Зачем вызывала?
7 декабря 2017 г. в 19:40
Гажил был в ярости, он был зол, и это еще мягко сказано, ведь из-за звонка Леви ему пришлось перенести свои важные дела. Учитывая обстоятельства, в которых он оказался, это было весьма некстати, если не сказать хуже. Мысли о том, чтобы сбежать и все бросить: и семью, и это никому не нужное лечение, и свое прошлое все чаще посещали голову мужчины. Почему он решил, что кому-то что-то должен? Это не так! Зачем ломать собственную судьбу из-за баб? Он еще молод, полон сил, вполне может уехать куда-то далеко, забыть все и начать с нуля: снять квартиру, найти новую работу, новых друзей, перестать изводить себя сомнениями и злостью. В другом месте все будет иначе. И все же что-то сдерживало Редфокса, не давало ему сделать шаг к спасению. Металликана без него не справится, не сможет и зарабатывать, и присматривать за душевнобольной дочерью, да и Джувию он не мог бросить, ведь именно она поддерживала его в тяжелые времена, прикрывала и выгораживала. Он мразь, но даже ему было тяжело сделать этот шаг. Так мало этого, еще эти новости о свадьбе бывшего жениха сестры! Он наслаждается жизнью и даже не жалеет о том, что довел девушку до такого плачевного состояния, как и его невеста, что когда-то была подругой Джувии. Их совместное предательство разбило сердце чрезмерно впечатлительной девушки, погрузило её в бездну отчаяния, разрушило их семью. Гажил ненавидел этих людей, но вместе с тем осознавал, что будь его сестра более сильной, то смогла бы пережить это, переступить через боль. Многих бросают, многих предают, многим изменяют самым низким и жестоким образом, но не все же сходят с ума! Не все превращаются в неадекватных истеричек, что постоянно пытаются покончить со своей никчемной жизнью, покалечить себя и других, спалить дом! Джувия тоже виновата! Гажил ненавидел всех, даже тех, кого безмерно любил, кем дорожил больше собственной жизни. Если бы он только мог достучаться до сестры, вернуть её прежнюю!!! Если бы… Но ведь он даже не пытается, он просто не знает, как это сделать. Ему остается лишь вымещать свою злость на других, на тех, кто беспомощен и слаб, но его не обмануть ангельским видом, ведь он знает, что скрывается за милой внешностью и показной невинностью. Лицемерие! Алчность! Жестокость! Порочность!
Мужчина был зол, на грани, а тут еще звонок Леви. Он ощущал себя рабом, жалким слугой этой взбалмошной мелочи, решившей, что может им манипулировать, приказывать, повелевать! Гажил не собирался это терпеть, и был твердо намерен все высказать этой выскочке.
Редфокс не просто вошел в кабинет сексолога, он открыл дверь ударом ноги, чуть не срывая ее с петель, казалось, что он пришел не к врачу, а к врагу. Багряные глаза мужчины стали почти черными от с трудом сдерживаемого гнева, руки слегка тряслись, а губы были плотно сжаты в одну линию-ниточку.
— Ой! — Кинана сжалась. Её сердце буквально остановилось от ужаса, а сам пациент казался демоном, что явился по их души. От него исходила нешуточная угроза.
— Все в порядке, — Леви ободряюще улыбнулась медсестре, которую обещала отпустить пораньше. До окончания рабочего дня оставалось всего полчаса, так что помощница ей больше не нужна. Особенно для осуществления задуманного! — Можешь идти.
— Ты… ты уверена? — Кинана перевела неуверенный взгляд на врача, поражаясь спокойствию девушки.
— Да, иди, а вы, мистер Редфокс, проходите, располагайтесь, — Леви смотрела на Гажила, отмечая, что сегодня он снова другой. Этот мужчина все еще был для нее загадкой, он постоянно менялся, то сдерживал эмоции, то, напротив, выплескивал их. Предугадать, что будет дальше, каким предстанет перед ней Редфокс в следующее мгновение, было невозможно.
— Ну, хорошо, но если что, ты звони, — медсестра бросила обеспокоенный взгляд на злого пациента и уже тише добавила. — Или кричи.
Леви ничего не ответила, она точно знала, что Гажил ничего ей не сделает. Максимум наорет, замахнется, но не ударит, не причинит вреда. Откуда такая нелепая уверенность? Наверное, все дело в этом навязчивом шепоте в голове, что успокаивал и говорил о том, что все будет хорошо. Кинана спешно собрала вещи и ушла, испытывая некое облегчение, а все от того, что новый пациент Леви вызывал у нее оторопь. И что только его так разозлило?! Девушка торопилась поскорее покинуть врачебный кабинет, напряжение в котором достигло своего апогея. Дверь тихо закрылась.
— Зачем вызвала? — Гажил остался стоять на месте, испепеляя врача убийственным взглядом. Он бы сейчас с удовольствием стиснул в руках её тонкую шею, увидел в её глазах застывший ужас и отчаяние!
— Затем, чтобы продолжить наше лечение, — девушка поднялась на ноги и начала неспешно снимать халат. Сегодня она тоже не останется до конца рабочего дня в кабинете. Странно дело, но на душе не было ни волнения, ни страха, ни беспокойства, только холодная уверенность в том, что сделан правильный выбор.
— И что, для этого нужно раздеваться? — действия Леви все больше раздражали мужчину, уверенного в том, что он зря тратит свое драгоценное время.
— Да, потому что нам с тобой предстоит небольшая прогулка.
— Мелкая, я уже говорил, ты не в моем вкусе, так мало этого, еще и бесишь! Забудь обо всех тех глупостях, что роятся в твоей голове!!! Хватит этих игр! Тебе самой не надоело?! Тебе что, хочется, чтобы тебя жестко поимели? Так иди в ближайший бар, напейся и любой обеспечит тебе море удовольствия! Что ты ко мне прицепилась?
— Без понятия, просто хочу помочь тебе и тем, кого ты можешь погубить, — Леви устало смотрела на мужчину. Она видела монстра, но помимо этого было что-то еще. Какая-то боль и отчаяние в глубине алых глаз, какой-то проблеск надежды, что упрямо не желал угасать. Девушка все еще верила в то, что способна кого-то спасти, и то, что она узнала этой ночью, лишь укрепило её уверенность. — Идемте, мистер Редфокс. И не стоит переоценивать свою неотразимость. Сейчас ты мой пациент и интересуешь меня именно в таком плане.
— Куда еще я должен тащиться?! Ты вообще в своем уме?
— Уже не уверена, но это не предмет нашего общения, — зевнула Леви, бросая быстрый взгляд на часы. — Можешь рычать и ругаться сколько угодно, это не изменит того, что тебе придется пойти со мной.