Изнасилуй меня нежно, а потом мы поженимся

      — Я… я не понимаю, — оторвавшись от чтения, врач подняла на пациентов взгляд, полный отчаяния. Казалось, что она оказалась в дурном сне и все никак не может проснуться. — Откуда вам все это известно?       — Я не знаю, — Люси безразлично пожала плечами. Лекарство сделало свое дело, по телу разливалось спокойствие и тепло, а сердце билось размеренно, словно ничего её не тревожило. Мысли собрались, больше не разбегались в разные стороны, шли своим чередом, выстраивались в вполне стройные гипотезы и предположения. Да и крепкие, такие надежные объятия Нацу придавали уверенности. — Я просто писала роман, он не оставлял меня и казалось, что это самое настоящее вдохновение. Эти строки выпили из меня все соки, но я никак не могла избавиться от ощущения, что что-то не так… И вот, Нацу нашел сексолога, с которым я могла пообщаться. Им оказалась ты, сначала совпало лишь имя, а потом и все остальное.       — Так не бывает!       — Не бывает, — согласилась писательница, чувствуя, как тело немеет от холода. Шевелиться нет никаких сил и желания, но она осознавала, что так нельзя. — Не бывает, но именно это происходит. Я не могу найти этому объяснения, но по твоей реакции могу с уверенностью сказать, что все правда. Именно так, как я написала, — легкая усмешка исказила губы девушки. Но в этом действии не было веселья, скорее уж пугающая обреченность. — Вот только интересно, вы следовали моей воле или я шла по пятам, описывала ваши желания и действия? А может ни то и ни другое… Этот день я уже описала, вот только меня там не было и Нацу тоже.       — И что все это значит? — голос Леви звенел от напряжения и плохо скрываемого страха. Все происходящее было за гранью её понимания и не желало укладываться в голове. Так мало этого, мысли о Гажиле не оставляли её ни на минуту.       — Я не знаю. Я ничего уже не знаю. Все происходит само собой, а я… Я просто описываю те образы, что возникают в моей фантазии. Если честно, я до сих пор не уверена в том, что ты реальна.       — Люси, прекрати, — от слов девушки у Нацу волосы вставали дыбом. Ему все больше казалось, что Хартфилия сходит с ума.       Выдуманная история стала реальностью, она никогда даже не была выдумкой, а что, если с другими романами так же? Что, если где-то, в этом или другом мире, все происходит именно так? Что, если авторы толкают реальных людей в водоворот событий, который им не нужен? Что, если мы сами всего лишь персонажи чей-то истории, которая пишется или уже написана? Вдруг мы все лишены собственной воли?       В кабинете сексолога повисла гробовая тишина, и лишь беспристрастные часы громогласно тикали, крадя бесценные минуты. Никто не знал, что предпринять дальше. Казалось бы, всего лишь нужно встать, проститься и разойтись, забыть об этом дне, притвориться, что его не было, как и самого странного обрывочного разговора, походящего на бред безумца. Но как на это решиться, когда черновик уже написан?       — Почему он не придет? — безумно хотелось выпить кофе, но Кинана, как назло, пропала. С другой стороны, это даже к лучшему, не придется ничего объяснять и ощущать неловкость. Наверное, медсестра решила, что больше не нужна, и будет лучше не мешать приему. А может, её загрузили другой работой, такое тоже случается. Сейчас Леви больше беспокоила судьба и местоположение другого человека, который уже должен был стучать в двери.       — Я так написала.       — А конкретней? Гажил передумал? — мысленно девушка повторяла лишь одну фразу: «Пусть будет так. Пусть будет так!». А в висках все сильнее отдавалась пульсирующая, все нарастающая боль. Это ведь её голос она слышала временами, это Люси подталкивала её, а вовсе не собственное подсознание. Еще немного и её самой потребуется укол успокоительного, а может чего посильнее!       — Нет, не передумал, просто обстоятельства так сложились, — Люси прикрыла глаза и положила голову на плечо Нацу, все еще крепко сжимающего её в своих объятиях. Как же хочется спать! Глаза сами собой закрываются. Так хорошо и спокойно! Интересно, что ей вкололи для успокоения? Было бы здорово заиметь в аптечке такое лекарство от нервов и бессонницы. — У Джувии был новый приступ, она сорвалась, снова порезала вены. На этот раз её пришлось вести в больницу. Это надолго, настало время этой девушке прийти в себя и осознать, что больше рядом не будет любящих мамы и брата, только санитары и врачи, для которых она безумна. Кто знает, может быть, она даже сможет перебороть себя. Я пока еще не решила, какая судьба ждет эту девушку, но мне её не жаль. У меня нет ощущения, что я придумала и её историю тоже.       — Гажил с сестрой в больнице? — Ну почему ей приходиться вытягивать каждое слово? Почему она верит всему сказанному?       — Да, пока да, но это ненадолго. Он не придет ни сегодня, ни завтра, ни через месяц, он не позвонит и не напишет, — маленькая слезинка стекала по холодной щеке, но писательница не замечала этого. Она вдруг осознала, до чего довело её желание драмы. Прав был Нацу! Прав! А она дура, раз не послушалась его совета. Её руки в крови! В самой настоящей крови, она убила не персонажа, она подписала смертный приговор живому человеку! Пусть преступнику, но все же человеку из плоти и крови! — Я убила его! Решила, что это станет лучшим исходом истории. Насильник наказан, а ты сделаешь выводы и сможешь идти по жизни дальше, хотя и не сможешь забыть того, кого не смогла исправить и спасти. Это было бы справедливо для романа…       — Убила? — Леви вскочила на ноги, хотя и не понимала, как смогла на них удержаться. Перед глазами все плыло, конечности дрожали, а сердце сжалось так сильно, словно хотело превратиться в песчинку. — Он мертв?       — Нет… Это случится в парке, сегодня вечером, всего через пару часов. На том самом месте. Это написано. Этого уже не изменить.       — Нет! Ты не можешь этого сделать!!! — истерично закричала девушка.       — Я не знала, что вы реальны… Прости… Это случится сегодня, написанного не изменить…       — Но ведь это черновик! — неожиданно заявил Нацу, которому надоело слушать этот слезливый бред. С него хватит! Он не будет сидеть и наблюдать, как две девушки сходят с ума, да и ему самому в пору все изменить! — Я твой редактор! Я решаю, какой книга выйдет в свет и меня категорически не устраивает смерть этого придурка! Пусть живет и мучается, еще лучше искупит свои грехи! Ты вернешься домой и все перепишешь!       — Я не успею, времени почти не осталось! — всхлипнула Люси.       — Вот и нечего здесь реветь, пошли, — Драгнил вскочил на ноги. Раз уж Люси не может решить проблему, это сделает он. — Леви, иди в парк, попробуй предупредить Гажила, а мы попытаемся все исправить!       — Но…       — Да знаю я, знаю… — закатил глаза мужчина, таща блондинку за собой. — Нам всем место в дурке, но давайте обсудим это после того, как перепишем этот гребаный роман!