T'extrano

Стоя на своем балконе, Пьеро не верил глазам: Джан сначала поднес к губам стакан с какой-то подозрительной на вид жидкостью, затем поставил его и …закурил?!! Этого он уже вынести не мог и принялся шарить по карманам в поисках телефона. Джанлука сквозь слезы уставился на экран аппарата, так не хотелось отвечать, но желание услышать снова любимый голос было сильнее. - Да? – недовольным тоном бросил он, поднося к уху телефон. - Джан, ты совсем ополоумел там? – раздался обвиняющий голос сицилийца. – Ты что вытворяешь? Я видел, как ты курил! - Это больше не твое дело! – рявкнул Джанлука, но испортил все дело, горько всхлипнув перед тем, как отключиться. Телефон тут же ожил снова. Джанлука сжимал его, злясь и грустя одновременно, желая и выкинуть гаджет, и поскорее услышать Пьеро. Последнее, конечно, победило. - Джанлу, - голос прозвучал на удивление куда мягче, чем в предыдущий раз. - Пьеро, - не дожидаясь новых обвинений, шмыгая носом, заявил он. – Я решил спокойно напиться и накуриться сегодня ночью, а ты мне мешаешь! Оставь меня в покое! Я не собираюсь отчитываться перед тобой. К завтрашнему интервью я буду в порядке, так что не бойся, группу я не подведу. - Можно я к тебе приду? – вдруг спросил Пьеро. - Вот еще! Я же сказал – хочу напиться, а не слушать твои нравоучения! И потом, ты сказал, что больше не придешь, вот и не приходи! – выплюнул Джан, тут же пожелав оторвать себе язык. - Я не буду ничего говорить, - примирительно проговорил Пьеро. - Я тоже напиться сегодня хочу, а одному как-то не очень. Давай вместе, а? - И курить мне мешать не будешь? – подозрительно поинтересовался Джан. - Не буду! – пообещал Пьеро. - Приходи, - смилостивился абруццезе брюзгливым тоном, чувствуя, как в душе начинает щекотать от счастья, - только выпивку для себя сам приноси: того, что тут есть, мне самому мало! - Хорошо, - покорно согласился Бароне. – У меня в баре что-то есть, я уже выхожу, открой мне! Джанлука неохотно поплелся к двери. Похоже, планы на полную слез ночь срывались, ибо парень пообещал себе при Пьеро не реветь, как телка. Хватит, довольно он выплакал на его плече! Ни за что больше не будет вести себя при любовнике («бывшем» – тут же поправил он себя и чуть не расплакался), как тряпка! Раздался тихий стук, Джан неохотно открыл дверь и впустил незваного гостя. - Располагайся, - буркнул он крайне «гостеприимным» тоном. Пьеро обглядел его с головы до ног, отмечая заплаканные глаза, сжатый упрямо рот, коротко вздохнул и прошел. Но устроился почему-то не на диване, а рядом с ним на полу, облокотившись, выглядя так, будто все тяготы мира давят на его плечи. Медленными движениями откупорил бутылку чего-то горячительного и устало сделал большой глоток, как бы подтверждая Джанлуке твердость своих намерений. Тот, устроился неподалеку, так же на полу. Повисло неловкое молчание. Джан сделал еще пару глотков, но, по правде говоря, совсем это было невкусно. Оказалось, что вовсе непросто напиться такой гадостью, особенно когда закусить нечем! Намереваясь выйти на балкон и выкурить-таки сигарету, он подхватил пачку с пола, так и не поняв, почему она вдруг там оказалась, и начал подниматься. Его остановил тихий голос: - Джанлу, не надо, а? Голос испортишь! - Отстань! – так же тихо бросил он в ответ. - Джанлу, прости, я так виноват! Прости! Не гробь себя из-за меня, пожалуйста! Джан, не оборачиваясь, резко ответил: - Или оставь меня в покое, или уходи! Дай мне пережить эту ночь так, как я хотел! Мне забыться надо сначала, а потом решить, как жить дальше! Он уже направился к балкону, когда услышал позади странный звук, заставивший его обернуться. Пьеро сидел, зажав пальцами уголки глаз под очками и явно изо всех сил боролся со слезами, но битву эту проигрывал. - Джанлу, - прошептал он, стараясь не разрыдаться, - Джанлу, я так хочу с тобой быть! Но я не могу! Он снова горестно всхлипнул, отбросил очки и уткнулся в колени. Джан мгновенно оказался рядом. Надежда вспыхнула в нем! - Почему? - робко гладя по волосам, спросил он. Пьеро молчал, дрожа и все крепче себя обхватывая. - Пье! Пожалуйста! Ты же понимаешь, что я тебя теперь не оставлю в покое, пока ты не скажешь, - взволнованно прошептал он. - Я не могу! - Но почему?! - Я это не могу! – еле слышно проговорил Пьеро. - Что не можешь? - Секс! – всхлипнул Бароне, не отрывая лица от колен. – Когда мы с тобой в прошлый раз вместе были, это просто ужасно было! Я не смогу больше так! Не смогу! Джанлука неверяще уставился на него: - Пье, ты что, серьезно?! Тебе так больно было, что ты решил меня бросить?! - Мне не было больно, - невнятно произнес Пьеро, - то есть больно было, но терпимо. Мне плохо было, отвратительно, я не могу этого объяснить, но я такого снова не выдержу! Я всегда думал, что сильный, что тебя поддерживаю, а сам таким ничтожеством оказался! А ты, ты просто герой, что терпел это столько времени, а я, я так хочу быть с тобой, но такой слабак, что не смогу терпеть! И он, резко схватив друга в охапку, уткнулся ему в плечо и расплакался навзрыд, больше не пытаясь сдержаться. Джан даже онемел от такого поворота, настолько признание и поведение Пьеро были неожиданными. - Пье, - наконец, как можно убедительнее произнес он, - Если это единственная проблема, то она очень легко решается. Я буду, как раньше, всегда снизу и не буду пытаться сделать это с тобой снова. Не насильник же я! - Я не смогу! – чуть не в истерике выкрикнул Пьеро. - ***?! – выдохнул вконец озадаченный Джанлука. - Ты не насильник, - захлебываясь запричитал Пьеро, - а я им был все эти годы! А ты терпел! Я видел, что тебе не слишком нравится, но я же тогда не знал, насколько это ужасно! А теперь знаю! И я не смогу больше трахать тебя, зная, насколько тебе плохо! - Глупый! – не зная, плакать ему или смеяться выдохнул Джан, прижимая его к себе крепче. - Я же привык! Мне понравилось! Я научился получать от этого удовольствие! ТЫ научил меня! Ты же не мог не заметить, что в последнее время мне нравилось, я сам хотел! Ты не принуждал меня, скорее уж я тебя! Пьеро продолжал тихо всхлипывать, цепляясь за него. Джанлука заставил его отстраниться, уселся верхом ему на ноги, обхватил щеки руками, вынуждая посмотреть на себя, и серьезно заявил: - Пьеро, ты идиот! Я же чуть с ума не сошел! Это, правда, единственная причина? - Угу, - шмыгнув носом, подтвердил Пьеро. - Нет, ты правда что ли идиот? – ласково поинтересовался Джанлука. – Придурок, ***! Стер большими пальцами слезы с щек любимого и заявил: - Этой причины больше нет! И не делай так больше! - Но… - проблеял Пьеро. - Заткнись! – и Джанлука принялся целовать его, вкладывая в поцелуи все противоречивые эмоции, терзающие его сейчас. Весь дрожа, и все еще всхлипывая, Пьеро принялся отвечать взахлеб, лихорадочно скользя руками, гладя, прижимая, до боли стискивая. Джанлука уже стаскивал с него рубашку, а он запустил руки под футболку, желая избавить Джана от нее немедленно, но не в силах и на мгновение оторвать жадно влепившихся в худенькое тело рук. Джан сполз с него и опрокинулся на пол на спину, затягивая Пьеро на себя, уже тихо постанывая от переполнявших чувств и желания. Пьеро поймал его руки, прижал их к полу и стал покрывать мечущееся под ним тело щиплющими поцелуями. Через несколько мгновений тела, неловко выпутавшись из оставшейся одежды, уже крепко прижимались друг к другу, стремясь слиться воедино как можно скорее. - Джанлу, пойдем на кровать! И смазку надо найти! – прохрипел Бароне. - Нет, - выдохнул Джанлука, - здесь тебя хочу! Прямо сейчас! Немедленно! - Но, я не хочу снова делать больно! Пьеро попытался подняться, но Джан сердито дернул его на себя: - Только попробуй! Схватил его пальцы, быстро облизал и опустил вниз, прижимая к себе: - Давай скорее! Ты не хочешь меня что ли? - Я хочу тебя! Я соскучился так! Пьеро растерянно смотрел на него, боясь снова причинить боль. Но тело все горело от желания, и он начал осторожно готовить тело, от первого же прикосновения к сокровенному прошитого дрожью. - Хватит уже! Пьеро, пожалуйста! И Пьеро подчинился полному страсти голосу и собственному телу, которое давно уже было более, чем готово. Он начал осторожно входить, но полный нетерпения Джанлука двинулся навстречу, заставляя пройти путь до конца. Раздался тихий стон. Пьеро замер. - Больно? Я сейчас… И попытался дать задний ход. Джанлука, в углах глаз которого показались слезы, сердито выдохнул: - Даже не думай! И, для надежности, обхватил ногами и руками. - Это не боль! Больно, это когда тебя рядом нет! Я сейчас привыкну. Ты подожди просто немного, не двигайся, - прошептал он. – И поцелуй меня пока. Губы слились в тягучем поцелуе, глубоком и влажном, изучающем, будто он был самым первым. Тело Джанлуки постепенно освоилось, и он ослабил хватку, и осторожно шевельнулся, тут же испустив вздох удовольствия. - Давай! И с готовностью отдался своему снова сильному и уверенному партнеру, полностью расслабился морально, подчиняясь, доверяясь без оглядки. Алкоголь притупил боль и раскрепостил, и стоны стали все громче и развязнее, срываясь с влажных, покусанных, малиновых губ, а движения все хаотичнее. Пьеро приподнявшись над ним, с любовью внимательно следя за игрой чувств на выразительном лице, вдруг признался: - Знаешь, я так завидовал твоей красоте тогда! Когда мы только познакомились… - А теперь?- нахмурился Джанлука, с трудом выныривая из чувственного водоворота. – Я уже не такой красивый, да? - Ты по-прежнему самый красивый, только я тебе уже не завидую, я тобой любуюсь! Я себе завидую, что ты мой! Мой Джанлука! - Мой Пьеро! – эхом отозвался тот. Озаботившись вдруг сохранностью кожи Джана, трущейся о жесткий ковер, Пьеро подсунул ему под попу ладони, защищая ее, как мог, приподнимая, одновременно, меняя угол, а также крепко зажимая между телами истекающий смазкой член любовника. Удовольствие для того стало таким непереносимым, что он, коротко вскрикивая и отдуваясь протянул руку, чтоб приблизить разрядку. Продлевать сладкую пытку не было ни сил, ни желания. Но просунуть ее между телами не было никакой возможности, поэтому он вцепился в бедра Пьеро и неистово задвигался ему навстречу, извиваясь и выгибаясь так, чтоб усилить трение тел. И вовсе немного времени прошло, прежде чем он, забывая, как дышать, забился в сильнейшем оргазме. Ощущая сокращение мышц вокруг себя, слыша стон завершения, для Пьеро не составило труда тут же последовать за ним. Немного придя в себя Бароне приподнялся над Джаном, тот приоткрыл подернутые поволокой глаза. Парни смотрели друг на друга, не отводя взглядов, лаская ими друг друга, и губы приоткрылись, и два шепота слились в один: - Я люблю тебя!