Дитя великого чародея.

      Если задуматься, в детстве маленькой Хару были исключительно светлые моменты, так уж распорядилась судьба. Нет, разумеется неприятности случались, как и со всяким ребенком, но все они меркли перед кошмарами ожидавшим ее сразу за поворотом к отрочеству.       Больше всего Хару любила наблюдать за взрослыми. Все их действия и переживания ей казались очень странными и даже смешными. К примеру, мама, собирая отца на работу ворчала:" Если тебя опять задержит его Величество я превращу его в жабу!", тогда как Хару уже утром знала, что король отпустит придворного чародея раньше обычного, потому что будет занят своей дочерью, которая ровно в полдень потребует, что бы папа бросил все дела и занимался ею. А ещё, она знала, что вечером мама приготовит луковый пирог, а папа, слывший сладкоежкой, купит торт в кондитерской Цезари, и они поссорятся из-за того кто готовит лучше.       Хару не знала как у нее это получалось, просто она всегда была на шаг впереди и ей это казалось совершенно нормальным, поэтому вопросы, которые иногда задавали взрослые, были глупыми на ее взгляд.       Лишь одна вещь удручала девочку. Каким-то образом она умудрялась расстраивать свою мама. Миссис Пендрагон нередко говорила мужу: - Хаул, мне кажется с ней что-то не так! Ей уже четыре года, а она не говорит! - Я прекрасно говорю, мама, - возмущалась Хару, но Софи лишь больше переживала, услышав эти слова. А в шесть лет девочка огорчила и отца. Ее не один раз осматривали разные доктора и чародеи, но все без исключения заявили, что она напрочь лишена колдовского дара, тогда как талант ее брата был общепризнан. В свои пять лет Морган начал учиться основам черной и белой магии, и всего за год освоил все заклинания из самоучителя для студентов.       Хару же, никогда не понимала, зачем все эти сложности, зачем произносить слова, рисовать что-то мелом и намешивать в ступке смесь, испускающую отвратительную вонь, когда можно просто представить и все случится.       Однако, так как ее отцу больше нравились старинные методы, девочка усердно изучала их. Она читала отцовские старые книги, часами следила за тем как колдует Морган, но больше всего ей нравилось наблюдать за отцом. Она частенько выбиралась ночью из своей спальни и на цыпочках пробиралась к двери отцовского кабинета и всю ночь наблюдала за тем, как папа сплетает в узор сложнейшие чары.       И несмотря на то, что взрослые с самого детства не понимали ее, малышка была счастлива, ей вовсе не нужно было признание, которое получил ее брат. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. В тот день Хару впервые ощутила себя беспомощной, единственное что она помнила так это как ее родители исчезли в темной бездне, а она... Она ничего не смогла сделать. Девочка не понимала что происходит, но что-то внутри нее подсказало ей, что надо бежать. Бежать как можно дальше и ни в коем случае не оглядываться. За спиной Хару слышала лишь шум дождя, заглушаемый чудовищным металлическим скрежетом и гулом. Промокший до нитки сарафан прилипал к телу, мешая двигаться, туфельки остались далеко позади, увязшие в размокший грязи, а холодный вереск противно цеплялся за ноги, но девочка не смела замедлить шаг. Она убегала прочь от пустоши, оставляя за собой клочья сарафана. Убегала пока не растворилась в дожде.