T'extrano

И было совсем иначе: в прошлый раз они робко пробовали друг друга на вкус и словно ставили опыт, теперь же каждый старался выплеснуть накопившееся за время отдыха желание встречи, радость от того, что она, наконец, произошла. Тогда они словно утешали и подбадривали друг друга, озорничали, безмолвно спрашивали разрешения и извинялись за то, что делают. Теперь же, откуда ни возьмись, возникло соперничество,- ведь оба раньше имели опыт поцелуев лишь с девушками ( не считая короткого эпизода в юности Пьеро), то есть они привыкли целовать, а не принимать поцелуй. При всей своей застенчивости и мягкости в жизни, Джанлука был настойчивым и решительным во время интимных свиданий, и теперь оба парня пытались инстинктивно утвердиться в активной роли. Из-за этого поцелуй получался рваным, неловким, захлебывающимся. Тела, словно магнитом, притянуло, впечатало, а руки все продолжали обнимать щеки, зарываться в волосы, не решаясь дать себе волю и спуститься ниже. Только смысла в этом не было ни на грош, потому что бедра самовольно начали вжиматься и потираться, закручивая спираль плотского влечения. Жалкие слои ткани были не в состоянии скрыть сумасшедшую эрекцию обоих, каменную, как бывает только в юности. Джалука первым прервал поцелуй и, испуганно глядя огромными почерневшими глазами, трясущейся рукой слегка погладил Пьеро по груди, ощущая, как под ней бешено колотится сердце. Тот, не отводя таких же полных угольной тьмы глаз, поддел край футболки, просовывая под нее руку, и начал слегка поцарапывать кожу. Взгляд Джана стал паническим, но остановиться юноша не мог. Дрожавщие пальцы скользнули по телу друга и, несколько раз запнувшись, оказались под его футболкой, коснувшись горячей кожи, которая тут же покрылась россыпью мурашек. Пьеро нетерпеливо выдохнул и потянул его футболку вверх, Джан послушно поднял руки, и, опустив, тут же принялся за футболку приятеля, просто потому, что иначе не знал, куда их девать. Стянув ее, он растерянно уставился на обнаженное тело, в голове начали оформляться какие-то мысли, но Пьеро не позволил зайти процессу слишком далеко, притянув Джана к себе. Тот покорно склонил голову ему на плечо, прислушиваясь к ощущению соприкосновения груди и живота. Он весь дрожал и не мог справиться с дыханием, паникой и нарастающим возбуждением. Пьеро чуть потянул его за волосы, принуждая откинуть голову, и стал легонько целовать в стиснутые губы, чувствуя, как Джанлука затаил дыхание. Бароне пощекотал кончиком языка уголок напряженного рта, затем другой, и губы дрогнули в невольной улыбке, а юноша в его объятиях выдохнул, наконец, и расслабился немного. Тогда сицилиец начал настойчиво подталкивать его к кровати. Они опустились на нее и начали неловко покачиваться, пытаясь завалить один другого на спину, не умея уступить, не зная другого пути. - Джанлу, - наконец выдохнул Пьеро, - доверься мне, пожалуйста! И Джан неохотно откинулся на спину, он чувствовал себя очень неуютно, в то же время все тело горело огнем и требовало продолжения. Пьеро накрыл его собой, и он уперся ему в плечи ладошками, но, в то же время, и подался к нему бедрами, вжимаясь крепче. Бароне медленно, но непререкаемо отвел его руки и завел вверх, прижимая своими. Джан протестующее вздохнул, но вздох тут же перешел в тихий стон, когда приятель стал тереться о него всем телом, легонько покусывая за ухо. Потом поцелуи поползли по его телу вниз, вызывая смущение и желание вывернуться, убежать или оказаться сверху. Вдруг из его горла вырвался вскрик: губы Пьеро нашли горошинку соска и мягко потянули за нее. Джан не был готов к такой ласке, и к тому, что его чуть ли не подкинет от выворачивающего удовольствия. Он частенько ласкал так девушек, но не думал, что и сам может оказаться столь чувствительным в этом месте. Словно огненные стрелы ударили в пах, вызвав появление шелковистой капли на самом пике его желания. Он ерзал и тихо стонал, пока Пьеро трогал так же и второй сосок. Чуткие пальцы скользнули, расстегивая ширинку, поглаживая, высвобождая. Сжали влажное напряженное окончание, и Джанлука громко выдохнул, лишь теперь осознав, что не дышал с тех пор, как почувствовал прикосновение к такому интимному месту. Черноволосая голова опустилась над ним, губы приблизились так, что Джан уже мог чувствовать дыхание. - Нееет! – простонал он. – Нет, так нельзя! - Неееет? – искусительно прошипел Пьеро. – Нельзяааа? - Нет! - Почемуууу? – протянул Бароне и накрыл губами блестящую, наполненную кровью головку. Джанлука застонал в голос. Пьеро не умел делать минет, поэтому он просто скользил губами и вылизывал налитой член, как мороженое, а Джан заходился сухими всхлипами, выворачивая покрывало, цепляясь за плечи. Внезапно Пьеро остановился, подполз выше и тихо спросил, продолжая потирать пальцем самое чувствительное место: - Почему? Джан с трудом разлепил веки, уставился на него ничего не соображающим взглядом и выдавил хрипло: - Что? - Почему нельзя? – лукаво улыбнулся приятель. - Я не знаю, - выкрикнул Джанлука. - Ааа, - понимающе протянул Пьеро и сполз вниз, продолжив свое сводящее с ума занятие, еще и разнообразив его, начав поглаживать и легонько сжимать уже подтянувшийся и собравшийся в тугой ком нежный мешочек. Член Джана был напряжен до боли и готов к разрядке, но ее не происходило, юноша дрожал и тихо поскуливал, но врожденное чувство стыдливости заставляло его против воли сдерживаться. Пьеро, каким-то образом догадавшись о происходившей под ним борьбе, снова подполз наверх и, яростно задвигав рукой, рявкнул: - Джинобле! Давай, ***! И тот тут же послушался, кончая с мучительным стоном, который Бароне с очевидным удовольствием словил губами. Любуясь дрожащими влажными губами, бриллиантовыми каплями пота на лбу, морщинкой между бровями, постепенно расслабляющейся, Пьеро сжал себя через ткань джинсов, - собственное напряжение давно уже требовало облегчения. И тут же на его руку легла рука, отводя и вслепую начиная расстегивать молнию и высвобождать его. - Тебе не обязательно, - выдохнул Пьеро и задержал дыхание в предвкушении. - Вовсе ни к чему пачкать одежду, - прошептал в ответ Джанлука, приподнимаясь на локте и медленно, тягуче целуя в губы. В контраст медлительности губ, рука его уверенно сжала и несколько раз быстро провела по всей длине члена, тут же отозвавшегося содроганием, и в свою очередь, поймал стон Пьеро.