Петербург, искусство, глупость.

Завтрак прервал звонок моего телефона. – Доброе утро, Максим Альбертович,- поздоровалась я и приставила палец к губам, чтобы Влад не так громко мешал сахар в чашке с кофе. – Доброе утро. Кира, вы можете подъехать сейчас? – Да, конечно. В течении часа будем с Сашей у вас. – Нет, нет, Александру беспокоить не надо. Разговор будет о творчестве, поэтому приезжайте одна. – Ам... Да, ладно хорошо. Скоро буду,- вешаю трубку. – Что там?- поинтересовался Зайченко доедая омлет. – Шеф позвал. – Что-то случилось? – Вроде нет... Сказал, что разговор будет о творчестве и Сашу звать не надо. Ох, не нравится мне это все... – Почему? – Не знаю, он на меня всегда так смотрит, будто раздевает глазами. Не приятно, в общем, мне рядом с ним находиться.- недолгая пауза.– Слушай, а ты можешь со мной поехать? Во сколько у тебя репа? – Вечером. Да, без проблем, поехали. *** Как я и обещала шефу, мы приехали в офис в течении часа. На улице ужасная жарень, асфальт плавится. К огромной высотке не подойти: кафельные стены нагрелись и жарят все вокруг себя. Быстро поднимаемся по большой лестнице и направляемся к лифту. – Уф, я взмок весь,- тяжело выдохнул Влад, как и я наслаждаясь прохладой.– Было плохой идеей брать с собой рюкзак. – - Спасибо, что кепку одолжил. – Да не за что. Она все равно не моя. Тоха забыл как-то после бурной ночи. – Не думала, что ты мальчиками тоже увлекаешься,- залилась смехом я и двери лифта открылись.– Добрый день,- поздоровалась я с секретаршей.– Максим Альбертович у себя? – Кострова? – Да. – Проходите, вас уже ждут. – Спасибо,- я постучала в матовое стекло двери. – Да?- послышалось из кабинета. – Можно? – А, Кира. Проходите конечно. Я давно вас жду. Водички? – Если можно. На улице ужасная жара. – А это кто?- вслед за мной зашел Владик и шеф обратил на него внимание. – Знакомьтесь, это Владислав Зайченко: соло-гитарист группы Нервы. Вы сказали, что поговорим о творчестве, и я подумала, что он тоже будет полезен. – Очень приятно, Максим Альбертович,- они пожали друг другу руки.– Извините, ничего личного, но, боюсь, что музыканту не понять живописи. – Но...- хотела возразить я, но Максим Альбертович гневно посмотрел на меня. – Что ж, тогда я внизу подожду, ладно?- предупредил Влад и за ним закрылась дверь. POV Влад: Мне пришлось выйти из кабинета, так как не понравился мужику. Он явно был недоволен тем, что Кира пришла не одна. Я ждал девушку в просторном холле на первом этаже. Большая хрустальная люстра, зеркальный лифт, большой стол как на ресепшене, кафель на полу. Полчаса, час... Может уехать? Но мы ведь вместе приехали сюда. За огромным столом "ресепшена" сидела девушка. – Извините, вы не могли бы...- обратился я к ней, но распахнулись двери лифта. Оттуда вышло зомби. Блондинка еле передвигала ногами. Узнаю в этой луже Киру. – Кир, ты чего?- подбежал я к подруге. Она плачет. Ни одна мышца не вздрагивает на ее лице, но она плачет.– что случилось?- Кострова посмотрела на девушку "на ресепшене", встала на цыпочки и прошептала мне на ухо: – Он изнасиловал меня. – Чего?- не поверил я. Кира обошла препятствие в виде меня и перед ней открылась входная дверь. Я побежал за ней. В лицо ударил прохладный ветерок, освежающий улицы Москвы в столь жаркий день. – Кир, ну подожди,- звал я свою подругу. Она села на большую гранитную лестницу и зарылась лицом в ладони.– Что там происходило? – Не заставляй меня это повторять,- промычала она. То есть, мне не показалось? Он действительно имел ее целый час? Сука. Мразь. – Надо идти в ментовку,- предложил я. – Хах, и чего ты этим добьешься? Он тебя засудит быстрее, чем ты что-то вякнешь в его адрес. Да и его секретарша сказала, что это бесполезно. Ни я первая, ни я последняя,- сквозь слезы говорила она. Блять. БЛЯТЬ. БЕЗВЫХОДНАЯ СИТУАЦИЯ. В голове началась паника. Изнасиловали дорогого мне человека, заявить об этом я не могу. Я слишком мало знаю Кострову, чтобы что-либо делать, не знаю, как ее успокоить. В голове сыпятся оскорбления этого ужасного мужика. Сучара. Мудак. Похотливая блядь... Ненавижу тебя. Кровь в жилах закипает. Мне становится ужасно жарко. Уличная жара давит на меня и я начинаю задыхаться.