Контроль

      И снова дни пролетали для меня без малейшей остановки. Осознав, что идти мне некуда и, в общем-то, незачем, я обрела апатичное спокойствие. Что мне ещё оставалось делать? Только ждать.       Я занималась тренировками, растягивала затёкшее тело. Заключение в тюрьме — это ещё не повод терять форму. Что-то подсказывало мне: хорошая форма ещё как понадобится, когда я выйду отсюда. А я обязательно выйду.       И вдруг мне почудилось чьё-то присутствие. Снова Хугин? Нет, не он… Тот бы не стал нагнетать тишину, а сразу же начал бы чесать языком. Я подняла голову и увидела за золотым ограждением двух мальчишек. Снова они. Им здесь что, зверинец? Как они вообще сюда попали? Зрителей мне ещё не хватало. С другой стороны… раз они пробрались сюда, может, в их силах выпустить меня? Нет, что за глупая мысль, они же дети. Дети, выросшие среди золота и шёлка, в то время как я, их ровесница, прошла суровую школу жизни. Дружбы между нами никогда не будет — слишком уж сильны различия.       Я усмехнулась и, легко встав на ноги, подошла к силовому полю. Высокий светловолосый паренёк, стоящий ближе, чуть отступил от неожиданности, но, как и в первую встречу, взял себя в руки. Его друг внимательно наблюдал за нами колючим взглядом. Казалось, он запоминает и оценивает каждое моё движение. Почти так же смотрели на меня инструкторы, держа в руках плеть, чтобы наказать за ошибку. Не самое приятное ощущение.       Я чуть склонила голову набок, изучая гостей. Они были несколько выше меня, но отнюдь не внушали страха. В бою я легко бы их одолела. Если только… они не владели какими-нибудь сверхспособностями или магией. Тогда наши силы были бы примерно равны.       Да уж, видимо, военная подготовка прочно засела в моём мозгу, раз при встрече с незнакомыми людьми я уже представляю стратегию сражения с ними. Впрочем, я не представляю их в луже собственной крови — это уже что-то. — Я Тор, — ткнул себя в грудь светловолосый мальчик, говоря медленно и чётко, будто я не понимала их языка. Затем он указал на своего друга. — А это Локи. Мы братья, сыновья Одина.       Сыновья Одина, значит… А я в одного из них — как его там, Тор? — кинула яблоком. И ничуть не сожалею и не смущена. Это для асгардцев они боги, принцы и прочее-прочее. Для меня же они были не более чем просто зеваки. Какой смысл начинать «дружить» с ними, если я больше никогда их не увижу? Да и, говоря честно, не нужны мне друзья. Тем более дети Одина.       Я отошла от них, взяла стул и, развернув его спинкой вперёд, села лицом к гостям. Они пришли посмотреть на диковинного зверька в клетке и насладиться шоу? Вот незадача, ведь зверёк не собирается их развлекать, а сам не против посмотреть на шоу в исполнении зрителей.       Тор, кажется, замешкался и не знал, что говорить дальше. Неловкая пауза затягивалась всё сильнее, а улыбка на моих губах становилась всё шире. О, это мне определённо нравилось — заставлять асгардцев чувствовать себя неловко. — Почему Илва? — вдруг спросил Локи, тем самым едва не заставив меня вздрогнуть. Проклятье, вот уж с ним точно надо держать ухо востро. — Потому что, — я отвечала отрывисто, в это же время пытаясь найти ответ в себе. — Я одна. И я сильна. Сильнее вас. — Почему ты ненавидишь всех? Мы не хотим с тобой ссориться.       В голосе Тора звучало удивление напополам с детской обидой. Но его вопрос вызвал во мне какое-то неизвестное чувство. Что-то вроде укола совести, что ли. Мне хотелось что-то сказать в своё оправдание, но… Я не знала, что и как говорить. Нас, тёмных эльфов, не учили дружить. Нас учили воевать.       В конце концов я просто пожала плечами. — Для меня здесь кругом враги. Заперли здесь. У меня нет друзей. — Мы можем стать твоими друзьями, — сверкнул улыбкой Тор, а Локи так и остался стоять с непроницаемым видом.       Ответить что-либо я не успела (да и не знала, что следует отвечать в таких случаях) — из глубины коридора послышался чей-то голос. Мальчики одновременно повернули головы на звук, а я, не желая привлекать лишнего внимания к себе, быстро вернулась на кровать и притворилась спящей. — Что вы здесь делаете? — Мы хотели увидеть Илву, — выпалил Тор, наверняка с вызовом глядя на стражника. Я легко могла представить, как Локи пытался наступить ему на ногу, чтобы замолчал и дал ему выдумать наиболее удобный предлог. Судя по всему, он промахнулся или же на Тора такое не действует.       Стражник быстро увёл сыновей Одина прочь. А я не заметила, как вскоре провалилась в сон.       Странно. Каждый раз, когда я засыпала, меня не покидало ощущение того, что мои сны мне не принадлежат. Снова и снова я повторяла один и тот же путь: из абсолютной холодной тьмы в пятно тусклого серо-зеленоватого цвета. Приближаясь к нему, я начинала слышать какие-то звуки, будто… плеск воды. Где-то там протекала река? Ещё иногда мне казалось, что где-то там есть люди и что мне нужно до них добраться.       Но каждый раз мне не хватало буквально нескольких шагов, чтобы выбраться из темноты. Она вновь засасывала меня, и я просыпалась, не понимая, что сейчас видела. Это знак? Это моё будущее? Наверное, никто не был в силах ответить на мои вопросы.       От нечего делать я медитировала. Да, можно сказать, пыталась постигнуть мудрость Вселенной и найти ответы на интересующие меня вопросы. Сказать честно, выходило не очень.       Но в один момент где-то в глубине коридора раздались чёткие шаги нескольких человек. Почему-то звук казался настолько ярким, что я не могла отделаться от ощущения, что люди идут именно ко мне.       Шаги всё приближались и наконец остановились у моей камеры. Бандиты, ссорящиеся в тюрьме напротив, замолчали, уставившись на моих гостей. В воздухе замер массивный кулак, так и не дотянувшись до подбородка врага. Я открыла глаза и увидела, что у меня целая толпа посетителей.       Двух из них я уже видела: это были Хугин и царица. Надо же, в последнее время все мои гости — исключительно титулованные особы. Я польщена. Рядом с ними стояла крепко сбитая женщина в броне. Тяжёлый белый плащ спускался с её плеч. Волосы цвета пшеницы были стянуты в высокий хвост на затылке. Под острым взглядом голубых глаз мне стало даже немного неловко. — Это она? — женщина скрестила руки на груди. Хугин молча кивнул, что на него было вовсе не похоже. Даже никакой колкости не отпустит? — По её виду не скажешь, что она сможет поднять что-то тяжелее сковородки.       Я резко встала. Кто она такая вообще, чтобы так легко судить? Она не видела меня в бою! Это новая забава асгардцев — насмехаться над пленниками? — Хотя взгляд у неё горит… — задумчиво произнесла всё та же женщина. — Хильда, — одёрнула её царица. Та закатила глаза, но замолчала. — Илва… Один определил твою судьбу. Собирайся, ты покидаешь тюрьму.       Я ничего не ответила, даже не сдвинулась с места. Собираться? У меня ничего нет. Даже старую одежду у меня забрали, выдав асгардскую. Хугин дал знак стражникам, и вскоре золотое силовое поле исчезло. Сразу же в камеру зашли воины с обнажёнными короткими мечами. Да уж, похоже, я окончательно подорвала доверие к себе.       Несмотря на то, что меня выпускали из тюрьмы, я всё ещё чувствовала давление, говорящее о том, что мою магию подавляют. Значит, не отпускают, а всего лишь переводят в другую темницу. Под конвоем я покинула свою камеру и вслед за царицей, Хугином и Хильдой направилась по коридору прочь из подземелья. Прочие преступники с любопытством следили за нами. Нет, даже не надейтесь, меня не казнят. Не смогут.       Мы поднимались по лестницам, проходили коридоры, пересекали залы и в конце концов вышли в огромный двор, бурлящий жизнью. Судя по снующим туда-сюда людям в броне и манекенам, он был предназначен для тренировок. Чего от меня хотят?       Хильда обернулась: — Пришли. Раз Один хочет, чтобы ты стала одной из нас, тебе следует, как и всем претенденткам, пройти испытания. Никто не будет делать тебе поблажек только из-за цвета кожи, запомни это. — Может… — не слишком уверенно прервал её Хугин, что ничуть не было на него похоже. — Тёмные эльфы, насколько я знаю, светочувствительны. У Илвы не было времени, чтобы адаптироваться… Возможно, стоит вернуть ей маску? — Мне и не нужны поблажки, — огрызнулась я. — Что нужно делать?       На самом деле, во мне бурлила злость по поводу того, что вновь за меня решили мою судьбу, отправили не пойми куда и теперь заставляют проходить какие-то испытания… Но я решила отложить все препирательства на потом. — А как ты думаешь? — ответила Хильда. Нет, клянусь, моя ненависть к асгардцам приобретает всё больше и больше личных причин! — Это испытание валькирий, — вновь взяла на себя труд объяснений царица. — Они искусные воительницы в армии Асгарда и в почёте во всех мирах. Но чтобы получить шанс стать одной из них, нужно сразиться с другими претендентками. Победишь их — и сможешь начать своё обучение у валькирий.       «А кто-нибудь спрашивал меня, хочу ли я вообще этого?» — подумала я про себя, однако других вариантов у меня не было. Да и с другой стороны… я Я наконец-то смогу по-настоящему размяться. И заодно доказать то, что боевая подготовка асгардцев и рядом не валялась с обучением тёмных эльфов.       К моему глубокому разочарованию, драться можно было только деревянным оружием. Также я должна была надеть лёгкую броню — совершенно бесполезную, на мой взгляд, штуку. Серьёзно, они боятся, что меня может покалечить деревянное оружие? Пусть сначала противник приблизится ко мне. Попытается.       Под взглядами стражников я готовилась к бою. Мне предложили на выбор разные виды оружия: мечи, кинжалы, копьё, топоры… За время обучения на станции мне доводилось сражаться и более экзотическим оружием, например, двухлезвийной глефой. Весело было, особенно когда пыталась произвести атаку, не ткнув в себя другим концом. Но сейчас я решила обойтись традиционным вариантом — мечом и кинжалом. Копьё хорошо, если ты верхом, или в гуще сражения, на худой конец. Для дуэли оно не подходило. Топор в любом его виде был слишком громоздким для меня, я предпочитала скорость и ловкость. Цеп, кистень?.. Слишком много времени прошло с тех пор, как я с ними тренировалась, рука уже успела отвыкнуть. Нет, к чему рисковать понапрасну?       На лице Хильды, когда она увидела мой выбор, появилась усмешка. Очевидно, я её не поразила. Ну, ничего, ещё не вечер. Судя по положению солнца, день был в самом разгаре. Надеюсь, солнечные лучи не ослепят меня… Всё-таки, как правильно заметил Хугин, заточение в темнице не помогло мне свыкнуться с ярким светом дня.       Я встала у стены, ожидая своего противника. Вскоре недалеко от меня собрались другие девочки примерно моего же возраста. Возможно, некоторые из них долго готовились к этому испытанию… На вид они казались куда крепче меня. Неудивительно, что я не произвела особого впечатления на Хильду. Однако, подождём и посмотрим на них в деле.       Другие участницы косились на меня кто с любопытством, кто с испугом, кто с наглостью. Напротив, у другой стены, собралась почти такая же группа. Нас заставят сражаться друг с другом? Стенка на стенку? Или всё-таки дуэли? В любом случае, я не завидовала моим противникам — шанса у них не было. Ни единого.       Полагаю, мой самоуверенный вид начинал многих бесить. Что поделать — настоящего сражения я не знала, а в обучении показывала успехи. Так что у меня были все основания задирать нос.       Хильда вышла на середину двора и толкнула целую речь. Из всего потока слов я уяснила главное для себя: бои будут проводиться в формате один на один, несколько пар сразятся единовременно, а за каждой будут следить другие валькирии. Всего поединков будет три. Кто выиграет минимум две дуэли, проходит испытание. Другие — ждём новых встреч в следующем году.       Назвали пары первого поединка. Моей противницей оказалась худощавая черноволосая девушка с щитом и мечом. Её твёрдый взгляд говорил о том, что она многим пожертвовала, чтобы добиться этого шанса — стать валькирией. Судя по тому, как она уверенно держала в руках оружие, можно было сказать, что из неё получился бы отличный воин в будущем. Даже немного жалко было подрезать крылья её мечте.       Я встала в позицию, держа длинный меч перед собой, а кинжал в стороне. Раздался сигнал к началу боя, и мы одновременно сорвались с места. Первый выпад в корпус был предсказуем, я его без труда отбила. Мой удар кинжалом противница заблокировала щитом. Ещё один удар меча я встретила своим собственным ударом, таким сильным, что и моя рука, и рука соперницы на некоторое время онемели. Но, приложив усилие, мне удалось пошатнуть равновесие девушки и заставить её чуть опустить щит. Я увидела уязвимое место и молниеносно ударила кинжалом.       Острие деревянного клинка замерло в нескольких сантиметрах от шеи.       Валькирия, наблюдавшая за нашим поединком, объявила об окончании схватки и, следовательно, моей победе. Я не удержалась от насмешливой улыбки, чем заставила недавнюю противницу побелеть от ярости. Впрочем, она быстро взяла себя в руки, очевидно, напомнив себе, что ещё не всё потеряно. Впереди было ещё два поединка.       Я отошла на исходную позицию. Лёгкая победа вскружила мне голову. На ум пришла мысль вызвать на поединок настоящую валькирию, но я тут же одёрнула себя. Нельзя быть такой легкомысленной! Кто может сказать, какие воины сейчас в Асгарде? Ведь я даже не участвовала в настоящем бою!       Но я ничего уже не могла поделать: раз появившись, мысль о собственном превосходстве прочно укоренилась в моей голове. «Это всего лишь очередные тренировки, мало ли у меня их было?» — думала я, вновь вставая в боевую стойку. Напротив меня оказалась на вид юркая светловолосая девушка, чуть выше меня. В руках она держала два меча. Похоже, долго обучалась ими владеть… Значит, достаточно сильна физически. На что она будет делать упор? На ловкость или на силу?       Я решила, что на ловкость. И, едва раздался сигнал к началу боя, ринулась в атаку, создавая видимость того, что вкладываю в прямой удар мечом большую силу. У меня был расчёт, что противница отскочит в сторону, пропуская удар, и тогда я смогла бы легко изменить направление удара, при необходимости пустив в ход кинжал.       Но девушка встретила мой удар блоком своих мечей. По оружию прошла вибрация. Ого! Что-то новенькое — этого я точно не ожидала. Сориентироваться мне не дали, почти сразу же отбросив от себя. Проклятие, она использует ту же тактику, что и я в прошлом поединке!       Соперница попыталась разбить мою защиту, но я увернулась и попыталась зайти со стороны. Она развернулась следом, поднимая клинки для обороны. Парировав несколько моих выпадов, противница перешла в стремительную атаку. Скорость её движений почти не уступала моей. А она достойный противник!       Но несмотря на все трудности, меня всё же не покидала уверенность в победе. Мы снова переместились с позиций под стук деревянных мечей. Я настолько увлеклась нашим боем, что не замечала ничего вокруг. А стоило бы…       Момент, когда облака открыли путь солнцу, стал для меня полной неожиданностью. Яркие лучи ударили в глаза, на мгновение ослепив меня. Для любого другого солнце было бы досадным неудобством, но для меня… Меня подвела проклятая светочувствительность.       Я инстинктивно зажмурилась, поднимая руку, чтобы прикрыть глаза. И тут же почувствовала касание клинка в открывшуюся грудную клетку.       Голос валькирии объявил о моём поражении. — Я же говорил, — долетели до меня слова Хугина. — Надо было вернуть ей маску… — Или она просто слабачка, — ответила Хильда, уже уставшая слушать Хугина, за последнее несколько раз повторившего разные фразы с одним и тем же началом: «Я же говорил».       Я снова ослепла, но уже не от солнца, а от обжигающего гнева. Я была чертовски зла: на себя, на противницу, на солнце, на Хугина с Хильдой. Во мне бушевало пламя, и мне стоило огромных трудов сдержать себя. В конце концов, ещё не всё потеряно. Во всём виновата досадная случайность.       В следующем поединке я отринула всякую легкомысленность. Каждый бой, даже с деревянным оружием, остаётся боем. Я одна против всех. Помощи ждать неоткуда. Я должна доказать всем, что меня не следует списывать со счетов. Противница была ошарашена моим напором и едва успевала отбивать быстрые и многочисленные выпады. Но она не могла поддерживать этот ритм бесконечно. Нам обеим была нужна только победа. И она зависела только от того, кто первым собьётся или выдохнется.       Другие бои вокруг уже закончились или заканчивались, но я этого не замечала. Наш танец продолжался. Соперница сумела взять себя в руки и пока что держала оборону, не предпринимая попыток контратаковать. Пока что. Я решила, что бой пора заканчивать и как можно скорее. Кто знает, когда солнце снова пробьёт слой облаков и ослепит меня?       Обманчивый финт, быстрый шаг вперёд и сильный удар, выбивший оружие противницы у неё из рук. Деревянный меч отлетел в сторону. Девушка попыталась отступить и перехватить единственное оставшееся у неё оружие — кинжал, но я не отставала. Ещё один удар заставил её отшатнуться и потерять равновесие, чем я и воспользовалась.       Мгновенно очутившись подле неё, я коснулась остриём меча нежной впадинки между ключиц девушки. Рыжие волосы ореолом разметались по песку. Она не думала их остричь или хотя бы подвязать покороче? Ходить с распущенной копной волос, бросаться с ними в бой — это же жутко непрактично, противоречит всем правилам ведения боя! Как они этого тут не понимают?! Асгардцы. Только и могут, что удивлённо хлопать голубыми глазами. Всю вину за прошлое поражение я полностью возложила на солнце. Не зря мои сородичи имели целью погрузить всю Вселенную во мрак.       Проклятый свет…       Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, судя по тому, как удивлённо вытянулось лицо поверженной девчонки. Прозвучал сигнал о конце боя, последний на сегодня. Я бросила краткий взгляд на соперницу и отошла от неё. Прости, дорогуша, но я не могла проиграть. Вернув оружие, теперь уже изрядно поцарапанное, на стойку, я вернулась к наблюдавшим за схватками титулованным особам. — Хм, похоже, ты не такая уж и слабачка, — почти что извинилась Хильда. То, что эта фраза и этот наименее насмешливый тон из всего её арсенала означают именно извинение, я поняла только спустя много времени, когда уже набралась опыта общения с ней. — Я же говорил, что нужно было отдать ей маску… — с неодобрением начал Хугин, а Хильда лишь закатила глаза. — Клянусь бородой Одина, ещё одна фраза «Я же говорил» — и Всеотец лишится одного из своих воронов! — валькирия прямо-таки взорвалась. Вопреки всем моим ожиданиям, Хугин слегка покраснел и отвёл взгляд, будто бы стыдясь того, что опять довёл кого-то. Похоже, я многого о нём не знаю… — Честное слово, я так не могу больше! Что один, что второй — оба бесят, только каждый по-своему и от этого ещё хуже! — «Что один, что второй»?.. — уже совсем ничего не понимая в происходящем, переспросила я. — Да, эти проклятые близнецы, побери их Хела, советники Одина, — Хильда выругалась сквозь зубы. — Лезут во все дела, которые их иногда даже не касаются…       «Хугин» или, быть может, его брат краснел всё больше и больше. — Тот, кого ты видела раньше, — вновь взяла на себя труд объяснений Фригга, — Хугин… — Его можно узнать по самодовольной ухмылочке, из-за которой хочется ему врезать, шуточкам и фразе «Я же прав!» — снова выругавшись, пояснила Хильда. Она переключилась на подошедших валькирий, сказав им пару фраз. — А сейчас перед тобой Мунин… — Чья коронная фраза — «Ну я же говорил»… — вновь вставила Хильда, буквально на секунду отвлекаясь от своего разговора. — Они братья-близнецы, искусные маги и, как правильно сказала Хильда, — тут Фригга с толикой неодобрения посмотрела на женщину, — советники Одина, моего мужа.       Мунин, пристыженный тем, что он снова забыл представиться, из-за чего его вновь перепутали с братом, стоял и заливался краской. Я только вздохнула, понимая одну простую истину: — С вами, асгардцами, не соскучишься.

***

      С такими словами началось моё обучение у валькирий. Признаться честно, я совсем не думала, что они научат меня чему-то действительно новому. Но всё вышло иначе, и порой мне приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы освоить новые приёмы владения оружием. Да и с самим оружием порой требовалось заново знакомиться. Всё-таки за всё время моей гибернации прогресс не стоял на месте.       Но, с другой стороны, дисциплина здесь была не такой жёсткой, как у моих сородичей, так что я легко переносила все тяготы учёбы. Если другие ученицы приходили в глубочайшее уныние от расписания и запретов, то я лишь пожимала плечами. Зачем мне выходить за пределы школы? Там, за стенами училища, каждый косится, а то и откровенно пялится вслед тёмной эльфийке. Шёпотки за спиной медленно, но верно выводили меня из себя. Я предпочитала проводить время не покидая пределов школы валькирий. Здесь меня хотя бы терпели. Воительницы первое время тоже не могли удерживаться от долгих взглядов, но военная дисциплина взяла своё, и меня стали воспринимать почти как одну из многих девочек, что наконец осуществили свою розовую мечту детства.       Мои соратницы оказались на редкость разнообразными личностями. Были среди них и молчаливые, и робкие, и наивные, и наглые, и шумные, и болтливые… Всего нас было не более двух десятков, но иногда казалось, что на занятии сидит как минимум половина всего Асгарда. Я весьма предсказуемо старалась держаться ото всех подальше. Не хватало мне ещё построить с кем-нибудь дружественные связи. Меня не покидала надежда когда-нибудь свалить отсюда навстречу бескрайней Вселенной.       Но сказать легче, чем сделать — этот урок судьба не уставала преподавать мне на протяжении всей моей жизни. Началось всё с того, что в ученики проживали по двое в одной комнате. Когда я пришла в отведённую мне спальню, с комплектом постельного белья подмышкой и сменой одежды в другой руке, то увидела, как на одной из двух кроватей весело прыгала светловолосая девушка в красных вязаных гетрах явно домашнего производства. — Кхм-кхм. — Ой! — взвизгнула девушка и от изумления приземлилась прямо на пятую точку. Кровать жалобно скрипнула финальным аккордом.       Под её пристальным взглядом я невозмутимо прошла к своей койке и бросила на неё свои вещи. Слева, у стены, стоял платяной шкаф, справа от кровати находилась небольшая тумбочка. В восточной стене были два небольших окна, выходящих в сторону дворца Одина. Между ними громоздился массивный письменный стол. Не такие уж и плохие условия, на орбитальной станции было куда хуже. — Хей, привет! — заискрилась позитивом моя новоиспечённая соседка. — Я Брумильда, можешь звать просто Брум, все так делают! А тебя как зовут?       Мне было решительно наплевать на всех, кто звал и кто не звал её «Брум», и уж тем более мне не хотелось продолжать разговор. Но всё более жалостный взгляд девушки, которым она сверлила меня все эти пять минут затянувшегося молчания, в конце концов вынудил меня назваться. — Илва.       Я надеялась, что она поймёт по моему тону, что я не настроена на продолжение диалога. Какое там. — Очень приятно! Надеюсь, мы подружимся! Слушай, — вдруг она перебила сама себя, — а ты и вправду тёмная эльфийка? В смысле, прости, глупый вопрос. Но я никогда не видела таких, как ты! Да и никто, в принципе, не видел… Я выросла в глуши, так что никого, кроме таких же ванов — это такая раса, — не видела. В смысле, других рас. Хотя нет, вру, к нам иногда заглядывали патрули асгардцев…       После первых слов мне хотелось, чтобы она замолчала. Затем появилось желание заткнуть её кляпом. Под конец её болтовни я уже была готова взять иглу с ниткой и зашить ей рот. К каждой мысли неизбежно примешивались ярость и жажда убийства. Избавиться от них хоть на какое-то время я могла только при помощи сильной концентрации. В конце концов, мне не привыкать к контролю.       Заметив, что я закрыла глаза и нахмурилась, Брум не помедлила взорваться новыми вопросами: — Эй, Илва, тебе плохо? Голова болит? Сбегать к целителям за лекарством? Или принести воды?       «Просто заткнись!» — хотела я рявкнуть, но в который раз сдержала свои эмоции. Кто знает, что у неё за характер, а нам ещё жить вместе не пойми сколько времени. Поэтому я просто провела рукой по глазам, снимая напряжение и злость, и глубоко вздохнула. — Всё в порядке.       Я взглянула на оказавшуюся рядом Брумильду и поняла, что нет, не всё в порядке. Та замерла и с интересом разглядывала татуировку на моей руке. Тоже мне, нашла чем любоваться. Была бы моя воля, я бы избавилась от этого рисунка. Но он всё же не для красоты, поэтому мне оставалось только смириться и научиться жить с ним. Я раздражённо спустила задравшийся рукав. Проклятие, татуировка определённо становится с каждым днём всё ярче. А Один вместе с его близнецами-советниками не торопятся представить хоть какое-то определённое решение…       В конце концов метка проявила себя. Я ничего не могла поделать. Просто в один день, когда я была вынуждена выйти на рынок, чтобы купить одежду (генеральный спонсор — казна Асгарда, опустевшая на сотню золотых с подачи сердобольной Фригги и всё помнящего Мунина), за моей спиной раздался какой-то шум, ставший для кое-кого роковым.       Я, вздрогнув, мгновенно обернулась, чтобы узнать, в чём дело. И увидела, как в мою сторону мчался какой-то чужеземец, держа в руках явно сворованную поясную сумку. Кажется, её прошлый хозяин безуспешно пытался догнать вора, но единственное, что у него получалось, — так это обливать негодяя грязью.       Что-то во мне перемкнуло, и я кинулась наперерез. Оружия при себе не было, но я твёрдо знала, что сейчас жизнь этого воришки оборвётся. И эта мысль не вызывала во мне ровным счётом никаких эмоций. Мой разум будто бы отключился, а я тем временем наблюдала за своими действиями со стороны.       Вот я схватила вора — мужчину, по крайней мере, раза в два крупнее меня, — за одежду и опрокинула его на землю. Пришлось применить магию, иначе бы он легко оттолкнул меня. Чужак шлёпнулся на спину, рвано выдохнув и выпустив добычу из рук. Монеты звонко запрыгали по камню. Под их мелодичный звон я склонилась над преступником и без промедлений схватила его за горло. Тёмно-карие с вертикальным зрачком глаза чуть ли не вылезли из орбит. Вор пытался оттолкнуть меня, извивался всем телом, но я ещё раз применила магию, выпустив неслабый электрический разряд.       Мужчина изогнулся в последний раз и затих, навсегда удивлённо уставившись в небо. Сведённые разрядом конечности замерли под неестественными углами. Под бледно-синеватой кожей чужестранца проступали тёмные вены. И в этот момент с моих глаз спала кровавая пелена. Я наконец увидела, что сделала, но не пришла в ужас. Просто удивилась и немного разозлилась. Проклятье! Я всё-таки не смогла себя сдержать. Взгляды всех окружающих были прикованы ко мне. За спинами зрителей слышался шум — стражники расталкивали толпу. Не медля больше ни единой секунды, я схватила рюкзак с покупками и, быстро открыв портал на соседнюю улицу, исчезла в нём.       Вернувшись в свою комнату, я наконец смогла привести мысли в порядок и только тогда заметила, что татуировка на руке порядочно выцвела. — Так вот как это работает…       Впрочем, насчёт порядка в мыслях я поторопилась. Сначала мне показалось, что спокойствие и контроль над эмоциями действительно вернулись ко мне. Но затем, минут десять спустя, помариновавшись в полном уединении, я взглянула на прошедшие события по-новому.       Вдох.       Я совершила убийство.       Выдох.       Да, меня много лет готовили к войне, к убийствам, методично уничтожали во мне всякую жалость и малейший страх… Но одно дело — тренировки, другое — настоящий бой. Кажется, я повторяюсь… Как бы то ни было, мне хотелось как следует вымыть руки, будто на них ещё могла остаться кровь. Такое простое, но безотчётное желание, продиктованное сильнейшим потрясением.       Проваливаясь в сон под мерное дыхание своей соседки, я понимала, что взгляд мертвеца будет меня преследовать ещё долгое время. Он будет мне сниться снова и снова. Я буду идти по холодной скалистой долине, освещённой призрачным зеленоватым светом, двигаясь вперёд, к переправе через чёрную реку. Справа и слева от меня будут ютиться бледные тени людей разных рас, они проводят меня странными взглядами. У самого начала древнего деревянного моста я обнаружу свою жертву. Он поднимет на меня пустой взгляд и безропотно проследует на другой берег. Дальше нас разделит густой туман, убитый бесследно сгинет в нём, и мой странный сон закончится.