Фанфик к фанфику "Наложница"

*** Но Пашу хватило только на полминуты. Слишком важно было обсудить некоторые нюансы похищения Алисы. — Алис, смотри, что получается. Кто-то не просто заманил тебя в ловушку, а подделал именно мой почерк. Позвал на свидание от моего имени по сути. Кто-то знал, что ты узнАешь мой почерк. И что наверняка отправишься туда, куда я тебя якобы позвал. Причём даже если не убедишься толком, что я в самом деле тебя звал и именно туда. Гарантий не было, что план с запиской сработает. Но вероятность была. И план сработал. — Я тоже уже думала об этом. — Кто же мог воспользоваться таким способом? Кто мог так хорошо знать твои слабости? Знать о твоём влечении ко мне. — Да кто угодно. Мы не делали особой тайны из своих встреч. Почти каждый месяц встречались. И без всякой конспирации. Любой, кто взялся бы следить за мной или тобой, быстро выяснил бы, что мы регулярно встречаемся. И вряд ли для того чтобы играть в шашки. Да и о нашей неразлучности в детстве узнать не сложно. — Ну допустим. Но кому это могло понадобиться? — Ты ещё спрашиваешь. Не хуже меня знаешь, что мы насолили многим. Любой мог решить отомстить. — Верно, но кто из них мог прибегнуть именно к такому средству? — Не знаю. И пока даже не очень интересно. — Просто у тебя пока стресс. А мне очень интересно. Надо вспомнить, в чьей манере это покушение. — Хорошо. Но не сейчас. — Знаешь, я уверен, что ответ на поверхности. Чувствую, что разгадка близка и проста. — Да? А у меня ноль версий. — У меня пока тоже. Но когда мы всё выясним — наверняка удивимся тому, что не догадались сразу. — Без меня пока… — Хорошо. Алис… меня один вопрос волнует. — Какой? — Когда на тебя напали — ты случайно не подумала, что это я и организовал нападение? — Что-что? — Была у тебя такая версия? — Нет конечно. Это надо же такое спросить. — Ну ты же могла такое подумать. — С чего бы мне так подумать? — Ну как. Ты думала, что записку тебе я отправил, верно? — Ну. — И тут вместо меня — та компания. — Ну и что? — Ты могла подумать, что это я подсунул тебе разбойников. — Но зачем тебе-то это? — Например, чтобы потом выкупить. Изобразить героя-спасителя. — Что героичного в том, чтобы просто купить меня? — Как что. Нарваться на твой гнев и месть. — Да брось. Когда я гневалась и мстила. — Иногда мне кажется, что ты только и делаешь, что мстишь мне за что-то. — Вот это признание. Чем это, интересно, я мщу тебе? — Тем, что так нужна мне. И тем, что не даёшь мне себя. — Это я-то не даю? — Почти не даёшь. — Я не могу всё время быть при тебе. — Да ладно тебе. Что этому мешает? Неужели ты думаешь, что я поверю, будто тебе не надоело тратить всё время на поиски зверей для Космозо? Со мной тебе интереснее было бы. — А ты разве взял бы меня с собой? — Не просто взял бы, а много раз звал с собой. — Пару раз ты сам мне и отказал — не взял с собой. — То было в виде исключения. Там было слишком опасно. — Там было просто интересно. А если неинтересно, то и мне туда не надо. — Даже со мной? — Хм. — Впрочем, похоже, что ты даже в опасных местах тебе было бы со мной безопаснее, чем без меня в «безопасных». — А знаешь — ты прав. Это интересная версия про то, что ты сам и заманил меня в ловушку, чтобы потом выкупить. Такая оригинальная. А главное — она даже объясняет, почему меня не убили. — Вот видишь. Так что тебе мешает рассмотреть такую версию? — Это было бы слишком даже для тебя. — Но тебе же ничто не грозило бы в таком случае. — Кроме своеволия подрядчиков. И вообще… ты не стал бы подвергать меня такому стрессу. — Ну это да. Тут ты права. Не стал бы. Значит, меня ты не подозревала? — Нет конечно. — И как ты тогда истолковала то, что вместо меня тебе встретились разбойники? — Что тут истолковывать? Я же раньше времени прилетела. Решила, что ты просто ещё не прибыл, а они там по своим делам оказались. — Ясно… Но я же тоже мог прибыть раньше времени. — А вот об этом я старалась не думать… Тогда пришлось бы переживать, не встретился ли с ними ты. И где ты после этого находишься. — Но ты думала и об этом. — Думала немного… Так что очень обрадовалась, когда увидела тебя на рынке Пушту живым и невредимым. — Я заметил, что ты едва не закричала от восторга. Но я-то думал, что ты обрадовалась шансу на спасение. — А я и этому тоже радовалась. Пока ты не понёс дичь про наказания. — Мы же уже выяснили это. Так было нужно для нашей же безопасности. — И по дороге не снял цепи. — И это тоже для маскировки. А в номере я был уже паинькой. Признай. — Паш… Я могу поверить в это. Но если бы ты знал… — Что? — Ладно, пустяки. — Ты хотела сказать, что не выносишь намёков на мою возможную грубость в твой адрес? Алиса не ответила. — Значит, я прав. Что ж… Алиса, просто вспомни наше общение. По-моему, я никогда не был с тобой груб. Или был? Давай уже разберёмся в этом раз и навсегда. — Не был… Паша облегчённо вздохнул. Отрадно было освободиться от опасений. — Послушай, Алиса. Ты должна знать, что я никогда не имел намерения быть грубым или бестактным. Если и был, то разве что нечаянно. И если тебе покажется, что я груб, то тебе достаточно всего лишь просто подсказать мне, что не так. Говоря это, Паша был очень искренен. И старался не вспоминать сомнительные намерения в гостинице. Впрочем, сейчас ему самому казалось, что и тогда у него тоже не было никаких особых намерений. У него был только страх за Алису и желание вразумить её. — Я знаю, Паша. Или мне просто хочется думать, что всё именно так. Но иногда у меня бывает повод сомневаться. Ты прав, я в самом деле излишне болезненно воспринимаю саму мысль даже о самой возможности… грубости. Одно дело, когда грубы другие. Люди всякие. Лишь бы грубость исходила не от тебя… — Нельзя быть такой чувствительной. — Какая есть. Я могу закрыться от других. А от тебя у меня нет защит. — От меня и не нужны. — Да, возможно. — Не просто возможно, а так и есть. — Знаешь, извини меня. — За что? — Ты так много делаешь для меня. Всё время выручаешь. И так внимателен ко мне. Я должна быть благодарной и радоваться, а я… Извожу себя зачем-то какими-то необоснованными сомнениями. *** Паша подумал, что не такие уж они необоснованные. И что зря Алиса перед ним извиняется. Чутьё Алисе подсказывает, что при всей чистоте его намерений большую часть времени иногда его посещают и не такие уж добрые мысли и идеи. Но говорить Алисе об этом не стоило. Это дело его совести, а её его признание в неблаговидных побуждениях могло бы только огорчить, укрепить в сомнениях и заставить покинуть его при первой же возможности. Нет, этого допускать было нельзя. Со своими драконами он разберётся сам. Не посвящая в это Алису. — Уж не такие ли мотивы сподвигли тебя подарить мне завтрак? Это вроде примирительного замирительного мероприятия? — Не совсем. Завтрак сам по себе. — Алис, не стоит извинений. — Ну как же. Где я сейчас была бы, если бы не твоя помощь? В бараке у Дикаря? — Там так плохо? — Бывает и хуже. Но сколько он так терпел бы меня? — Он не понял, как ему повезло встретиться с таким существом, как ты. — Шутишь? — Нет, я совершенно искренне. Если бы он дал себе немного труда пообщаться с тобой, то понял бы, что ему выпало редкое счастье встретить ангела. — Ну, он не считал меня ангелом. — Как знать. — Паша, вот я и знаю. Он не чаял избавиться от меня. — Вот чудак. — Да нет. Для него в самом деле желательно было от меня избавиться. Он спал и видел, что продал меня. А если бы кто-то в самом деле всё же купил бы меня? Иногда я уже готова была стать паинькой, чтобы меня купили. — Неужели? — Да. Дикарь пообещал, что иначе найдёт мне применение. — Может, был смысл в самом деле позволить продать себя? Хозяин гостиницы говорил, что многие рабыни на Пушту отлично устраивались, превращаясь в хозяек. — Предлагаешь в следующий раз устраиваться? — Предлагаю вообще избежать следующего раза, — буркнул Паша. — Но что-что, а поладить ты в самом деле способна с любым. Если сама этого захочешь. — В том-то и дело, Паша. А если я не захочу? Ради чего ладить? — Ради жизни. — А жизнь ради чего? — Не знаю. Но так надо. — Не знаю-не знаю… Просто дышать, есть? Без возможности видеться с любимым человеком? Да ещё и с обязанностью спать с нелюбимым? — Может, ты полюбила бы. Вдруг хороший человек попался бы. — Хороший человек разве станет покупать рабыню для утех? — Но я же купил. — А разве ты для утех купил меня? — Мне серьёзно отвечать или можно пошутить? — Серьёзно, а потом можно пошутить. — Если серьёзно, то ты сама прекрасно знаешь ответ. И то, что без утех я не могу, если это можно назвать утехами. И то, что я купил бы тебя в любом случае. — Ну вот. Значит, у тебя совсем другая ситуация. — И в чём разница? — Ты просто выручал друга. Ты же купил меня не для того чтобы поработить. А для того чтобы освободить. — Вот, значит, как ты это восприняла. — А что — надо было иначе? Уж не хочешь ли ты сказать, что купил меня в самом деле в собственность? — Не знаю, что тебе ответить. Я мог бы отшутиться. Но боюсь, что ты сейчас не склонна понимать юмор. Да и вообще не всякий юмор воспринимаешь. — Отлично. Значит, у меня нет чувства юмора. — Ну Алис. Только на это-то не обижайся. Ты прекрасно знаешь, что у тебя изумительное чувство юмора. Но также знаешь и то, что иногда у нас немного разные представления о приемлемом в юморе. — Так что там с твоими правами на меня? По понятиям Пушту я твоя собственность. Но по законам Земли я свободный человек. Однако, кроме формальностей, есть и чисто наши личные отношения. Что скажешь? — Алиса, ну какие тут могут быть варианты? Успокойся. Конечно никакая ты мне не собственность. И ничем не обязана. — Кроме того, что ты потратил на покупку меня. Сколько я тебе должна по нашему курсу? — Нисколько. — Паша, я не люблю быть обязанной, ты же знаешь. Назови цену. — Не назову. А то ты кинешься добывать ту же валюту, которой я расплачивался. А я не могу допустить, чтобы ты снова лезла в злачные места. — Кстати о валюте. Что это за минерал, которым ты расплатился на рынке и в гостинице? — Не скажу. — Но у меня чисто научный интерес. — Алиса, держись от греха подальше. — О, тут ещё и греховное что-то. Признавайся, что там за история с этими минералами. — В другой раз. Ничего интересного. — Учти — я вернусь к этому вопросу. — Не сомневаюсь. — Итак, твоя цена. — Цена-цена… Такое впечатление, что ты хочешь как бы выкупить себя у меня. — А если и так? — А если я не хочу тебя продавать тебе? — Хочешь остаться собственником? — Возможно. — Я могу сделать так, чтобы от меня были одни убытки. — Ты этого не сделаешь. — Но могу. — Это не в твоих интересах. — Почему? — Потому что всё моё — твоё. — Мне не нужно твоё. Мне бы своё вернуть. — Если тебе так хочется возместить расходы — можешь просто добросовестно трудиться в экспедиции. — Трудиться я сама по себе буду, это уже моим интересам отвечает. — А ты нехило выспалась, похоже. Снотворное пошло тебе на пользу. — А вот и не спорю. Но убедительно прошу тебя больше не делать то, что я прошу не делать. Дело не в пользе, а в моей воле. — Постараюсь. — Лучше обещай. — Я же не знаю, что ты ещё надумаешь натворить. Я не могу обещать тебе, что дам тебе пропасть. — Тогда я не скажу тебе, какой я придумала способ возмещения твоих расходов. — Но это уже детский сад какой-то. — Но иначе ты помешаешь расплатиться. — Обязательно помешаю. Я пока не давал согласия принять возмещение стоимости издержек. — Паша, это не смешно. — А я и не смеюсь. — Неужели ты так и не понял… я и так… без всяких минералов и покупок… твоя собственность… давно… — Какое трогательное признание. Было бы. Если бы я мог в него поверить. — Так поверь. — Я бы поверил. Но как же поверить, если твоё поведение говорить о другом. — А я и старалась, чтобы оно говорило о другом. А моя зависимость от тебя оставалась незаметной. — А теперь ты решила больше не скрывать зависимость от меня? — Да. — Почему? — Я смирилась с ней. — И в чём же проявляется твоя принадлежность мне? — В том, что мне нужнее на свете видеться с тобой. — Зачем делать из этого проблему? Ведь я тоже хочу того же самого. И только ты сама зачем-то сокращаешь время нашего совместного пребывания. — Уже говорила, зачем. — Ага. Чтобы я не привязался и не скучал. Ты в самом деле думаешь, что это убедительное объяснение? Ни разу не убедительное. ***