Мы приходим в этот мир и покидаем его в одиночестве… А что делать в промежутке? Мы просто обязаны найти себе компанию. Нам нужна помощь, нужна поддержка, иначе мы останемся совсем одни среди чужих, отрезанные друг от друга, забыв, насколько мы близки. Поэтому мы выбираем любовь, выбираем жизнь, и на миг нам становится не так одиноко…
***
Говорят, что фамильяры родственные души колдунов, способные самостоятельно выбирать своего хозяина. Когда между ними образуются нерушимые узы, один без другого существовать не может. Фамильяры были созданы для увеличения силы мага или возможности разделить душевные терзания, таким образом, помогая хозяину. Существа имеют человеческую внешность, способны превращаться в животное, выполнять самые простые заклинания даже не находясь в контакте с магом. Между хозяином и фамильяром недопустим физический контакт. Но ни в каких древних бестиариях нет обоснованной причины, возникшего правила. Молодой маг облачённый, в чёрный костюм, прокручивает фамильный перстень, являющийся древним артефактом, служащий только представителям древнего рода. Серебристый метал с выгравированной буквой «Л» поблескивает в тусклом свете, а хризолитовые глаза обводят зал ресторана: медленно, сканируя, осматривая людей. Магические способности позволяют улавливать самые тихие, даже интимные разговоры, от которых на лице появляется усмешка. Александру нравилась подобная возможность подглядывать за жизнью обыкновенного населения, особенно, когда приходилось ожидать сестру, не отличавшуюся пунктуальностью. Проводя ладонью по смоляным волосам, портит причёску, придавая своему виду больше небрежности. Девушки за соседним столиком кидали на мужчину кокетливые взгляды, робко улыбались, пытаясь привлечь внимание, но эта была пустая трата времени. Алек смотрел отрешенно, даже холодно, погружаясь в свои мысли. Бросая взгляд на наручные часы, совершает глубокий вдох, хмурясь. Изабель никогда не приходила во время. Спустя минуту, к столику подошла обворожительная девушка с копной бронзовых волос, отливающих красными всполохами; изумрудные глаза смотрели открыто, с любопытством, необыкновенной искрой, которая могла заворожить; небольшой рост; осиная талия, стройные ноги; таинственная улыбка украшала лицо. Маг от чего-то вспомнил древнюю инквизицию, тысячи ведьм с подобной внешностью сжигали на кострах, да и не только ведьм, даже обычных людей. — Изабель не сможет прийти, — проговаривает мелодичным голосом, присаживаясь за стол напротив мага, — Надеюсь, ты не против моей компании. Алек улыбается, прощая Клэри её несносный характер. Его фамильяр был полной противоположностью, временами приходилось удивляться как они находят общий язык, имея столь разные темпераменты. — Ты знаешь, что нет, — отвечает брюнет, внимательно смотря на девушку. Стоит оказаться ей рядом, как сердце ускоряет свой бег, а в душе появляются чувства, совершенно не характерные для его натуры. Клэри осматривает окружающих людей, усмехаясь: — Те барышни меня ненавидят, — в её голосе слышен смех, — Ах Александр, что же ты творишь с дамскими сердцами. — Тоже самое, что ты с мужскими, — лаконично отвечает, просматривая меню. — Зануда, — рыжеволосая смеётся, смотря на мага.-Что я в тебе нашла только? — риторический вопрос срывается с губ. Лайтвуд сглатывает, пытаясь не заострять на нём внимание и не слышать, как изменилась интонация в голосе. Он хочет, что бы ему просто казалось; хочет, что бы никаких запретных чувств девушка не вызвала; хочет, что бы желание испарилось, так же быстро как и появилось. Девушка замечает быструю смену настроения мага, отчего хмурится, не находя логичного ответа. От него веет напряжением, холодом и злостью, которые с легкостью различаются, не смотря на выставленный эмоциональный барьер. Повисшая тишина начинает раздражать, даже нервировать, внутри что-то не приятно сжимается, а хорошее настроение пропадает. Казалось бы, Лайтвуд избавился от скверной привычки закрывать свои эмоции и мысли, особенно с ней, но в миг возводил барьер, стоило почувствовать дискомфорт. — Алек, — она не выдерживает, — Что происходит? — Ничего, — отвечает довольно резко, смотря в сторону. Клэри хотела бы озвучить все свои мысли с ощущениями, но сдерживается себя, понимая, что это совсем не то место, в котором стоило бы поднимать столь щепетильную тему. Вдобавок, никак не хотелось доводить мага до бешенства, которое могло плохо закончится. Уязвлённое чувство гордости давит, заставляя придумать тысячи отговорок, лишь бы покинуть общество брюнета. В голову ничего не приходит, да и врать ему не может. — Мне нужно идти, — встаёт из-за стола, не сделав заказ, уходит так же быстро, как и пришла. Смотря на удаляющуюся спину, скрипит зубами от негодования. Хотя, чего он мог ожидать от Фрэй? Она поступила в своём стиле: сначала выбила из равновесия, а затем покинула. В последнее время подобное повторялось часто, хотя, её вины в этом не было. Покинув ресторан в след за девушкой, решил зайти к лучшему другу, ибо нужда в дружеском совете не знает границ. Обычно, молодой маг редко обращался за помощью, предпочитая справляться в одиночку с любыми трудностями. Стоит сказать откровенно, он просто не любил кого-то впускать в собственную душу, оберегая собственный комфорт. Джейс и Изабель, были исключительными колдунами, которым Александр не боялся открыться. То ли совместное детство оставило свой отпечаток, то ли общие трудности сплотили. Его фамильяр ворвалась в жизнь неожиданно, снося все выстроенные барьеры, располагая к себе, даже покоряя замёрзшую душу. Клэри Фрэй была особенной, хватало одного взгляда, чтобы прочувствовать всю её энергетическую мощь, которой редко обладали фамильяры. Во всем магическом мире было сложно отыскать, столь сильного существа. Многие колдуны и колдуньи мечтали видеть её рядом с собой, но выбор девушки пал на него, а узы появились мгновенно. Алек менялся рядом с рыжеволосой: на лице всё чаще была улыбка, а глаза не обдавали холодом. Его фамильяр был особенным не только силой, но и своим влиянием. Чернокнижник мог часами смотреть на девушку, когда она сидела в уютном кресле с альбомом в руках, что-то рисуя, не замечая ничего вокруг, даже его внимания. Если Клэри поднимала глаза, отрываясь от бумаги, то обязательно тепло улыбалась, заставляя душу трепетать. Только с ней Лайтвуд понял, что у него всё же есть душа, ведь только она может ныть от переизбытка чувств. Войдя в огромную квартиру, усмехается, встречая друга в гостиной с бокалом виски в руке. — Рад тебя видеть, — Джейс улыбается, ударяя Алека по плечу и протягивая бокал, — Знал, что придёшь. — Спасибо, — Лайтвуд берет бокал, делая небольшой глоток. — Что-то случилось? — в золотистых глазах заметно беспокойство. — Скажи, что ты делаешь, когда хочешь чего-то запретного? — брюнет убирает одну руку в карман брюк. Джейс усмехается: — Запреты только в нашей голове. Я получаю то, чего хочу, — пожимает плечами, — А вообще, запретный плод сладок. — Ну да, — саркастически отвечает брюнет. — Если ты чего-то действительно хочешь, почему этого не получить? Хоть раз в жизни стоит отбросить все предрассудки, ты итак самый правильный маг в этом мире, — Джейс улыбается, — Прости друг, но меня ждёт кошечка, — подмигивая ему, уходит в спальню.***
Лунный свет освещает спальню, разрушая темноту, в которой успело утонуть помещение. Стоило бы погрузиться в сон, но назойливые мысли не дают подобной возможности. Рыжеволосая ворочается, комкая простынь, пытаясь найти удобное положение. Перед глазами предстоёт образ мага, отчего приходится зажмуривать плотно глаза в попытке заблокировать собственный разум. Не правильно, до тошноты, не правильно, думать о собственном хозяине совершенно не в том ключе. Клэри не может понять, когда её жизнь пошла под откос, точнее, когда её чувства успели измениться. Что, черт возьми, проишло? А главное почему? В какой момент Алек перестал быть просто магом, а стал мужчиной, чертовски красивым мужчиной. Они жили в одной квартире давно, проводили практически все вечера вместе, занимаясь откровенной ерундой, дурачились, были настоящими друзьями. В какой именно момент, Клэри успела ощутить в нем совершенно другую потребность? Сознание тут же подбрасывает картинки: мужские руки обвивают талию; или долгий зрительный контакт; тяжёлое дыхание на своей шее, от которого бегут мурашки. Клэри встаёт с кровати, рыча от негодования, подушка летит в противоположную сторону под воздействием магического выброса. Пытаясь взять себя в руки, совершает глубокий вдох, дабы избежать проявлений магии, которую не всегда выходит взять под контроль. Колдун появляется в комнате неожиданно, бегло осматривая помещения, убеждаясь в целостности предметов. Наконец, его глаза находят её, от чего эмоциональное напряжение возрастало. Фрэй смотрит внимательно, замечая внутреннюю борьбу хозяина, ощущая невероятную волну сексуальной энергетики. Она знает, что Алеку не составит труда влезть в голову, узнавая все беспокойные мысли, даже запретные. Но он этого не делает, просто стоит рядом, не сводя своих бездонных глазах. Рукава чёрной рубашке закатаны до локтя, а пара верхних пуговиц расстегнуты — он выглядит таким родным, даже домашним. Ей кажется, что от желание прикоснуться к нему начинают покалывать кончики пальцев. По негласной команде они делают несколько шагов друг другу на встречу, не разрывая зрительный контакт. Клэри совершенно не смущает её пижамный комплект, который еле прикрываете тело. Кружевной топ охлаждает разгоряченную кожу, а шорты демонстрирует стройные ноги. Она не знает, когда именно теряет контроль, кто из них совершает решающий шаг. Всё, что она чувствует: его губы, сводящие с ума; жадный поцелуй; руки на своём теле. Клэри нетерпеливо стягивает рубашку, мечтая прикоснуться, провести ладонью по торсу, прижаться как можно ближе. Прикосновения кажутся обжигающими, до одури возбуждающими. Мужские руки комкают топ, проводя ладонями по изящному телу, в конечном итоге освобождая от вещицы. Алек покрывает поцелуями шею, ключицу, проводит языком на ложбинку, от чего кожа покрывается мурашками. Пара любовников совершают несколько шагов к кровати, падая на матрац, возобновляя поцелуи, от которых мутнеет разум. Маг покрывает девичье тело поцелуями, местами оставляя засосы, подобно кричащей метке «Моя». Стягивая мешающие шорты, разводит бёдра, проводя по ним ладонью, медленно, дразня. Он знает, что Клэри готова, чувствует всем существом. Возвращаясь к девичьим губам, целует, попутно расстегивая собственные брюки. Рыжеволосая от нетерпения ерзает бёдрами. Кажется, что судьба их свела именно для этого момента, меняющего абсолютно всё. Шумно дышат, опаляя кожу друг друга, смотрят в глаза, пытаясь найти хотя бы одну причину дать по тормозам, но не находят. Алек проникает в Клэри, полностью заполняя собой, становясь одним целом. Впервые, оба чувствует не только единение тел, но и разума, который открывается, показывая все минуты терзаний, мечтаний и болезненных признаний запретных чувств. Резкие проникновения, вызывающие стоны, настоящее безумство, приносящие удовольствие. Они двигаются в унисон друг другу, попеременно меняя темп. Когда Алек чувствует, что на пределе, начинает, буквально, вдалбливать в разгоряченное тело, попутно слизывая капельки пота и слушая девичьи стоны. Волна оргазма накрывает, унося за пределы реальности, заставляя содрогаться в удовольствии, хватая ртом воздух. Клэри кажется, что это лучший секс в её жизни и совершенно не понимает, как могла проводить ночи с кем-то другим. Пусть это было до Алека, но теперь жизнь кажется иной, разделившейся на «До» и «После». Узы, связавшие двоих колдунов получили точное название, которое совершенно не обязательно озвучивать. На ум Алеку пришла фраза, брошенная одним из магов, полностью передающая смысл его чувств к Фрэй: «Любовью шутит Сатана». Может, правило запрета на отношения с фамильяром, появилось именно из-за чувств способных уничтожить даже самого сильного мага.