Каждый новый день — это начало. Хочется верить, что в одно утро ты обязательно бросишь курить или займёшься спортом, возьмёшь билет в один конец, забыв о всех потерях, переживаниях, боли, которая тянет на дно. Хочется верить, что совсем скоро ты изменишься, позабыв о собственных предрассудках.
Каждое утро, Клэри обещает самой себе, что обязательно начнёт заваривать чай, вместо крепкого американо; что сможет взглянуть своим страхам в глаза; что перестанет напиваться до беспамятства в одном из клубов, пытаясь заглушить ноющее чувство в груди. Когда-нибудь она сможет взглянуть в глаза Александра Лайтвуда, даже улыбнуться, демонстрируя своё безразличие. Когда-нибудь Кларисса Фрэй сможет стать другим человеком. Смотря на собственное отражение, к горлу подступает рвотный позыв, ей совершенно не идут короткие платья, которые демонстрируют стройные ноги; алая помада на губах, слишком блядская; высоченная шпилька дополняет весь образ, подчеркивая осанку, уничтожая миниатюрность. Со стороны может показаться, что рыжеволосая жуткая стерва, хищница, самоуверенная сука. Большинство смотрят только на оболочку, оценивая, делая выводы, мало кто решится заглянуть в душу. Взгляд изумрудных глаз потускнел, а на губах вместо красивой улыбки — кривая ухмылка, слишком ядовитая, надменная, показывающая превосходство. Для окружающих она создаёт иллюзию собственного счастья со смесью превосходительства, но каждый раз, после третьей стопки текилы ненавидит себя всё больше за собственные чувства, которые уничтожают важную часть души. Ненавидит брюнета, что разбил её сердце на куски, бросив, выбрав другую жизнь без неё. Выбросил из собственной жизни подобно вещи, совсем недавно любимой и необходимой, а после ставшей не нужной. Ненавидит Алека каждой клеточкой своего тела, проклинает судьбу, что свела их. Заходя в клуб, усмехается, ловя похотливые взгляды мужчин. Кажется, что подобная ночь не будет отличаться от предыдущих, не представляя, как горько может ошибиться. Звуки ритмичной музыки заполняют пространство элитного клуба, а в руках давно находится бокал с вином, в тон вечернему платью. Такое же бордовое, притягивающие внимание. Бронзовые волосы собраны в высокую причёску, открывая шею, которую украшает атласная лента чокера с подвеской. Притворная улыбка застывает на губах, стоит встретиться с очередной знакомой, что так завистливо смотрит на откровенный наряд, рассыпаясь в потоке комплиментов. Клэри лишь кивает, желая избавиться от назойливой подхалимки. — Ты знаешь, что Лайтвуд вернулся? Вопрос от которого воздух вышибает из лёгких, а душа наполняется привычной темнотой и холодом, от чего ёжится, не желая верить в услышанное. — Что? — Клэри шумно вдыхает, сжимая в ладони бокал. — Он приехал, — блондинка расплывается в улыбке, кивая, призывая посмотреть в сторону. Фрэй оборачивается сталкиваясь взглядом с брюнетом, которого так ненавидела. Сердце, глупый орган, не умеющий слушать доводы разума, реагирует по-своему, ускоряя свой бег. Отворачивается, осушая содержимое бокала в несколько глотков, а затем покидает знакомую, даже не попрощавшись. Идёт за очередной порцией жуткого пойла, надеясь заткнуть собственные чувства. — Текилу, — говорит бармену, тарабаня пальцами по барной стойке. Она чувствует его присутствие спиной, невероятное ощущение тепла и одеколона (который сама ему подарила) окутывает, заставляя спину напрячься. Мужская рука с фамильным перстнем опускает рядом с её, заставляя вцепиться в стойку от напряжения. — Хватит пить, — звучит прямо над ухом шёпот, с повелительными нотками. — Пошёл к черту, — говорит громко, не оборачиваясь, закусывая внутреннюю сторону щеки. Стоит бармену налить текилы, как рыжеволосая сразу же делает большой глоток, морщась от горечи. Она уверенна, Лайтвуд в бешенстве, от чего радуется, довольствуясь маленькой победой. Алек хватает её за локоть, тянет на выход, за собой. Расталкивает толпу, чувствуя как Фрэй упирается, крича на него, не желая идти. Внутри всё клокочет от ярости, с примесью ревности. Стоит оглянуться на её наряд или поймать взгляды, что направлены на его Клэри, возникает желание убить, вырвать глаза и руки любому, кто посмел взглянуть на рыжеволосую. Выходя на улицу, глубоко вдыхает воздух, желая успокоиться. — Пусти меня! Ублюдок! — Фрэй кричит, позволяя себе говорить оскорбления. — Заткнись, — шипит, подводя к машине. — Что тебе нужно, Лайтвуд? — выдергивает руку из его хватки, подмечая, что парень на взводе. — Отвести тебя домой, — произносит спокойно, смотря на девушку. — Я никуда не поеду, — практически выкрикивает, — Особенно с тобой. Позволь тебе напомнить, ты меня бросил. Так что, — показывает средний палец, ухмыляясь, — Пошёл к черту, Лайтвуд. Руки сжимаются в кулаки, непроизвольно, от очередного приступа злости: — На кого ты похожа, Фрэй? В этом блядском наряде. Как думаешь? — прижимает рыжеволосую к машине, беря пальцами за подбородок. Проводит пальцем по губам, размазывая помаду, — А я тебе скажу, на блядь. Клэри отводит глаза, пытаясь сдержать слёзы. Бесполезно вырваться из мужской хватки, зная точно, что он не отпустит: — Ты меня в такую превратил, — усмехается, — Неужели не нравлюсь? —А знаешь, мне плевать на твоё мнение. Отпусти, — добавляет практически сразу, решаясь взглянуть в глаза. Хризолитовые глаза, слишком холодные и глубокие, но до безумия родные, несущие разращения, вызывающие дрожь. Девичье тело бьет дрожь, а слёзы грозят пролиться. Она успела несколько раз пожалеть о том, что решилась взглянуть на него. Всё так же красив, в своей белой рубашкой и беспорядком на голове. — Я больше не допущу подобной ошибки, — шепчет на ухо, вдыхая аромат женских духов, — Больше не отпущу. Никогда. — Лайтвуд, я не котёнок, которого можно выбросить, а после снова подобрать, — Клэри мотает головой, не желая слушать, всхлипывая. — Ты не котёнок, — снова заглядывает в глаза, проводя пальцем по щеке, смахивая слезу, — Ты моя будущая жена. Сказал бы подобные слова раньше, Клэри обязательно бы повисла на его шее, прощая всю причиненную боль и обиду, говоря как сильно его любит. Но к сожалению или радости, перед Алеком стояла другая Фрэй, повзрослевшая, уверенная в себе девушка, сделавшая выводы. — Нет, — рыжеволосая смотрит прямо, впервые боль отпускает, — Ты не ошибся тогда. Но ты ошибся сейчас. Я больше не твоя и я не буду твоей женой. Лайтвуд удивленно смотрит на девушку, которая проводит ладонью по своим губам, окончательно размазывая алую помаду. Делает шаг назад, пытаясь осознать всю реальность происходящего. — Ты опоздал, — произносит, расплываясь в улыбке, — Я тобой переболела, Алек. Впервые за долгое время улыбается искренне, а чувство отвращения к самой себе незаметно прошло, оставив ощущение лёгкости. Кажется, что одно из данных себе обещаний, проговариваемых каждое утро, удалось сдержать. Кларисса Фрэй стала другим человеком.Рано или поздно нам все равно придется отпустить прошлое и вступить в новую жизнь. И пускай перемены болезненны, но это единственный путь к развитию…