Лети

Не сбейся с пути Джон как наяву увидел кошмарную картину скорого будущего. Удачно контрастирующая с белым снегом кровь – ее багровые реки, - опустошенные дома и некто… нечто, что останется после людей на развалинах цивилизации. Не было слез, криков, звуков битвы, не было даже последнего мгновения, которое являлось сгустком света в конце туннеля перед гибелью. Была лишь пустота. Явственная, холодная и глубокая. Были льдистые мертвые глаза и стойкий аромат отчаяния. Джон посмотрел на солнце, пока еще мог, и сделал размеренный вдох. Их ждет свидание со смертью с королевскими гвардейцами или без. - Жаль, что Вы это сделали, - первым заговорил сир Давос. Жаль, что вы предпочли Драконью Королеву жизни сотни тысяч человек. Вот, что он имел в виду. Джону послышалось, как старуха с косой постучала в их дверь. Дверь Вестероса. Пора бы привыкнуть, что самый страшный кошмар стал реальностью и брать себя в руки, прекращая отрицать его существование, бояться, как черт ладана. - Вы предпочли бы сражаться с мертвыми без драконов и драконьего стекла? – с горечью усмехнулся он. – С обычным оружием, которое фактически бесполезно, но со столицей? Бросьте. У Серсеи Ланнистер и так не было ни единого повода помогать нам. Скорее наоборот. Зато теперь мы прощупали почву. И бросились с места в карьер. В глазах сира Давоса полыхнули искорки злости. В своем помятом оливково-зеленом сюртуке он напоминал Джону учителя или торгаша: смотрел он на него, как на нерадивого мальчишку. Давос спрятал руки за спиной и подошел ближе: - Нет, конечно, но вы действительно думаете, что Ваша Королева пойдет на Север и сделает вид, что Серсея не приберет к рукам половину отвоеванной страны в ее отсутствие? – голос с хрипотцой превратился в отвратительный назидательный шепот, режущий слух. – Мне казалось, Дейенерис Таргариен пришла из-за Узкого моря, чтобы сесть на Железный Трон, а не оставить свое многочисленное войско в битве за тех, кто ее никогда не примет. Джон скривился от услышанного. Он хотел одернуть Давоса - Дейенерис сумеет заработать авторитет и на этих землях, но он слишком хорошо знал свой народ. Пока она не сделает значимый поступок, одобрения ей не ведать. Все действительно казалось паршивее некуда. Сир Давос продолжал, не щадя, подбрасывать дрова в разрастающее пламя и представлять все так, как будто объясняет очевидные вещи маленькому ребенку. С расстановкой и убеждающим тоном: – Серсея родилась здесь и выросла. Она, возможно, и редкая стерва, но это её дом. Поддержка двух драконов на одной чаше весов или Семи Королевств на другой – что выбирает Король Севера? Джон ничего не ответил, зажмурившись от бьющих в лицо солнечных лучей. В глубине глаз, под веками, вспыхнула колющая боль. Он не привык к южному теплу и этому пригревающему оранжевому шарику солнца. Вся его природа стремительно рвалась на Север самым коротким путем. Как Дэни сможет помочь, если останется в Драконьем Камне? Как она вообще будет помогать, если под вопросом встанет война на Севере и ее личная война? Джон по-прежнему стоял на своем месте, не шелохнувшись, на середине арены. Пустой взгляд бродил от мутной голубизны неба к оставленному навесу Ланнистеров. Слева от Джона – сир Давос; справа – Дейенерис, с которой он боялся встречаться глазами – внутри все кипело и останавливалось отчего-то; сзади – лорд Тирион. Шаг влево, шаг вправо – и ему устоят полевые разборки без суда и следствия в эксцентричном стиле под стать ситуации и месту. Королева резко встала. Непреодолимая, прямо-таки магнетическая сила овладела Джоном. В Дэни чувствовался характер редкой силы. Такие не подстраиваются под мир. Такие добиваются, чтобы мир подстраивался под них. Каждый раз, когда она была рядом, Джон ощущал молниеносный разряд в районе груди. Как он безумно влюблен в нее… Разве мог он подставить под удар Дэни?! - Я благодарна за верность, - бесстрастным голос заявила она, поравнявшись с ним. Личному нет места. – Но мой дракон погиб, чтобы мы оказались здесь. Джон видел, что она дрогнула. Она всегда мелко дрожала, когда вспоминала гибель Визериона. Это лишний раз доказывало, что любую броню можно пробить. И от этого больно. Джон хотел обнять ее – он имел на это право, - но лишь сжал кулаки, задушив это фривольное желание в зародыше. Им обоим надо быть сильнее, чтобы выжить. Самая отъявленная жестокость только начинается. – Если Вы не примите условия Серсеи, то получится, что все напрасно, что его смерть была зря. - Я знаю, - лишь сухо отозвался Джон. - А я не могу этого допустить. - она закончила также, как и начала: на одном дыхании. Значит, хотя бы она собиралась с мыслями, прежде чем сказать вслух те или иные слова. Дерьмо. Королева и столица. Дэни против Серсеи. Не будь Джон и Дейенерис близки, выбрал бы он ее сторону? Джон не мог смотреть на нее. Конечно. Ему казалось, что он снова и снова методично ошибается в себе: как может быть не верно то, что кажется ему таким правильным? - Вы согласитесь на выдвинутые условия. – властно приказала Дейенерис металлическим чужим голосом и секундой позже более разъяренно добавила. – Это приказ. В глазах Джона заплясали чертята. Его Королева приказала ему. Первый раз в жизни. Что же, и пусть в этот первый раз он разочарует ее, но не самого себя. Он говорил серьезно. Дэни придется привыкнуть к тому, что Король Севера – человек слова. - Ни за что на свете не бывать этому, - упрямо бросил он. - Я принял решение и не собираюсь его менять. Повернул голову. До чего же темные у Дейенерис глаза… И пусть она изо всех сил старается казаться бывалым парнем. Правда в том, что все ее усилия производили точно обратный эффект – они лишь подчеркивали ее поразительную женственность. Ее необходимо было защищать, а не бросать на амбразуру. - Я не сделаю того, что причинит вред Ее Величеству. – Джон посмотрел на угрюмого сира Давоса из-за плеча и на десницу, стоящего к нему спиной. – При этом я понимаю, что многие здесь могут быть не согласны с тем, что я не принял предложение Короны. Но я не даю клятву, которую не могу сдержать. А ложь не поможет нам в этой войне. Тирион развернулся на сто восемьдесят градусов и уставился так, будто не мог до конца решить: Джон превосходный лидер и оратор, или законченный глупец? Отросшие волосы, представляющие собой темно-золотистые гроздья, лезли в его неяркие зеленоватые глаза, которые светились гибким умом. - Тогда вариантов всего два, - влез в разговор Тирион, - мы можем взять столицу и уповать на то, что за нами пойдут верные ей великие дома, или же вы останетесь здесь, а я переговорю с сестрой. Джон нахмурился. Не в его правилах было ускользать от заслуженного наказания. Он мог расплатиться собственной шкурой, но Дейенерис не останется без десницы. Только не из-за сумасбродства Джона. - Это должен сделать я, - решительно выступил он, но Тирион лишь покачал тяжелой головой. - Вас она непременно убьет. А у меня, как бы оптимистично это ни звучало сейчас, есть шанс. Я пойду и встречусь с Серсеей один. Дейенерис едва сдерживала себя, чтобы не отозвать его. Но в этом случае переговоры будут окончательно закончены, и им придется отплыть обратно. Это означало вернуться на несколько шагов назад. Еще дальше от цели. Джон взглянул на Дэни. Время не ждет. Королева сложила руки и нехотя кивнула. В такие моменты волей и неволей приходится идти на неоправданный риск - пробежаться по лезвию разок-другой. Дотракийцы разбрелись по арене, нагоняя пыли. Сир Давос вел беседу с Миссандеей и Варисом. Бриенна Тарт уперлась взглядом в землю. Ты привел большую бабу? Джон улыбнулся, вспомнив косматого рыжего Тормунда: на его похабном языке это был комплимент. Он начал понимать с уходом Тириона, что день затягивается. Никто не говорил, что будет легко, но лучше бы этот день был кристально-прозрачным озером, нежели глубоким темным омутом. Больше всего на свете не хватало прозрачности. Джон отошел к каменному выступу Драконьей Ямы. Здесь, рядом с редкими кустами выцветшей пожелтевшей травы, покоились кости давно сгинувших драконов. Они не были похожи на драконов Дэни – они просто-напросто выродились взаперти, стали мелкими. Разве могла ящерица внушать ужас? Наверное, могла… Джон нагнулся и взял в руки белесую нижнюю челюсть мертвого зверя, на которую едва не наступил: хрупкая и рассыпчатая, размером с ладонь. Вот, что будет со всеми через время. Лишь воспоминания. - Я больше всех не рад тому, что так произошло. – медленно протянул он, поднимая голову. Королева в полуметре. Изучающая его лицо украдкой через опущенные длинные ресницы. Джон и сам хотел остаться с ней наедине – хотя бы ненадолго, - но сбежал ведомый душевными скитаниями, которых не терпел. - Это было отважно, - признала она. – Хоть и зря. – Дэни протянула руку, и Джон отдал ей кость. – Больше так не делай. Она пошла вперед, и Джон двинулся за ней. Дейенерис шла медленно, как кошка, изучая это необычное само по себе место. Для нее оно было знаковым: - Серсея не ошиблась с выбором, - оценила она. – Именно здесь начало конца моей семьи. Возможно, и моего. Я бы хотела остаться здесь. Они спустились в расщелину. Джон остановился: она как будто его ударила; осознал, что она только что ляпнула, и схватил Дейенерис за локоть, разворачивая спиной к осыпавшейся стене: - Перестань. – одернул он ее. – Это не конец Таргариенов, тем более твой. Ты жива. Твое правление еще даже не началось. - Лорд Старк, - устало пробормотала Дэни. Джону показалось от ее обреченного тона, что под ногами у него развертывается немая бездна. – Я не могу иметь детей. Так что конец Таргариентов в любом случае уже пришел. Он моргнул. Неумолимая, как прилив, горечь ударила обухом по голове. Джон покачнулся. Кровь хлестнула по вискам. Затылок чуть сковало холодом. Еще чуть-чуть: и плевать он хотел на окружающих - схватит Дейенерис в охапку и простоит до самого прибытия Короля Ночи. - Кто это сказал? – рявкнул он. Но Королева была готова к этому вопросу – он вернулся Джону бумерангом: - Ведьма, убившая моего мужа. Ведьма? В глазах Дэни не было ни намека на шутку. Ведьма, значит… Джон инстинктивно понимал, что его Королева умная и сильная женщина, которая никогда не поверит в подобную чепуху безосновательно. Выходит, сильной и сдержанной ее сделали страдания... Они закалили и Джона. - У тебя еще будут дети. – мягко проговорил он. - Откуда ты знаешь? – удивилась Дэни. Они смотрели друг на друга одинаково лихорадочно-блестящими взглядами. Джон не знал. Ничего о ней, если быть честным. Но это было единственным суждением, на которое он бы смело положился. Оно шло от сердца. Он просто чувствовал так - и все. Наступит момент, и его Королева станет замечательной матерью... - Я верю в это. - начал он, стараясь с особым трепетом подбирать слова. - Именно вера дарует надежду в самые темные времена нашей жизни. - он кротко улыбнулся ей. Вытянул вперед раскрытую ладонь, и Дэни немедленно вернула ему кость: они передавали её меж собой, как эстафетную палочку. - Ты мне веришь? Повисло молчание. Дэни мельком подняла глаза на небо, чуть сощурилась, глубоко вздохнув. Джон следил за каждым ее движением, не в силах отвести взгляд или пошевелиться. - Гораздо больше, чем ты думаешь. - вдруг ответила она и призналась с почти болью, помедлив. - Ты всегда был прав. Поверь я тебе раньше, все было бы иначе. Джон нахмурил брови. Все, что было раньше - лишь эпиграф к их отношениям. Дальнейшую историю они напишут сами. Джон приблизился к ней поближе и незаметно для случайных глаз коснулся руки. В этот самый момент он опять вспомнил о гибели Визериона - его смерть разорвала Королеве сердце. Вдох-выдох. - Лорд Тирион возвращается, - как бы невзначай заметила она, ускользая от него, как вода сквозь пальцы. В его объятиях она была рекой... Джон кивнул. Дейенерис была далекая, как звезды. И их с Джоном разделяла вечность.