Эксперимент №7

      Поверхность уже давно перестала быть гостеприимной к человеку. Её природа изменилась, стараясь изменить вместе с собой и всех остальных. Мы пытаемся оградиться от этой природы, прячась глубоко под землёй и укутываясь в герметичные скафандры. Мы думаем, что сможем делать это вечно, но помимо уничтоженной экосистемы у нас всё ещё остались интервенты. И они не собираются покидать наш разрушенный дом. Нет. Они ждут. Ждут когда всё изменится. Ждут, когда отрава сползёт со столь ценной для них земли, чтобы начать восполнять те немыслимые потери, которые понесли во время войны.       Нас травят как крыс. Выкуривают из убежищ или попросту уничтожают вместе с ними. Они думают, что победили и окажутся правы, как считают некоторые. «Конец. Нам пришёл конец», - как любят говорить некоторые. Но ничто не в силах остановить человеческое нутро. Злость. Жадность. И желание жить. Только это позволяет нам выживать и бороться. Вести войну, которая уже давно проиграна.       Ресурсов катастрофически не хватает. Опустевшие города стали настоящими гробницами, скрывающими в своих недрах ценные ресурсы. Лишь самые смелые и отважные идут на поиски еды, электроники и оружия. Только они лезут на заражённые территории. На места, отравленные токсичным газом. За этот риск они получают высокое уважение среди выживших. Их никогда не прогонят из убежища. Им всегда предоставят ночлег и дадут поесть. Потому что - кто знает? Может быть на обратном пути, они вернуться с ценной находкой или едой, и непременно поделятся с добрым хозяином. Или же жестоко накажут того, кто нарушит новые традиции гостеприимства. Они - надежда и закон нового мира. В народе их называют «мусорщиками», «те, что во тьме» или «сталкерами». Кто-то называет их авантюристами, играющими в рулетку со смертью… И будут правы. Чертовски правы. - Хватит дрыхнуть, Тох! - сквозь темноту раздумий пробубнил грубый, похожий на наждачную бумагу, голос. - Полежали и хватит, пора выходить наверх.       Я протёр глаза. Широко зевнул и приятно потянулся, хрустя суставами. - И тебе не хворать, Сань. Вот не дашь человеку выспаться, а такую философию разломал… - Чё? Какую, нахрен философию?! В могиле отоспимся! Пора отрабатывать паёк, брат, - он протянул мне свою руку, закованную в тонкую перчатку.       Я благодарно принял помощь и поднялся на ноги, краем глаза следя за догорающими углями в примусе. Глаза уже успели привыкнуть ко мраку подземелий, чего не скажешь про запахи, оставшиеся со времён войны.       Саня, не церемонясь, начал сгребать наши пожитки в свой бездонный рюкзак, фыркая себе под нос ругательства о самоцветах и всех их матерях. Если таковые у них, конечно были…       Саня сварливый, но товарищ, что надо. Он и прикроет в бою, и поможет в трудную минуту. В отличии от других сталкеров, рыскающих поодиночке, мы предпочитаем действовать сообща. В этом есть масса плюсов. Дружеское плечо позволяет не терять рассудок в многодневных, а то и многомесячных ходках. Да и мало кто рискнёт напасть на двух мусорщиков.       Я скептически осмотрел своё снаряжение. Пальцы начали выполнять, уже доведённую до автомата, процедуру. Прокрутить клапан давления на воротнике. Проверить каркас химзащиты.       Сталкеры подгоняют её под себя и всячески модернизируют. Ни у одного нашего собрата, вы не найдёте одинаковый защитный костюм. У каждого свои примочки. У нас например, они усилены алюминиевым каркасом с наваренными бронепластинами поверх. Всё это скрыто под слоем старой-доброй резины.       Закончив проверку целостности скафандра, я нацепил перчатки, спрятал их основание глубоко под резиной костюма и надёжно перемотал соединение тройным слоем изоленты. Затем, пришла очередь воздушной системы. На спину вешается кислородный баллон с прикреплённым к нему шлангом, он для удобства перебрасывается вперёд. На грудь вешается система замкнутого цикла подачи воздуха, на случай если наши фильтры или воздух закончатся. Ну и конечно же маска со шлемом, куда ж без них. Стандартный армейский шлем с двойной подкладкой, для избежания «проломов» черепа, и подходящая под его крепления - чёрная маска с двумя окулярами. Обзор так себе, но для этого у меня был Сашок с панорамной линзой. Почему разное снаряжение? Дело принципа. Он считает обзор важной составляющей, а я фильтрационные возможности.       Накинув всё это дело капюшоном и затянув шнуровкой, ввинтил фильтр сбоку маски и стал дожидаться Саню. Он уже управился с поклажей и напяливал на себя кислородную систему. - Проверь датчики. Не хватало радиации нахвататься по ошибке…       Я пощёлкал по счётчику Гейгера на груди и убедился, что его стрелка в рабочем состоянии. - Порядок. - Я всё, - уже сквозь противогаз пробубнил он, - хватай пушку и полезли.       Я послушно подобрал стоящий у обшарпанной кирпичной стены автомат. Снял с предохранителя и повесил на грудь.       Саша уже поднимался по ржавой лестнице к люку, из под которого пробивались лучики серого света. Этот подъём активно сопровождался поскрипыванием прорезиненной обуви о скобы. Я уже начала считать этот звук, сродни музыке.       Через пару минут мы были наверху. По центру перекрёстка в некогда оживлённом городе Федерации. Небоскрёбы раскурочены. Взвинчены от чудовищной температуры взрыва. Улицы устелены обломками, остовами машин и… Трупами. Иссохшие скелеты, обтянутые остатками кожи. Среди них были и маленькие. Дети. Хорошо если они не поняли, что их убило. Такая смерть лучше всего. Без мучений.       Мы долго вглядывались в пустующие окна. Искали малейшие признаки жизни и опасности. Самоцветы могли бродить здесь, а встреча с ними не самое приятное событие для двух мусорщиков.       Тишина. Лёгкое завывание ветра по пустым улицам и сопение наших противогазов. Лёгкий пар выходящего воздуха из их отверстий. Зима. Сухая, бесснежная зима. - Вроде чисто, - неуверенно прокомментировал напарник. - Что у тебя? - Чисто, - опуская ствол автомата, прокомментировал я. - Двигаем к складу. Если верить нашим братьям, его ещё не разграбили. - Или не сожгли камушки, как они это любят делать.       Мы встали на ноги и спокойным шагом двинулись по одной из дорог, опасливо вглядываясь в скорчившиеся трупы. - Никогда не думал, что стану свидетелем конца света, - начал Саня, - не думал, что дети увидят это. - Они в безопасности, ты защитишь их. - Если я тут подохну, кто их возьмёт? - А если ты не будешь делать вылазки, чем кормить будешь? - Тоже верно, - кивнув плечами, согласился он. - Погода - хрень полная. Туч дохера. - Зима ведь. Чего ты ожидал? Солнышко лучистое?       Окружающая серость убийственно подрывало дух. Хотя какой к херам дух… Он умер вместе с завывающими сиренами, окончательно поставившими точку в наших жизнях. Ну, конкретно для нас - загадочное троеточие.       Спустя время, мы наткнулись на труп. Он был в защитном костюме, как мы. Шеврон на наплечнике подтвердил принадлежность военному. - Свежий, - переворачивая его на спину, проговорил напарник, - убит из бластера, видишь, дыра опаленная?       Я лишь безразлично угукнул, продолжая смотреть по сторонам, двигая ствол туда-сюда. - Плохо, тут ещё шастают эти камни, будь они прокляты! О! Смотри.       Он показал мне две консервные банки с кашей и потёртый КПК. - Рабочий? - Не, - сухо буркнул он, - но на запчасти сгодиться. На седьмой станции вроде проблемы с передатчиком, они нам неплохо помогли, так что… - Да, они заслужили. Патроны? - Пусто… Может он раненый сюда прибежал? Просто если мародёры работали, они б и еду забрали. - Нужно идти, слишком тихо тут. - Не могу, не согласиться, брат.       Крякнув он встал рядом со мной и мы неторопливо зашагали дальше по улице. Битое стекло раздражающе щелкало под обувью. Попадались следы боёв. Гильзы и разбитые камни самоцветов. Сгоревшая техника, ощетинившаяся стволами погнутых пулемётов и застывшими внутри с картиной ужаса на лицах полускелетами.       Несколько машин мы обследовали, но нашли только разочарование, ужасную смерть их владельцев и неприятные воспоминания. - Жаль парней, плохая смерть... - отойдя на несколько метров от остовов, прокомментировал он. - По крайней мере им уже не увидеть, что случилось с нашим миром. - Чё там по счётчику? Я взглянул на слабо мерехтящую стрелку и обречённо заявил: - Поссать не получится. - Бля.       Долгие месяцы ходок научили меня, что показатели счётчика интересуют Саню, только для поссать или снять противогаз. - А ты чё, не сходил? - сдерживая смех, продолжил я. - Да иди ты! Радуйся, что срать не захотелось. Я б посмотрел как ты себя вёл с поносом в сапогах… - Ну, ну! Не перебарщивай, я тут единственный друг на город.       За остатками домов выступили трубу заводов. Им уже не суждено дымиться. Пускать благоухающие ароматы прогресса. Заказы на фактории, считались самыми высокооплачиваемыми среди сталкеров. Техника могла неплохо облегчить жизнь выживающим, но для её доставки нужно несколько отрядов, а собрать нас воедино довольно проблематичная задача.       Я настолько засмотрелся на следы могущества человечества, что и не заметил упавшую на мой окуляр снежинку. С неба летели сотни снежинок. В конце декабря, это было словно праздник. - Сань, - окликнул напарника я. Тот остановился и тоже взглянул вверх. Его брови добродушно поднялись вверх, раскрывая скрытую под маской улыбку. - С Наступающим тебя, Сань, - хмыкнул я. - Я скучал по снегу, - ответил он, - будем считать это хорошим знаком. На следующем привале выпьем по одной. За всех нас. За то, чтоб у каждого был кусок хлеба. - Аминь.       Два человека. Два сталкера. Углублялись вглубь города. Их след теряется в ходе усиливающегося снегопада, грозившего перерасти в бурю и навеки стереть героев из истории. Бесстрашные. Толкаемые желанием жить и нести жизнь остальным. Они - надежда оставшихся. Вера в жизнь.