Тишина — это возникающая необходимость, которою необходимо утолять. Только находясь в ней, возможно ясно соображать, обдумывать совершившие ошибки и проверить себя на трусость. Она, как берег, к которому мы иногда причаливаем, чтобы понять себя и скинуть тяжкий, накопившейся за время плаванья груз, и перед тем как, снова отправиться в океан житейской суматохи.
***
— Я не люблю тебя. — Хватит врать. — Я люблю Алека. Тишина повисшая в коридоре начинала давить на нервную систему, застывшую в напряжении. Нервы натянулись, словно стальные тросы, а сердце отбивало чечётку. Клэри не понимала, как последняя фраза могла вылететь из её рта. Полнейшая глупость, ерунда, враньё. Но это единственное, что захотелось озвучить, что бы остановить Джейса — закончить бессмысленный разговор. Рыжеволосая не помнила, когда пришло полнейшее осознание, что былые чувства к обаятельному блондину остались в прошлом, не могла ответить по какой причине их связующая нить оборвалась. Возможно, они пережили достаточно много боли. А боль имеет свойства сжирать любые положительные чувства, в том числе и любовь. Пропасть возникшая между охотниками, казалось беспросветной. Они превратились в два течения, которая существовали в одной системе, но которым не суждено стать одним потоком. Джейс с удивлением смотрел на Фрэй, не в силах произнести чёткий ответ. В голове работал механизм осознания, прокручивая воспоминаний, подсказывающий, что сказанные слова нефилимки правда. До полного принятия факта, оставалось убедиться, увидеть своими глазами открытого проявления чувств. Подобное поставило бы точку. Он покидает коридор спешно, без скандальных криков или боли в глазах, просто уходит, не оглядываясь. Нефритовые глаза мечутся по коричневым стенам, полотнам картин, не в силах задержаться на чем-то одном. Мозг продолжает анализ, стараясь подавить эмоции, взять верх. «Полнейшая глупость» Мантрой звучит фраза в мозгу, а трепещущее сердце, готово проломить грудную клетку. Что-то внутри не приятно скручивается, а в горле появляется ком. Клэри была уверенна, что подобное чувство как любовь было ей знакомо, ведь именно из-за них, ноющее чувство в груди не давало покоя и превратили жизнь в ад. Она чётко помнила все свои истерики, отпечатавшиеся в памяти. Любовь начала ассоциироваться с болью. Никак иначе, а находясь рядом с Алеком ей было спокойно и тихо. Они могли просидеть весь вечер в библиотеке, не обронив ни слова, наслаждаясь тишиной с мерным дыханием. Порой брюнет рассказывал истории из детства или описывал верховного демона, давая совет и она слушала, ловила его каждое слово, давно поняв, что парень во все не зануда или ходячий свод законов, а взрослый человек, готовый взять на себя ответственность. Ей было с ним тихо. Не хотелось ни куда спешить, всё было на своём месте, будто не достающий пазл закончил картину. Трясёт головой, отгоняя нахлынувшие ощущения. Впервые, за долгое время между чувствами и разумом велась борьба, обычно девушка доверялась своим эмоциям из-за которых творила множество глупостей. Но её научили слушать разум и бороться с собственной импульсивностью. Алек научил её. Совершая шумный вдох, срывается с места, жалея, что озвучила ложь. Только теперь, не было уверенности, что фраза брошенная, находясь в трезвом рассудке, была ложью. Скорее, процесс отрицание был похож на одно сплошное враньё. Алек, скрытый руной невидимости, стискивает кулаки, ругая себя за подслушанный разговор собственного парабатая и его девушки (уже бывшей). Ему не верится, что рыжеволосая так спокойно произнесла то, что принято скрывать или шептать на ухо. Ему не верится, что Клэри смогла бы полюбить его. Хочется думать о лжи, но охотник знал прекрасно — она не врет. Успев выучить её наизусть, читал эмоции словно строки из книг. Взгляд изумрудных глаз был прямой, спокойный, даже уверенный. Всё становилось похожим на фарс. Ненависть двух охотников давно была в прошлом, они сблизились, найдя друг в друге покой. Лайтвуд больше не считал её примитивной или девушкой-проблемой. Он считал Клэри особенной, слишком живой для сумеречного мира. Почему-то именно ей удавалось вызвать улыбку на хмуром лице; поднять настроение, когда хотелось колотить грушу; могла достучатся до него, когда закрывался от всего мира, уходя в себя. Из маленькой девочки, превратилась в Клэри, став чем-то важным. Алек был зол, на самого себя, что подслушал разговор. Совершенно не хотелось осознавать глубину чувств, давать им определение и тем более мучаться. Куда проще жить и наслаждаться моментом.***
Охотники ведут схватку с демонами, стремившимися пролить ангельскую кровь. Война длиною в жизнь, продолжалась. В кромешной тьме четверо нефилимов, давали отпор тёмной силе, которая на знала пощады. Бешеные псы, спущенные с цепи, пытались оторвать кусок плоти. Слишком привычно. Клэри умело отражала удары, отвечая ответными, убивала демонов. Они с Иззи действовали вместе, отточено быстро, а Алек, страховал, выпуская стрелы. В какой-то момент, всё вышло из-под контроля, на долю секунды потеряв бдительность, острые щупальце проникают в живот охотника. Лук падает из рук с шумом, а ладони прижимаются к животу. Джейс вскрикивает от боли, но добивает демона, который минутой ранее ранил парабатая. Блондин падает на колени, сжимает стило, пытаясь активировать иратце. Чертова руна, не мерцает от прикосновения стило, что даёт понять о конце. Карминово-красная лужа крови появляется слишком быстро, а лицо Алека бледнеет. Клэри не способна сделать вдох, а по щекам стекает слеза, страх захватывает, буквально проглатывая. Секунда уходит, что бы осознать всю глубину чувств. Опускает на колени, отталкивая плачущую Изабель, разрывает рубашку, смотря на окровавленный живот. — Смотри на меня, — кричит Алеку, — Не смей закрывать глаза. Ты слышишь меня? Она смотрит в аквамариновые глаза, решая признаться: — Ты нужен мне. Спешно достаёт своё стило, глотая слёзы, молится, впервые. Просит помощи у ангелов, у Бога, надеясь на удачу и помощь высших сил. Делая глубокий вдох, начинает водить стило по животу парня, пачкая руки в крови. — Ну же, давай. Это должно помочь, — слёзы, потоками струятся по щекам. Рисует ещё раз, но никакого эффекта не следует. — Я люблю тебя, — с побледневших губ срывается признание, произнесенное хриплым голосом. Алек закрывает глаза, кашляя, а после отключаясь. — Не смей меня бросать! Кричит рисуя заново руну, пришедшую в голову, замечая, что рисунок начинает мерцать, плачет, не сдерживая рыданий. Руна залечивает ранение, а хриплое дыхание неожиданно прекращается. — Алек, пожалуйста, — Клэри шепчет, наклоняясь на лицом парня, — Очнись, пожалуйста. Я люблю тебя. Боже. Я люблю тебя. Шепчет, озвученное ранее признание, полностью отдаваясь чувствам, сжимая ладонь охотника. Глухой вдох оглушает, а взгляд аквамариновых глаз, заставляет ожить. Кажется, что время застыло, а чувства заволокли собой всё пространство. Обо охотника, понимают, что любовь бывает разной, найдя друг в друге покой, не представляют жизни друг без друга. Всё становится просто и естественно, так правильно и умиротворённо. Охотница опускает голову на лоб Лайтвуда, соприкасаясь, слушая размеренное дыхание друг друга, ощущают покой. Им вместе тихо.