Реванш

В грудь глухо ударяла музыка, сотрясая внутренние органы и стуча костями, но она почти не слышала песню, которая гремела из колонок. Пич старалась двигаться в такт вместе с остальными девушками. Выходило настолько убого, что не замечали лишь полупьяные пираты вокруг. Каждый раз Пич вынуждена была неуклюже подпрыгивать, чтобы не запутаться во вновь появляющейся под ногами цепи. Её железные звенья делали круг за кругом, то растягиваясь во всю длину, то, что было чаще, тяжело скользя по полу. Остановиться этим звеньям не давал главарь пиратов, который сидел на самом краю грубо сколоченного помоста. В центре этого помоста возвышался столб, и отходящая от него цепь вела к кожаному ремню на шее огромной бурой медведицы. Пару раз животное ставило мохнатые лапы на доски в попытке взобраться на импровизированную сцену, где танцевали девушки, но Ваас неизменно сгонял её, заставляя и дальше делать круги. – Куда ты, блядь, лезешь? Настя! – прикрикнул Монтенегро, хватая рукой оказавшуюся рядом цепь и натягивая её на себя. На сцене кто-то споткнулся и с визгом упал, девушки мгновенно сбились в тесную кучку возле столба, перестав танцевать. – Я ебанулся, или вы опять? – Ваас быстро достал пистолет, чтобы в следующее мгновение направить его прямо перед собой и выстрелить. Напротив болезненно застонали, позади вновь зарыдали от страха. – Хватит! – Пич была сыта по горло тем адским спектаклем, который разыгрывался на её глазах. Она за пару быстрых шагов дошла до края сцены и, не сбавляя хода, чтобы не попасть в лапы к дикому зверю, спрыгнула. Ваас разделил оставшихся в живых по половому признаку и вверх ногами подвесил троих парней напротив сцены. Каждый раз, когда кто-то из девушек спотыкался, падал или замирал, главарь пиратов стрелял в подвешенных, чьи головы и без того истекали кровью. Час назад по ним своими когтистыми лапами стучала медведица. Энтузиазма ей было не занимать. Но пленников отодвинули подальше, а Настеньке поручили охранять суперзвёзд на танцплощадке. Загородив спиной своих парней и широко расставив руки, Пич гневно закричала: – Ты дотронешься до них только через мой труп, подонок! Чертов слабак, легко палить в беззащитных?! Дай мне пушку, и я покажу тебе, чего ты стоишь! Кто-то мгновенно вырубил музыку, и вокруг стало оглушительно тихо. Даже не звякала цепь, которую натянула медведица. Ваас одарил рыжеволосую девушку долгим внимательным взглядом. На его непроницаемом лице сначала ничего нельзя было различить, но постепенно на губах вырисовалась ухмылка и пропустила сквозь себя весь спокойный обман громких слов: – Леди и джентльмены! И ты, Настенька. Сегодня вы все, да-да, все, станете зрителями и участниками ёбаного шоу, в котором на хуй никому неизвестная певица Пич сама вызвалась сыграть главную роль! – Я не буду участвовать в твоих чокнутых играх! – она не шелохнулась, когда Монтенегро, спрыгнувший с края подмостков, оказался возле неё. – Повтори-ка ещё разок. Рыжеволосая девушка не совсем поняла, что за слова были произнесены вкрадчивым голосом, потому что все ещё плохо слышала. И потому что дуло его пистолета оказалось под её подбородком. – Это благородно. Прекрасный поступок. Ты заступаешься, да? Заступаешься… – Ваас негромко рассмеялся, но уже в следующий момент резко повысил голос: – За кого, ты, блядь, заступаешься? За них? Или за них?! – пистолет указал сначала на подвешенных парней, а потом вильнул в сторону сцены, где стояли испуганные девушки. – Им по хуй на тебя! Слышишь? Каждый из них шкурой своей дорожит больше, чем твоим грёбаным благородством! – Это не так! – уверенно выговорила Пич, смотря ему прямо в глаза. – Шарли! – выкрикнул Ваас, – неси сюда набор ножей от нашего гостя из Японии. А вообще давай всё: иглы, сюрикены, меч этот ёбаный тоже прихвати! Боковым зрением отметив, что его приказ уже бросились выполнять, Монтенегро развернулся и размеренным шагом направился обратно к помосту. Пич незаметно выдохнула с облегчением. Если он заставит её метать ножи в людей, то она обязательно будет промахиваться, и ни черта этот полоумный убийца не докажет. – И кто-нибудь поменяйте местами нашу блядскую звезду и её дружков, – выдал на ходу Ваас.

***

Потрепанная, с брызгами крови родного брата, карта всё ещё хранила чёткие очертания двух больших островов Рук Айленда. Джейсон медленно проводил пальцем по знакомым лентам дорог, замирал в неожиданной точке и вновь принимался искать пути отхода. – Он так и не вышел на связь? – поинтересовался молодой вождь, не отрывая взгляда от карты. – Нет, Атуа. Но он точно жив, его видели при захвате туристов на восточном берегу. – Он затаился, чтобы не вызвать подозрений, – пробормотал Джейсон и не заметил мимолетной ухмылки, что скользнула по лицу воина. Тот видел другие причины в регулярном отсутствии информатора на месте встреч. – Иди. Вождь был уверен, что наёмник в скором времени принесет ему все сведения, касающиеся обстановки в пиратском лагере. Стоило только набраться терпения и подождать. Но с другим вопросом, наиболее занимавшим Джейсона, тянуть было нельзя. Вчера вечером он собрал всё племя и произнёс лучшую из своих воинственных речей. Там, дома, в Калифорнии, никто не назвал бы среднего Броди умелым оратором, но Белый бог знал цену громкому призыву. Знал и умело пользовался. Он вновь обещал племени власть над островом, вновь говорил о рождении воина и раскрыл им тайну этого рождения. Сначала затихшие, они все ликовали, когда поверили в то, что стоят почти у цели, что осталось сделать лишь несколько шагов. Своими криками племя заглушило самого вождя, но он простил им это. Потому что в криках этих было слепое подчинение, было желание идти за Белым богом в очередной кровопролитный бой. *** – «На хуй, на хуй!» – кричали пьяные индейцы, – выдал очередной комментарий главарь пиратов, когда кто-то из молодых людей промахнулся. – Следующий! Девушки оказались очень увлеченным метательницами режуще-колющих предметов. Одна из них, раззадориваемая обещаниями подарить свободу и подбадриваемая громкими «вау!», даже победно вскрикивала, когда в тело Пич удачно вонзался острый металл. Сама певица лишь болезненно стонала, потому что рот её был предусмотрительно заклеен. После всего того, что рыжеволосая девушка пережила за последние тридцать минут, верить в хоть чью-нибудь совесть ей расхотелось. Даже добряк Джонни, избитый медведицей и раненный пулями оператор, ради мнимой свободы постоянно вымаливал дать ему ещё одну попытку. Её тошнило от них. Её тошнило от долгого висения вниз головой. Её разрывало на части от очагов боли, что теперь горели на теле, которое всё ещё было одето в один грязно-зеленый купальник. Резкий росчерк, и набухшая алым капля скатилась по её щеке. Промахнулась, но задела. Пич готова была разорвать эту разочарованно воскликнувшую девицу, но ей оставалось лишь редкими рывками уставшего тела дёргаться из стороны в сторону, чтобы раскачать верёвку и попытать усложнить задачу. Участники диких соревнований начинали злиться, даже покрикивали на неё, призывая висеть спокойно. Если бы рыжеволосая могла, она бы показала им сразу два фака да ещё бы плюнула в их азартные рожи. Двух из семерых метателей Ваас уже пристрелил, потому что промахов у них было гораздо больше, чем попаданий. Озлобленность нарастала, как и меткость. Пич подвывающее замычала, заработав вторую рваную рану на плоском животе. – Десять из десяти! Нет, блядь, ты видел? В яблочко! – Монтенегро вновь произвёл выстрел, и тело только что метнувшей сюрикен девушки безжизненно свалилось на землю. – Уже было! Усложняем задачу, друзья! Выживет тот, кто попадёт в нетронутую часть тела! Но спустя десять минут стало ясно, что всадить что-либо острое в ухо или же пальцы рук – задача невыполнимая. Возможно, виной всему было скудное освещение, возможно, усталость метавших, а, быть может, и всё сразу. К счастью для Пич, Ваасу быстро наскучило смотреть на эти неумелые броски, и, выхватив у кого-то из рук нож, он, практически не глядя, швырнул его в сторону подвешенной девушки. Она чудом осталась жива и даже сохранила кости в целости после того, как мешком рухнула вниз. Однако все холодное оружие, застрявшее в её теле, впилось ещё глубже. От нестерпимой боли девушка громко замычала, раздирая горло беззвучными воплями. Она успела дёрнуться несколько раз и разодрать свои кровоточащие раны сильнее, прежде чем окончательно замерла в полубессознательном состоянии. Когда выжившего оператора оттащили в клетку, а трёх оставшихся в живых девушек пираты забрали для развлечения, Ваас опустился на корточки перед рыжеволосой Пич и негромко произнёс: – Споёшь мне о благородстве ещё раз?