***
23 декабря 1995 года. Хогвартс в ожидании наступавшего рождества будто расцветал. Всюду висели ленты и гирлянды, а студенты увлеченно обсуждали планы на предстоящие рождественские каникулы. Хагрид, как обычно, принес в школу огромную ель, которая теперь наряжалась для тех, кто остается на время каникул, а именно учеников, которые не хотят ехать домой, и учителей. Гарри выписали несколько дней назад и сейчас он, погрузившись в раздумья, старался найти хоть одну гениальную мысль по поводу подарка для Северуса, который даже в рождество решил провести дополнительный урок зельеварения. Но гриффиндорец и не был против такого, наоборот, мысль о совместном рождестве с любимым человеком достаточно сильно грела душу. Слизерин вел себя достаточно странно. Конечно, они раньше бродили за ним, заставляя Поттера испытывать жуткую манию преследования, но теперь преследования начали становиться более частыми, а порой даже пугающими. Поэтому превозмогая легкий страх, он все же решил рассказать о своих опасениях Снейпу, хоть и считал, что тот, скорее всего, посмеется над ним. На удивление юного волшебника, зельевар предельно серьезно выслушал его и даже уверил, что разберется с этим, а после провел занятие и отпустил возлюбленного отдыхать, но Гарри не собирался идти в общую комнату. У него были дела и поважнее, поэтому, одевшись в теплое черное пальто и теплый шерстяной шарф своего факультета, студент Гриффиндора отправился в Хогсмид, в надежде найти там хоть что-то на подарок для учителя зелий.***
-Ну, ничего не хотите мне объяснить, змееныши? - собрав пятые, шестые и седьмые курсы, начал свой допрос декан. -О чем вы, профессор Снейп? - слегка взволнованно, спросил Эдриан. -О вашем сводничестве меня с мистером Поттером. Думали, я настолько глуп, чтобы не заметить ваши довольные лица после очередной странности, связанной с Поттером. Признаюсь, сначала я не понимал, зачем вы пытаетесь это сделать. Но потом, когда на меня в собственной лаборатории накинулись с поцелуями, подстроив, чтобы он это увидел, то возникли явные вопросы по этому поводу. А подтвердил мои предположения сам гриффиндорец, которого вы пугали своими вечными слежками. Я бы хотел знать, зачем вы это делали? -Просто нам показалось, что вам он нравится. И мы решили, что должны помочь своему декану в том, чтобы завладеть сердцем нашего пресловутого героя магической Британии. Поэтому мы и старались придумать хоть что-то, что смогло бы вас сблизить, - виновато ответила Паркинсон. И все слизеринцы растерянно отвели взгляд, ожидая взбучку от зельевара. На что тот лишь рассмеялся, и развернувшись, вышел из гостиной Слизерина, оставив студентов в полном непонимании.***
Дороги были заметены легким покровом рождественского снега, укрывшего не только землю и асфальт, но и дома, деревья и даже обычных прохожих. Легкие и пушистые снежинки весело кружились в небе, напоминая о празднике. А различные лавочки, от выпечки до магазинов по темной магии, привлекали к себе посетителей. Народа сегодня здесь было больше, чем обычно. Но это и не было странно, ведь завтра официально начинались каникулы и многие студенты должны будут отправиться к семье, а с пустыми руками в праздник уж точно нельзя. Рональд с Гермионой решили праздновать в этом году с семейством Уизли и всячески старались забрать с собой и Поттера, но тот сразу же твердо сказал, что останется здесь и разговора об этом и быть не может. Он не хотел обижать никого, особенно друзей или семью друга, но желание провести рождество с самым дорогим человеком пересиливало. Гермиона уже знала об отношениях профессора с Гарри, поэтому сразу же поняла причину отказа. Рональд же до последнего стоял на своем, поэтому гриффиндорец еле удерживался от того, чтобы не накричать на него, рассказав при этом все то, что они с Северусом старались скрыть, пусть и довольно плохо. Гарри не очень нравилась вся эта секретность, ведь гораздо легче было бы состоять в отношениях. Тогда бы не приходилось вечно вести друг с другом натянутую беседу при других, когда на самом деле хотелось по меньшей мере прижаться и никуда не отпускать своего партнера. Но было нельзя и оставалось только терпеливо ожидать встреч, где они могли спокойно общаться, обнимать друг друга и не бояться, что за очередным поцелуем их кто-то увидит. Но даже в бочке меда имеется своя ложка дегтя и в их отношениях этим стали страхи Поттера. Он прекрасно понимал, что однажды они захотят большего, чем просто невинные поцелуи и объятия, и что тогда? Что он будет делать, он не знал. Отношений у него толком и не было, а все, что были дальше поцелуев не заходили. Про отношения с парнями и говорить было нечего. Ведь подобного рода любовь была для него впервые, а переспать с профессором гриффиндорцу определенно хотелось, и пару раз он даже чуть не набросился на возлюбленного, но вовремя передумал, решив, что опозориться никогда не поздно, а его неопытность явно будет все портить. О мыслях своего профессора по этому поводу он решил не задумываться. Потому что в последний раз когда Гарри решил поразмыслить над тем чего бы хотелось Северусу, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди из-за чрезмерно разыгравшейся фантазии. А после и вовсе он пару дней ходил поникший, потому что считал, что лишь портит свои же отношения. При возлюбленном же он упорно ставил блок, чтобы тот не смог заглянуть в его мысли и не узнал о его тайных и довольно постыдных страхах, а так же о странных снах, которые частенько преследовали его по ночам. В первый раз, когда ему приснился сон подобного характера, юноша даже хотел придушить зельевара, но увидев его нежный взгляд, сразу же забыл о своей страшной мести, план которой он вынашивал все утро. Эти взгляды вообще всегда отрывали Поттера от всего, а после он даже нормально соображать не мог. Однажды они так же оторвали его от вопроса, который он собирался очень долго спросить, но не решался, боясь, что вопрос будет слишком глупым. Его действительно интересовало, почему именно пять курсов, а не шесть или семь. Конечно, он был рад, что оставалось всего полгода до истечения срока, но никак не мог понять, почему же именно пять. Вскоре ответ на его вопрос сам дошел до его головушки. А случилось это, как ни странно в библиотеке, когда Гермиона в очередной раз возмущалась, что совершеннолетним волшебник может стать только с 17, а именно с начала седьмого курса, а помолвки можно заключать уже с пятого курса. Эта мысль сразу влезла в мозг Гарри, хотя предположить, что сама "гроза подземелий" предложит гриффиндорцу свою руку и сердце было нереально. Хотя так же Гарри и думал о помолвках парней с парнями, но как оказалось для магов это вполне нормально. Так Гарри, ударившись в собственные размышления, долго бродил по Хогсмиду, вглядываясь в различные прилавки магазинов, пока не увидел на одном из них то, от чего появилась сразу же мысль "Это оно". И юноша поспешил вовнутрь оформлять свою покупку.