Delirium

POV Антон       Голова кружится. Не могу открыть глаза. Снова эта галлюцинация — я, родители, грузовик…       Почему я тогда не умер? Как по мне, это было бы гораздо менее мучительно, чем-то, что я имею сейчас.       Мам, пап, знали бы вы, как мне вас не хватает….       Прошел уже год, а я так и не был на их могиле. Да что там, меня даже на похороны не пустили.       Сколько раз я пытался покончить с собой? Пять раз, а может быть все двадцать пять?       Я сбился со счёта. Я не хочу так жить. Не хочу просыпаться в больнице. Не хочу быть один.       Голова вроде перестала кружиться. Спасибо, что Галоперидол не дали- я после него встать не могу.       Зачем я живу? У меня никого не осталось — родители мертвы, друзья забыли о моем существовании, хотя, какие они после этого друзья? Осталась только тетя, которая подписывает разрешения для больниц и несет за меня юридическую ответственность.       Мои размышления прервал осторожный стук в дверь. — Можно войти? — произнес голос, который я где-то уже слышал.       Киваю. Слышу, как дверь тихо закрывается, шорох халата и стук каблука об пол.       Точно, это же мой врач зашел. Как его зовут? Без понятия. Но он вроде нормальный, даже, как мне показалось, добрый.       Он сел на стул напротив моей кровати. От него приятно пахнет кофе, одеколоном и лавандой. — Антон, мы можем поговорить?       Я разлепляю глаза и сажусь на кровати в позе лотоса.       Он молчит. — Извините, я… — говорю немного невнятно, — как Вас зовут? — Арсений Сергеевич, — он приятно улыбается.       Я киваю. Мне он нравится. В отличие от всех прошлых психиатров, у которых я был, он относится ко мне как к человеку, а не как к куску говна. — Как ты себя чувствуешь? — врач внимательно смотрит на меня, — Голова не болит? — Все нормально, спасибо, — с ним хочется быть вежливым. — Хочешь чаю?       Я аж офигел от этого предложения. — А можно? — мне все еще кажется, что это сон. — Я бы не стал спрашивать, если бы было нельзя, — Арсений Сергеевич снова улыбнулся и вышел из палаты, судя по всему, за обещанным чаем.       Я только сейчас осмотрелся в своей палате. Скорее, комнате, так как палатой это было сложно назвать. Около окна стоял письменный стол и стул, у противоположной стены находился шкаф. Даже кровать была мягкая и с нормальным матрасом, мягкой подушкой и теплым одеялом. Судя по ремонту, больница или очень новая, или очень дорогая.       В палату зашел Арсений Сергеевич с подносом, на котором стояли две чашки, сахарница и френч-пресс. — Тебе с сахаром?       Я молча кивнул. — Держи, — он протянул мне нормальную чашку с нормальным чаем. — Спасибо, — я отпил немного.       Врач снова не задавал вопросов из серии « Что ты видел?». — Извините, а где я? — Ты в городской психиатрической больнице номер семнадцать, в отделении для подростков. — Такие бывают? — Это единственное в стране. — Ясно.       «Как я здесь оказался?» — этот вопрос будет мучать меня еще долго. — Любишь читать? — неожиданный вопрос от психиатра, вы не находите? — Да. — Может, тебе принести какие-нибудь книги, чтобы ты не скучал? — А Вы ко всем так относитесь, или только к особо чокнутым? — выпалил я. Арсений Сергеевич засмеялся. — Нет, Антон. Отношусь я ко всем одинаково, — он усмехнулся. — А выходить из палаты мне можно? — Давай я тебе расскажу, что тут и как. Из палаты можно выходить в любое время, но ночью их закрывают. Общаться тоже можно со всеми. По сути, ты волен делать все, что хочешь. Только кормят тут по расписанию, — он посмотрел на ошарашенного меня.       Для меня было странно, что в психушке такие правила. Последние несколько месяцев я провел в таких клиниках, но лучше мне не стало.       Врач посмотрел на часы: — Кстати, скоро ужин. Ты голодный? Медсестра принесет тебе еду.       Только сейчас я понял, что есть хочется неимоверно сильно. — Ну, мне пора, — доктор встал и направился к выходу, — приятного аппетита. — Извините, — я запнулся. — Да, Антош? — давно меня так никто не называл. — А…. Вы, …. Вы не могли бы принести мне Булгакова? — Хорошо, — он улыбнулся и ушел.       Похоже, что после такого короткого разговора с Арсением Сергеевичем, на душе стало совсем чуть-чуть, но легче. Он не лез под кожу с расспросами об аварии, родителей и тому подобное, за что ему огромное спасибо.       В палату зашла пожилая медсестра с ужином на подносе. — Приятного аппетита, — старушка тепло улыбнулась и ушла, оставив ужин на столе. Помимо ужина она оставила и мои таблетки.       «Больницы меняются, а еда везде одинаковая», — подумал я, доедая ужин.       Я, как хороший мальчик, съел таблетки и лег в постель. Спать хотелось безумно, так что через пять минут я вырубился.