Реванш

– Далеко не лезь, там акулы, – предостерегающим тоном произнесла Шарлотта, своими трясущимися руками перебирая медикаменты в небольшом мешке. Ей нужны были успокоительные, обезболивающие и черт ещё знает какие препараты, запас которых уже давно подошел к концу. Стоило слушать Дюка, когда он рассказывал про целебные свойства разных трав…и не рассказывал, что знает о них, потому что родился на этом острове. Молодая женщина гневно отшвырнула от себя мешок и закрыла лицо руками. – Эй, что с тобой? – поинтересовалась Пич, осторожно выкручивая гавайскую рубашку, которую до этого пыталась отмыть от крови. Соленые капли жгли незаживающие раны слишком остро. – Тоже, что и с тобой, – донеслось приглушенное раздражение. Рыжеволосая девушка непонимающе взглянула на собеседницу, та теперь нервно потирала шрамы в уголках рта и смотрела куда-то вдаль. Её короткие волоски на выбритых висках переходили в растрёпанный хвост на затылке, что добавляло молодой женщине диковатого сходства со всей обстановкой в целом. – Ты…ты как здесь? Тоже наёмница? – Издеваешься? Мне больше тебя досталось! – Шарлотта повернулась всем корпусом на песке, чтобы видеть стоящую в воде Пич. – Только не от пиратов. – А этот, бойфренд твой… – Лучше заткнись! – Ой-ой, – Пич в приторном испуге замахала мокрой вещью, а затем бездумно встряхнула её, разбрызгивая капли по сторонам. – Черт. Сто лет не стирала. Меня, кстати, Дороти зовут. – И года не прошло, – неприветливо проворчала Шарлотта. – Терминатор Вааса, приятно познакомиться. При упоминании главаря пиратов возникла неловкая молчаливая пауза, нарушали которую лишь легкие всплески воды и шорохи свиней в соседних кустах. – Почему он не убил меня сразу? – прошептала новоиспеченная Дороти. – Кто знает, – молодая женщина опустила руки на забинтованные бедра. Кому теперь ловко и безболезненно менять повязки, – Либо выкуп, либо ещё не весь запас эмоций сожран. – Ты пробовала сбежать? – наблюдая за странной полуулыбкой на губах собеседницы, рыжеволосая девушка неприятно поёжилась. – Можно же позвать на помощь. – Мы с тобой не на той стороне, чтобы нам хоть кто-то помог, – Шарлотта удрученно покачала головой. Первым её порывом, едва она выскочила из цитадели, было бросить всё к чертям собачьим, сесть в лодку и уплыть куда-нибудь очень далеко. Однако море вот уже третий день несильно, но ощутимо волновалось, да и запаса питьевой воды у неё не хватало. Решимость покинуть ненавистный остров, где все поголовно ублюдки, убийцы и предатели, постепенно отошла на второй план. Теперь молодая женщина чувствовала лишь глубокую обиду, страх из-за неизвестности и сильное желание высказать Дюку всякие гадости в лицо. А потом послушать, как он спокойно и серьезно объяснит ей, почему молчал. Затаптываемая всеми напастями Рук Айленда надежда всё ещё теплилась в быстро бьющемся сердце. – Потому что всем плевать, – бывшая певица сжала руки в кулаки и заговорила с возрастающим гневом: – чёрт, да он прав! Все хотят спасти свои задницы, только свои! Разве не так? – Не так. Ты же хотела помочь друзьям, – собеседница поднялась на ноги и стала отряхиваться от песка. – Какие они, на хрен, друзья?! Уроды! Каждый из них придушил бы меня голыми руками ради своей свободы! Какой же слепой дурой я была. Да они даже веревку тянули только потому, что Ваас обещал их убить, если отпустят! – Никто не хочет умирать, Дороти, никто. И здесь он ни сделал никакого открытия. – Но он прав! Шарлотта лишь пожала плечами, предоставляя Пич самой разбираться в своих сломленных принципах с налетом чужой философской мысли. Им пора было возвращаться в лагерь, где теперь заметно прибавилось людей из-за приезда Вальтера и его наёмников. Будучи в полной боевой готовности все, тем не менее, мучились от безделья. Сам немец стоял над картой Рук Айленда и сосредоточенно вглядывался в неисследованные территории Северного острова. – Сукины дети напали на меня, похитили по дороге Доминик и на какой-то хер взорвали особняк в Городке! Вальтер смутно помнил события нападения, которое вылилось не только в атаку с вертолёта, но и в попытку взять его вместе с людьми в кольцо. Дела были бы совсем плохи, если бы не внезапное решение Джейсона Броди развернуть летающую машину и направить её в ту сторону, куда уехала Доминик. И пока он с наёмниками прорывался сквозь озверевших воинов к уцелевшим автомобилям, пока мчался по крутым дорогам, драгоценные минуты были упущены. На месте они обнаружили лишь труп водителя и горящий скавенджер, а час спустя в Городке прогремел взрыв, разрушая бывший дом Хойта Волкера, забирая с собой гений доктора Палацке. – Последнее не ракьят, – отпустил комментарий Ваас, который не спеша чистил своё оружие у соседних ящиков. – А кто, по-твоему, мог соорудить бомбу с таймером? Он знал ответ наверняка, но сообщить об этом Вальтеру не счёл необходимым. – Где это место? Где их херов храм? – нетерпеливо произнёс немец. К своей досаде, он до сих пор не смог выяснить место дислокации племени, иначе бы уже давно разнёс там всё. – Нет, Вальтер, ни хуя. Всё будет так, как я, блядь, скажу. И ни в какой храм твои гориллы с гранатомётами не войдут. – Речь идёт о моей жене, Ваас! – Речь идёт о ебанутом Джейсоне. – Что ты задумал? – немец прекрасно понимал, что Монтенегро единственный, кто знает не только дорогу к храму, но и все его тайные лазейки. Единственный, кому по силам вытащить Доминик целой и, по возможности, невредимой. Если там есть ещё, что вытаскивать. Вальтер с трудом отмахнулся от угнетающего чувства безысходности. – У тебя есть план? В ответ главарь пиратов лишь ухмыльнулся.

***

Доминик очнулась от того, что свет последних закатных лучей болезненно скользил по коже. Но ей не позволили почувствовать больше, потому что реакция на причинения вреда была моментальная, хоть и специфическая. – Эй, дерьма кусок, тебе в голову не пришло, что на ней перчатки не из любви к высокой моде? Дебил, – картаво выругался Тео. Заполучив частичный контроль, он попытался размять затёкшие во всём теле мышцы, но привязанные к высокому столбу руки создавали определенные препятствия для какого-либо расслабляющего действия. – Она очнулась, – с благоговейным испугом изрёк татуированный воин и куда-то помчался. Тео стиснул зубы, чтобы с дикими усилиями выкрутиться из верёвочной хватки, но у него ничего не вышло. Хотя большим пальцем правой руки совершенно точно ощущалось легкое послабление узла. Перед глазами расстилалась каменная кладка широкой лестницы, внизу которой собирались люди. Ещё дальше поднимались стены храма, а за ними простиралось набухающее облаками тёмное небо. – Ты, блядь, что натворила? – в состоянии крайнего гнева обратился Тео сам к себе. – Где мы? – Видимо, щас познакомимся со знаменитым Белым богом, – с ощущением гудящей головной боли, Эльза ещё находила в себе силы для саркастичных шуток. – Я помню, что этот пидор преследовал нас на вертушке, а потом подорвал машину. – Всё твой чёртов план! Идиотка! Прошло достаточно времени, чтобы собеседница смогла сформулировать ругательство в ответ, но этого не произошло. Тео вопросительно позвал её по имени, на что услышал приглушенное: – Она слышит нас…видимо, из-за удара головой, она… – Убирайтесь, – прошептала светловолосая девушка и с силой затрясла головой, – убирайтесь! До слуха Джейсона донеслись чужие вымученные выкрики, когда он поднимался по ступеням. И мысли, занимаемые странным беременным созданием, погибающим в пелене своих окровавленных бинтов в одной из палат храма, быстро переключились на ту, с которой сегодня ночью им предстоит зачать наследника. Бледная кожа её лица медленно наливалась красным, то ли опухала от слёз, то ли так странно действовало почти скрывшееся за горизонтом солнце. Чтобы проверить свою догадку, молодой вождь подошёл к столбу и взмахом ножа вспорол белую кофту. Лоскутки ткани скатились по вздрогнувшим предплечьям, открывая небольшую грудь в чашечках бюстгальтера и изуродованную шрамами кожу живота. – Больно, – прошептала Доминик, поднимая остекленевшие от страха глаза на человека с холодным оружием. Почти нежаркое, разливающее тёплую краску солнце все равно медленно румянило её тело, чтобы через пару часов оставить свой след в виде сморщенной пленки ожога. Но Джейсон больше не был увлечен этим открытием, потому что его неприятно поразило новое. – Что с твоими глазами, черт возьми? – прорычал он, грубо хватая девушку за подбородок и дергая его вверх, чтобы ближе рассмотреть зрачки. Один из них был почему-то мутно-зелёным, а другой – алым. – Блядь! Сильный удар лбом, и Джейсон шарахнулся в сторону с мельтешением в глазах. – Руки убрал, – низким грубым голосом отозвалась привязанная к столбу жертва, а затем вновь что-то бессвязно забормотала. Его лицо искривила гримаса недовольства, а рука крепче сжала рукоять древнего ножа. Он потерял столько человек в битве за эту полоумную, которая мало того, что разговаривала сама с собой, так ещё и реагировала на одно и тоже каждый раз по-разному. Но, в конце концов, ни цвет глаз, ни её сумасшествие не имели никакого смысла, потому что она оказалась здесь. Под темнеющим небосводом, в опьяняющих огнях храма, прикованная к столбу. И через пару часов, когда наступит время ритуальной ночи, а светловолосая девушка будет напоена настоем, он поставит её на четвереньки и возьмёт на глазах у всего племени. Джейсону не пришлось испытывать муки ожидания, поскольку последние приготовления требовали его непосредственного участия. Он отдал несколько распоряжений и благословил повитух племени самих решать судьбу той забинтованной женщины, а затем облачился в расшитый символами ритуальный халат. С наступлением ночи Белый бог распростёр руки по обеим сторонам от себя и провозгласил: – Ракьят! Свободный народ свободной земли! И сегодня на нашу землю снизошли духи предков, чтобы лицезреть зачатие лучшего воина! Сильного воина! Воина, который покончит с нашими врагами раз и навсегда! Они поглощали его слова так, как не пили и воду в самые засушливые годы своей жизни. Их вождь стоял на возвышении, стараясь охватить властным взглядом каждое лицо, каждый полуоткрытый рот, что вторил общему ликованию. – Отвязывайте, – негромко приказал Белый бог, и уже через несколько мгновений бледная, полураздетая девушка стояла перед ним на коленях. Её тело шатало из стороны в сторону от сильной дурманящей дозы, а растрёпанная светловолосая голова клонилась то в сторону его паха, то пыталась завалиться назад. Молодой вождь приоткрыл белые зубы в оскале, едва напоминающем улыбку, и поднёс к женским губам лезвие древнего ножа. – Целуй, – он понимал, что жертва сейчас ничего не осознает, что не отреагирует на его приказ, но это лишь давало возможность силой заставить её прикоснуться к металлу губами. И, если понадобится, изрезать лицо, лишь бы часть ритуала была исполнена. – Атуа! – разнесся неожиданный выкрик. В дальнем конце ряды ракьят пошатнулись, чтобы разойтись и вновь сомкнуться за проходящими. Джейсон с нарастающим изумлением вглядывался в разбитое лицо того, кого воины-разведчики вели под дулами автоматов. – Атуа! Мы схватили его у стен храма! Он хотел пробраться через тайный ход! – Неужели ты думал, что я настолько туп? – презрительно заявил молодой вождь, на время убирая нож от чужого лица. – Но, признаюсь, я не ожидал, что явишься именно ты! – Вот тебе, блядь, рождественский сюрприз, – выговорил Монтенегро. Его кровавый плевок прямо на ступени возвышенности, куда ранее так величественно поднялся Джейсон, был полон ностальгии.