Реванш

      Шарлотта чувствовала себя самым настоящим Маугли, впервые оказавшимся среди людей. Она забилась в тёмный угол, из которого хоть и разило дешевой выпивкой и рвотой, но все равно было гораздо безопаснее взирать на то, как пиратская братия отмечает захват второго аванпоста.       – Пидор! – заорал однорукий Редж за соседним столом. Мимо просвистел нож, прибивая игральную карту и чей-то палец к стене рядом с её головой.       Молодая женщина поёжилась и сползла по спинке стула чуть ниже. Даже короткие волоски на её выбритых висках попытались встать дыбом. Мода у пиратов была странная, но когда тебя скручивает здоровенный Тони, а Маун опасно машет тарахтящей машинкой для стрижки перед лицом, мысль о сопротивлении как-то не приходит в голову. Даже если тело начинает трястись само.       – Мои ребята ещё на Хойта работали, – после минутного молчания вновь заговорил смуглый бородатый мужчина. За столиком он сидел прямо напротив Шарлотты, но обращался исключительно к Ваасу.       – Бунт на корабле? – зажав между указательным и большим пальцами сюрикен, главарь пиратов несколько раз прокрутил его. – Двадцать первый век, на хуй им эти примочки?       – Нас не устраивают новые порядки, – собеседник усмехнулся в свою короткую темную бороду. – А ты, говорят, всё еще чтишь традиции.       – Посторонись! Самолёт заходит на посадку в аэропорту Поебании! – Тони прошёл мимо, неся на плече тощую проститутку. Футболки на той уже не было, и в попытках за что-то нормально ухватиться она то пыталась взбрыкнуть вверх, то цеплялась за спину мужчины внизу. Груди её, обвисшие, с большими тёмными сосками, дергались в такт действиям хозяйки. Шарлотта брезгливо поморщилась и отвернулась. Кожа под бинтами вновь начала неистово зудеть.       – Что ты там, блядь, делаешь под столом?       – Чешется, – испуганно выдала она, увеличившимися от удивления глазами наблюдая за дальнейшими действиями главаря.       – Давай почешу.       Ваас по-хозяйски опустил руку чуть пониже широких шорт, прямо на внутреннюю сторону её забинтованного бедра, и действительно принялся чесать. Сразу шарахнуться ей помешал элемент неожиданности, но спустя несколько секунд она испытала сильный приступ паники, который неизменно накатывал при чужих прикосновениях и о котором Монтенегро был прекрасно осведомлён.       Шарлотта мгновенно подскочила со стула и, едва не вышибая дверь лбом, вылетела из здания. Оказавшись на широкой улице Терстона, она заставила себя остановиться. Стоило успокоиться, выровнять дыхание и морально подготовиться. После такого приступа её ждёт какая-нибудь очередная шоковая терапия, к которой организм ещё не готов, а бежать все равно некуда. С этого чертового острова нет пути к цивилизации, пока её может скрутить припадок в любую неудобную минуту.       Послышался шум двигателя за импровизированными воротами Терстона, и, бросив взгляд на главную и единственную здесь дорогу, Шарлота увидела, как чья-то машина выбивает ограждение и на полной скорости влетает в город. Тормозить водитель начал лишь на половине пути, от чего автомобиль занесло в ближайший дом. Удар последовал оглушительный, заскрежетало стекло и металлические перекрытия, но мотор продолжал гудеть. В шуме хлопок двери никто бы не услышал, а вот девушку в бежевых шортах и короткой майке нельзя было не заметить.       Доминик выскочила из-за машины и, дико озираясь, перебежала на другую сторону улицы. На глаза ей мгновенно попалась Шарлотта, которая даже не успела сориентироваться и понять, что стоит предпринять в такой ситуации.       – Отдашь Монтенегро, поняла? – в руку женщине грубо сунули какой-то маленький, продолговатый предмет. – Никому кроме него, слышишь?       Девушка вновь развернулась и выбежала на дорогу ровно в тот момент, когда несколько укомплектованных оружием и наёмниками автомобилей с громогласным рёвом ворвались в Терстон.       На шум и звуки выстрелов из бара высыпали пираты в таком воинственном виде, словно готовились надрать задницу всем ракьят вместе взятым.       В нескольких метрах от Доминик резко затормозил грязно-оранжевый скайвенджер, из которого практически на ходу выскочил обозлённый Вальтер. Увидев свою жену, беспомощно озирающуюся по сторонам и что-то лепечущую на помеси хинди и плохого английского, он быстро сделал несколько шагов вперед.       – Шами! Шами, где флешка? Зачем ты её взяла?! – немец старался сдержать гнев, который виден был в каждой черте его лица, в каждом резком движении рук.       – Я, я… это не я, – в её глазах показались слезы. – Что я здесь делаю? Пожалуйста, прошу тебя, забери отсюда… меня.       Она действительно была испугана. Чувствовала, что её руками сделано что-то плохое, но сделано без её же ведома.       – Чёрт, она у Тео, Шами? – раздражённый её всхлипываниями, Вальтер положил руки на костлявые плечи и сильно тряхнул.       Тут же над городком разлетелось эхо выстрела. Светловолосый немец издал странный звук, напоминающий рёв раненного зверя, и согнулся пополам. Его руки сомкнулись на простреленной голени, там, где на идеально белых штанах начало расплываться краснеющее пятно.       – Если ты ещё раз коснёшься моей девочки, я отстрелю тебе мошонку! Подонок.       На глазах у полусотни человек тощая, бледная Доминик распрямила вечно сутулые плечи, сильно нахмурила брови, сведя их к глазам, медленно потемневшим до мутно-зеленых, и заговорила в совершенно несвойственной для себя манере. Создалось впечатление, что свой мягкий и тихий голос, она намеренно старалась сделать ниже, грубее, чтобы превратить в мужской. Это выглядело почти комично, если бы не картавое произношение звука «р»: оно совершенно точно было настоящим.       – Я такую хуйню только по телику видел, – обескуражено пробормотал Тони. Он выскочил позже всех и замер с рукой у ширинки, которую собирался застегнуть.       – Тео… – Вальтер глядел на свою жену снизу вверх и продолжал морщиться от боли.       – Оставьте свои задницы там, где они стоят! – девушка расставила ноги шире, почти по мужски, и с уверенностью опытного стрелка нацелилась на тех наёмников, что при звуке выстрела попробовали поднять оружие. – Мы, кажется, договаривались, нет? Или я тебе мало зубов выбил?       – Ты убил Сашу!       – Не приписывай мне чужих грехов, – та, кого Вальтер назвал Тео, коротко дёрнула головой вправо. – Чёрт. Мало того, что ты вновь делаешь из неё живую мишень… – она ненадолго замолчала, словно прислушиваясь к происходящему внутри себя. Вальтер попытался сделать какое-то движение, но, увидев дуло пистолета перед лицом, просто сел на землю. Никто больше не рискнул встрять в странные разборки.       – Вот оно что, – линия женских губ опустилась в выражении крайнего отвращения, а картавость в голосе проступила отчетливей: – тебя ничему жизнь не учит, придурок херов? Забыл, почему она тронулась? Трясешься над ней, как над последним мешком конопли, а всё туда же. Или прошлый раз не ты трахал очередную блядь, когда Доминик с кляпом во рту засунули в машину?! Не ты ли был на другом краю города, зная, что за убийство сына Дон тебе обязательно отомстит?!       – Я не знал, что он выжил! – в своё оправдание прорычал Вальтер.       – Заткнись, ублюдок! Она была беременна, твоим ребёнком! И я, а не ты, видел, как этого ребёнка вырезали из её живота…из неё, связанной, изнасилованной, избитой до потери памяти…сука, да ты пальца её недостоин! Привезти собственную жену сюда, на остров, кишащий контрабандистами и пиратами!       Кто-то на заднем фоне громко протяжно присвистнул. Девушка, до того крепко сжимавшая рукоятку револьвера, неуклюже качнула рукой. Вальтер с внимательной осторожностью следил за каждым её движением.       – Она здесь в безопасности.       – Ты ебанутый… – невнятно прошептала Доминик и, закатив помутневшие глаза, рухнула на землю.       Только спустя какое-то мгновение, когда тишину нарушили громкие хлопки ладоней, будто благодарящие за неплохое представление, Вальтер заорал:       – Что, блядь, стали? Заберите её!       Бледное тело перед ним издало тихий стон и забилось в частых ударах конвульсии.

***

      Джейсон затаился в высокой траве. Окунулся в знакомую стихию с привкусом крови и ароматом близкого страха. Вошёл в привычный мир, где был истинным охотником, где снимал шкуры с ещё живых жертв и вынимал их трепещущие сердца.       Он вколол препарат в левую руку, от чего по телу прошла волна дрожи и адреналина. Обзор помутнел и вновь восстановился. Джейсон лег на тёплую землю, чтобы заглянуть в прицел снайперской винтовки.       Вот она смрадная яма, кишащая отвратительными красными червями – новый пиратский лагерь. Злые, слюнявые псы, медведь в клетке, все ещё сломанная сигнализация. Молодой мужчина усмехнулся, потому что после всех его титанических усилий, они свои чертовы завывалки себе не вернут.       «Хер им, а не подкрепление».       Мир, заключенный в идеальный круг, слегка колыхнулся. Джейсон выровнял дыхание. Скоро действие листьев кончится, но он успеет сделать выстрел, должен успеть. Потому что именно сейчас Монтенегро выползет из своего железного ящика и отправится на встречу с наёмником.       Но считанные секунды утекали из-под носа, а Вааса все ещё не было. Чертыхнувшись, вождь ракьят вновь окинул местность через оптику и, наконец, заметил голову с ирокезом и шрамом во всю длину. Белый бог перестал дышать.       Эта голова была высоко задрана вверх, но ещё выше торчала рука главаря пиратов, показывающая фак именно ему, Джейсону Броди. Рядом с Монтенегро стоял на одном колене кто-то почти незаметный, но очень заметно на его плече расположилась базука, точно нацеленная на самого вождя ракьят.       – Блядь! – он резко подскочил с земли и, позабыв о винтовке, бросился бежать. С секундной заминкой сзади прогремел оглушительный взрыв, который разбросал комья почвы и придал Джейсону дополнительного ускорения.       – Куда же ты, снайпер грёбаный! – мегафон разносил крик Вааса на несколько миль вперед и немного вверх, от чего испуганные райские птицы потеряли пару десятков перьев. – Снова уёбываешь, Джейсон? Опять?! Трусливый мудила! Надеюсь, твоя калифорнийская задница отлично поджарилась!       – Может, ещё разок? – поинтересовался стоящий рядом стрелок.       – Маун, дружище, ты можешь здесь вообще всё к чертям разъебать! Кто ж против? Пали в меня, в Шарли, вон Редж чешет свои яйца без дела! – проорав это всё в тот же мегафон и слегка оглушив пирата, Ваас, наконец, убрал свой рупор и заговорил спокойнее:       – Окей. Всё хорошо. Я в норме. Так что там за порнушка на флешке?       – Какая порнушка? – Шарлотта подняла удивленный взгляд.       Она разместилась между продолговатым деревянным ящиком ободрано зеленого цвета и, собственно, самим главарём пиратов. Тот сказал ей сидеть на корточках и прикрывать голову руками, оттачивая первые пункты основы безопасности при работе снайпера.       Пока Шарлотта щурила глаза в ожидании ответа, Ваас развернулся и направился к сколоченной из кусков железа хибаре, где располагался его центр наблюдения. Камеры, расставленные в радиусе мили от лагеря, передавали своё изображение на несколько небольших мониторов, что и позволило около часа назад засечь вождя ракьят. Шарлотта сама оказывала помощь в установке средств видеонаблюдения: аккуратно извлекала небольшие камеры из упаковок и передавала их Мауну или Цзэдуну, чтобы те уже прикручивали к деревьям.       О своей социальной роли среди пиратов молодая женщина задумывалась без лишней наивности. Была бы хоть малейшая удачная возможность, она бы сбежала. Была бы вообще любая возможность, её бы кто-нибудь уже изнасиловал. Первого не происходило только потому, что Шарлотта ещё не приняла решения, где лучше всего украсть катер, и не накопила запаса медикаментов. Второе же не представлялось возможным только потому, что она была жертвой Монтенегро.       Поскольку все занялись своими делами, перестав обращать на неё внимание, Шарлотта выпрямилась в полный рост. Она поправила красный платок, который скрывал клеймо на шее, и осторожно осмотрелась по сторонам. Только промелькнула мысль о нескольких минутах передышки, как её окликнули:       – Иди спроси у Вааса, едем мы на эту чёртову встречу или нет? – облокотившись о дверь заведенного автомобиля, Тони пускал в небо дымные кольца и раздражённо щурился.       Чтобы не нарваться на очередные неприятности, Шарлотта безропотно поплелась выполнять поручение. Громко постучав в дверь, не столько от вежливости, сколько от страха помешать главарю пиратов и получить пулю, женщина как можно быстрее скользнула в полутёмное помещение.       – Там Тони спр…       – Иди сюда. Садись, – продолжая вглядываться в экран ноутбука, Ваас похлопал по сиденью деревянного стула рядом.       Шарлотта с опаской подошла ближе, опустилась на самый край и напряженно выпрямила спину, хотя в следующий момент почти забыла о каком-либо страхе.       В правом верхнем углу монитора белые цифры информировали о трёхгодовалой дате съемки, а также о половине первого ночи, когда эта съёмка, видимо, велась. Шарлотта увидела дорого обставленную гостиную в полумраке уютного освещения, стеклянный журнальный столик и бежевый диван, на котором сидела Доминик. Она широко расставила ноги в тёмно-зеленых брюках и свободно раскинула руки вдоль верхней части спинки. Выражение лица было такое, как вчера, в Терстоне, когда она без промедления прострелила ногу собственному мужу.       – Итак, Тео, сколько тебе лет? – за кадром послышался голос Саши.       – Тридцать пять, – сильно картавя, произнесла девушка.       – Расскажи немного о себе. Откуда ты родом?       – Из Дании. Мои родители коренные датчане, всю жизнь там жили, – несмотря на дефект речи, тот, кем была Доминик, говорил без скованности, с прочной уверенностью в каждом произнесенном слове.       – Как ты попал к Вальтеру?       – Мы вместе начинали, считали друг друга братьями… – камера располагалась не так близко, чтобы понять, какая эмоция отразилась на лице, но было понятно, что упоминание Вальтера совершенно не радует говорящего: – а её – сестрой.       – Доминик? Вы давно знакомы?       – Давно. Мы втроем почти выросли вместе. Я, Вальтер и Доминик, – донеслась горькая, без женских слезливых нот, усмешка. – Всегда видела в нас только хорошее. Я старался быть лучше в её глазах. Правда, старался.       – А Вальтер?       – Что, блядь, Вальтер? Его она слишком выгораживала. Всегда. Один раз в жизни видел, как она кричит. Когда с отцом ссорилась из-за свадьбы с этим недоумком, – бледные руки опустились со спинки и безвольно легли вдоль бедер.       – Ты берег её чувства? – в голосе Саши слышалась осторожность.       – Вы проницательны. Она выгораживала. Я слишком берег. В итоге, все остались в заднице.       – Что ты…       – Хватит. Я устал.       Голова Доминик опустилась на грудь, но что произошло дальше, осталось неизвестным. Картинка на экране переключилась, чтобы показать крупным планом молодую женщину с рыжими волосами и тонкими очками на кончике носа.       – Первый контакт с Тео. Он – вторая выявленная личность пациентки, выполняющая защитную функцию. Его выход обуславливается ситуациями, которые сопряжены с любой, даже элементарной степенью риска для организма хозяина, – Саша аккуратно поправила очки и заговорила вновь: – случай интересен тем, что вторую личность поврежденное сознание не конструировало само, а воспользовалось готовым образцом.       Дело в том, что у Вальтера, мужа пациентки, действительно был названный брат по имени Тео. Датчанин, тридцати пяти лет, с ярко выраженной мономорфной дислалией. Он погиб, защищая Доминик от похитителей. Она знала его долгое время и воспринимала как брата. Вероятно, именно на его помощь могла рассчитывать в первую очередь. Эти факторы и стали первопричиной создания образа защитника.       Видео оборвалось. Шарлотта перевела недоуменный взгляд на Вааса, но тот всё ещё продолжал сосредоточенно вглядываться в уже потемневший экран.