***
Лес не защищал от зноя так, как хотелось бы. Мортифер шёл быстрым шагом, без дороги, совершенно не зная пути. Иногда переходил на бег, шикая через раз, когда медленно затягивающиеся раны давали о себе знать вспышками боли. С поля недавнего боя он подобрал всё найденное оружие, стащил с Канты широкий пояс, завернул все трофеи прямо в него и худо-бедно завязал, чтобы не выпадали по дороге. Тень нырял под низко нависающие ветви деревьев, стараясь не повреждать их. Растрачивать время на тщательное сокрытие своих следов было бы неразумно. К поимке могли подтянуться другие обращённые, а они бы почувствовали себе-подобного и без надобности рассматривать следы на земле и изучать обломанные веточки. Босые ноги несли его дальше от неразборчивого, брызжущего ядом шёпота тех, кого тёмные эльфы почитали за богов; прочь от средоточия обволакивающей и всепоглощающей тьмы. Ориентироваться по убегающему солнцу было в сложившейся ситуации проще всего. Лучи пробивались сквозь деревья и светили в отвыкшие от них глаза, заставляя опускать голову, и тогда растрёпанные волосы чаще цеплялись за ветки, путаясь в них. Мужчине быстро наскучило выпутывать их. Тогда он раздражённо скрутил длинные светлые пряди и спрятал под окровавленным (от нанесённой себе же раны) воротом старой разодранной рубашки. Срезать их, уподобляясь тёмным эльфам, желания никогда не возникало, и потому волосы обращённый оставлял достаточно длинными — сейчас они рассыпались по всей спине под изношенной тканью. Направление? Чтобы ориентироваться по звёздам — нужны хотя бы звёзды. Да и они бы сейчас не помогли: Мортифер не знал, куда ему идти. Но прилагал все усердия и отменно контролировал себя, дабы не оставлять магического следа. Лунные эльфы, каким по рождению был и Мортифер, не имели никаких проблем с солнцем, вопреки широко распространённому мнению, и использовать магию под его лучами могли беспрепятственно. Просто в сырых и холодных подземельях солнечного света не то, чтобы бывало не много — его там не было вообще. Это оказалось непривычным настолько, что эльф растерял чувство, которое связывало его с наступлением ночи. С пониманием, когда произошла (и произошла ли вообще) смена дня и ночи в целом было плохо. В подземном мире был только постоянный мрак, а весь свет — огни да камни. И даже этих источников было недостаточно, чтобы разгонять сгущающиеся оттенки чёрного, обжигать безликую тьму, протягивающую свои бесконечно длинные, любопытные руки ко всему. Лунные эльфы не боятся ночи. Лунные эльфы прекрасно видят в темноте. Но там была не какая-нибудь долгая ночь. То нельзя было отождествить с каким-либо промежутком привычного времени — это была пустая, вечная тьма. Сорбент, поглощающий в себя всю энергию и волю. Мортифер бы предпочёл хоть пять палящих солнц на небосводе, только бы не возвращаться в разливающийся по узким тоннелям ледяными потоками непроглядный мрак, в котором он захлёбывался столько лет. Сколько — столько? Эльф отчётливо помнил лишь последние четырнадцать. Попытки намеренно вспомнить что-то до — были ужасной головной болью. Не фигурально. Солнце уже тянулось к линии горизонта, когда обращённый наконец-то начал замедлять шаг и делать перерывы. Он иногда опускался на колени, припадал к земле, запуская пальцы в траву. Пытался ощутить нечто, что сам не смог бы описать. Просто чувствовал: что-то должно отозваться. Земля должна ощущаться… живой. Но ничего не происходило. Никакое сакральное чувство в нём не пробудилось. И тогда Мортифер просто слушал. Растворялся в звуках леса и уносился разумом в почву земли. Никакой демонической ауры не ощущалось. Стало быть, погони нет. Во всяком случае, пока. Не желая играть с расщедрившейся судьбой, тень принял решение не прерывать свой путь с наступлением темноты. Отчасти из нежелания засыпать: даже если события этого дня окажутся простым сновидением, он не готов его сейчас прерывать. Хочется увидеть, насколько далеко его может занести подлунный — реальный или нет — мир. И потому Мортифер шёл, не страшась ночных охотников — зверьё по пути разбегалось само. А эльф проникался новым чувством — чувством свободы. Оно ощущалось таким явственным и бьющим в голову своим дурманом впервые за все годы существования, что Мортифер только помнил. Наслаждался ощущениями не он один. Демон в охотку принял новое положение дел, и, не позволяя забыть о себе, безудержно радовался. Можно сказать, праздновал день высвобождения из лап гнёта и был готов явить миру свои вольности, смакуя грядущую развязность. — Так уж ты страдал среди дроу? — вслух поинтересовался эльф, отвлекая духа от фантазий. «А мне мечтать о полной свободе не приходилось, — обращённый по понятным причинам не мог видеть лица своего собеседника, но чувствовал, что фантомные губы духа расползаются в гадкой улыбке. — Ты ведь столько раз проваливал попытки высвободиться, что мне это в какой-то момент наскучило». — Наскучило? Попытался бы сам. Чего как беспомощный? — Мортифер решил не оставаться в долгу и вербально кольнул того в ответ. В ответ демон лишь неразборчиво заворчал. Хотя тень знал: он бы возразил, если б мог. Но дух не нашёл, что ответить: во время многочисленных попыток побега он старался сделать вид, будто чудесным образом вышел из тела лунного эльфа, и никакого отношения к его попытке высвободиться из рабства даже в помыслах не имел. В общем-то, духа можно было понять: схватив беглеца, верховная жрица всегда первым делом допытывалась именно до демона, считая, что инициатором побега был именно он. И подвергала пыткам всю его демоническую натуру, истязая чёрной магией, данной от прирученных божеств. Против подобных сил демон, будучи более низшим существом, ничего сделать не мог. Вот и пытался уж если не мешать побегу, то уж точно не помогать ни словом, ни делом. Дух больше не бередил мысли Мортифера. Смолк. Лишь изредка мужчина ощущал, как чужая энергетика пытается прикоснуться к его неозвученным планам. Прощупать его интенции, дабы прояснить планы на общее поневоле будущее. Эльф, однако, давно освоил мастерство ограждения части своего сознания от нежданного «сожителя». Так что демон лишь в очередной раз выискивал бреши, наивно полагая, что Мортифер не знает о его действиях. Но ничего с этим тень уже не делал. Обращённый устроился под, судя по толщине и высоте, великовозрастным деревом, дабы не получить удар с необозримой стороны, и, периодически оглядывая местность, принялся разбирать свои трофеи. Мортифер не был падок на изысканное оружие, коллекционировать его не собирался. Просто пользовался тем, что дроу обожали богатство и всё блестящее, украшая интересной резьбой и драгоценными камнями даже то, что было призвано служить лишь комфорту и защите жизни. Хлыст, два клинка и пять кинжалов: четыре мелких и один длинный. Это был отличный улов в его положении. Закладывать оружие целиком эльф не собирался, понимая, что подобное непросто сбыть. Поэтому потратил время и силы на то, чтобы выковырять драгоценные камни. А оружие на какое-то время можно было придержать при себе — пригодится. Карманов на одежде не было, а по глупости потерять единственную добытую сейчас валюту не хотелось. Поэтому тень оторвал кусок и без того никудышной рубашки, сложил туда нехитро добытые камни, после чего надежно завязал и убрал в один из кармашков в позаимствованном у Канты поясе. Посидел ещё немного, собираясь с мыслями, а затем поднялся с решительным намерением идти к смертным. Из всех вариантов они были самыми безвредными.***
Солнце полноценно вступило в свои права, поднявшись над пройденными Мортифером ещё в середине ночи холмами, когда он дошёл до реки. Что-то внутри само вело его всю ночь в этом направлении, манило ещё до того как эльфийский слух уловил журчание воды. Поток был слишком быстрым, не позволял ничему вокруг отражаться в себе. Тень и сам не очень-то желал смотреть на это. Он опустился на колени и коснулся бегущего потока обеими руками. Эльф ощущал, что с рассветом земля и воздух начали медленно согреваться. Отчего-то он знал, что вода сейчас будет ледяной. Тело помнило: вода согревается медленней, и но и отдаёт накопленное тепло тоже медленно, оставаясь тёплой ещё какое-то время после захода солнца. А остыв за ночь, будет очень холодной к рассвету. Некто очень давно объяснял эту логику. Кажется, тогда тот, кого ещё не звали Мортифером, только начинал изучать мир вокруг. Кто-то другой, позднее, рассказывал, что всё работает не так, сильно удивив заявлением: вода и воздух одинаковой температуры, это из-за тепла собственного тела эльф или другое живое создание обманывается ощущением. И всё же, погружаться в воду с утра всегда было не очень хорошей затеей. Наверное. Эльф избавил себя от того, что с натяжкой можно было считать одеждой, вдохнул и погрузился в воду с головой. К своему удивлению Мортифер осознал, что его тело не ощутило никакой разницы в температуре. Само собой подумалось, что это может быть ещё одной физической особенностью теней. Демон эту странность никак не прокомментировал, сосредотачиваясь на ощущениях и пытаясь понять план своего подневольного собеседника. Река ощущалась необычно. Успокаивала, притягивала, не страшилась ни тёмной ауры, ни когтистых пальцев. Мортифер почувствовал весь наплыв усталости только сейчас, когда позволил себе на мгновение расслабиться всем телом и по-настоящему. Он был физически и духовно измотан ещё до побега. Возможности толково восстановить силы после не представилось. Того, что он вытянул из пары животных да малолетних нападавших едва хватило на то, чтобы привести мысли в порядок и без вреда для себя применять магию в непродолжительной атаке. Не рискуя при этом нечаянно не удержать демона. Вода была неожиданно отзывчивой, пленяла ощущением широты своего простора, показывала, куда течёт, куда впадает и на какие ручейки распадается. С бурлящим потоком нахлынуло очень непривычное чувство такого естественного сейчас и давно забытого единения, в котором хотелось раствориться. Мортифер оказался в своей стихии, впервые за долгие годы ощутив, как энергия потока воды сама тянется к нему, подпитывая. Через неопределённое время мужчина смог полностью сконцентрироваться, понять течение и даже почувствовать, где воду беспокоили больше всего. Ощущения уводили его далеко, но Мортифер не позволял себе расслабить сознание полностью — демон был начеку, готовый вновь побороться за право распоряжаться телом, и эльфу приходилось платить ему той же монетой. Мелкие барахтанья в потоке не показались чем-то интересным: наверное, животное свалилось или умывается. А далее... Много всего, чтобы разграничить. Тень предположил, что ниже по течению располагалось селение. Неизвестно, откуда, но мужчина знал, что где-то в этой части континента с людьми плотно соседствовали эльраны. Бледная девушка в красных одеждах, что он видел перед тем, как выбраться из подземелий, была подтверждением оным знаниям. Судя по всему, спустя годы, проведённые Мортифером в почти безвылазном прозябании в подземельях дроу, ситуация не изменилась. Эльраны не вымерли и не покинули Аванойт. Но не они сейчас тревожили миролюбивый поток. Хотя бы потому, что солнечный свет смертелен эльранам. Как бы ни хотелось надеяться, обращённый понимал, что это и не остроухие собратья: владения эльфов, мягко говоря, располагались далековато отсюда. Причём не только лесных: до земель лунных эльфов ему предстояло бы и вовсе через весь континент идти. Учитывая то, где он ориентировочно находился, — должно быть, поблизости оказалось человеческое селение. Для города шума слишком мало — значит, деревня. Вытягивая руки, чтобы выбраться из воды, Мортифер заметил небольшую наледь на своих пальцах и между ними, что местами напоминало перепонки. Точно пытаясь повторить форму и длину когтей, ледяные сосульки тянулись и от кончиков пальцев. Сделав шаг, он ощутил некую скованность и области голеней. Частично тонкие обломки льда унесло течением. Мужчина сжал пальцы, разрушая хрупкую конструкцию, потёр ладони друг о друга, перекрещивая пальцы, а затем, выйдя на берег, осмотрел остальные части тела, избавляя себя от ледяных корочек в иных местах. И, одеваясь, с некоторой досадой подумал, что прежде это контролировалось лучше. «Ну а что, — незамедлительно встрял демон, решив заступиться за порой вырывающиеся силы хлада. — Сделал бы себе ледяной кораблик да пустился бы вниз по течению. Быстро и удобно». — Непременно, но в другой раз. — Прозвучало в ответ. «Быстрей же будет!» — настаивал незримый. — Будет нужно грести, впереди много порогов. Река сейчас согреется, так что твоя чудесная конструкция постепенно растает, — ровным тоном пояснил эльф. Может, по течению добраться до смертных было бы быстро и удобно, и без лишних следов, но при всём при этом присутствовало одно большое «но». Мужчина не стал распаляться не детали, не упомянул, что следить за течением и поддерживать ледяную лодку будет слишком энергозатратно. Вместо этого, уводя разговор от текущей темы, обращённый решил слегка поддеть собеседника: — Чего ты разленился? Тут не очень далеко. Демон всегда одобрял, когда эльф использовал силы. И чем больше, тем лучше, дабы затем с успехом брать его тело под свой контроль и понимать размах способностей, увеличивать раз за разом диапазон, становясь опаснее. И мужчина давно это раскусил. «Намеренно силы бережёшь?» — догадался демон. — А ты как думал? — не стал отнекиваться тень. «Зря. Мне оно не надо сейчас. Я лучше подожду, пока ты выведешь нас куда-нибудь в приличное или неприличное место», — мысленно усмехнулся незримый (не)приятель. — Ты полон надежд, — отметил эльф. — Даже жаль расстраивать, ведь я и там тебе не стану уступать. «А я не стану спрашивать, упрямец». — Проворчал его собеседник, вложив в тон предельную порцию угрозы, на которую только был способен в своём положении. — У меня имя есть, — напомнил эльф. «У нас, — резво поправил демон. — Мы оба его приняли». — Ты от своего всё ещё не отрёкся, Вирднейл. «А мне так удобно. Имя моё — тайна для врагов, а «Мортифер» — отличное прозвище. Согласись, «Смерть Несущий» отлично звучит. Устрашает!» Эльф ответил на это тяжёлым вздохом. Он мнения демона не разделял. Однако взять новое имя не мог — он много лет назад отозвался на «Мортифер», принял его вместе с демоном Вирдом, и тот упрямо не позволял ему поразмыслить и наречься иначе. Имена в памяти всплывали редко, и Вирднейлу ни одно не нравилось. Дроу и подавно не стали бы звать своё оружие по-другому, им нравилось «Смерть Несущий», «Мортифер». Тень полностью собрался, прислушался, проверяя, нет ли погони, и бодро зашагал вдоль реки, следуя её течению и продолжая понемногу восстанавливать силы, пребывая рядом с ней. С таким источником подпитки можно было не беспокоиться о потребности в отдыхе и сне ещё день или два.***
До заката, судя по движению солнца, оставалось ещё не менее четырёх часов, когда тень встретил кого-то помимо лесного зверья. Но разговор с первыми встреченными смертными прошёл не очень хорошо. Вернее сказать, совсем нехорошо. Эльфийский взгляд приметил два мужских силуэта сильно заранее, а устроившиеся ловить рыбу люди, стоило Мортиферу приблизиться к ним достаточно, чтобы его тоже можно было хоть отдалённо рассмотреть, бросились бежать. Прихватив с собой, очевидно, только улов. Из ничего не говорящих ему имён «Блай» и «Эстер», хаотично брошенных ругательств и не бранных, но тоже малоприятных по своей сути фраз, слух обращённого уловил: «Проклятые остроухие со своей нечистью! Говорил я тебе, не стоит в этих местах рыбачить!» Догонять их или кричать что-то вслед Мортифер не намеревался — незачем. Он и так мог сориентироваться и отыскать деревню, в проводниках нужды не было. Дойдя до места внезапно завершившейся рыбалки, эльф обнаружил оставленные перепуганными смертными удочки, не раскрытую и брошенную на берегу рыболовную сеть, и если это тень не очень интересовало, то оставленные сапоги и плащ показались весьма полезной находкой. Люди, всё же, встречают по одежде, и босоногому полуголому незнакомцу вряд ли стоит надеяться на многое, даже если деньги имеются. Решат, что украл, и от проблем не отвертишься. Сапоги на эльфийскую ногу оказались великоваты, но Мортифер был не в том положении, чтобы выбирать. Плащом можно было отлично закрыть всё тело до колен, к тому же имелся пришедшийся весьма кстати капюшон. Не очень долго разглядывая себя в обновках, мужчина продолжил свой путь. На краю сознания вертелась мысль, что рано или поздно рыболовы устанут бежать, решат вернуться, сядут у реки или разумно сбегут в лес, прячась там. Но он не то, чтобы горел желанием непременно нагнать их, завести беседу, объясниться и уточнить, не возражают ли они, что он взял что-то их оставленной ими одежды. Эльф и следы не высматривал. Дальнейшая дорога была лишена интересного, но в воздух всё больше наполнялся человеческими запахами. Самими яркими, которые удалось различить раньше всех, оказались запахи дыма, он тонкими нитями тянулся вверх, к облакам, выдавая затопленные печи или костры. Продолжая шествовать вдоль реки, Мортифер вскоре наткнулся на других людей. Тоже мужчин, и в этот раз их было трое. Эльф не стал ускорять шаг, дабы те, случайно обернувшись, не подумали, что он представляет угрозу. Так что шаг был спокойным и размеренным, но чуткий слух уловил разговор: — ..так дурень на отшибе живёт, вечно в лес один таскается, он мог найти чудо! — воскликнул идущий справа от товарищей коренастый мужчина, при повороте головы которого в глаза бросались его пышные длинные усы. — Грэхем, но единорог! — восклицал худощавый и, судя по белёсым волосам, пожилой человек, шедший слева. — ..а он же и не покажет, пока монету не подашь! — бормотал одетый в шёлковую лазурную рубашку бритоголовый мужчина посередине. — А ты чего повёлся? Ладно бы Кюль трещал, что девку эльфийскую словил, тогда можно бы наведаться да заплатить, и не за одну только возможность посмотреть на неё, — подтолкнул приятеля локтём усатый, яснее давая понять, на что был его намёк. — Но единорога, Грэхем, е-ди-но-ро-га! — продолжал восклицать самый старший из компании. — Их здесь даже не видали никогда! — Вот я и захотел посмотреть, — объяснялся человек посередине. — А кого он там показывает? Не козу же? — Да, — махнул рукой тот, кого называли Грэхемом. — Кобыла как кобыла, брыкается, близко к себе не подпускает, никакого рога нет. — А мне клялся, что рог был, да слома-а-ался, — протянул усатый тип. Грэхем только раздосадовано потряс, судя по всему, сильно полегчавшим кошельком. К тому моменту Мортифер был лишь в нескольких метрах от троицы, и, научившись на первой встрече со смертными, что не задалась, натянул капюшон так, что тот закрыл всё его лицо, и заговорил: — Я не ослышался, вы говорили о единороге? — Мортифер бы хотел начать с приветствия или добавить уважительное обращение, но не очень разбирался, как принято обращаться в этих местах, отчего и опустил формальности. Из-под капюшона было не очень видно, но тень привык ориентироваться по звукам. И сейчас точно знал, что компания остановилась и развернулась к нему. — Может и говорили, а тебе-то что? — отвечать решился, судя по голосу, тот самый Грэхем. — Скажем так, я весьма заинтересован в данных животных, — Мортифер попытался вложить в свой тон исключительно доброжелательные ноты. И надеялся, что люди не станут подходить слишком близко, чтобы рассмотреть его. — Да не было здесь никогда ед… — пожилому не дали договорить. Грэхем сделал шаг вперёд. — Один наш приятель, — мужчина выделил последнее слово интонацией, — поймал единорога в этих лесах. Я своими глазами видел. Красивый, что слов не подобрать! — Это хорошо, — кивнул Мортифер. — Я много читал и слышал о них. Хотел бы взглянуть лично. Грэхем решил, что не ему одному сегодня терять деньги и, задумав стать счастливее за счёт чужой досады, принялся с энтузиазмом разъяснять незнакомцу, как пройти к дому незадачливого предпринимателя. В ходе рассказа человек и не попытался подсмотреть лицо слушателя, ему было всё равно, кого отправлять насолившему односельчанину. — А ты кто будешь? Как звать? — спросил уже уходящего Мортифера усатый мужчина. — Фер, — выдавил тень. Вирд взбунтовался и не давал назвать ему другое имя, согласившись только на кусочек «настоящего». — Всего лишь странствующий сказитель, — скромно ответил тот, и, не услышав более расспросов, быстрым шагом направился в указанном направлении. Уже вечерело, но у одиноко стоящего дома на холме ещё суетились люди. Все были возмущены, судя по тону, а невысокий темноволосый мужчина с бешено бегающим взглядом потирал руки и незамедлительно реагировал на все словесные выпады, твёрдо стоя на своём. В конце концов, он спровадил последних посетителей и забежал в дом, громко захлопнув за собой старую дверь. Мортифер проводил взглядом последних удаляющихся людей, прошёл к порогу и медленно, но достаточно громко постучал в дверь. — Кто там ещё? — хозяин дома был не очень приветлив, но открыл сразу. Так быстро, словно и не отходил от двери. Мортифер не успел убрать руку. Человек мог устрашиться когтей, но он либо не обратил внимания, либо в наступающей темноте эта особенность не бросилась в глаза. — Вам чего? — Я услышал о редчайшей находке. Хотел взглянуть на неё, — без особых ухищрений объяснил эльф. — А-а-а-а, молва таки пошла, да? Деньги-то есть? — темноволосый посмеялся, что бы сгладить свой вопрос, но и дураку было бы понятно, что от ответа зависит то, в каком ключе пойдёт беседа дальше. Если вообще пойдёт. Хозяин дома оценил гостя взглядом, задержавшись на полах плаща, которые не скрывали голых ниже колена ног, лишённых растительности, как и у всякого эльфа. Да, вопрос с полноценной одеждой несомненно стоило решить как можно скорее. Компания предыдущих людей, судя по всему, не придала значения этой детали, решив, что встреченный ими странник просто реку переходил, вот и задрал штаны. — Мне есть, чем заплатить, — констатировал обращённый. — Я — Кюль. А ты не из наших, у нас такую мачту ходячую не проглядишь. — Посмеялся хозяин дома, тут же переменившись в лице. Он заглянул под капюшон, ему это удалось из-за невысокого роста. Но, судя по всему, ничего кошмарного не увидел. Или решил, что рассматривать источник денег слишком критично не стоит. Махнув рукой в пригласительном жесте, Кюль вышел из дома и отправился на задний двор, к сараю. Оттуда доносилось отчаянное ржание, но дверь хозяин не открыл, только поднял указательный палец на уровне своего лица, произнеся лишь: — Ты всё слышал, там твой чудо-зверь, а теперь плати, если хочешь посмотреть! «Я не стал спрашивать, на кой тебе этот единорог, самому интересно было, но ты же не серьёзно?» — возмущался Вирд. «Что не серьёзно?» — уточнил эльф. «Ты же не собрался ему на самом деле платить? Морт, ты не так умён, как я, но не настолько же глуп! Тебе камни девать некуда? Меня выпусти, я найду им лучшее применение. Если так захотел на лошадку посмотреть — воспользуйся магией, вышиби дух из этого наглеца одним ударом, оттолкни, сломай дверь, иди и бери то, что хочешь, и дело с концом!» Мортифер оставил слова демона без ответа, чем сильно его возмутил. Вирд давился раздражённым ворчанием, в котором нельзя было разобрать отдельных слов, только эмоции. — Я пришёл не просто посмотреть, — твёрдо сказал эльф. — Я собираюсь купить у тебя этого единорога. Но ты ничего не получишь, пока не покажешь мне товар. Хозяина двора это только развеселило. Он много смеялся, говоря, что это его золотой источник, способный обеспечить безбедную жизнь до конца дней. И открыто насмехался, говоря, что таких денег точно ни у кого в этой деревне нет. — Так я увижу товар? — ровным, не выражающим никаких эмоций тоном осведомился обращённый. Кюль ещё какое-то время ломался, но, в конечном счёте, согласился, списывая всё на то, что он сегодня последний посетитель и впервые к нему зашёл, отчего и заслужил подобную благосклонность. Сарай был до ужаса грязным, подобие загона человек соорудил прямо в нём. Мортифер сразу понял, что перед ним никакой не единорог. Он и не верил в это с самого начала, но проигнорировать историю отчего-то тоже не смог. Поддался внутреннему порыву и чистому любопытству. Создание, что находилось в загоне, было самой обыкновенной белой лошадью, просто очень красивой. Белая, серебрящаяся грива показалась забавно похожей на волосы самого Мортифера. И тогда взгляд тени упал на рану у неё ниже ушей, на лбу. Эльф прошёл через весь сарай, не прося дозволения, и протянул руку к несчастному животному. Лошадь заржала и попыталась отпрянуть, насколько это позволял узкий, ужасный загон. Бедное создание могло только топтаться на месте, до того он был для неё мал. В кормушке не было еды, да и в целом животное выглядело истощённым, замученным и запуганным. — Что с ней случилось? — Да вот озорница сама себя рога лишила! Кхе, вот он, — неубедительно лгал Кюль, протягивая обращённому обломанный рог козла. Мортифер, посмотрев на этот рог, сравнил его с раной на лбу бедного создания. И подавил желание крепко выругаться: человек пытался вставить этот рог в голову лошади, и упорствовал в своих больных идеях настолько, что с одной стороны, кажется, даже предпринимал серьёзную попытку прорезать отверстие ножом или другим острым предметом. Сдержав свой гнев, тень лишь немного повернул голову к хозяину дома, произнеся одними губами: — Сколько ты за неё хочешь? — Этот единорог стоит не меньше ста золотых ишутов! Не то, чтобы это были сказочные деньги, которых точно ни у кого в целой деревне не найдётся. Но лошадь, откровенно говоря, того не стоила. «Ну что? Заплатишь, сердобольный?» Эльф игнорировал демона. Животное не должно жить в заточении. У Мортифера сбежать получилось. Получится ли у лошади? — Ты отнял много времени. Плати или проваливай! — внезапно упёрся Кюль. — Кажется, мы не рассмотрели ещё вариант, — ровным и спокойным тоном проговорил обращённый, поворачиваясь к собеседнику всем телом. — Что за вариант? — загорелся любопытством тот. — Если я предложу нечто намного ценнее ста золотых? — Двести? — расхохотался мужик, но внезапно смолк, почувствовав мертвецки холодную ладонь на своей шее. — Твою жизнь, — изрёк Мортифер. Хозяин дома и уже точно больше не хозяин белой лошади издал сдавленный хрип. Тонкая кожа на шее проткнулась под нажимом острых когтей. Из ранки тут же полилась кровь. Янтарные глаза полыхнули ярким пламенем, бледные губы обращённого сжались, когда он почувствовал дурманящий запах свежей крови. — Всё отдам! Забирай! — то ли вскрикнул, то ли всхлипнул Кюль. — Забирай всё, что хочешь, только не убивай! — Мы договорились, — подвёл итог тень. — Осталось ещё кое-что…***
Он присел за деревьями, располагавшимися совсем рядом с окраиной деревни. Лошадь только в самом начала сопротивлялась и боялась Мортифера, отстраняясь от него так, словно он подносил к ней горящий факел. А сейчас дивное создание стояло спокойно. «А это твоему моральному кодексу не противоречит?» — осведомился демон. — Денег я не обещал, лишь сказал, что имею то, чем могу ему заплатить. «О-да, в твоих руках все сокровища мира!» — Я дал ему нечто ценное, — констатировал Мортифер. «Пинка под зад ты так и не отвесил!» — напомнил дух. — Урок. Я преподал ему урок. Надеюсь, на всю жизнь. «Да ты у нас Преподаватель с большой буквы, как я погляжу», — проворчал Вирднейл, искренне, но напрасно ожидавший кровавую сцену в сарае, затем хорошего, основательного грабежа и сытного ужина в чужом доме. Ничего из этого не было, но Мортифер, по крайней мере, забрал у человека то, что тот заработал на страданиях бедного животного, решив, что на благо этого самого животного всё и направит. Тонкие длинные пальцы с выраженными суставами прошлись по серебрящейся гриве настолько осторожно, насколько это было возможно. Ему подумалось, что гребень сейчас пришёлся бы весьма кстати, и тогда в его разбитой памяти само собой всплыло слово. Не на общем языке, он это чувствовал. На его родном. Всплыло сразу с несколькими значениями, и все, на его взгляд, подходили. Тень старался ничем не навредить безымянному созданию, кончики пальцев немного выгибал, дабы они не полоснули по белой неухоженной шкуре. Животное не воспротивилось его прикосновениям и более не пыталось вырваться да пуститься в бегство. — Я нарекаю тебя Аретта.