T'extrano

- Хочу! – подтвердил Джан. - И возьму! Но не так только! Не хочу насильно! Не сопротивляйся! - А я разве?.. – удивился Пьеро. - Не сопротивляйся здесь! – Джанлука легонько коснулся кончиками пальцев его виска. – Открой глаза! Посмотри на меня! Пьеро подчинился ему. - Пьеро, я люблю тебя! Я больше жизни тебя люблю! Если ты так же любишь, отдайся мне, сам, всей душой! Не потому, что я хочу этого, а потому что ты хочешь стать моим, хочешь отдать, доверить мне свое тело. Перестать контролировать все, а позволить мне дать тебе удовольствие, позволить себе его почувствовать в моих объятиях! Я смогу тебе его дать, если ты не подчинишься мне, а отдашь себя мне, как я отдаю себя тебе. Пье, я люблю тебя! Я хотел на мгновение сделать тебе больно, подчинить тебя, но на самом деле я этого не хочу! А хочу слиться с тобой в единое целое, хочу, чтобы ты хотел того же, и тебе было не важно, кто сверху, а кто снизу! Хочу, чтоб ты хотел быть моим, полностью доверившись! Бароне глубоко вздохнул: - Я – твой! Ни капли агрессии не осталось в душе Джанлуки, глядя в эти беззащитные глаза, он вновь растворялся в своей любви, растворялся в человеке, покорно лежащим сейчас под ним. - Ты боишься? – тихо спросил он. - Да! – еще тише ответил Пьеро. Эта честность пронзила душу нежностью. - Не надо! Я не буду грубо! Я люблю тебя! Ты только не стесняйся говорить, если что-то не так будет, и не стесняйся, если все будет так! – лукаво улыбнулся Джанлука. – Обещай! - Я постараюсь! - Давай целоваться! То есть, давай я буду тебя целовать, ну и ты меня чуть-чуть,– блестя глазами, задорно предложил Джан. - Давай! – улыбнулся в ответ Пьеро, прикрыл глаза, глубоко вздохнул и расслабился. Джанлука стал покрывать ласковыми поцелуями лоб, дразнящее покусывать губы, игриво проходясь по ним языком. Оделил своим вниманием и щеки, и шею, спустился по груди до живота. Бароне лежал, действительно расслабившись морально, и лишь возбуждение делало тело напряженным, он не чувствовал себя подчиняющимся, а лишь одаряемым лаской, любимым, ощущал желание раствориться в мягком нежном удовольствии и забыть обо всем. Проникновение было не слишком приятным, даже болезненным, но он принял его, принял морально, как что-то, что он хочет испытать ради того, кого любит, то, что необходимо, чтобы слиться воедино. - Больно?- тихо спросил Джан. И он так же тихо ответил: -Да. Но в этом не было ни надрыва, ни бравирования, ни упрека, просто констатация факта, просто признание. - Ты расслабься и потерпи еще немного, и станет легче, намного легче, а потом и приятно. Я понимаю, тебе сейчас в это трудно поверить, но попробуй, и все получится. Джанлука осторожно покачивался, а Пьеро внимательно наблюдал за его лицом и глубоко размеренно дышал, полностью отдаваясь тому, что происходило. Он прочувствовал каждое движение внутри себя, приятно не было, было все еще немного больно, но не было отвращения и страха. Он просто был любимым, он был желанным, и был тем, кто сейчас давал удовольствие любящему его человеку. Джанлука тихо застонал, и от этого звука желание вдруг охватило все тело, заставив стать очень твердым снаружи и слегка внутри. Партнер тут же почувствовал перемену, слегка сменив угол, и вот уже неизведанное прежде удовольствие заставляет Пьеро стонать в ответ. И боль уже не боль, а нечто, заставляющее двигаться навстречу, ищущее выхода. И было это таким сильным, сводящим с ума, грозящим вырваться из под контроля, что Пьеро на мгновение запаниковал. Джанлука перехватил его испуганный взгляд и подбадривающее прошептал: - Да, Пьеро! Да! Так! И страх отступил, хотя казалось, что сердце сейчас выскочит, что тело вывернется наизнанку, он позволял дрожи и жару прокатываться сквозь себя, принимая все, тихо стеная и вскрикивая, когда границу между болью и наслаждением невозможно стало различить. Не желая слишком надолго затягивать эту непривычную для Пьеро сладкую пытку, Джанлука потянул его руку между ними, и помог найти нужный ритм. Затем, опираясь на руки, полностью сосредоточился на собственных движениях и прижался губами к губам, ловя дыхание и стоны, делясь своими. И поймав завершающий крик и отдав свой, мазнул легким поцелуем по влажному виску, и снял соленые капельки слез в уголке глаза. Освободив Пьеро от себя, Джанлука заботливо укрыл его простыней и, отводя со лба совсем мокрые волосы, осторожно поинтересовался: - Ты как? Бароне посмотрел на него странным взглядом и не очень внятно ответил: - Я себя совсем обессиленным чувствую. Слабым и беспомощным. И вдруг расплылся в ленивой улыбке: - И мне хорошо сейчас. Так странно, что так быть МОЖНО. С тобой действительно можно. Джанлука был изумлен таким Пьеро, и счастлив. Он откинулся на спину рядом и позвал: - Иди ко мне, подарок мой? Бароне с трудом повернулся, обнял его, уткнувшись в плечо, довольно повозился, потираясь щекой и … уснул. А Джанлука прижимал его к себе, вслушивался в стук двух сердец и улыбался сквозь слезы, стараясь запомнить этот миг навсегда, впитать в себя, не упустить ни единого вздоха, ни единого ощущения тела, ни единого переживания души.