***
Я старалась как можно реже пересекаться с другими людьми, но иногда на ум приходила мысль, что за мной следят и ходят по пятам. Сколько раз я поворачивала за угол и сталкивалась нос к носу с какой-нибудь из других учениц валькирий. Те с возгласами отшатывались и в скором времени, бормоча что-то несвязное, скрывались из виду. «Везло» мне и на встречи с царственными особами. Хоть я и выходила из корпусов валькирий только в библиотеку и на рынок, мой маршрут зачастую чудесным образом пересекался с чьим-нибудь другим путём. — Ищешь чем прибарахлиться? — раздался энергичный голос за спиной, и буквально через секунду Хугин оказался справа от меня. — Какая наблюдательность — да ведь я на рынке! — с сарказмом (по-другому не умела) протянула я, отнюдь не обрадовавшись подобной компании. Проклятье, неужели я нигде не могу побыть в одиночестве? Заметив нас, хозяйка лавочки, в которую я вошла, тут же бросила других посетителей и поспешила к нам. — Могу я чем-то помочь? Я не ответила, изучая представленные рубашки. Одна из моей немногочисленной коллекции стараниями Брум оказалась безнадёжно убита. Эта неуклюжая девица с шилом в одном месте умудрилась опрокинуть свечу, пламя которой перекинулось на мой рукав. Пришлось срочно применять заклинание призыва воды низшего круга. Вымокли обе, а Брум ещё два дня заливала мои уши нескончаемыми извинениями. Хугин сделал жест рукой, отказываясь от помощи хозяйки. — Да, растёшь ты быстро, можно задуматься о чём-нибудь более интересном, чем детские рубашечки… Да и вообще поинтереснее рубашек, — советник Одина зашёл вглубь лавки и, чуть покопавшись среди вешалок, достал откуда-то роскошное, не то синее, не то зелёное (другие девушки гораздо точнее меня разбирались в оттенках) платье, такое же откровенное, как и большинство платьев асгардок. И конечно же, с золотым орнаментом. Ворон окинул меня пристальным взглядом и, едва шевельнув пальцами, использовал не самое простое заклинание проекции. На его свободной ладони появилась моя уменьшённая копия, облачённая в это самое платье. Я закатила глаза. Ну вот, начинается. Каждый раз в последнее время, стоит мне столкнуться с Хугином, он начинает говорить и творить какую-то ерунду. Хотя, наверное, он всегда этим занимался — и до моего появления тоже. — Если ты думаешь, что я это куплю, то ты сумасшедший. — А что так? Тебя смущает то, что оно такое открытое? Ну, по сравнению с мешковатыми рубашками и штанами, наверное, так оно и есть. Или вся причина в золоте? Смотри, тут есть и с серебром! — теперь Хугин держал в другой руке фиолетовый образец этого платья. — Подари их лучше своей жене, если нашлась такая, которая может тебя вытерпеть дольше пяти минут. — О нет, я — ворон свободный, — жизнерадостно, несмотря на всю мою угрюмость, откликнулся маг. От платьев он не отказался, напротив, позвал хозяйку, чтобы уточнить цену. Весьма круглую. Я наконец отыскала самую простую и крепкую из всех рубашек и подошла к ним, чтобы оплатить покупку. — Заверните нам это всё, — распорядился Хугин, указав на рубашку и платья. — Совсем с катушек съехал? — возмутилась я, ибо эти платья сдались мне, как Хильде — чувство такта. Начальница валькирий во всём была наравне с мужчинами: и в искусстве сражаться, и в искусстве напиваться, а затем — ругаться. Хугин скривился: — Это врождённая грубость или Хильда вас учит этому? — У меня талант, ты не заметил? Зачем мне платья? Это пустая трата денег. Я не буду это покупать. — Как это — зачем? — советник почти в буквальном смысле потерял челюсть. — А как же пир у Одина в честь выпускниц-валькирий? — У нас ещё не было последнего испытания, чтобы готовиться к пиру, — пробурчала я. Подразумевалось, что я без оговорок буду веселиться на этом празднике. То есть моего мнения в который раз никто не спрашивал. А у меня и в мыслях не было появляться там. Нет, я не сомневалась, что выдержу испытание, каким бы его ни придумали — самоуверенности мне по-прежнему было не занимать. Но шумные сборища… не для меня. Лучше посидеть в своей комнате, в одиночестве и тишине, попрактиковаться в магии или что-нибудь почитать — всяко будет полезнее танцев и пустой болтовни. Воспользовавшись моей паузой, Хугин тут же зачесал языком: — Лучше позаботиться о платье сейчас, чем потом в панике думать, как сделать из двух рубашек что-нибудь более-менее приличное. Мы берём! — не дав мне и слова сказать, ворон всучил хозяйке несколько золотых монет, с лихвой покрывших стоимость покупки. Я вновь закатила глаза. — Я, кажется, не просила о подачках. — Всегда пожалуйста, не стоит благодарности, — язвительно проговорил Хугин и, впихнув мне свёрток с вещами, тут же раскрыл портал в какую-то библиотеку, где и скрылся. — Неженка. Кажется, хозяйка лавки была весьма удивлена таким странным покупателям, но она меня уже не интересовала.***
Я пообещала себе разобраться во всём, что произошло в мире в период между моей заморозкой и пробуждением. И, едва представился случай, посетила библиотеку Асгарда. Трудно было среди всего этого «клада» мудрости найти простой учебник истории или какую-нибудь краткую летопись… Понадобилась помощь двух библиотекарей, чтобы найти такой экземпляр, какой я могла хотя бы чисто физически унести в свою комнату и положить на прикроватную тумбочку. С тех пор, на протяжении всей своей учёбы у валькирий, я постоянно что-нибудь заимствовала из библиотеки. Нет, не поймите меня неправильно, я всегда возвращала книги на место. Если уж и брать что-то у асгардцев, то пусть оно будет полезным. Сомневаюсь, что учебник истории пригодится мне, когда я покину Асгард. Я пыталась изучать новые заклинания — то, чему меня обучили в детстве, казалось совершенно ничтожным по сравнению с тем, чего достигали некоторые асгардцы в моём возрасте. Хорошо мне удавались только заклинания низкого уровня, типа воспламенения или, как в случае со свечой, призыва воды, да и порталы. Необходимо было срочно расширить мои познания в сфере магии. Поэтому после учебников по истории я стала брать магические фолианты. Я занялась самообучением магии на дому. Вещью, от которой все находящиеся в своём уме люди предостерегали других. Но Брум, увидев мою «домашнюю литературу», пришла в восторг: — А можно я тоже попробую что-нибудь? — попросила она, искрясь почти детским восхищением. И как она вообще попала к валькириям?.. Я двинула плечами, как бы говоря: «Если хочешь, то пробуй, но я за твои действия ответственности не понесу». Брум пролистала фолиант в поисках заклинания попроще и наконец остановилась на призыве небольшого светящегося шара. Она сложила пальцы, как было показано на рисунке, и, сосредоточившись, вывела в воздухе простую фигуру. Но ничего не вышло. Ни на первый, ни на десятый раз. Впечатлительная Брум перешла от восторга к глубочайшему унынию, граничащему чуть ли не с депрессией. — Не у всех есть талант к магии, — произнесла я, хотя сама не совсем понимала, что хочу этим сделать. Утешить? Дожили… — Каждый имеет свой потолок: некоторые владеют заклинаниями высшего круга, а другие не способны выйти за пределы низшего. Такова природа. Старайся, не старайся, но с этим ничего не поделаешь. А теперь кончай разводить сырость и иди лучше почитай что-нибудь про культуру других народов. Или что там тебя ещё интересует… Брум, ещё раз крайне печально вздохнув, вернулась к своей кровати и открыла какую-то книгу. Мои собственные слова отзывались эхом в голове. Может, я зря стараюсь и мне не освоить ничего сложнее порталов? Впрочем, что за чушь?.. Порталы относятся к третьему кругу заклинаний, значит, по крайней мере, третий уровень я могу осилить. А вот освоить остальные девять — тут уж, увы, гарантий нет. Изучив фолиант вдоль и поперёк, а также переписав кое-что в свою тетрадь, я решила отнести книгу в библиотеку, обменять на что-нибудь другое. Я уже извлекла из этого фолианта всю пользу, какую могла, и теперь дальше пялиться в него смысла просто не было. Вернув фолиант библиотекарям, я отправилась ходить вдоль стеллажей в поисках другой книги, которую заметила ещё в прошлый раз. И, пройдя несколько раз мимо предполагаемого места, где она в последний раз стояла, я начала сомневаться в своей памяти. — Первый круг, второй… — провела пальцем по корешкам, читая их названия. — Я же точно видела иллюзии третьего круга. Ничего не понимаю… — Возможно, ты ищешь эту книгу? — раздался смутно знакомый голос слева от меня. Я вздрогнула и отпрянула от потенциального врага. Было бы хоть какое-то оружие, я бы не замедлила его обнажить и приготовиться к атаке. Но увы, асгардцы не разрешали мне разгуливать с острыми предметами, так что я напряглась, будучи готовой пойти в рукопашную. Сработала проклятая (по мнению некоторых) привычка ожидать худшего, которая, как я надеялась, когда-нибудь выручит меня. Худощавый тёмноволосый парень в тёмно-зелёной одежде дворянина, кажется, слегка удивился такой резкой реакции. Он поднял руки, показывая, что ничего, кроме книги, у него нет. Кого-то он мне напоминал… На вид ему было где-то шестнадцать-восемнадцать человеческих лет — почти мой ровесник, но я была валькирией и потому не могла с ним общаться — Хильда нам всем за такое головы промывала лекциями на тему «Все мужики — козлы». Не буквально, конечно, но суть была та же. — Спокойно, я не хочу на тебя нападать, — тихо и оттого как-то проникновенно сказал он, заглядывая в глаза. Казалось, его голос, словно мягкий поток, обволакивал и затягивал. Что это ещё такое? Колдовство? Что за грязный приём!.. Я упрямо мотнула головой, сбрасывая странный морок, и снова взглянула на незнакомца. По его глазам я поняла, что он всё-таки не колдовал, либо делал это в высшей степени виртуозно. Невозможно плести заклинание и оставаться таким спокойным и даже расслабленным. Так могли уметь только наиболее опытные маги, вроде тех воронов-братьев… Значит, я слишком разленилась. В конце концов, совершенно необязательно каждому встречному-поперечному быть магом! Их и так слишком много в последнее время… Пока я размышляла, не сводя глаз с незнакомца, тот медленно и осторожно, будто общаясь с пугливым зверем, протянул мне книгу. Одного взгляда хватило, чтобы убедиться — эта та самая книга по иллюзиям, которую я безуспешно искала. Всё-таки маг. Проклятье. Я едва заметно вздохнула, но не расслабилась до конца. Заметив, что я не слишком общительна в данный момент, парень предпринял ещё одну попытку вывести меня на разговор. — Ты ведь Илва, да? — Ты знаешь других тёмных эльфов в Асгарде? — я отпустила смешок. — Я уезжал на некоторое время и вернулся только недавно, — пожал плечами незнакомец и тут же заговорил снова: — Ты же эту книгу искала? Возьмёшь? У меня уже рука затекла, если честно. Я помедлила. Никогда не любила контактировать с кем-нибудь, исключение составляла разве что Брум, но и то она была лишь необходимостью. Я с опаской протянула руку и взяла фолиант иллюзий третьего круга. Если парень ждал от меня благодарности или хотя бы сухого неискреннего «спасибо», то он мог смело закатывать губу обратно. Я направилась к выходу из библиотеки. — Я Локи, кстати говоря, — обратился он к моей спине. Я пожала плечами, будто бы говоря «Ну и что? Мне всё равно». Вопреки всему, последняя его фраза весь день крутилась в голове. Да и не только она, если начистоту. Политикой Асгарда я интересовалась мало, с меня было достаточно знать, что где-то там во дворце сидит Один и решает все вопросы. Ну, ещё Хугин и Мунин то и дело дают ему советы. Семья царя меня не интересовала. К чему знать, как зовут кошек царицы? И неважно, что кошек любит совершенно другая «богиня», из ванов. Иногда я вспоминала тех мальчишек, с которыми свела меня судьба почти сразу же после пробуждения от криосна. Фразы «Я Тор, а это Локи, мы братья» и «Я Локи, кстати говоря» то и дело всплывали из памяти, вертелись и накладывались друг на друга. Задним числом я размышляла, что с ними произошло за всё то немалое время, что мы не виделись. Этот, как его, Локи сказал, что он куда-то уезжал… Наверняка они, как будущие цари Асгарда, ни в чём не знали нужды, ели с золотых блюд и вряд ли их принуждали к изнурительным тренировкам или тяжёлому физическому труду. Неженки. Я продолжала осваивать магию дальше. Но чем больше новых заклинаний начинала изучать, тем больше понимала, что мне никогда не достичь настоящих высот. Похоже, природа создала меня воином в большей части, чем магом. Я пыталась убедить себя, что не стоит впадать в уныние (тёмным эльфам по уставу не положено, но сердце не в курсе) и что воин с магическими способностями куда опаснее чистого мага… Выходило, прямо скажем, не очень. Меня не покидала надежда выйти за пределы возможностей. В конце концов, кому-то не дано и этого: Брум, наблюдая за моими тренировками с магией, то и дело провожала грустным взглядом улетающий от заклинания предмет. Хотя, возможно, причина её грусти была в том, что чаще всего по комнате летала её подушка. — А ты уже определилась, в чём пойдёшь на празднество? — в очередной раз проводив подушку взглядом, спросила она. Я неопределённо повела плечами, сверяясь с книгой. — Для начала нужно пройти испытание. — Ты боишься, что не пройдёшь?! — Брум чуть челюсть не потеряла. Я поморщилась, но не стала распинаться, что именно я имела в виду. — Брось, мы с тобой одни из лучших! А когда мы пройдём испытание, достать нормальное платье и за приемлемую цену будет невозможно! Не желая мириться с такой бедой, Брум решительно встала с кровати, пригнулась под пролетевшей обратно подушкой и направилась к своему шкафу. Шкаф, к своей чести, не подвёл. Его можно было смело назвать воплощением своей хозяйки — беспечной и жутко неорганизованной. Иногда, когда валькирии устраивали обход по комнатам учениц, Брум заставляли разгребать весь тот хлам, что висел и валялся в шкафу. Брум торжественно клялась, что впредь будет поддерживать порядок в личных вещах… Но в следующий раз валькирии видели всю ту же картину. Вот и сейчас, стоило моей соседке только приоткрыть дверцу шкафа, как оттуда разноцветной лавиной прямо к её ногам повалили вещи на любой вкус. — М-да… — протянула Брум. Я со вздохом вернула подушку на место и пришла на помощь Брум, которая со скорбной миной начала разбирать свой кавардак. Мне отнюдь не хотелось слышать, как она копошится в своих вещах всю ночь. Или, того хуже, слушать воспоминания, связанные с некоторой одеждой, или отвечать на вопросы вроде «Ой, вот я купила на прошлой распродаже две такие рубашки, но никак не могу понять, какой цвет мне идёт больше, посоветуешь что-нибудь?» Увы, совет заткнуться хоть на мгновение всегда игнорировался. — Этот цвет очень идёт тебе, не находишь? — Брум извлекла из свалки жёлтое платье и мысленно (буквально я бы не позволила) примерила его на меня. — Ой, нет, не идёт. Тебе нужно что-то более контрастное. Может, зелёное? Ой, нет-нет-нет… Красное? А вот это уже лучше! — Открою тебе секрет: у моей расы красный цвет считался традиционным, почти священным цветом. Наверное, потому, что Эфир был красного цвета… — я задумалась, уйдя с головой в размытые воспоминания. Каждый ученик, да что там, каждый тёмный эльф мечтал хотя бы чуть-чуть приблизиться к Эфиру, чтобы почувствовать ту силу, что тот излучал. — Хм, думаю, можно подобрать что-то ещё, — произнесла Брум, нарушая неловкую тишину. — В конце концов, не может же быть так, что тебе идёт только один цвет! Гора вещей таяла на глазах. Можно было надеяться, что в ближайшее время шкаф не развалится под натиском наваленной кое-как одежды. Совместными усилиями мы привели вещи Брум в относительный порядок. Но радость моей соседки длилась недолго. — Мы так и не нашли тебе платья! Надо будет срочно бежать по магазинам — вот прямо завтра. «Вот ещё», — подумала я, закатывая глаза и подходя к своему шкафу. Там, по армейской привычке, каждая вещи была на своём месте. Висели, как им положено, и те два платья, которые всучил мне Хугин. Я извлекла их на свет. — Вот, выбирай какое хочешь, только дай мне почитать спокойно. Кажется, понятие «спокойно» было незнакомо Брум. Она долго мерила платья, пыталась выбрать одно из них, характеризовала цвета и ткань миллионом разных слов… Это затянулось надолго. — Мне кажется, что мне больше всего идёт это платье, цвета морской волны… Подходит моим глазам, не правда ли? — она выразительно сверкнула светло-зелёными глазами. — Но какой же потрясающий индиго здесь! Но нет, я думаю, мне подойдёт первое платье, оно более тёплое… А тебе подойдут холодные цвета! На том и порешили. Брум наконец-то успокоилась, и я смогла хоть как-то подготовиться к предстоящему испытанию.***
Оно наступило уже на следующую неделю. — Внимание, птенцы! — прокатился по двору зычный голос Хильды. — Просыпаемся, рты закрываем, уши открываем! Кто не проснулась — сама будет виновата, что поедет домой, в своё захолустье, копать картошку! «Да как тут не проснуться от таких воплей», — мрачно подумала я, наблюдая за тем, как Хильда всходит на помост. — Моя семья как раз занимается сельским хозяйством — скукота невозможная! — поделилась откровением Брум, что стояла рядом со мной. — Сегодня для вас настал важный момент, от которого зависит, в какой части миров вы будете протирать свои штаны и что при этом от вас будут требовать! Те достойные, что пройдут испытание, будут удостоены чести вступить в ряды валькирий полноправной сестрой! «Тоже мне — честь», — я фыркнула. — «Чтобы драться, необязательно быть валькирией и слушать все эти вопли». — Цель испытания проста и сложна одновременно. Вы должны будете самостоятельно изловить и приручить коня — своего будущего скакуна, который понесёт вас в пекло битвы, если вы, конечно же, не упадёте перед ним задницей в лужу! А так и будет, если вы не замолкнете наконец! Ах да, те самые белоснежные крылатые кони, верные спутники каждой валькирии. Проклятье, а я-то надеялась, что нас снова заставят драться друг с другом — это было бы куда интереснее. После стольких лет тренировок и учёбы я практически не сомневалась в том, что смогу победить любого противника — и неважно, будет ли светить солнце или нет. Хотя, конечно, я не смогла (и не смогу, похоже) до конца привыкнуть к дневному свету. Ночь я любила больше. Но вернёмся к нашим коням. После прочувствованной речи, которая, по идее, должна была мотивировать учениц, а не вгонять их в депрессию, как вышло на самом деле, нас всех погрузили в корабли с тем, чтобы доставить до места испытания. Брум вознамерилась спросить, в чём причина моей хмурой мины, но я взглядом дала ей понять, что не хочу говорить об этом. О том, что вся эта тряска, шум двигателей и товарищи по оружию рядом, — всё это навевало далеко не самые приятные воспоминания. Одно хорошо: в этих кораблях не было криокапсул. Как мне казалось. Несмотря на шум, какой бывает в самолётах, когда они рассекают со скоростью не меньше пяти тысяч километров в час, юные валькирии умудрились обменяться самыми страшными догадками, что нужно будет сделать для того, чтобы заарканить коня. Поэтому, когда корабль сел и мы вышли на окраину залитой хмурым светом поляны, где паслись те самые кони, некоторые ученицы были свято уверены, что крылатые жеребцы откусят им руки по самую шею. Сами жеребцы, кажется, были не в курсе возложенной на них миссии. Они только отошли на другой край поляны и следили за нами настороженными взглядами, не отрываясь от пережёвывания травы. К слову, та трава, которую ещё не успели пожрать, в некоторых местах доставала до пояса. Да, нам предстоял весёлый забег по грязи, ибо не далее как прошлой ночью здесь проходил дождь. Старшие валькирии, едва скрывая весёлые ухмылки, раздали всем по лакомству (какое-то особое яблоко), которым мы должны были приманить коня, и петлю из переплетённых кожаных ремней. В ответ на недоумённые взгляды нас успокоили, мол, достаточно набросить эту петлю на шею коню и не выпускать из рук, тогда скакун поймёт, что он пойман и смирится. Магия! Похоже, на петлю наложили заклинание успокоения или что-то ещё в этом роде. Брум казалась весьма подавленной, держа в одной руке яблоко, а в другой — петлю. — Как ты там говорила: «Брось, мы с тобой одни из лучших»? — напомнила я ей и почти тут же пожалела о своих словах. Брум побледнела ещё больше. Пришлось её хорошенько растормошить и придать верное направление её ногам, пока мы не отстали от всей группы совсем уж безнадёжно. Другие девушки были настроены весьма решительно и чуть ли не бежали навстречу пасшимся вдали белоснежным красавцам. Те, услышав приближающийся шум, мгновенно отвлеклись от своего дела и насторожили уши. Тогда-то кандидатки в валькирии смекнули, что кони, возможно, совсем не горят желанием просовывать головы в сомнительные петли. Всё не так просто, как казалось вначале. Одна из самых смелых (или попросту самых глупых) девушек подкралась к ближайшему коню и решила сразу же набросить на него петлю. Действительно, зачем разоряться на лакомство? Скакун отшатнулся, взмахнул мощными крылами, опрокинул горе-охотницу задницей в лужу, посмотрел на неё, как на идиотку, и подбежал поближе к своим сородичам. Всё как и предсказывала Хильда. Другие, имея перед глазами пример, как действовать не надо, вели себя куда осмотрительнее. Медленно подходили к коням, предлагали им яблоко… и кто-то уже умудрился накинуть петлю. Скакун возмутился такому грязному приёму и начал изо всех сил сопротивляться, мотать головой, вставать на дыбы… Похоже, заклинание успокоения срабатывало не сразу. И почему я не слышу громогласный хохот Хильды со стороны кораблей? Пора было и мне вступать в борьбу за скакунов. Брум и та уже подкрадывалась к намеченной цели. Я вгляделась в табун белоснежных красавцев, пытаясь вычислить того, что скоро станет моим. Слабо представлялось, что в скором времени у меня появится ещё один питомец, о котором надо будет заботиться. Кроме Брум. Один из коней поднял голову и повернулся в мою сторону, явно почуяв что-то неладное. Я начала осторожно подкрадываться к нему, стараясь не спугнуть. На фоне раздался истошный крик одной из учениц, которую конь понёс по грязи. Мой скакун чуть развернулся в сторону шума, не сводя с меня умного взгляда. Казалось, будто он оценивал меня. Вот ещё не хватало провалить испытание из-за нервозности какой-то лошади! — Илва-а-а-а! Спаси-и-и! — той девушкой, которую конь во имя своей свободы таскал по лужам, оказалась Брум. Действительно, кто бы мог додуматься до того, чтобы съесть одну половину яблока, а другую протянуть скакуну… Вцепившаяся в ремень и гриву Брумильда пролетела прямо перед моими глазами, и конь, которого я выбрала в «жертву», испуганно заржал и бросился наутёк. Обжигающая злоба захлестнула меня почти с головой… Мне пришлось вспоминать уроки самоконтроля: глубокий вздох, отпустить ситуацию… Я смогу поймать другого. Но сначала нужно остановить безумие Брум, чтобы она не распугала всех коней в округе. Эта парочка нарезала круги неподалёку, распугивая всех вокруг. Другие ученицы валькирий обходили их стороной. Я заметила, как кое-кто из них уже почти усмирил своего коня… Проклятье! Выругавшись вслух на родном языке, я сделала несложный пасс руками, и перед мордой животного возникли мерцающие и танцующие красные огоньки. Одно из самых простых заклинаний иллюзий, гипнотизирующее противника… И союзника тоже. Я быстро оглянулась, чтобы удостовериться, что никто не заметил моего хитрого трюка. Вряд ли валькирии оценят шулерство с магией. Конь остановился как вкопанный, замерла и Брум, безотрывно наблюдая за танцем огоньков. Пришлось подойти и срочно растормошить её, чтобы она закончила дело. — А? Что? О-о, Илва… — девушка замотала головой, разгоняя морок. — Это ведь была магия, да? Кру-у-уто!.. Убедившись, что она вскоре окончательно придёт в себя, я вернулась к охоте. И обнаружила, что почти всех коней уже разобрали или вот-вот разберут. Нужно поторапливаться! Я заметила другого крылатого скакуна и направилась скорым шагом к нему. Правда, не только я хотела урвать поскорее лакомый кусочек, чтобы не остаться с носом. На границе зрения что-то мелькнуло и заставило меня мгновенно обернуться. Другая ученица бежала наперерез мне. Я рванула с места. Нельзя позволить ей добежать первой! Я просто не могу проиграть! Был соблазн воспользоваться порталом, но Хильда ясно дала понять — валькирии колдовство не уважают. Первый раз меня никто не заметил, но нельзя надеяться на удачу до бесконечности. Хоть я и бежала со всех ног, соперница прибежала раньше. Она протянула яблоко, но конь не спешил знакомиться с угощением. Он просто повернул к ней голову и выжидал. Что-то в нём смущало меня… Я замедлилась. — Ну, давай, ешь! — нетерпеливо, чувствуя, что я наступаю ей на пятки, воскликнула девушка. Конь отреагировал на звук её голоса, но не так, как она хотела бы. Он заржал, мотнул головой и взмахнул крыльями, заставив девушку отступить и… поскользнуться в грязи. Ещё одна жертва сбывшегося предсказания Хильды. Но я не успела как следует насладиться этим зрелищем. Когда конь отошёл в сторону, постоянно мотая головой, я наконец поняла, что в нём казалось странным. Белёсые глаза! Он слепой! Проклятье, почему ж мне так не везёт?! Моя соперница, ругаясь сквозь зубы, поднялась на ноги и свирепо посмотрела сначала на меня, затем на коня. И вдруг она увидела то же, что и я. — А, ну его, найду скакуна получше… — раздражённо махнула рукой она и ушла прочь. А я осталась. В голове металось множество мыслей. Погнаться за другим? Нет никаких гарантий, что я смогу поймать кого-то другого. Попробовать приманить этого? Похоже, он настолько горд, что не позволяет на себя кричать… Значит, нужно действовать аккуратно и терпеливо. Да, он слеп. Но ведь иногда слепота не значит слабость… Конь уже показал, что он в хорошей форме. И двигался он уверенно — другие чувства обострились. Всё же стоит рискнуть. Я приблизилась медленно, но уверенно. Скакун не пытался убежать, только настороженно прислушивался и фыркал. Протянутое яблоко он некоторое время не замечал и только спустя минуту решил потянуться за ним. Обнюхал с недоверием, готовый в случае чего встать на дыбы. Я терпеливо ждала. Наконец он не слишком изящно, зато быстро схватил яблоко зубами и с аппетитом захрустел им. В этот момент, полагаю, нужно было накинуть петлю ему на шею. Но я не решилась. Он бы наверняка стал сопротивляться и бросил бы меня в грязь. В конце концов, взбешённый конь вполне мог бы меня растоптать. Даже не знаю, что было бы позорнее: вернуться с пустыми руками или звать на помощь, как Брум… Можно было бы воспользоваться магией, но… как? Конь был слеп, значит, гипнотизирующие огоньки не сработают. Я пыталась как-то опробовать заклинание успокоения, но сильно сомневалась, что смогу его применить сейчас. Вместо этого я решила воспользоваться традиционными, народными средствами. — Спокойно… Я не причиню тебе вреда, — медленно приблизила ладонь к его морде. Конь фыркнул, но не отошёл. Тёплый воздух из его ноздрей коснулся моей кожи. — Вот так. Я могу о тебе позаботиться, если ты позволишь… Меня зовут Илва. Жеребец фыркнул и мотнул головой, кажется, выражая какое-то сомнение. Нет, он серьёзно?! Поверить не могу, конь поймал меня на лжи! — Ладно, не Илва. Сирафай, — как непривычно было произносить почти забытое имя… Я нервно оглянулась, будто кто-то мог услышать что-то преступное. — Но я отказалась от этого имени. Моей расы больше не существует, видишь ли… Вслушиваясь в мой голос, конь успокоился и не пытался уклониться. Я медленно, с толикой неуверенности (у меня никогда не было настоящего домашнего животного!), коснулась его лба, а затем легко погладила. Скакун, кажется, перестал нервничать. — Вот так… Так. Спокойно. Молодец. А теперь… если ты позволишь накинуть на себя эту петлю, то мы станем друзьями. Так? Скорее, я успокаивала себя этой болтовнёй. Конь безропотно позволил накинуть себе на шею петлю, и заклятие сработало — ведь куда легче успокаивать почти спокойное животное, чем взбешённое. И вот оно. Дело сделано. Я прошла испытание, пусть даже и взяла под опеку слепого. Возможно, врачи Асгарда смогут что-нибудь сделать — пусть отрабатывают звание лучшей медицины во всех мирах. А пока я буду его глазами. Конь (надо бы придумать ему имя, но над этим я подумаю потом) почти безропотно шёл за мной, изредка фыркая в спину. Кроме слепоты, он ни в чём не уступал своим сородичам. Крылья в размахе достигали, наверное, четырёх метров… Скакун заржал и, будто узнав, о чём я думаю, взмахнул ими. Понятно, поправка: около пяти метров. Выглядели они в любом случае внушительно. Но так ли полезны в бою животные? Насколько я знаю, мы, тёмные эльфы, никогда не использовали в войне живых существ. Ну, кроме представителей других рас, которых мои сородичи иногда держали в качестве пушечного мяса. Животное может подвести в самый важный момент, никогда не знаешь, что в его голове творится… Машины куда надёжнее. Все их действия определяются программой, а не… Ну, что им велит попытаться пошарить у меня по карманам в поисках съестного? К кораблю я пришла одной из последних. Но всё-таки не с пустыми руками, как некоторые. Валькирии окинули нас взглядами, говорящими что-то вроде «Слепой? Серьёзно? Ладно, наверное, тебе виднее». И нагрузили меня сбруей для коня. Не поняла… Они хотят, чтобы мы прямо сейчас взлетели? Но как?! — О, Илва, ты нашла себе коня! — неизвестно каким образом рядом оказалась Брум, точно так же нагруженная ремнями и седлом. — Какой он у тебя красивый! Только он что — слепой?! Впрочем, тебе виднее. Может, врачи его вылечат! Кстати, спасибо, что помогла мне, не знаю, почему Хюгин отреагировал так резко… Брум болтала дальше, а я чуть не прыснула со смеху, услышав имя её скакуна. Кажется, я знаю, чем буду выводить Хугина из себя ближайшие… несколько лет, если останусь в Асгарде. Мой собственный конь с недоверием обнюхал сбрую, но всё же позволил снарядить себя, хоть и не без некоторого недовольства. Нет уж, теперь ты боевой скакун, привыкай. Другие прошедшие испытание девушки уже сидели в седле. Большая часть учениц, казалось, приняли хорошую такую грязевую ванну. Я едва скрыла улыбку. Кто сегодня ночью будет отстирывать одежду? Не я! Находиться в седле было так странно. Подо мной находилась не машина, а живое существо… Конь переминался с ноги на ногу, и при каждом его движении что-то отзывалось во мне. Кажется, нам придётся долго привыкать друг к другу… — Доверьтесь коням, они летали ещё до того, как вы взгромоздили на их спины свои толстые задницы! — о, вот и Хильда образовалась, тут как тут. Начальница сидела верхом на могучем белоснежном скакуне, чьи мышцы впечатляюще перекатывались под кожей. Мой конь, услышав её громкий голос, прижал уши и отступил на шаг. Да, правильно, Хильда, распугай тут всех… — Если доберётесь до Асгарда верхом, а не пешком, то можете смело назваться страже валькириями! Хотя, — Хильда хмыкнула, — стража и так всё поймёт по вашим побелевшим лицам. Первый полёт будет не забываемым! Вперёд! Она стукнула пятками по бокам коня, и тот, расправив мощные крылья, взлетел в небо. Ну и громадина, честно скажу… Кажется, я начинаю понимать, что чувствуют враги, когда видят пикирующую на них валькирию верхом на таком звере. Я, как и все другие, пнула своего жеребца. Где-то глубоко в душе я не была бы удивлена, если бы он сейчас встал на дыбы или же просто фыркнул, — как я успела понять, он был тем ещё упрямцем и самодуром. Но на этот раз он не стал выделываться и взлетел следом за остальными. В сердце что-то ёкнуло от секундного страха, я вцепилась мёртвой хваткой в поводья. Как хорошо, что асгардцы плохо читали мои эмоции — чужак и есть чужак. И поэтому вряд ли кто-то заметит, насколько я бледнее обычного. Колючий ветер нещадно трепал волосы, заставлял глаза слезиться. Решено — следующим вечером начну думать над маской. Надо либо уговорить Хугина вернуть мою, либо сделать похожую… О великий Эфир, что ж так страшно-то?! С каждым взмахом крыльев во мне что-то переворачивалось. Предположительно, завтрак, сколь скудным он ни был. Справа от меня летела Брум, и по всей видимости она тоже переживает незабываемый первый полёт. Несмотря на то, что кони летели не слишком быстро (хотя мой вполне мог бы подарить ещё более яркие впечатления), эмоций хватало с избытком. Под ногами проносились верхушки деревьев и скал. Я старательно отгоняла мысль о том, что не смогу ничего предпринять, если коню вдруг взбредёт в голову меня сбросить. Вот почему мои сородичи доверяли свои жизни машинам! Проклятые асгардцы, проклятая Хела, проклятый Коллекционер, найду и убью, проклятые валькирии… На десятом проклятии я поняла, что ругаюсь вслух на своём языке. Хорошо, что из-за дикого шума ветра никто не мог услышать моих слов: обычно, когда я начинаю вспоминать родной язык, окружающие боязливо на меня косятся и тихонько зовут стражу. На двадцатом ругательстве я разглядела впереди сверкающие купола Асгарда. Не думала, что когда-нибудь настолько ему обрадуюсь… Самые незабываемые впечатление принесло приземление. Казалось, еда сейчас проделает обратный путь из желудка. Едва копыта коней коснулись белой плитки на одной из площадей Асгарда, как некоторые из новоиспечённых валькирий тут же сползли на землю. Хильда насмешливо улыбалась, глядя на то, как они держатся за свои животы. Мне пришлось срочно останавливать своего скакуна, чтобы он не врезался в дом. — Да ты что, слепой, не видишь?! — возмутилась я и лишь потом поняла, что сморозила глупость. Когда конь возмущённо фыркнул. — А, ну да, слепой. Забыла. Мне оставалось только вздохнуть, едва подавив готовое сорваться с языка «О Один…» Как бы то ни было, я доказала асгардцам, что достойна места среди лучших из них. Пока я его добивалась, тоска по сородичам и ненависть к Асгарду несколько потускнели. Я потихоньку привыкла к жизни здесь, хотя, например, золото или болтовня Хугина бесили меня как и раньше… Но в своих мыслях я часто называла Асгард домом.