Реванш

Ей действительно нравилось копаться в земле. Брать в руки сухую почву и чувствовать во рту привкус пыли и песка, обильно поливать её водой, каждый вечер и каждое раннее утро. Вальтер удивлялся этому новому хобби. Доминик улыбалась и пожимала плечами. – Как насчёт небольшого ужина? Я что–нибудь приготовлю, – она сидела на корточках перед зеленым томатным кустом и внимательно рассматривала небольшие шарики едва обозначившихся плодов. – Сегодня я занят, быть может, в другой раз, – сдержанно ответил Вальтер. В полутьме вечера его взгляд наткнулся на силуэт с большим животом, который медленно обходил грядки в поисках вредителей. По–хорошему, Доминик стоило оградить от общения с Ульви. И дело не в том, что этот человек мало поддавался определению пола. Просто, о прошлой беременности жена Вальтера даже не помнила. И он хотел бы, чтобы ничто не заставило её вспомнить. Но после смерти Саши Доминик не с кем было общаться, а подобрать нового гения психиатрии представлялось пока сложной задачей. Вальтер мог с уверенностью сказать, что делает для неё все возможное, что также любит её и также чувствует вину за случившееся. Рядом с ним, под надёжной охраной, она находилась в полной безопасности. Вреда ей и её тонкому аналитическому уму никто нанести не сможет. Кроме неё самой. Вальтер нахмурился, вспоминая события прошедших дней. Нога как назло заныла. Он не совсем понимал, почему одна из личностей Доминик, которая так похоже воплощала образ его брата, взбрыкнула и украла носитель. Да ещё и помчалась в Терстон. Название города всплыло вместе с фигурой главаря пиратов, и настроение Вальтера окончательно дошло до отметки «паршиво». Спасая его шкуру, немец и подумать не мог, что не только натравит на аборигенов их почти природного врага, но и наживёт себе массу проблем. Вчера, к примеру, когда он с партнёрами отдыхал на своей яхте, в шуме вечеринки никто не услышал гула мотора. Поэтому влетевшая на палубу голова оказалась полной неожиданностью для всех. И уже в шуме паники никто также не услышал звуков удаляющегося катера. По ошарашенному, раскрасневшемуся лицу Бенито Вальтер с легкостью понял, кому принадлежит распугавшая всех часть тела. И эти цветочки вяли по сравнению с тем, что главарь пиратов не отвечал на спутниковый телефон и, видимо, даже не намеревался сообщать о судьбе певички, которую, кстати говоря, уже следовало бы вернуть её раскаявшемуся ухажёру. А с Ваасом Монтенегро уже следовало бы что–то сделать. Не прощаясь, Вальтер отправился проверять плантацию конопли в другой части острова, а светловолосая девушка даже не обернулась, чтобы по своему обыкновению взглянуть на его удаляющуюся спину. – Свалил? – негромко поинтересовалась Эльза, когда Ульви подошла ближе. – Да, уже сел в машину. Взгляд алых глаз остановился на перебинтованном лице, а затем полукругом обвел пространство. – Десять, десять! Чокнутый козёл, – прошипела она, хотя сама прекрасно знала, что именно благодаря недавним приключениям Вальтер вдвое увеличил охрану. – Так ты…– голос Ульви хрипло дрожал из–за слабых связок, которые доктор Палацке тоже попытался переделать. – Ты поможешь мне? – Как и договаривались, с меня – кончина профессора, с тебя – та же помощь в совместном побеге, который я, кстати говоря, почти продумала, – Эльза поднялась в полный рост и, потягиваясь, кивком указала на чужой живот. – Его ребенок? – Мой. – Понятно, что твой, отец кто? – Я, блядь! Он взял мою сперму! – Ого! – будто не замечая вспышки чужого гнева, светловолосая девушка вновь нескромно поинтересовалась: – аборт? Поднимая ком земли и прицеливаясь в голову недалеко стоящего Мерлана, Эльза уже не рассчитывала услышать ответ, но он запоздало раздался: – Кесарево. *** – Как твоё настоящее имя? – поинтересовалась она, стирая дорожки крови с чужой шеи. – Что? – девушка дернула головой, словно её кто-то ударил. – Осторожнее! Но Шарлотта своими аккуратными движениями не задевала никаких ран, просто до внутреннего уха Пич всё ещё доносились болезненные отголоски децибел высокой мощности. – Как. Тебя. Зовут? – громко и чётко произнесла собеседница. – Что ты мямлишь, черт! Говори громче! – ТВОЁ ИМЯ? – уже заорала молодая женщина, успев проклясть главаря пиратов, который надел на рыжеволосую голову большие наушники и поднял звук на полную мощность. Опрокинув стул и закрыв уши руками, Пич шарахнулась в сторону. Она пулей бросилась к ближайшим ящикам, чтобы втиснуться между ними и переждать приступ панической тряски. Шарлотта сжала мокрую тряпицу в руке. Губы её растянулись в полосу, выражая жалость к ней и к себе, впрочем, тоже. Первые несколько дней в пиратском лагере она также забивалась в углы, тряслась, даже часто выплевывала содержимое желудка, хотя желание постоять за себя и что–либо высказать Монтенегро у неё пропало в первый же день. А Пич оказалась крепким орешком. Сначала обложила главаря пиратов матом, потом сказала, что в Техассе видела и не таких сукиных сынов и что оторвёт ему хрен при первой же возможности. Но когда члены съёмочной группы закончили закапывать мины, и каждый из них был расположен так, чтобы девушка не догадалась, кто действительно стоит на взрывоопасном песке, а кто – нет, ей все равно пришлось нажимать кнопки. С полным липкой ленты ртом рыжеволосая певица давилась слезами, содрогалась, однако продолжала взрывать людей. Потому что Ваас облил её бензином, а перед глазами держал горящую спичку, и времени у Пич было ровно до того, как огонь коснется мужских пальцев. – Я разорву его на части, убью, уничтожу, – яростный скрежет её зубов отчётливо различался даже сквозь звуки гулянки. Ваас устроил вечеринку в честь первой музыкальной премии Рук Айленда. – Ну–ну, – Шарлотта слышала эти пустые угрозы не первый день, она и сама когда–то тешила себя ими. – Лучше успокой свои нервы, они ещё пригодятся. – Я вылезла из такой задницы! Чего мне только не приходилось делать в жизни! И я поклялась, что больше не вернусь к нищете и больше не позволю ни одному ублюдку смотреть на меня свысока! Ненавижу этого урода! Пич грохнула кулаком по ящику и тут же завыла от боли, попав по гвоздю. – Ты же спишь за деньги, – вздохнула молодая женщина, выкручивая мокрую тряпку в покореженную жестянку. – Как только он узнает…ооо, он разнесет этот остров на части! Да он готов целовать заплеванный пол, по которому я ходила! – А я вот мечтала стать доктором наук, – решила поделиться собеседница, раз уж её все равно никто не слышал. – И какой же заманчивой казалась идея, описать таинственное племя на никому неизвестном архипелаге… Шарлотту передернуло от болезненного, омерзительного страха, который, наверное, будет преследовать всю оставшуюся жизнь. – Доктор наук, значит? – Дюк стоял облокотившись о дверной косяк и с интересом поглядывал то на Шарлотту, то на девушку, при его появлении забившуюся ещё дальше. – Не вышло, как видишь, – она безразлично пожала плечами. – Пошли, там парни мясо жарят, попробую урвать нам пару кусков, – мужчина увидел, что его собеседница отрицательно покачала головой, и нехотя добавил: – Ваас через пару минут придет сюда, и если не хочешь быть втянутой в очередную эмоциональную встряску, то поторопись. – А она? – А она следующий раз не будет орать, что член ему в детстве отгрызли тигры, и поэтому Монтенегро вырос злобным женоненавистником. Шарлотта находилась на грани выбора и, наверняка бы, со своими сомнениями попала под раздачу, если бы Дюк вовремя не услышал шелеста чужих шагов и не потянул её за собой в ближайшие высокие кусты. Чувствуя крепкую хватку на своей руке, молодая женщина затаилась и смогла выдохнуть только тогда, когда кто–то прошёл мимо. – Мы тут весь вечер просидим? – прошептала она. – Если хочешь. – А… Договорить Шарлотта не успела, потому что с громкими воплями и руганью мимо протащили рыжеволосую девушку. А когда всё затихло, оказалось, что теперь загорелая рука Дюка расположилась поперек её туловища, прямо под грудью. – Ты так старалась выглянуть из–за кустов, я думал – упадёшь, – как бы извиняясь за свои действия, он аккуратно убрал руку. Она подняла взгляд вверх и сквозь тонкие стебли смогла разглядеть мерцающий небосвод. – Ты ненормально приличный для наёмника. – Я за деньги убиваю людей, а отморозком работать не нанимался, – спокойно ответил собеседник. В полутьме нельзя было разглядеть его глаз, но ей показалось, что в них застыла улыбка. – Бог ты мой, мне самой теперь все делать? Прежде чем Дюк понял, о чём идёт речь, Шарлотта порывисто опустила руки на его плечи, чтобы быстрыми движениями подрагивающих пальцев сжать майку, провести по твёрдой шее и зарыться в тёмные кучерявые волосы на затылке. Она интуитивно нашла его сухие губы, а он, тут же отвечая на поцелуй, осторожно, но крепко прижал её тело к своему. Жёсткие волосы на мужском подбородке покалывали кожу, но Шарлотта не обращала на это никакого внимания, все ощущения сконцентрировались на спине, талии и чуть ниже, на ягодицах. Там, где оказывались его большие ладони, там, где они гладили и сжимали, тут же осторожно отпуская. Её правая рука тоже не задержалась на месте и опустилась по почти каменной груди, твёрдым мышцам пресса, пока не замерла от его неровного шёпота. – Не нужно. Я не заставляю. Шарлотта резко оттянула туго прилегающие штаны и нырнула ладонью в узкое пространство, чтобы добраться до паха. Пальцами касаясь члена, она провела рукою вниз, чувствуя не только чужоё возбуждение, но и собственный тугой узёл внизу живота. В мгновение узел развернулся, своими невидимыми концами задевая нервы и оглушая почти шоковой болью. – Чёрт, – она резко отпрянула и едва сдержалась, чтобы не взвыть во весь голос. Ладони с силой обхватили живот, словно это помогло бы остановить режущие волны, а ноги предательски подкосились. Шарлотта не рухнула на землю только благодаря тому, что реакция Дюка оказалась быстрее. Он помог ей аккуратно осесть, и сам опустился рядом, так и не убрав рук с плеч. – Вот дерьмо, – произнесла молодая женщина, а затем сделала ещё один долгий выдох. – Шарлотта…, – он хотел сказать какие–то слова, от которых ей бы стало легче, но таких слов не подобрал бы даже самый гениальный психолог в мире. – Это не Ваас. – Что? – За ней приходил не Ваас, ты был неправ, – Шарлотта вымученно улыбнулась. Боль внизу стала как будто немного тише. – Но знай я это заранее, клянусь, я поперлась бы с тобой в эти кусты ещё раз. – Сумасшедшая, – произнёс Дюк. Его шершавые пальцы оказались у бледного лба и откинули её мокрые пряди в сторону. – Ещё раз ко мне полезешь, я тебя хорошенько встряхну. Без обид. – Я же не думала, что всё настолько хреново. – До свадьбы заживёт. Шарлотта засмеялась в голос, чувствуя ощутимые покалывания внутри, но почти не обращая на них внимания. Ей пришла на ум красочная картина, какую именно свадьбу может устроить главарь пиратов на этом диком острове. Почти без истерических всхлипываний она заглушила остатки веселья и попросила Дюка помочь ей встать. – Уверена? – с изрядной долей сомнения поинтересовался мужчина, когда Шарлотта сказала, что им пора возвращаться. – Ни в чём, – заверила его собеседница.