Душа есть у всех и в ней много напичкано разного, и даже если ты видишь темную сторону человека — это не значит, что он состоит из одной тьмы. Мария Ногаева
— Привет, — Лиз протянула раскрытую ладонь. — Привет, — Мака уверенно пожала протянутую руку, в ее зеленых глазах блеснуло удивление. — Меня зовут Лиз Томпсон, ты, наверное, не помнишь, но мы учились вместе на первом курсе, — девушка постаралась сделать так, чтобы ее голос звучал как можно безразличнее, накручивая на палец прядь светлых волос. — Я помню тебя, ты — оружие того странного паренька, — в разговор влез напарник Маки, которого звали Соул. Его Лиз тоже хорошо запомнила. Пафосный и бестолковый. Это было ее первое мнение, когда она увидела его. Девушка вздрогнула, когда тому в голову прилетела книжка. — Не обращай на него внимания, — Мака мило улыбнулась, но Томпсон была уверена, что эта улыбочка вышла коварной. — Мощно, — только и смогла произнести та. Девчушка лишь повела плечами, тряхнув челкой. — Я хотела предложить, может пообедаем вместе? Ты, я и моя сестренка? Лиз прикусила щеку, выжидающе уставившись на Маку. Та взглянула на Соула, который уже во всю болтал с синеволосым пареньком, и немного подумав, кивнула головой. — Тогда увидимся в столовке, — девушка мило улыбнулась и, резко развернувшись, направилась на свое место. На деле ее улыбка не была такой уж милой и беззаботной, скорее наигранно дружелюбной, победной. В синих глазах плескалась маленькая победа, ведь первая часть ее маленького плана, по возвращению Кида обратно, была исполнена. Лиз села за парту, подперев щеку рукой и перекинув волосы через плечо, она взглянула на своего повелителя, который что-то усердно объяснял маячавшей возле него Патти, ее сердце на миг дрогнуло.***
Однако план Томпсон потерпел поражение. Время не стояло на месте, оно неумолимо неслось вперед. И в городе Смерти стали происходить странные события. Участились нападения на его жителей, Шинигами явно что-то скрывал и не хотел делиться подробностями своего темного прошлого. Вместо этого он решил объединить несколько команд в одну большую для борьбы против еще дремлющего Кишина. Таким образом, шумный синеволосый паренек, так раздражающий Лиз, по имени Блэк Стар, и его тихая напарница Цубаки, были первыми, кто примкнул к сестрам Томпсон и их повелителю. Кид к указаниям отца отнесся равнодушно, он вообще с каждым днем, казалось, угасал все сильнее и сильнее. Его мечты об идеальном мире рушились с каждой минутой, стоило ему покинуть стены мрачного, но идеально-симметричного поместья. На улицах царствовал хаос. Грабежи. Нападения. Жуткие существа, выходящие из тени после заката. И угнетающие мысли о том, что тем старше он становится, тем труднее ему становится дышать отравленным воздухом города Смерти. Вторыми и последними были Мака и ее напарник Соул. Сначала Лиз этому очень обрадовалась, ведь, во-первых, ей удалось установить с зеленоглазой девчушкой относительно дружеские отношения. А, во-вторых, она вообще была первым человеком после знакомства с Кидом, к которому относилась наименее агрессивно. Но несколько неудачных миссий спустя, девушка поняла, что это была провальная идея. Если выходки звезданутого она, еще скрепя зубами, терпела, то дуэт Соула и Блэк Стара — это было хуже, чем нападения ведьмы Медузы. Однако одним вечером, когда их разгромленная компашка возвращалась после очередного сражения, Лиз застыла на месте, услышав жизнерадостный смех своей сестры. Патти была похожа на обычного ребенка, не знавшего всех тяжесть судьбы. Она смеялась благодаря Соулу и Блэк Стару, благодаря их перепалкам, благодаря Маке, пытавшейся унять тех. Лиз шла позади всех, и на ее лице расцветала пускай и измученная, но улыбка, а на сердце становилось чуточку легче. Но камень быстро вернулся, стоило ей взглянуть на безжизненное лицо своего повелителя. Оно было задумчивее обычного, а пристальный взгляд был направлен не на Маку, как это раньше удавалось заметить Лиз, а на нее саму. Сердце девушки почему-то забилось быстрее. Тахикардия? В её-то шестнадцать лет? Внезапно Кид снисходительно улыбнулся. Эта улыбка означала, что на сердце стало теплее, и еще, быть может, есть надежда на то, что этот мир не так уж плох. Он поманил Лиз рукой, чтобы та не отставала, и засунув руки в карманы идеально-выглаженных брюк, догнал остальных.***
Киду — шестнадцать. Прошлой ночью у него случилась первая вспышка безумия. Всю ночь ему мерещились монстры, по комнате летали кровавые души, а за окном, он был готов поклясться, кто-то стоял и взглядом прожигал в нем дыру где-то в районе сердца. Сестрам лишь чудом удалось заставить его выпить снотворное. У сестер, к слову, нервы сдавали не меньше, чем у их повелителя. Уже почти год ситуация в городе Смерти ухудшалась с каждой минутой. Им удалось победить Медузу, однако, та нашла способ переродиться, захватив тело десятилетней девочки, а несколько месяцев назад Кишин обрел долгожданную свободу. Лиз — семнадцать. От угловатого тела подростка практически ничего не осталось. Она все больше походила на молодую девушку с необычайно красивой внешностью, судьба которой должна была сложиться совершенно иным образом. Ей могла бы светить карьера модели или актрисы, но ее тело еще с раннего детства готовилось стать достойным орудием для Бога Смерти. Об этом свидетельствовала россыпь мелких шрамов на спине, сломанные пальцы на руках и вечные ссадины на совершенном лице. Патти — шестнадцать, как и Киду. Она единственная из их троицы, кто не пожелал взрослеть. Даже внешностью она напоминала того беззаботного сорванца, попавшего в богатый дом по воле случая. Казалось, что она смотрит на мир сквозь розовые очки, но никто кроме нее и не подозревал, что те имеют способность биться стеклами внутрь. Внешне — ребенок, внутри — запертый взрослый. Лиз сидела вместе с Макой на скамейке во внутреннем дворе Академии. Солнце беспощадно палило высоко в голубом небе, ветра не было, как и не было ни одной живой души вокруг. Академия, словно вымерла. Большая часть ее студентов патрулировала улицы города, оставшаяся же помогала в больницах приводить обезумевших горожан в чувства. Лиз потянулась и зевнула, она уже и не помнила, когда последний раз нормально спала, ее мучили кошмары. Самым страшным был призрак миссис Картер, угощающий ее детский образ шарлоткой из яблок, а затем резко лежащий в тяжелом гробу под проливным дождем. — Как Кид себя чувствует? — Приходит в норму. Носится по дому с рулеткой. Знаешь, иногда меня посещает мысль, что делает он это только для того, чтобы не свихнуться. Странно, да? — Думаешь, его это уже не так волнует, как раньше? — спросила Мака, щурясь на солнце. — Я думаю, что он взрослеет. Лиз замолчала, задумавшись. — Я так говорю, словно я — его мамочка. Девушки улыбнулись. — Просто он тебе дорог, как мне дорог Соул. Лиз изогнула бровь, взглянув на подругу. На щеках у той выступил едва заметный румянец, а взгляд потеплел. И Томпсон почему-то пришла мысль о том, что Эванс является своеобразным якорем для Маки, за который стоит бороться. А что до нее? Можно ли Кида назвать ее якорем? Определенно да. Она уже и не представляет свою жизнь без него и Патти. Их троица — это уже что-то, выходящее за рамки. А еще до нее внезапно дошло, что ее гениальный план оказался настоящим бредом. К девушкам подбежала Патти и села на корточки возле сестры. — Не жди меня сегодня к ужину. Я и Блэк Стар решили потренироваться в рукопашном бою. Лиз вопросительно посмотрела на сестру, убирая с лица той отросшую челку. Видимо она единственная, кто остался, трусливо стоять на месте. Но если подумать, то ее миссия будет заключаться в том, чтобы стать якорем для Кида, ведь она единственная, у кого получалось успокаивать его истерики по поводу несимметрично развешанных картин. Конечно, она будет таким якорем, каким Соул является для Маки, ведь рассматривать Кида с любой другой, кроме дружеской, стороны, смешно? — Только не задерживайся до поздна. — Как скажешь, — Патти звонко поцеловала сестру в щеку и убежала. — Мне тоже пора, — Мака взглянула на часы, — время готовить ужин, иначе этот дурила помрет с голоду.***
Солнце медленно клонило к линии горизонта. Небо темнело, отливая неестественным фиолетовым оттенком. Патти еще не вернулась домой, а Лиз терпеливо ждала ее возле окна, обняв себя за плечи. Кид был рядом, неспеша пил горячий чай, постукивая пальцами по столешницы небольшого круглого столика. В гостиной размеренно тикали часы, навевая сонливость, уныло горели напольные светильники, тени от которых танцевали свои мрачные танцы на уставших лицах повелителя и его оружия. — Если у меня случится приступ, сделай так, чтобы я задержал дыхание, тогда мой мозг начнет заботиться о том, чтобы к нему поступал кислород, и видения исчезнут. Лиз кивнула. — Мне стоит начать тебя душить? — попыталась та разрядить обстановку. Все-таки с наступлением темноты ей становилось не по себе. — Возможно. Только не перестарайся, — Кид попытался улыбнуться. Смотреть на убитое лицо напарницы было невыносимо, особенно учитывая то, что он ничего не мог сделать. — Даже если и захочу, вы — Шинигами, слишком живучие. Сколько твоему отцу лет? — Слишком много, чтобы посчитать, — задумчиво ответил Смерть младший, — но… Он замолчал, подбирая слова. Лиз прислонилась спиной к стене, все также обнимая себя за плечи и нахмурив брови. Не нравилось ей, в какую сторону шел разговор. — Я тут узнал, что есть один способ… Мои полосы на голове, когда я найду силы, чтобы соединить их, мой отец… Кид прервался, широко распахнув глаза. Он резко встал, пошатнулся, упираясь руками в стол; чашка с недопитым чаем с оглушительным грохотом упала на пол и разбилась. Лиз подорвалась к своему повелителю, успев поймать его в последний момент. Но тот оказался слишком тяжелым для нее, хоть и выглядел со стороны, как настоящий хлюпик. Они оба упали на пол. Кид лежал сверху, дергаясь и пытаясь дышать. Золото в его широко распахнутых глазах потухало, он жадно глотал воздух ртом, вокруг все плыло, а темнота, выползающая из углов, тянула к нему свои склизкие щупальца. — Вот черт, — сквозь зубы процедила Лиз, пытаясь скинуть с себя неподъемное тело. Лишь чудом у нее это получилось. Извиваясь, она выкатилась на свободу. Руки затряслись, а во рту пересохло. Паника захватила все ее тело. Тогда рядом была Патти, тогда было легче. Она была не одна. А сейчас у нее не получалось произнести и звука, чтобы позвать хоть кого-нибудь из прислуги на помощь. По щекам покатились жгучие слезы. «Нет. Нет. Нет. Кид надеется на меня» Шмыгнув носом, Лиз перекатила тело Кида на спину, трясущимися руками она развязала галстук и расстегнула рубашку. Ей нужно было сделать так, чтобы хотя бы на мгновение он перестал дышать. Она поднесла руки к горлу и тут же отдернула их. Нет, нет и нет. Только не так. Лицо Кида изменилось, оно побледнело сильнее обычного, гримаса ужаса застыла на нем, глаза готовы были вывалиться из глазниц. Его лихорадило. Он бормотал что-то неразборчивое, размахивал руками, скреб паркет. Лиз попыталась зажать ему рот и нос, но тогда он закричал, указывая на что-то позади нее. Она обернулась, но ничего кроме светильника не увидела, тот в доказательство того, что в углу больше ничего и никого нет, погас, а за ним еще один и еще. В комнате стало почти совсем темно. Девушка прижала ладони к губам. Кид сходил с ума и боялся, страх управлял им, человеком/божеством, который, по ее мнению, был самым храбрым из всех, кого она знала. Томпсон в очередной раз попыталась взять себя в руки и снова подползла к нему. Она села на него сверху, чтобы тот перестал дергаться, и у нее почти получилось. Лиз взяла его бледное, в холодном поту, лицо в руки, хаотично соображая, что ей делать дальше. Какой ее поступок сможет поразить его так, что он даже перестанет дышать. Ответ на загадку пришел слишком быстро вместе с отрывком из подросткового сериала. Девушка наклонилась так, что их носы почти соприкасались. «Это только ради того, чтобы вернуть его обратно» Зажмурив глаза, Лиз по-детски вытянула губы трубочкой и быстро коснулась ими губ напарника. Не помогло. Тогда она поцеловала его, как парня. Так, словно он был любовью всей ее грешной жизни, так, словно у них есть только здесь и сейчас. И это сработало. Теперь глаза Кида были распахнуты не от страха, а от удивления. Его больше не трясло, он без сил лежал на холодном полу, вглядываясь в заплаканные глаза напарницы. Та ударила его кулаком в грудь, окончательно возвращая обратно. Девушка слезла с него и упала рядом, приходя в себя. — Больше никогда не пугай меня так. — Больше никогда, — пообещал он.