T'extrano

Пьеро разбудил лучик света, упавший на глаза. Солнце было в зените, но парень и не думал подниматься. Несколько недель назад, на команду напал вирус, по очереди сваливший сначала Иньяцио, затем Джана, и вот теперь добравшийся до Пьеро. Младший сицилиец уже совсем оправился и, в ожидании, пока остальные вернутся в строй, изучал очередной город в одиночку. Джанлука тоже почти выздоровел. О перенесенной болезни напоминала все не желавшая оставлять слабость. Пьеро, как говорили врачи, тоже уже пошел на поправку, но пока еще чувствовал себя преотвратительно. С недовольным вздохом он открыл глаза и обнаружил, что в комнате не один. Рядом на полу сидел, прислонившись головой к кровати, Джанлука и, похоже, дремал. Пьеро легонько потянул его за кудряшки, он тут же открыл глаза и сонно улыбнулся. С минуту они просто смотрели друг другу в глаза, а затем сицилиец подвинулся, Джан юркнул на освободившееся теплое местечко и счастливо вздохнул. - Как ты? – спросил он, заботливо заглядывая в кажущиеся беззащитными без очков глаза. - Так себе! – признался Пьеро. – Но, судя по тому, что вы с Иньяцио уже в форме, то и я выживу, надо лишь потерпеть. Кстати, а ты действительно здоров? Что-то ты бледноватый вид имеешь… - Да, я почти здоров, только вот слабость еще временами накатывает резко. - Так резко, что ты на полу у меня вырубился? Не было сил на кровать заползти? – поддел Пьеро. - Нет, конечно. Все не так плохо. Просто я тебя тревожить не хотел. И уходить тоже не хотел: вдруг ты проснешься и чего-нибудь захочешь, а никого рядом нет. Ты же со мной всегда возишься. Я и раньше хотел к тебе, но меня не пускали… Ты чего-нибудь хочешь? Пьеро подчеркнуто глубоко задумался. - В душ хочу! Очень! - Вымыть тебя? – слегка удивленно улыбнулся Джанлука, он ожидал чего-то другого. - Наверное, нет. Надеюсь, что сам смогу. Ты просто побудь со мной, а то иногда резко так голова начинает кружиться, боюсь грохнуться. Джанлука очень хорошо представлял, о чем он говорит, ведь сам только начал отходить от подобного состояния. - Тогда, может, не стоит? - Джанлу, я правда хочу, очень! Чувствую себя грязным и вонючим! Ты же, вроде, сам вызвался в помощники! – Пьеро забавно надул губы и, несмотря на беспокойство, Джан не устоял – никогда он еще друга таким не видел: умилительно набычившимся капризулей, ему казалось, что тот и в детстве таким не был даже. – Джанлу?! Джан наклонился и порывисто поцеловал его в щеку: - Пойдем, что с тобой делать! Первый приступ головокружения накрыл при входе в ванну, и Пьеро ухватился за косяк, пережидая. Придя в себя, он обнаружил, что на самом деле держит его вовсе не косяк, а Джанлука, крепко обхвативший его за талию и прижимающий к себе. Обменявшись взглядами, вопросительным и подтверждающим предыдущее намерение, отправились дальше. Пока Джан настраивал комфортную температуру воды, Пьеро с трудом избавился от единственного бывшего на нем предмета одежды. Стоя рядом с кабинкой, Джанлука не сводил глаз с друга, нежащегося под теплыми струями, убеждая себя, что это только лишь в целях безопасности. И то, как взгляд заворожено следит за влажными дорожками по кажущемуся совершенным телу, следует объяснить лишь исключительной эстетичностью зрелища. Пялился он на него, однако, не зря, успев вовремя подхватить чуть не вывалившегося из кабинки приятеля. - Прости, я всего тебя намочил, - без капли раскаяния в голосе прошептал Пьеро, застывшим взглядом уставившись на облепившую тело друга мокрую футболку. - Ничего, - почему-то так же шепотом ответил Джалука, чувствуя, как бешено у него колотится сердце (ну, конечно, он же испугался, что Пьеро упадет!) и как странно щекочет тело там, где к нему прижимается горячее мокрое тело. – Но, может, хватит тебе уже плескаться в этот раз? Пьеро протестующе вздохнул и, видимо, собирался возразить, но Джан продолжил извиняющимся тоном: - Я еще не совсем себя сильным чувствую, боюсь, что в следующий раз, вместо того, чтобы поймать, грохнусь вместе с тобой. Других аргументов, конечно, не понадобилось. Кое-как вытеревшись, и не позаботившись надеть белье, Пьеро растянулся на кровати. Джан избавился от мокрой футболки и устроился рядом: - Я отдохну чуть-чуть с тобой, ладно? - Тебе не надо было со мной столько возиться, сказал бы, что тебе плохо еще, я бы не стал настаивать, - укоризненно проговорил Пьеро. - Я думал, что справлюсь лучше, - покаянно проговорил Джан, - и мне очень хотелось тебе помочь. - Тебе вообще следовало оставаться у себя, пока слабый такой, - пробурчал Пьеро и вздохнул, увидев, как вмиг погрустнел друг, - но, честно говоря, я рад был тебя видеть, проснувшись. И тот тут же просиял робкой счастливой улыбкой. - Знаешь, я не просто хотел тебе помочь, - тихо признался Джанлука, смущенно опуская глаза. – Мне в последние дни было очень не по себе, ну, ты знаешь, как… Пьеро знал, именно это смутное настроение ( сам сицилиец называл его «задолбало все») частенько портило жизнь его младшему коллеге, и, видимо, болезнь его усугубило. - Я и из-за этого тоже пришел к тебе, - виновато продолжил Джан, - уже привык, что когда плохо так, ты рядом появляешься, и все проходит. Я пришел и увидел, что ты спишь, но понял, что не хочу все равно уходить, что мне легче, даже, если ты просто рядом. Мне спокойнее становится. Знаешь, я в последнее время так спал… Не спал совсем то есть, все какая-то хрень виделась. А тут сел с тобой рядом и вырубился сразу. Пьеро растроганно изучал смущенное лицо, и откуда-то от сердца начала подниматься волна нежности и чего-то еще, чему он не мог и не хотел найти названия. Болезнь и слабость сыграли ли свою роль, обнаженность ли обоих, нереальная красота парня, спрятавшего сейчас глаза, опустив пушистые ресницы и стыдливо кусавшего пухлые губы, но что-то произошло в мире – прекрасное или ужасное, и Пьеро медленно склонился и, не касаясь друга руками, прижался к этим губам долгим поцелуем. В горле Джана что-то пискнуло, но он не отстранился, а лишь широко распахнул глаза и напрягся. Пьеро продолжал осторожно прижиматься к его губам, ласково целуя то верхнюю, то нижнюю, коротко скользя языком, поддразнивая. И юноша глубоко вздохнул, расслабился, закрыл глаза и приоткрыл губы, позволяя углубить поцелуй. Бароне был готов к сопротивлению, так что это оказалось более чем приятным сюрпризом. Которым он наслаждался в полной мере до тех пор, пока не понял, что еще немного, и он рискует перейти к действиям уже другого уровня, о чем настойчиво ему намекало нечто ниже пояса, твердое и готовое к свершениям. Поэтому он неохотно оторвался, улегся рядом на бок и принялся с замиранием сердца ждать реакции. Джан еще с минуту полежал, не открывая глаз, потом тоже улегся на бок, и некоторое время молча смотрел на друга. А потом выдал: - Ты так хорошо целуешься! Брови Пьеро удивленно взлетели, а губы растянулись в довольной улыбке. - А я? – полным беспокойства голосом, поинтересовался Джанлука. Пьеро улыбнулся еще шире, - в этом весь Джан. Всегда ему нужно подтверждение того, что он все хорошо сделал. - Не знаю, не разобрал, - коварно ответил Бароне. – Надо еще попробовать! Джанлука тут же пододвинулся к нему и решительно опрокинул на спину, после чего, не колеблясь, прижался губами к губам, принимаясь целовать так старательно, так прилежно, что Пьеро, вместо того, чтобы почувствовать еще большее возбуждение, ощутил лишь трогательное умиление. А может и слабость от болезни так давала о себе знать. Наконец, Джанлука отстранился и вопросительно заглянул в глаза. - Довольно неплохо, - расслабленно протянул Пьеро, - до меня тебе еще расти, но ведь у меня и опыта побольше. В ответ на это Джанлука вдруг лучезарно улыбнулся: - Не будь так в этом уверен! Думаю, я начал практиковаться гораздо раньше тебя! И показал язык. Пьеро, вместо того, чтобы оскорбиться, тихо рассмеялся и потрепал его по волосам. На что-то еще сил совсем не осталось. Джан заметил его очевидную усталость. - Ты спи опять, выздоравливай скорее! А я пойду. - Джан… -Что? – тот уже успел сползти с кровати и искал свою мокрую футболку. - Побудь со мной еще немного, - шепотом попросил Бароне, бессильно прикрывая глаза. Джанлука тут же уселся рядом, склонился, осторожно поцеловал в щеку, совсем рядом с губами, а затем принялся успокаивающе гладить по бровям, лбу, голове. Всего несколько мгновений спустя, больной провалился в глубокий сон, и он тихонько вышел, задумавшись.