***
На следующее утро Джихун проснулся с таким же ужасным настроением, как и за день до этого. С тех пор, как он прибыл в старшую школу «Pledis», он ни разу не высыпался и открывал глаза с не совсем приятными мыслями. Ему каждый раз казалось, что это всё страшный сон и проснется он на следующий день в своей маленькой комнате. Но нет. Раз за разом он видел эти гребанные стены и ему становилось плохо. Он скучал по Пусану, как сумасшедший, и если бы не то обещание, что он дал себе и матери, то он уже давно был бы в поезде по пути домой. Наконец вытащив свою задницу из кровати, парень лениво поплелся в ванную и взглянул на себя в зеркале. Нежно-розовые волосы и миленькая мордашка с портящими весь вид огромными мешками под глазами. Джихун был уверен, что он выглядел лучше даже тогда, когда всю ночь проводил за написанием песен. Эта школа морально убивала его. Приведя свои волосы в порядок, Джихун взглянул на свое отражение и попытался придать ему как можно более решительный и твердый вид. Его предупредили о том, что «Golden Boys» могли сделать что-то плохое (да что там предупредили, стоит только вспомнить вчерашнюю лекцию Мингю), поэтому он собирался показать им, что не боится и ни в коем случае не отступит. А для этого, ему сначала нужно было выглядеть прилично, а не как побитый щеночек. — Ты справишься, Ли Джихун, — прошептал парень себе и поджал губы. После такой легкой мотивации, Джихун быстро принял душ и, чувствуя себя освеженным, пошел одеваться. Красивая форма вновь красовалась на его небольшом теле, придавая немного уверенности. И, бросив все нужные тетради с домашней работой в рюкзак, парень направился на кухню. Там к холодильнику была приклеена заметная яркая записка на стикере, написанная аккуратным почерком Вону. Спасибо за завтрак, что ты приготовил для меня вчера. Было очень вкусно~ /JW/ Джихун улыбнулся столь явному намеку от соседа и тут же принялся готовить. Как и вчера, он позавтракал сам, и оставил порцию побольше для своего соседа. А затем, взяв рюкзак, направился к выходу из комнаты, чтобы не опоздать на занятия. Однако, стоило ему открыть дверь, как он тут же замер на месте, как вкопанный. Перед дверью их комнаты, загорождая проход, сидел огромный плюшевый медведь. Мало того, что ростом почти такой же, как сам Ли, так еще и безумно толстый и мягкий. В своих лапах этот монстр держал большое сердечко из ткани и искусственные цветы. Вместо глаз у него были большие черные кнопки, а сшитый ниткой рот, будто бы насмехался над парнем. — Какого черта… — пробормотал Джихун, в недоумении рассматривая эту столь неожиданную преграду на своем пути и задаваясь вопросом, какой же умник это сделал. Оглядевшись вокруг, парень никого не заметил. Были лишь проходящие мимо ученики, что спешили на занятия, но все равно останавливались на пару секунд, рассматривая игрушку. Многие шептались, посматривая то на Джихуна, то на медвежонка (хотя какой медвежонок, там целое медведище). Посмотрев еще пару секунд на это чудовище, Джихун все же схватил его за ухо и затащил в комнату. Подумав, что это, вероятно, предназначается для Вону, ибо у такого красавца определенно есть поклонницы, Джихун пытался поднять плюшевого мишку на диван. Но у него совсем это не получилось, ибо он был жесть какой тяжелый и огромный. Джихун попросту не мог его нормально обхватить и поднять. И вот, тяжело дыша, Джихун наконец обнаружил прикрепленную к цветам записку и был крайне шокирован, увидев свое имя на ней. «Для моего котёнка» было написано внутри. Джихун скривил губы и выкинул на пол открыточку. Котёнок? Это действительно для него? Кто вообще такой бесстрашный, что решил так назвать его? Не может же быть это тот самый Сынчоль, верно? Он, конечно, показался тем еще придурком, но черт возьми, не настолько же. Решив, что это просто какая-то очень не смешная шутка, Джихун решил поиздеваться над бедным мишкой и пару раз хорошенько так врезал ему по его огромной голове. Некоторые ученики, что, вероятно, были свидетелями вчерашней сцены, подумали, что будет весело так пошутить. Как по-детски. Чувствуя себя немного странно из-за того, что вымещает свой гнев на бедном и ни в чем не повинном чучеле животного, Джихун просто бросил этого медведя на пол прямо посреди комнаты в какой-то мучительной позе, затем все же выходя из комнаты. Благодаря этому неожиданному событию, он опаздывал на занятия. Недовольно бурча себе что-то под нос, Джихун быстрым шагом вышел из общежития и уже собирался побежать в нужный класс, как вдруг его резко остановил за руку прямо возле двери какой-то мужчина в костюме дворецкого. Ошеломленно смотря на него, Джихун только хотел спросить, что же тому нужно, как вдруг тот вручил ему в руки букет роз, что лишь еще больше повергло парня в шок. — Для мистера Джихуна от мистера Сынчоля. — резко сказал мужчина. — Ч-что? — только и мог вымолвить Джихун, но прежде, чем он успел понять всю ситуацию, дворецкий уже ушел и скрылся за углом здания. Держа в руках эти гребанные цветы, парень понимал, что кажется, его версия о том, что это просто чья-то детская шалость, давала трещину. Но и не было никаких гарантий, что это действительно было от Сынчоля. Раздраженно шипя и ища урну, в которую можно было бы выбросить этот букет (он помнил, что в книжке правил указано было соблюдать чистоту, иначе штраф составлял сто тысяч вон), парень продолжал идти к классу. И вот, так и не найдя место, куда можно было бы спихнуть эти розы, Джихун дошел до зеленого здания, как вдруг резко его вновь остановили. — Для света в глазах моего господина Сынчоля! — громко провозгласил мужчина и чуть ли не насильно вручил офигевающему Джихуну еще один букет в руки. Такие речи заставили парня скривиться от ванильности. Боже, он что, девчонка какая-то малолетняя? — Да вы, должно быть, шутите, — зло прошипел Джихун. И так, пока он дошел до класса, на его пути встречались еще несколько дворецких, которые буквально впихивали ему букеты, хотя он на них орал и пытался избегать. При этом эти мужчины почти что кричали такие тошнотворные фразочки, что просто хотелось запихать эти розы им в глотки. Все ученики странно поглядывали на него и, то и дело, шептались между собой. А Джихун просто тащил эти царапающиеся цветы и мечтал о том, как будет убивать зачинщика всей этой комедии. Ворча себе под нос всю нецензурную лексику, чем его мама явно не гордилась бы, Джихун в конечном итоге все же нашел мусорную корзину, которую он буквально тут же набил доверху букетами. То, что от шипов мусорный пакет разорвался в клочья ничуть не волновало Джихуна, и он, пыхтя, потопал в класс. — До чего же странный и тупой человек, — пробормотал Джихун, пробираясь к своему шкафчику, то и дело подозрительно озираясь по сторонам, словно думал, что из-за двери вылетит другой дворецкий. Он действительно надеялся, что этот парень, Сынчоль, потеряет всякий интерес в нем и просто напросто отлипнет. Джихун мог поклясться, что если услышит еще хоть одну до мерзости ванильную фразу, то его просто напросто стошнит. Ну, или он пойдет убивать. Открыв свой шкафчик, чтобы взять пару книжек, Джихун вдруг застыл, когда оттуда высыпалась целая куча лепестков роз, которая посыпалась прямо на него. Парочку из них застряли в его волосах, что было бы даже мило, если бы не злой, почти готовый все испепелить взгляд Ли. — Официально объявляю, что «бронзовый принц», Ли Джихун, запал в «золотое» сердце Чхве Сынчоля! Кажется, Джихун готов убивать. — Господи упаси! — Джихун подпрыгнул на месте от испуга, схватившись за сердце, когда он зашел в класс, а там дворецкий (кажется, это был тот самый, который вручил ему первый букет) громко на весь класс прогудел в медную трубу, объявляя о его прибытии. — Вы что, серьезно? — огрызнулся он, сжав кулаки. Его лицо сейчас приобрело оттенок его волос. Вот только не от смущения, а от стыда и злости. Мужчина в костюме поклонился и с невозмутимым видом вышел из класса. Обернувшись, Джихун застыл на месте, ибо в помещении была гробовая тишина. Двадцать пар глаз уставились на него, внимательно изучая с ног до головы, от чего хотелось сквозь землю провалиться. Стараясь выглядеть как можно более спокойно, Джихун хотел пройти к своей парте, как вдруг увидел стоящее на ней огромное нечто. Этим, на первый взгляд показавшимся чудовищем, оказался громадный букет цветов, украшеный всякими побрекушками. На его обертке было написано яркими буквами: «Для моего очаровательного котёнка, Ли Джихуна» Джихун раздраженно скрипнул зубами. Никогда еще ему не было так стыдно в своей жизни. И он был уверен на все сто процентов, что этот Сынчоль добивался не его внимания, а того, чтобы поставить его в неловкое положение. Ему это, несомненно, удалось. Ибо когда Ли яростно кинулся выкидывать этот омерзительный подарок, по всему классу поплыли неприятные возгласы. — Это он? Тот самый Ли Джихун? — Он не похож на того, кто мог бы привлечь внимание Сынчоля. Вы только посмотрите, какой он худощавый! Да и к тому же ростом мелковат. — Сука, это отребье и правда думает, что он достоин Сынчоля? — Готов поспорить, что он вертится вокруг него ради денег. Такие, как он, падки на богатство. — Он всего лишь «бронза»! Какое жалкое зрелище! — Это ведь тот ненормальный, который вчера устроил сцену с Джонханом в столовой? И после этого он надеется заполучить его лучшего друга? — Он думает, что может делать всё, что ему захочется? — Ещё одна бесполезная «бронза». — Кто-то должен поставить его на место. Весь красный, словно помидор, Джихун игнорировал столь едкие и злые слова своих одноклассников, раздраженно хватая букет обеими руками. Он слышал, как весь класс смеется над ним, ибо это выглядело для них комично — пыхтящий паренек, что пытается вытащить это нечто и хоть как-то увидеть дорогу. Выйдя в коридор, Джихун хотел выкинуть букет в мусорную корзину, но та итак была набита теми розами, поэтому он просто бросил все в коридоре и вернулся в класс. Джихун сжал руки в кулаки и опустив голову от этого унижения, зашел в класс. Не поднимая головы, парень прошел к своему месту и сел за парту. Весь класс все продолжал шептаться. И даже президент школы Юджу, хмурясь, обсуждала это с подругами. Внезапно кто-то постучал по поверхности его парты и Джихун, подняв глаза, наткнулся на ухмыляющегося Ли Сокмина. — Я предупреждал тебя, не так ли? — спросил Сокмин беззаботно, сияя самодовольно улыбкой на лице. Джихуну вдруг захотелось ударить по этой морде, чтобы не смел так насмехаться над ним. — Тебе стоило согласиться на мое предложение, пока у тебя был шанс. Но, к сожалению, сейчас мне придется взять его обратно. Есть несколько ситуаций, с которыми я не хочу иметь дело. Одной из таких ситуаций является Чхве Сынчоль. А ты, судя по всему, очень вляпался в дела с ним. — Отцепись. — только и ответил ему Джихун. Сокмин приподнял бровь, засмеявшись. Но почему-то показалось, что этот смех был на публику, наигранным. А взгляд его был понимающим, и, если бы Джихун присмотрелся, сочувствующим. — Удачи, Ли Джихун. Поверь, она тебе понадобится. — произнес он. И Ли уловил нотки настоящей искренности в его голосе.***
К концу занятий уже весь кампус слышал об утренних событиях. Имя «Ли Джихун» звучало с уст каждого ученика. Только ленивый не обсудил его с друзьями. И уже через пару часов парень был известен, как «новая цель Чхве Сынчоля». Сказать, что сам Джихун был раздражен, было бы очень сильным преуменьшением. Он был зол, взбешен, разгневан и, самое главное, оскорблен. Все эти цветочки, игрушки и так далее бесили его до невозможности. Неужто он кажется тем, кого можно подкупить всеми этими безделушками? Но самое главное, Джихун не мог понять почему. Почему вся эта хрень происходит именно с ним, а не с кем-то другим. Он обычный и невзрачный, черт возьми. Так почему этот «самый популярный и богатый» сноб проявляет к нему такой интерес? Джихун ведь не богатый, не отличается прекрасным характером, красивой внешностью и особо своими талантами не светит на людях. Да, он дал отпор Юн Джонхану вчера, какое геройство, боже. Да и то это было всего один гребанный раз (Джихун думает, что это даже первый и последний раз). Он просто обычная «бронза», которых в этом львином логове было и без того достаточно. Он просто Ли Джихун. Остальная часть его занятий прошла также плохо, как Джихун и предполагал. В математическом классе Мингю быстро пересел от него к другому ученику и весь урок избегал его взгляда. Если Мингю хотел притвориться, что не знает его, то Джихун дает ему такую возможность и просто подыграет. В языковом отделе огородился от остальных уже сам Джихун. И Вону позволил ему это сделать, давая личное пространство, но Ли все равно чувствовал на себе взгляды темноволосого каждые две минуты. Ли, на самом деле, хотел поговорить с Вону о Сынчоле и о том, как в «Pledis» обстоят дела с подобными скандалами. Но парень выглядел настолько обеспокоенным, что Джихун решил поговорить с ним позже, в комнате, когда они будут наедине. Хансоль же был единственным, кто относился к нему нормально, как прежде, делая вид, что не замечает всех косых взглядов в сторону розоволосого и по-прежнему улыбаясь ему ярко и активно обсуждая всякие разные темы. — Я слышал, что музыкальные клубы здесь потрясающие, — прошептал Хансоль, когда их учитель продолжал рассказывать о каких-то древних композиторах, на которых, ребятам, если честно, было абсолютно все равно. — Ты должен вступить в хор со мной! — Хор? — Джихун тут же поморщил свой маленький носик, вырисовывая очередную ноту в тетради. Его давно не посещало вдохновение, но он по привычке выписывал разные аккорды в тетрадях. — Я не знаю, — нерешительно сказал он, — мне не очень нравится петь в группах, тем более публично. Хансоль надул свои щеки, и боже, какой же он был милый в этот момент. У Джихуна даже настроение поднялось. — Готов поспорить, что ты прекрасно поешь, — прошептал Хансоль, и Джихун от удивления даже сломал кончик своего карандаша. Он никогда ни перед кем не пел, хотя признать, ему это нравилось. Поэтому такие слова парня весьма его шокировали. — Я также слышал, что они принимают композиции, сочиненные самими учениками. В этом году позволили присоединиться даже рэперам! Пожалуйста, пошли со мной? Мне будет очень одиноко, если придется быть там одному. А ты единственный мой друг, который также серьезно занимается музыкой. Джихун нежно улыбнулся младшему и потрепал того по волосам. Он назвал его своим другом. Это очень приятно и, несомненно, очень много значит для него. Хансоль был безумно хорошим парнем. Вроде кажется таким по-детски невинным, но на деле понимает гораздо больше других и при этом остается очень сильным. Джихун до сих пор не может забыть то, как он улыбался после того, как его избили ребята из «золота». Сейчас он улыбается также, заставляя Джихуна забыть о всех тех плохих событиях, что произошли с ним до этого. — Я подумаю об этом, хорошо? — пообещал он, и Хансоль тут же ослепительно улыбнулся ему.***
Остальная часть дня, к счастью, обошлась без происшествий. Джихун пропустил обед и не ходил в столовую, так как боялся, что этот Сынчоль вновь выкинет очередной трюк. Ли настроился избегать этих «Golden Boys» всеми своими силами. Не нужно ему такой нервотрепки, как например разборки со снобами. Зато Джихун смог поужинать, ибо Вону по доброй воле принес ему на подносе еду. Джихун чувствовал себя заключенным в этот момент. Поэтому он решил, что пусть он и будет стараться избегать этих мажоров, но совсем уж прятаться, будто боится, он не будет. В этот вечер он быстро закончил домашнюю работу, ибо не было никакого Мингю, который мешал бы ему своими лекциями. Поэтому, размяв суставы и взглянув на время, Джихун остался доволен, когда стрелки на циферблате указывали всего десять тридцать. — Может быть, мне удастся выспаться этой ночью, — пробормотал Джихун, пока чистил зубы перед сном. — Эй, Джихун? — Джихун взглянул в отражение зеркала и увидел там Вону, что стоял в пижаме, упершись боком о косяк двери. — Может, останешься завтра в общежитии и не пойдешь на занятия? — Зачем? Ты что-то знаешь? — спросил он, со все еще пастой, находившейся во рту, отчего получилось шепеляво. Но он тут же сплюнул в раковину и прополоскал рот. — Нет, просто… У меня плохое предчувствие… — пробормотал Вону, опуская взгляд вниз. Джихун помыл лицо прохладной водой, а затем, даже не вытеревшись, повернулся к соседу. С его подбородка капала вода, но это не мешало ему посмотреть на Чона с неподдельной серьезностью. — Это из-за Чхве Сынчоля? — спросил он осторожно. Он не стал спрашивать до этого о нем, ибо прекрасно помнил, как напрягались при упоминании старшего «золота» Мингю и Вону. Но сейчас, он просто обязан спросить и подтвердить свои догадки. — Что с этим парнем не так? Он действительно как-то заинтересован во мне или просто чего-то добивается? Чон немного вздрогнул и прикусил губу, натянув рукава рубашки на ладони. Розоволосый заметил, что тот часто так делает, когда волнуется или еще что вроде того. Черт, и почему они все так боятся этого дебила, что дарит больших плюшевых мишек и букеты роз такому, как Джихун? — Сынчоль обычно со всеми флиртует. Я не могу сказать, что он фальшивка. Но и настоящим его назвать сложно. — Ах, ну окей, я понял, — сказал Джихун, кивая. — Ты понял…? — спросил Вону, резко подняв голову. Джихун кивнул, и на его лице появилась раздраженная ухмылка. — Да. Этот парень — игрок. Он любит раскидываться своими деньгами направо и налево, чтобы люди сами прибегали к нему. Он считает, что может заполучить всё, что только захочет. Вероятно, он думал, что я буду легкой мишенью, с которой он может поиграть, а потом, без угрызений совести, бросить. Окей, если этот Чхве Сынчоль и правда так думает, то я считаю своей обязанностью заставить его захлопнуться. Поставлю его завтра на место. Вону ещё больше натянул свои рукава на пальцы, практически спрятав их в них. По нему было видно, что он очень волнуется за друга и что его поступки не приведут ни к чему хорошему. — Джихун, я не думаю, что это хорошая идея… — Я покажу этим тупым «Golden Boys», с кем они связались, — сердито проворчал Джихун, бросая полотенце в сторону и уходя в свою спальню. Завтра он пойдет, встретится с Чхве Сынчолем и положит конец этой игре.