо прилечь — тихо сказал он. — Значит свадьба будет, да? — Виктория, я прошу. Я не в состоянии, решать сейчас это. Ты же знаешь… — Да, Генри, я здесь с тобой. Спасаю тебя от дурости. Может мне лучше уехать и не мешать вашему счастью? — Подойди — сказал Генри, и протянул руку. Виктория подошла к нему и села рядом. — Я очень ценю твое отношение ко мне, Вики. — Генри, ты знаешь, что происходит, когда наступает этот момент? Ты называешь себя другим именем, ведешь себя странно, и вообще меняешься в лице. Это твое второе эго, много рассказывает о тебе. Он знает тебя очень хорошо. Ты ведь ничего не помнишь? — Нет, а что он говорит? — Он сказал, что ты запутался в двух бабах, и тешишь свое тщеславие. Это правда, Генри. Еще, чтобы вернуть тебя, он попросил поцелуй. — И? — И я его поцеловала, а он меня облапал. Он хотел близости, я это чувствовала. — Хайд, это мои загнанные желания, потаенные и очень откровенные. Если я скрываю это, то он — нет. Да, я все же мужчина, и я очень глубоко скрываю свою похоть к тебе. — Генри, и только? — Нет, ты для меня загадка, которую хочется разгадать. Но страшно. Мое нутро подсказывает мне, что узнав какую-то твою тайну, я узнаю что-то чудовищное. И это меня пугает. — А он не побоялся, Генри. Хайд знает мою тайну — ответила Виктория и вышла вон.